Марина всегда гордилась тем, что у неё есть собственное жильё. Двухкомнатную квартиру в центре она унаследовала от бабушки. Светлая, уютная, с небольшим балконом, выходящим во двор.
Когда она вышла замуж за Алексея, вопрос о прописке даже не обсуждался. «Ты мой муж, значит, это и твой дом», — говорила она, подписывая документы. Тогда ей казалось, семья — это доверие.
Но через несколько лет она начала замечать перемены.
Алексей стал задерживаться на работе, приходил поздно, отводил взгляд, когда она спрашивала, что случилось. В квартире появлялись незнакомые вещи — женские духи с тяжёлым сладким ароматом, помада, которой она точно не пользовалась. Но Марина отгоняла подозрения, повторяя себе: «Мне просто кажется, я накручиваю».
Всё изменилось в один день.
Она вернулась с работы раньше обычного. Открыла дверь и сразу услышала чей-то смех из кухни. Женский голос.
Марина прошла в коридор, поставила сумку и замерла.
На кухне, удобно устроившись за столом, сидела незнакомая женщина. Молодая, ухоженная, с длинными крашеными волосами и ярко-красными ногтями. Она пила кофе из кружки Марины — той самой, которую Алексей подарил ей на годовщину.
Алексей стоял рядом, небрежно облокотившись на столешницу.
— Ты рано, — сказал он, как ни в чём не бывало.
— А это кто? — Марина кивнула на женщину.
Та улыбнулась и протянула руку:
— Оля.
Марина не взяла её.
— Алексей, что она делает в нашем доме?
— В нашем? — Он приподнял брови. — Мариш, не начинай. Оля будет жить с нами.
— Ч-что? — у Марины перехватило дыхание.
— Временные трудности у неё, негде пожить. Разве ты не человек?
Марина резко повернулась к нему.
— Ты привёл другую женщину в мой дом?!
Алексей вздохнул, будто разговаривал с ребёнком.
— Марина, ты чего? Это уже не только твоя квартира. Я здесь прописан, у меня такие же права, как у тебя.
Оля усмехнулась, подняла кружку:
— Ты не против, если я долью себе ещё кофе?
Марина не ответила.
Она думала, что Алексей шутит. Что он просто проверяет её реакцию. Что через минуту Оля соберёт свои вещи и уйдёт.
Но ничего подобного не случилось.
Оля осталась.
Сначала Марина пыталась делать вид, что Алексей одумается, поймёт, насколько это ненормально. Но через несколько дней она поняла: он не собирался ничего менять.
Оля вела себя так, будто жила здесь всегда. Заняла половину ванной, разложив свои крема и флаконы. Переставила вещи на кухне, объясняя, что так удобнее. Взяла за привычку готовить, и теперь в доме пахло не борщом Марины, а чем-то новомодным, острым и пряным.
— Ты не против, если я выброшу вот это? — однажды спросила Оля, держа в руках бабушкину вазу.
— Против, — Марина выхватила вазу и поставила её обратно.
Оля фыркнула и ушла в спальню. В её спальню.
Вечером Марина попыталась поговорить с Алексеем.
— Это ненормально, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — Алексей, ты сам понимаешь, что это ненормально?
— Да что ты заводишься? — он даже не посмотрел на неё, переключая каналы. — Живём втроём, кому какое дело?
— Мне есть дело! Это моя квартира!
— Наша, — поправил он. — У меня здесь прописка, у тебя — право собственности. Ты хозяйка, я прописан, живём вместе. Всё честно.
— А она? — Марина сжала руки в кулаки.
Алексей пожал плечами.
— Гостья.
Марина закрыла глаза.
«Гостья. В моей квартире. В моей жизни.»
На следующий день её будильник зазвенел раньше обычного. Она встала, зашла в ванную… и обнаружила, что её полотенце мокрое. Кто-то им пользовался.
Марина резко обернулась. Оля стояла в дверях, с мокрыми волосами, закутанная в халат Марины.
— Доброе утро, — зевнула она.
Марина молча развернулась и вышла.
Она больше не могла так.
Этот дом, который она когда-то любила, превратился в тюрьму, где она была чужой.
Она пошла на кухню, села за стол и поняла, что больше терпеть не станет.
Марина не могла поверить, что её собственная квартира больше не принадлежит ей. Каждый день, возвращаясь домой, она ощущала себя гостьей, а не хозяйкой.
Оля чувствовала себя слишком комфортно. Теперь у неё был свой угол в шкафу, свои вещи в ванной, а Алексей, похоже, уже забыл, кто здесь вообще владеет жильём.
Однажды вечером Марина попыталась завести с ним разговор:
— Алексей, мы должны поговорить.
— Опять? Марина, что тебе не нравится?
— Ты привёл в мою квартиру постороннюю женщину!
— Она не посторонняя, мы с Олей вместе.
— Вместе?! — Марина почувствовала, как её пробирает холод. — И ты мне это так спокойно говоришь?
— Ну а как ещё? — он пожал плечами. — Мы не в Средневековье. Люди расстаются, живут дальше.
— Так уходи. Живи дальше. Где-нибудь в другом месте!
Алексей усмехнулся.
— Уйти? С чего вдруг? У меня тут прописка, забыла?
Марина судорожно выдохнула.
Эти слова стали последней каплей.
На следующий день, выйдя на работу, Марина не пошла в офис. Она поехала к юристу.
— Добрый день. Меня зовут Марина, и у меня проблема.
Юрист внимательно посмотрел на неё.
— Рассказывайте.
Марина выложила всё. Как прописала мужа в своей квартире. Как он привёл туда любовницу. Как теперь чувствует себя изгнанной в собственном доме.
Юрист выслушал её и сказал:
— Прописка даёт человеку право проживать в квартире, но не делает его её владельцем. Если жильё оформлено на вас, вы можете выписать его через суд.
— Но ведь это займёт месяцы!
— Да. Но чем быстрее вы начнёте, тем лучше.
Марина молчала. Она ожидала услышать что-то другое. Что есть какой-то выход прямо сейчас.
— И что же мне делать всё это время? — спросила она.
Юрист задумался.
— Есть другой вариант. Вы можете временно съехать, чтобы не жить в этом кошмаре, пока идёт суд.
Марина покачала головой.
— Нет. Это моя квартира. Я не уйду.
Юрист посмотрел на неё с одобрением.
— Тогда придётся действовать жёстко. Не кормить, не убирать, не общаться. Максимально осложнить им жизнь.
Марина кивнула.
Марина закрыла дверь в квартиру и глубоко вдохнула. «Моя квартира. Мой дом. И я не позволю никому выживать меня отсюда.»
Она молча прошла мимо Оли, которая сидела на кухне и листала телефон, сделала себе чай, игнорируя её присутствие.
— Ой, Марина, а у тебя сахар кончился. — Оля повернулась к ней с невинной улыбкой.
Марина взглянула на неё и ровным голосом ответила:
— Это не у меня кончился сахар. Это у тебя в моей квартире ничего нет.
Оля нахмурилась, но ничего не сказала.
В этот вечер Марина начала свою тихую войну.
Она больше не мыла посуду, не стирала бельё, не покупала продукты. Олег привык, что она тянула на себе весь быт, но теперь всё изменилось.
— Марин, что за детский сад? Почему посуда не помыта? — недовольно спросил Алексей на третий день.
— Потому что я здесь не домработница.
Он раздражённо выдохнул, но промолчал.
Оля вскоре тоже начала понимать, что жить с Мариной становится неудобно. Марина намеренно запирала дверь в свою комнату, отключала воду в стиральной машине, когда Оля ставила стирку, забирала из холодильника всё съедобное в свою комнату.
— Марин, может, хватит? — взмолилась однажды Оля.
Марина повернулась к ней:
— Оля, ты здесь вообще кто?
Ответа не последовало.
Однажды вечером Марина вернулась домой и заметила две чемоданные сумки в коридоре.
Алексей сидел на кухне, ссутулившись.
— Ты победила, — хмуро бросил он.
Марина молча скрестила руки.
— Оля уходит.
— Отлично. Когда ты?
Алексей поднял голову.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
Он долго смотрел на неё, потом тяжело вздохнул.
— Судиться будешь?
— Уже подала документы.
Он кивнул, встал, взял сумку и направился к выходу.
Марина не остановила его.
Когда за ним закрылась дверь, она осталась в квартире одна.
Она прошлась по комнатам, оглядела привычные вещи, провела рукой по столу, который недавно чуть не стал чужим.
Она больше не чувствовала себя лишней в своём доме.
Марина глубоко вдохнула.
Теперь это снова её квартира. Её жизнь. И никто больше не сможет этого отнять.
