— Долго это будет продолжаться, Маша? Я с тобой разговариваю! — голос Александра звучал всё настойчивее, приближаясь к двери кухни, где Мария готовила ужин.
— Что именно? — спросила она, не оборачиваясь, продолжая нарезать овощи для салата.
— Не прикидывайся! Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Квартира, Маша. Наша квартира.
Мария медленно положила нож и повернулась к бывшему мужу. Пять лет прошло с момента их расставания, а он всё ещё считал себя вправе приходить сюда, когда вздумается. Вваливаться без приглашения, требовать ужин, говорить об «их» квартире. Квартире, которую подарила ей мама перед отъездом.
— Саша, мы больше не вместе. Уже пять лет как не вместе, — она старалась говорить спокойно. — И эта квартира никогда не была нашей. Она моя. Только моя.
Александр хмыкнул и небрежно облокотился о дверной косяк. В свои тридцать два он всё ещё выглядел привлекательно — высокий, с тёмными волосами и выразительными глазами. Когда-то она влюбилась именно в эти глаза. Но сейчас в них читалась только жадность.
— Какая же ты эгоистка, Машенька, — протянул он с наигранной обидой. — Пять лет вместе прожили, а ты меня на улицу выставила. И даже не подумала, что у меня жильё съёмное, денег не хватает. А тут — трёшка в центре Питера…
Мария вздохнула и вернулась к салату. Этот разговор повторялся раз в месяц, иногда чаще. Александр приходил, напоминал о себе, намекал на свои права. Уходил ненадолго, но всегда возвращался. Как кошмарный сон.
— Саша, ты знаешь, где дверь, — тихо сказала она.
Вместо ответа он подошёл и сел за стол, наблюдая за её движениями.
— Я никуда не уйду, пока мы не решим вопрос с квартирой. Продашь её, поделим деньги — и разойдёмся навсегда. Обещаю.
«Обещаю» — это слово она слышала от него тысячу раз. «Обещаю найти работу», «обещаю не ревновать», «обещаю помогать по дому». Пустые обещания, ничего не стоящие.
— Мы ничего не будем продавать, — отрезала Мария. — Уходи. Я устала.
Она слишком устала от этого бесконечного выматывающего противостояния.
Когда-то, десять лет назад, встретив Александра в педагогическом институте, Мария не могла и представить, во что превратится её жизнь. Красивые ухаживания, цветы, стихи — всё это длилось ровно до тех пор, пока мама не подарила ей квартиру. Старенькая Елена Ивановна собралась уезжать к сестре в Тверь, где та тяжело болела и нуждалась в помощи. «Береги наше гнёздышко, доченька», — сказала она на прощание. Мария не знала тогда, что рай быстро превратится в клетку.
Как только они с Александром переехали в трёхкомнатную квартиру в центре, всё изменилось. Саша бросил институт, решив, что с таким приданым можно не напрягаться. Работа? Зачем, если есть квартира, которую можно продать? Или хотя бы сдавать. Планов у Александра было множество, только вот Мария в эти планы никак не вписывалась. Точнее, вписывалась как досадная помеха.
— О чём задумалась? — голос Александра вернул её в реальность. — О том, как здорово будет переехать в квартиру поменьше, зато с деньгами?
Мария молча закончила готовить, поставила тарелку с салатом перед Александром и вышла из кухни. В спальне, запершись на защёлку, она достала телефон и набрала номер риелтора. Решение, зревшее несколько месяцев, внезапно оформилось в чёткий план.
1996 год. Педагогический институт имени Герцена. Просторные коридоры, светлые аудитории, и повсюду — молодость, смех, надежды на будущее. Мария, тогда ещё совсем юная, с длинными русыми косами и робким взглядом, только-только поступила на факультет начального образования. Родители — инженер-строитель отец и мама, работница ткацкой фабрики — гордились дочерью. Первая в семье, кто получит высшее образование!
Александр появился в её жизни случайно — их познакомил общий приятель на студенческой вечеринке. Высокий, статный, с выразительными тёмными глазами и обаятельной улыбкой, он сразу привлёк внимание Марии. А когда выяснилось, что Саша — студент архитектурного, да ещё и стихи пишет, сердце девушки было окончательно покорено.
— Хочешь, я построю для тебя дворец? — шутил Александр, обнимая Марию. — Настоящий, каменный. С колоннами и фонтанами.
Мария смеялась и верила. Почему бы и не верить человеку, который говорит такие красивые слова, который смотрит на тебя с таким обожанием?
Их первое совместное жильё было крошечной комнатой в коммуналке, которую они снимали вскладчину. Мария подрабатывала репетитором, Александр — где придётся. Но они были счастливы, потому что были вместе.
— Вот увидишь, скоро всё изменится, — обещал Саша. — Я закончу институт, устроюсь в хорошую фирму, и мы заживём по-человечески.
Мария кивала и продолжала верить. Даже когда Александр начал пропускать занятия. Даже когда он всё чаще возвращался домой навеселе. Даже когда деньги на аренду всё чаще приходилось платить ей одной.
«Это временные трудности», — убеждала она себя. «Саша талантливый, у него всё получится».
В 2000 году, на третьем курсе, они стали жить вместе. В 2002-м Мария получила диплом и устроилась в школу учительницей начальных классов. Александр к тому времени почти забросил учёбу, перебиваясь случайными заработками.
А потом, в 2005-м, тяжело заболела Еленина сестра. Мама Марии, никогда не умевшая оставаться в стороне, собралась ехать помогать. И перед отъездом совершила поступок, изменивший всё — подарила дочери квартиру.
Старенькая трёшка в сталинке на Петроградской стороне. Высокие потолки, лепнина, просторные комнаты с эркерами. Квартира, которую дед Марии, инженер-оборонщик, получил ещё в шестидесятые. Семейная реликвия, память, родовое гнездо.
— Поживёте с Сашей, потом детишек народите, — улыбалась Елена Ивановна, обнимая дочь на прощание. — Я к тебе приезжать буду. Только береги квартиру, это всё, что у нас есть.
Мария обещала беречь. Не подозревая, что этот подарок станет началом конца.
— Не пора ли нам узаконить наши отношения, Машенька? — спросил Александр вечером после маминого отъезда, разливая по бокалам шампанское. — Всё-таки своя квартира — это серьёзно. Теперь и о детях можно подумать.
Мария смотрела на него с недоумением. За пять лет их отношений Саша ни разу не заговаривал о свадьбе. Более того, всякий раз, когда она осторожно поднимала эту тему, он ловко уходил от разговора.
— С чего вдруг такие перемены? — спросила она, пригубив шампанское.
— А что такого? — пожал плечами Александр. — Пора, как говорится, остепениться. Тем более что все условия созданы.
«Все условия» — это была квартира, и Мария это понимала. Но любовь делает нас слепыми — особенно когда мы отчаянно не хотим видеть правду.
Они не расписались — Мария настояла на том, чтобы сначала Саша закончил институт и нашёл постоянную работу. Александр согласился легко, слишком легко. И с тех пор начал меняться — или, скорее, показывать своё истинное лицо.
Он всё реже выходил из дома, всё больше времени проводя перед телевизором. Случайные заработки стали совсем редкими. Зато появились новые друзья — шумные, беспардонные, не считающие нужным стесняться в чужом доме.
— Да какой же он чужой? — возмущался Саша, когда Мария высказывала недовольство. — Я здесь живу, значит, это мой дом!
— Но ты даже за коммуналку не платишь, — тихо возражала она.
— Вот только не надо считать копейки! — взрывался Александр. — Не хватало ещё, чтобы ты меня, как нахлебника, этим попрекала!
Постепенно их отношения превратились в настоящий ад. Александр мог пропадать на несколько дней, а потом возвращаться как ни в чём не бывало. Когда Мария пыталась выяснить, где он был, начинал обвинять её в слежке и недоверии.
Ревность Саши тоже достигла невероятных масштабов. Он проверял её телефон, выискивал мужские номера в контактах, устраивал допросы о коллегах-мужчинах.
— Ты думаешь, я не вижу, как ты с этим физруком заигрываешь? — кричал он. — Думаешь, я слепой?
Его паранойя не знала границ. А самое страшное, что на людях Александр оставался обаятельным и милым. Никто не верил Марии, когда она осторожно жаловалась на сложности в отношениях.
— Да ты что, Машка? — удивлялись подруги. — Сашка — золото! Заботливый, внимательный, всегда с цветами. Ты просто не ценишь своего счастья!
Последней каплей стал июньский вечер 2005 года. Мария задержалась в школе — проверяла контрольные работы перед окончанием учебного года. Вернувшись домой, она застала Александра и его мать, Татьяну Петровну, за изучением документов на квартиру.
— А вот и наша хозяйка! — натянуто улыбнулась Татьяна Петровна, торопливо убирая бумаги в папку. — Заработалась, детка?
— Что вы делаете? — медленно спросила Мария, чувствуя, как холодеет внутри.
— Да ничего такого, — махнул рукой Александр. — Мама помогает разобраться с документами. У неё опыт в этих делах.
— Опыт в каких делах? — Мария подошла к столу и протянула руку к папке. — Покажи.
— Не устраивай истерик, — поморщился Саша. — Мы просто смотрели, всё ли в порядке с документами. Мало ли что.
Татьяна Петровна поднялась, поправила причёску и одарила Марию снисходительной улыбкой.
— Ты не волнуйся, деточка. Мы с Сашенькой просто хотим помочь. А то мало ли что случится — а квартиру-то терять жалко. Может, стоит её на вас обоих оформить? Для надёжности.
В этот момент Мария увидела всё с пугающей ясностью. Пять лет отношений, пять лет надежд и разочарований — всё это было ради квартиры. Ради трёх комнат в хорошем районе. Ради недвижимости, которую можно продать или сдать.
— Уходите, — тихо сказала она. — Оба. Сейчас же.
— Машенька, ты что? — Татьяна Петровна изобразила удивление. — Мы же как лучше хотели…
— Вон! — крикнула Мария, чувствуя, как слёзы подступают к горлу. — Вон из моего дома!
Татьяна Петровна поджала губы, схватила сумку и направилась к выходу.
— Пойдём, Саша, — бросила она через плечо. — Нечего унижаться.
Но Александр не сдвинулся с места.
— Это и мой дом тоже, — упрямо сказал он, глядя на Марию с вызовом. — Я никуда не уйду.
Следующие несколько часов слились для Марии в один кошмарный сон. Александр кричал, угрожал, обвинял её в неблагодарности. Когда слова закончились, в ход пошли кулаки. В ту ночь Мария впервые узнала, что значит по-настоящему бояться человека, которого когда-то любила.
На следующий день она сменила замки и написала заявление в полицию.
А потом начался настоящий ад.
— Маша, ты серьёзно решила продать квартиру? — голос риелтора Натальи звучал удивлённо. — Такие варианты сейчас на вес золота. Может, просто сдавать будешь?
Мария покачала головой, хотя собеседница не могла этого видеть.
— Нет, Наташа. Я хочу продать. Совсем. И переехать.
— Проблемы? — осторожно спросила Наталья.
— Долгая история, — вздохнула Мария. — Скажем так, в этой квартире слишком много… воспоминаний.
Они договорились встретиться на следующий день, и Мария почувствовала странное облегчение. Пять лет кошмара, пять лет преследований и запугиваний подходили к концу. Она сделает то, чего от неё так добивался Александр — продаст квартиру. Только вот денег он не получит.
Если бы только всё решилось пять лет назад! Но Александр оказался настойчивее, чем она думала. Заявление в полицию не дало результатов — синяки сошли, доказательств не было, а участковый, выслушав историю, лишь равнодушно пожал плечами.
— Сами разбирайтесь, граждане, — сказал он. — Семейные дела — не наша компетенция.
— Но мы не семья! — возражала Мария. — Мы даже не расписаны!
— Тем более, — отмахнулся участковый. — Просто не пускайте его в квартиру, и всё.
Если бы всё было так просто! Александр стал приходить к школе, где работала Мария. Караулил у подъезда. Звонил по ночам. Рассказывал общим знакомым, что Мария выгнала его на улицу, присвоив себе совместно нажитое имущество.
И самое страшное — ему верили. Верили его матери, которая ходила по соседям и жаловалась на «эту бессердечную девку». Верили бывшим однокурсникам, которые стали чуждаться Марии. Даже некоторые коллеги по школе стали посматривать на неё косо.
— Как ты могла так с ним поступить? — спросила как-то завуч, Ирина Михайловна. — Он же любит тебя! Приходит с цветами, ждёт часами.
— Это не любовь, — тихо ответила Мария. — Это одержимость. И не мной — квартирой.
Ирина Михайловна покачала головой.
— Эх, Мария Сергеевна. Мужики нынче — редкость. Особенно такие преданные. А ты нос воротишь.
В родном городе Мария постепенно превращалась в изгоя. Без мамы, которая могла бы поддержать, без настоящих друзей, без защиты — она чувствовала себя загнанной в угол.
Александр тем временем сменил тактику. Перестал приходить каждый день, звонил всё реже. Мария почти поверила, что он наконец оставил её в покое. А потом стала замечать странные вещи: приоткрытые шкафы, перемещённые вещи, сдвинутую мебель. Кто-то был в квартире, пока её не было дома.
Новый замок не помог — Александр каким-то образом добыл ключи. Мария стала бояться возвращаться домой, с ужасом представляя, что может встретить его внутри.
Справедливости ради, он никогда не нападал на неё снова. Физически — нет. Но психологическое давление было не менее страшным.
— Эта квартира — всё, что у тебя есть, — говорил он, появляясь из ниоткуда в тёмном подъезде. — Не станет квартиры — что останется? Нищета, съёмное жильё, одиночество?
И Мария боялась. Боялась потерять последнее, что у неё оставалось — крышу над головой и работу. Боялась, что Александр не остановится ни перед чем.
А потом появилась Наталья — энергичная, деловая женщина, приехавшая в их школу проводить семинар по финансовой грамотности. Они разговорились, подружились, и Мария впервые за долгое время почувствовала, что не одна.
— Маша, да это же форменное преследование! — воскликнула Наталья, выслушав историю. — Почему ты терпишь? Съехать не пробовала?
— Куда? — грустно улыбнулась Мария. — Снимать? На зарплату учителя? А квартиру оставить ему?
— Продай и купи что-нибудь подальше, — пожала плечами Наталья. — В другом районе. Или даже городе. Начнёшь с чистого листа.
И эта мысль, такая простая и очевидная, стала спасительной соломинкой.
2010 год выдался на удивление тёплым. Май щедро раскрашивал Петербург нежной зеленью, солнечными бликами на водной глади каналов и разноцветными пятнами тюльпанов в скверах.
— Документы почти готовы, — сообщила Наталья, встретившись с Марией в маленьком кафе недалеко от метро. — Покупатели перевели задаток. Как только будет окончательное подтверждение из банка — можно подписывать договор.
Мария кивнула, рассеянно помешивая ложечкой чай. На душе было тревожно и одновременно легко, как перед прыжком с парашютом. Страшно, но ты знаешь, что это — путь к свободе.
— Саша знает? — осторожно спросила Наталья.
— Нет, — покачала головой Мария. — И не узнает, пока всё не будет сделано.
На самом деле она боялась. Боялась, что Александр попытается помешать сделке, что устроит скандал при покупателях, что найдёт способ сорвать продажу. Но ещё больше она боялась упустить этот шанс начать новую жизнь.
— Правильно, — одобрила Наталья. — Меньше знает — крепче спит. А с деньгами определилась? Куда вложишь?
— Часть — на квартиру в Пскове, — ответила Мария. — Там цены ниже, смогу купить что-то приличное. Остальное — на первое время, пока буду искать работу.
План был прост: продать квартиру, купить жильё в другом городе, найти новую работу и начать жизнь с чистого листа. Вдали от Александра, от его матери, от всех, кто знал их историю и успел составить своё мнение.
Иногда по ночам Марию мучила совесть. Всё-таки мама доверила ей квартиру, просила беречь семейное гнездо. Что она скажет, когда узнает о продаже?
Но Елена Ивановна, хоть и редко, но звонила, и Мария потихоньку готовила её к этой новости.
— Мама, я так устала от одиночества, — говорила она. — Может, стоит переехать куда-нибудь, где никто не знает нашу историю с Сашей? Начать всё заново?
— Деточка, ты ещё так молодая, — вздыхала в трубку Елена Ивановна. — Конечно, начни. Только знай, что здесь, у меня, для тебя всегда есть место.
Это было важно — знать, что у неё есть тыл. Что в самом крайнем случае она может уехать к маме, в Тверь. Но Мария не хотела быть обузой для стареющей матери. Она собиралась справиться сама.
День подписания договора купли-продажи приближался. Мария почти не спала, каждый шорох за дверью заставлял её вздрагивать. Она боялась, что Александр что-то заподозрит, что сорвёт сделку в последний момент.
И её страхи оправдались — в самый неподходящий момент.
— Что это значит, Мария? — голос Александра был обманчиво спокоен, но в глазах плескалась ярость.
Он стоял в дверях кухни, сжимая в руках листок бумаги. Мария узнала логотип агентства недвижимости в углу — это было предварительное соглашение о продаже, которое она, как последняя дура, оставила в ящике стола.
— Ты решила продать квартиру втихаря? — продолжал Александр, делая шаг вперёд. — Без меня?
— Саша, это моя квартира, — твёрдо сказала Мария, хотя внутри всё сжалось от страха. — Я вправе распоряжаться ею как хочу.
— Нет, дорогая, — покачал головой Александр. — Это наша квартира. Я жил здесь пять лет. Вкладывался в ремонт. Считай это моим вкладом в семейный капитал.
Мария горько усмехнулась. Какой ремонт? Какой вклад? За всё время их совместной жизни Александр не забил ни одного гвоздя, не поменял ни одной лампочки. Все бытовые проблемы решала она сама или вызывала мастеров — за свой счёт.
— Саша, давай поговорим как взрослые люди, — попыталась она урезонить его. — Мы расстались пять лет назад. Пять лет! Ты не имеешь никаких прав на эту квартиру.
— А вот суд решит иначе, — ухмыльнулся Александр. — Мы жили в гражданском браке. Я могу это доказать — свидетелей полно. Значит, имею право на половину совместно нажитого имущества.
— Квартира не нажита нами! — возмутилась Мария. — Она подарена мне мамой!
— И что с того? — пожал плечами Александр. — Пять лет в ней жил — значит, имею право. И поверь, любой суд встанет на мою сторону. Особенно если я расскажу, как ты выставила меня на улицу без копейки денег.
Мария почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Она знала, что Александр блефует — никакой суд не признал бы его права на подаренную ей квартиру. Но сколько нервов, сил и времени ушло бы на эти разбирательства? А главное — сделку пришлось бы отложить. Возможно, навсегда.
— Чего ты хочешь? — устало спросила она.
Александр улыбнулся, почувствовав слабину.
— Половину, Машенька. Ровно половину от стоимости квартиры. И я исчезну из твоей жизни навсегда. Обещаю.
Снова это «обещаю». Сколько раз она уже слышала это слово? И сколько раз оно оказывалось пустым звуком?
— А если я откажусь? — спросила Мария, хотя уже знала ответ.
— Тогда я буду на каждом показе, — спокойно сказал Александр. — Буду рассказывать потенциальным покупателям интересные истории. О том, как ты выгнала меня из моего дома. О том, какое у тебя слабое здоровье — нервные срывы, истерики. О том, что с документами на квартиру не всё в порядке… Да мало ли о чём ещё.
Он говорил, а Мария чувствовала, как земля уходит из-под ног. Конечно, он сделает всё, что обещает. И сорвёт сделку, и снова затянет её в бесконечный кошмар.
— Я подумаю, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
— Думай, — кивнул Александр, бросая бумагу на стол. — Только недолго. Завтра жду ответа.
Когда за ним закрылась дверь, Мария опустилась на стул и закрыла лицо руками. Неужели всё напрасно? Неужели придётся отдать ему половину денег, заработанных вымогательством и шантажом?
Телефонный звонок вывел её из оцепенения.
— Мария? — голос Натальи звучал встревоженно. — Всё в порядке? Ты не отвечала, я начала беспокоиться.
— Он нашёл документы, — глухо ответила Мария. — Требует половину денег. Иначе сорвёт сделку.
В трубке повисла пауза.
— А если не половину? — осторожно спросила Наталья. — Может, договоришься на меньшую сумму?
— Не знаю, — вздохнула Мария. — Он упёртый. И мстительный.
— Слушай, — голос Натальи стал деловым, — есть одна идея. Рискованная, но может сработать. Давай встретимся и обсудим?
Ровно в десять утра следующего дня Александр позвонил в дверь квартиры Марии. Он был уверен в своей победе — в конце концов, Машка всегда была слабохарактерной. Поплачет и согласится.
— Доброе утро, — поприветствовал он, когда дверь открылась. — Ну что, надумала?
Мария выглядела странно спокойной. Слишком спокойной для человека, которого только что загнали в угол.
— Проходи, — сказала она, отступая в сторону. — Поговорим.
На кухонном столе лежал толстый конверт.
— Что это? — спросил Александр, кивая на конверт.
— Задаток, — ровным голосом ответила Мария. — Двадцать процентов от стоимости квартиры. Это всё, что я могу тебе предложить.
Александр усмехнулся.
— Мы договаривались о половине.
— Половину ты не получишь, — твёрдо сказала Мария. — Ни по закону, ни по совести тебе ничего не положено. Но я предлагаю компромисс — задаток. Бери или уходи ни с чем.
— А если я сорву сделку? — прищурился Александр.
— Тогда я просто не буду продавать, — пожала плечами Мария. — Буду жить дальше, как жила. А вот ты точно останешься ни с чем.
В её голосе появились новые нотки — решимость, уверенность. Александр впервые за долгое время почувствовал, что контроль ускользает из его рук.
— Я подам в суд, — попытался он снова. — Докажу свои права на квартиру.
— Подавай, — спокойно кивнула Мария. — У меня есть все необходимые документы, подтверждающие, что квартира подарена мне мамой. Есть свидетели твоих угроз и преследований. Есть даже медицинская справка о побоях — пять лет назад я всё-таки сходила к врачу и зафиксировала. Так что давай, судись. Только учти — это займёт годы. А деньги ты можешь получить прямо сейчас.
Александр смотрел на неё с недоверчивым изумлением. Что случилось с той робкой, уступчивой Машей, которую он знал? Откуда взялась эта уверенная в себе женщина?
Он протянул руку и взял конверт.
— Здесь вся сумма?
— До копейки, — кивнула Мария. — Можешь пересчитать.
Александр раскрыл конверт и начал перебирать купюры. Сумма была внушительной — хватило бы на неплохую машину или на первый взнос за небольшую квартиру.
— Всё правильно, — сказал он, пряча конверт во внутренний карман пиджака. — Но учти, Маша, я не буду мешать только в том случае, если всё пройдёт гладко. Никаких сюрпризов, никаких изменений условий. Иначе вся сделка сорвётся.
— Всё будет честно, — ответила Мария. — Теперь уходи. И больше не возвращайся.
— Не указывай мне, что делать, — вспыхнул Александр. — Я уйду, когда захочу.
— Нет, — покачала головой Мария. — Ты уйдёшь сейчас. Иначе я позвоню покупателям и скажу, что сделка отменяется. И тогда уже ты останешься ни с чем.
Они смотрели друг на друга долгие секунды — он с яростью, она с холодной решимостью. И впервые за долгие годы Александр отвёл взгляд первым.
— Ладно, — буркнул он, направляясь к выходу. — Только без фокусов, Маша. Я за тобой слежу.
Когда дверь за ним закрылась, Мария подошла к окну и увидела, как Александр выходит из подъезда с победной ухмылкой, на ходу доставая мобильный телефон. Наверняка звонит матери, хвастается своей «победой».
Она улыбнулась и набрала номер Натальи.
— Он взял деньги, — сказала она без предисловий.
— Отлично, — в голосе Натальи слышалось удовлетворение. — Значит, операция «Свобода» переходит в завершающую стадию. Я звоню нотариусу, подтверждаю встречу на завтра. А ты начинай собирать вещи.
План был дерзким, но выполнимым. Наталья нашла покупателя, готового внести всю сумму сразу, без ипотеки и рассрочек. Это означало, что сделку можно провести быстро, без лишних проволочек. А главное — можно было выехать из квартиры сразу после подписания документов.
«Задаток» для Александра Наталья достала из собственных сбережений — под честное слово Марии вернуть деньги сразу после продажи квартиры. Это был риск, но Наталья верила своей новой подруге.
— Я выручу тебя сейчас, а ты потом поможешь кому-то другому, — сказала она. — Так мир и становится лучше.
День подписания документов выдался солнечным. Мария проснулась рано, с чувством светлой грусти. Каким бы кошмаром ни были последние годы в этой квартире, она всё равно любила эти стены, хранившие память о детстве, о родителях, о счастливых моментах.
В последний раз пройдясь по пустым комнатам, она мысленно попрощалась с каждым уголком. Вот здесь стояла её детская кроватка. Тут висела любимая картина отца. А на этом подоконнике она любила сидеть с книжкой, когда была маленькой…
В дверь позвонили — это приехала Наталья, чтобы сопровождать Марию к нотариусу.
— Готова? — спросила она, окидывая взглядом собранные чемоданы и сумки.
— Да, — кивнула Мария. — Только… страшно немного.
— Всё будет хорошо, — уверенно сказала Наталья. — Через два часа ты будешь свободна.
У нотариальной конторы их ждали покупатели — семейная пара средних лет, спокойные и основательные люди. Они вежливо поздоровались и вошли внутрь.
Процедура подписания заняла меньше часа. Документы, подписи, деньги — и вот уже у квартиры новые владельцы, а у Марии на счету кругленькая сумма, часть которой немедленно была переведена Наталье в счёт погашения долга.
— Ну вот и всё, — сказала Наталья, когда они вышли из банка. — Начинается твоя новая жизнь.
— Спасибо тебе, — Мария крепко обняла подругу. — Без тебя я бы никогда не решилась.
— Ерунда, — улыбнулась Наталья. — Просто помни — никто не имеет права лишать тебя свободы. Никто.
Они не заметили тёмную фигуру, наблюдавшую за ними из машины, припаркованной через дорогу. Александр сжимал руль до побелевших костяшек, не веря своим глазам.
Наталья помогла Марии донести вещи до такси, которое должно было отвезти её на вокзал.
— Звони, как доберёшься, — сказала она на прощание.
— Обязательно, — пообещала Мария, садясь в машину.
Такси тронулось, увозя её прочь от прошлой жизни, от кошмара последних лет, от человека, превратившего любовь в пытку.
Александр завёл двигатель, намереваясь следовать за такси, но в этот момент рядом с его машиной остановился полицейский патруль. Один из офицеров подошёл и постучал в окно.
— Документы на машину, пожалуйста.
Пока Александр, чертыхаясь, искал документы, такси с Марией скрылось за поворотом.
Псков встретил Марию моросящим дождём и прохладным ветром. Выйдя из поезда, она глубоко вдохнула влажный воздух и почувствовала странное умиротворение. Новый город, новая жизнь, новая Мария.
На привокзальной площади её ждала риелтор Ольга — полная, румяная женщина с добрыми глазами.
— Мария Сергеевна? — уточнила она, подходя. — Как доехали? Не устали с дороги?
— Всё хорошо, спасибо, — улыбнулась Мария.
— Тогда поедем смотреть ваши варианты, — энергично кивнула Ольга. — Три квартиры, как мы и договаривались. Все в хороших районах, недалеко от школ — вам же нужно рядом с работой, верно?
Мария кивнула. Она заранее разослала своё резюме в несколько школ Пскова и уже получила предварительное согласие от директора одной из них. Учителя начальных классов всегда нужны.
Первые две квартиры не произвели на Марию особого впечатления, а вот третья… Небольшая двушка в кирпичном доме, с высокими потолками и просторной кухней. Из окон открывался вид на тихий двор с детской площадкой. В соседнем доме — школа, где ей предложили работу.
— Беру, — решительно сказала Мария, осмотрев квартиру.
— Вот и славно! — обрадовалась Ольга. — Приступим к оформлению?
Прошло три месяца. Мария сидела на скамейке в парке и наблюдала, как опадают последние осенние листья. Псков постепенно становился для неё родным городом. Тихие улочки, величественный кремль, неспешный ритм жизни — всё это помогало залечивать старые раны.
Работа в школе складывалась удачно. Коллектив принял её тепло, ученики — второклашки — сразу привязались к новой учительнице. Мария постепенно обживала квартиру, превращая её в уютное гнёздышко.
Звонок мобильного вывел её из задумчивости.
— Привет, мама, — ответила она, увидев знакомый номер.
— Машенька, здравствуй, родная, — голос Елены Ивановны звучал взволнованно. — Как ты там? Всё хорошо?
— Всё отлично, мам, — улыбнулась Мария. — Работаю, обустраиваюсь потихоньку.
— Я всё думаю… Может, мне к тебе переехать? — неуверенно спросила Елена Ивановна. — Танина дочка вернулась из Москвы, теперь она может ухаживать за матерью. А я… соскучилась по тебе.
Мария на мгновение замерла. Мама рядом? Это было бы чудесно.
— Конечно, мам, — твёрдо сказала она. — Приезжай. Места у меня хватит, да и школе пригодится уборщица — как раз вакансия открылась.
— Правда? — обрадовалась Елена Ивановна. — Тогда я начинаю собираться. К Новому году приеду!
Закончив разговор, Мария поднялась со скамейки и медленно пошла по аллее. Ветер трепал её волосы, солнце проглядывало сквозь облака, и на душе было легко и спокойно.
Конечно, она понимала, что не всё будет гладко. Наверняка возникнут новые проблемы, новые сложности. Но главное — она вырвалась из замкнутого круга, обрела свободу и право распоряжаться собственной жизнью.
В кармане пальто завибрировал телефон — пришло сообщение от Натальи: «Как дела, беглянка? Освоилась?»
Мария улыбнулась и быстро набрала ответ: «Всё отлично. Жизнь только начинается.»
И это была правда. В тридцать лет жизнь действительно только начиналась — без страха, без преследований, без тени прошлого. Впереди была целая вечность возможностей, и Мария была готова встретить их с открытым сердцем.
Александр долго не мог поверить, что Мария просто исчезла. Он караулил у школы, расспрашивал соседей, даже нанял частного детектива. Но Мария как сквозь землю провалилась.
— Она обвела тебя вокруг пальца, — злорадно заметила Татьяна Петровна, когда сын рассказал ей о случившемся. — Взяла деньги и сбежала. А ты уши развесил.
— Заткнись, мать, — огрызнулся Александр. — Без тебя тошно.
Деньги, полученные от Марии, он быстро спустил — на выпивку, на азартные игры, на случайных женщин. Всё, что осталось — злость, чувство обманутости и смутное понимание, что он сам разрушил лучшее, что было в его жизни.
Иногда по ночам ему снилась Мария — не испуганная, затравленная женщина последних лет их знакомства, а та юная девушка с русыми косами, которую он встретил в институте. И во сне Александр понимал, как много потерял из-за своей жадности и эгоизма.
Но утром эти мысли улетучивались, сменяясь привычной злостью и желанием найти Марию, чтобы… Чтобы что? Он уже сам не знал. Отомстить? Вернуть? Просто увидеть ещё раз?
В конце концов, жизнь потекла своим чередом. Александр устроился грузчиком в супермаркет, снимал комнату в коммуналке, перебивался случайными заработками. Иногда, проходя мимо дома, где раньше жила Мария, он поднимал голову к окнам их бывшей квартиры. Там теперь жили другие люди — он видел незнакомые силуэты, слышал чужие голоса.
И всё чаще его посещала мысль, что Мария была права. Квартира была для него не домом, а добычей. Он не любил эти стены, не дорожил воспоминаниями, связанными с ними. Он просто хотел обладать, контролировать, властвовать.
А в результате остался ни с чем.
Может быть, когда-нибудь он поймёт урок, преподанный ему судьбой. Может быть, сумеет измениться. А может, так и проживёт свою жизнь, гоняясь за призраками прошлого и упуская настоящее.
Но это уже совсем другая история.
