— Сволочь! Мерзкая, подлая сволочь!
На экране замерла переписка мужа с какой-то Эльвирой. Полгода. Полгода он водил её за нос, а она, дура, верила в командировки и переработки.
Руки тряслись. В груди будто кто-то раскалённым ножом ворочал. Настя подняла телефон — работает, зараза. Открыла поиск, вбила имя. Эльвира Радченко, менеджер по продажам. Фотка в профиле — молодая, красивая. Стерва.
Пальцы сами набирали сообщение:
«Эльвира, ты разрушила мою семью. Украла мужа. Пусть тебя настигнет всё зло, что ты причинила мне. Пусть ты сдохнешь, тварь!»
Отправить. Заблокировать. Удалить.
Настя упала на диван. Десять лет брака. Десять лет она стирала его рубашки, готовила борщи, терпела его мать. А он…
Телефон завибрировал. Михаил. Наверное, увидел взломанную переписку.
— Алло.
— Настя… я могу объяснить…
— Не надо. Просто не приходи домой.
— Настя, выслушай меня!
Она сбросила вызов. Потом ещё раз. На пятый раз отключила телефон совсем.
Через полчаса в дверь позвонили. Настя не открыла — пусть стоит, гад. Но звонок не умолкал.
— Настя, открой! Это Катя!
Подруга. Настя нехотя встала, отперла замок.
— Господи, что с тобой? — Катя обняла её. — Михаил звонил, сказал срочно к тебе ехать.
— Изменяет он. Полгода уже. С коллегой.
— Вот козёл! Убить мало!
Они сели на кухне. Катя заварила чай, достала коньяк из бара.
— Расскажи всё.
Настя рассказала. Про взломанную переписку — пароль она знала давно, просто доверяла. Про пошлые сообщения. Про встречи в обед. Про «командировки».
— А я ещё удивлялась, чего он такой довольный ходит, — Катя налила коньяк. — Сволочь.
Телефон Кати зазвонил. Она глянула на экран:
— Твой муж. Не буду брать?
— Бери. Пусть знает, что я думаю.
Но Катя, послушав минуту, побледнела:
— Что? Когда? Господи…
— Что там? — Настя вырвала трубку.
— …машина сбила. Насмерть. Прямо возле офиса. Настя, ты слышишь? Эльвира погибла.
Трубка выпала из рук. В голове звенело. Полчаса назад она написала «сдохни». И та сдохла.
— Не может быть, — прошептала Настя.
— Михаил говорит, она выбежала на дорогу, не глядя. Водитель не успел затормозить.
— Я… я её убила.
— Что? Настя, о чём ты?
— Я написала ей. Прокляла. Сказала, чтобы сдохла. И она…
— Стоп. Это совпадение. Ты же не веришь в эту чушь?
Но Настя верила. В детстве бабушка рассказывала — есть люди с «чёрным глазом». Сглазят — беда случится. А тут не сглаз даже — проклятие.
— Катя, что мне делать? Я убийца!
— Ты не убийца! Успокойся! Несчастный случай это!
Но успокоиться не получалось. Настя металась по квартире, Катя пыталась её удержать.
— Знаешь что, — наконец сказала подруга. — Есть у нас в офисе одна тётка. Прасковья Петровна. Все к ней ходят — на картах гадает, советы даёт. Может, сходим? Хоть успокоишься.
— Гадалка? Катя, ты серьёзно?
— А что терять? Вон ты сама в проклятия веришь.
Офис Прасковьи Петровны находился в подвале. Обычная каморка с компьютером, но на стенах — иконы, на столе — карты.
— Заходите, девоньки, — женщина лет шестидесяти улыбнулась. — Я вас ждала.
— Откуда? — удивилась Катя. — Мы же не звонили.
— Карты сказали — придёт горе большое. Садись, милая, — она кивнула Насте. — Расскажи всё.
Настя рассказала. Про измену, про сообщение, про смерть.
Прасковья раскладывала карты, цокала языком:
— Так-так… Вижу я тут морок сильный. Приворот.
— Какой приворот?
— А такой. Твоего мужа приворожили. Эта… как её… Эльвира. Зелье ему в кофе подливала. Вот он и потерял голову.
— Но она же погибла…
— Погибла. Но приворот остался. И знаешь, что я вижу? — Прасковья постучала по картам. — Если не снимешь — муж твой через год помрёт.
Настя похолодела:
— Как помрёт?
— А так. Приворот без подпитки — что яд. Изнутри съедает. Сердце остановится. Или под машину попадёт. Судьба сама выберет.
— Что делать? — Настя вцепилась в стол.
— Простить надо. И мужа, и покойницу. Любовью приворот побороть. Иначе — вдовой останешься.
— Но как простить? Он же…
— А ты подумай — он или приворот? Может, не по своей воле он к ней ходил? Морок ведь страшная штука. Человек себя не контролирует.
Катя скептически хмыкнула, но промолчала.
— И ещё, — Прасковья достала какой-то пузырёк. — Вот это в чай ему добавляй. По три капли утром и вечером. Очищать будет.
— Сколько это стоит? — спросила Катя.
— Три тысячи. За всё. За гадание и за снадобье.
Дороговато, но Настя достала деньги. Сейчас бы и десять отдала — лишь бы муж не умер.
На улице Катя покачала головой:
— Настя, ты правда в это веришь?
— А что мне ещё остаётся? Вдруг правда приворот? Вдруг Михаил не виноват?
— Ну допустим. И что, простишь?
— Попробую. Не хочу его потерять. Мы же десять лет вместе…
Дома Михаил сидел на кухне. Небритый, помятый, с красными глазами.
— Настя… прости меня. Я не знаю, что на меня нашло. Как затмение какое-то.
Она села напротив. В голове крутились слова гадалки — приворот, морок, не по своей воле.
— Расскажи всё. С самого начала.
Он рассказывал, путаясь и сбиваясь. Как Эльвира пришла в отдел. Как начала приносить кофе. Как однажды он почувствовал к ней необъяснимое влечение.
— Я сопротивлялся, честно. Но как будто… как будто кто-то другой моим телом управлял.
Приворот, думала Настя. Точно приворот.
— Михаил, я тебя прощаю.
Он поднял голову:
— Правда? После всего?
— Правда. Но больше никаких секретов. И пароли меняй.
— Конечно. Всё что угодно. Настя, я… когда узнал про Эльвиру… Это как отрезвление. Как будто пелена спала.
Морок прошёл, кивнула про себя Настя. Потому что подпитки больше нет.
Она заварила чай, капнула три капли из пузырька. Михаил выпил, не заметив.
— Знаешь, — сказал он. — Мне сегодня так плохо было. Сердце кололо. Думал, инфаркт.
— Всё будет хорошо, — Настя взяла его за руку. — Мы справимся.
И они справились. Первые недели были тяжёлыми. Михаил ходил как пришибленный, просыпался в холодном поту. Но постепенно становилось легче.
Настя добавляла капли в чай, готовила любимые блюда, старалась не вспоминать. Иногда накатывало — как он мог? Но она гнала мысли прочь. Приворот. Это всё приворот.
Через месяц Михаил снова стал улыбаться. Через два — признался в любви, как в первый раз. Через три привёз её в ресторан и сделал предложение:
— Давай обновим клятвы. Как будто заново поженимся.
Настя плакала от счастья. Всё получилось. Прасковья была права.
К лету они съездили в отпуск. Море, солнце, романтика. Как в медовый месяц. Михаил не отходил от неё ни на шаг, смотрел влюблёнными глазами.
— Знаешь, — сказал он как-то вечером. — Мне иногда кажется, что те полгода — страшный сон. Как будто не я это был.
— Забудь, — Настя поцеловала его. — Это в прошлом.
Прошло полгода. Жизнь наладилась окончательно. Михаил получил повышение, они начали ремонт, даже завели кота.
В годовщину их второй свадьбы — так они называли день обновления клятв — устроили вечеринку. Позвали друзей, накрыли стол.
Катя пришла последней.
— Извини, задержалась. Вот, — протянула бутылку вина.
Но что-то в ней было не так. Настя отвела подругу в сторону:
— Что случилось?
— Ничего. Всё хорошо.
— Катя, я же вижу.
Подруга помялась:
— Настя, просто забудь, ладно? Это неважно.
— Что неважно?
— Я… я Прасковью встретила. Случайно. В магазине.
У Насти ёкнуло сердце:
— И?
— Она призналась. Что всё придумала. Никакая она не гадалка. Просто… ей за вас с Михаилом обидно стало. И денег хотелось подзаработать. Пузырёк тот — витамины обычные.
Настя почувствовала, как пол уходит из-под ног:
— То есть… никакого приворота не было?
— Не было. Михаил просто козёл. Прости.
Они стояли в коридоре. Из гостиной доносился смех, звон бокалов. Михаил что-то рассказывал, гости хохотали.
— Настя, — Катя взяла её за руки. — Послушай. Да, он изменил. Да, никакого приворота. Но посмотри — вы же счастливы сейчас? Он исправился?
— Исправился… Но он же обманул меня!
— А ты его простила. И правильно сделала. Какая разница — из-за приворота или просто так? Главное — результат.
Настя обернулась. В дверном проёме стоял Михаил:
— Вы чего тут шепчетесь? Пойдёмте, торт резать будем!
Он улыбался. Счастливый, влюблённый, её муж. Который полгода назад изменял с другой.
— Сейчас идём, — сказала Настя.
Михаил ушёл. Катя сжала её плечо:
— Не говори ему. Зачем? Вы прошли через это. Стали крепче. Какая разница, что помогло — магия или просто время?
— Но ведь ложь…
— Ложь, которая спасла вашу семью. И может, жизнь. Помнишь, он говорил про сердце? Стресс — страшная штука. А любовь лечит.
Настя кивнула. В конце концов, какая разница? Приворот, витамины, самовнушение… Главное — они вместе. Счастливы. Живы.
— Пойдём, — она взяла Катю под руку. — Торт ждёт.
В гостиной Михаил поднял бокал:
— За мою любимую жену! За то, что простила дурака! За нашу любовь!
Все закричали «горько». Настя поцеловала мужа, чувствуя солёный привкус — то ли шампанского, то ли слёз.
Пусть не было никакого приворота. Пусть Прасковья — обычная мошенница. Но ведь сработало же? Вера в чудо, желание простить, страх потерять любимого — всё это сработало.
И Эльвира… Несчастный случай. Совпадение. Не может быть, чтобы слова убивали. Не может.
Настя обняла мужа крепче. Живой, тёплый, родной. Её.
А правда… правда пусть останется между ней, Катей и хитрой Прасковьей Петровной. Которая, может, и не гадалка вовсе — но точно спасительница их семьи.
