Лидия Ивановна медленно спустилась по ступенькам и вышла во двор.
Воздух был тёплым, чуть влажным – летний вечер, когда солнце уже садится, но ещё чувствуется дневное тепло.
Она, как всегда, направилась к своей скамейке.
Эта старая деревянная скамейка у подъезда была её местом. Здесь она сидела каждый вечер, глядя, как возвращаются с работы соседи, как дети катаются на велосипедах, как молодёжь собирается у подъезда с громкой музыкой.
Раньше рядом с ней всегда сидела подруга – Валентина Петровна, но та переехала к дочери в другой город. Теперь Лидия Ивановна сидела одна.
Она поправила платок, вытерла ладонью пыль со скамейки и села, чуть вздохнув.
В руках был небольшой пакет с сушками – она любила их неспешно грызть, сидя здесь.
На скамейке напротив шумела компания подростков – смеялись, что-то бурно обсуждали, один даже прыгал на месте, размахивая руками.
Она смотрела на них с лёгким любопытством.
Но вдруг заметила, что один из них отстал от компании.
Парень лет шестнадцати стоял чуть в стороне, не обращая внимания на друзей. Он был в капюшоне, в наушниках, сосредоточенно смотрел в телефон.
Лидия Ивановна поймала себя на мысли, что видела его раньше.
И даже не раз.
Парень иногда появлялся во дворе, всегда один, всегда с телефоном.
Сегодня он медленно направился в её сторону.
А потом… вдруг сел на другой конец скамейки.
Не посмотрел на неё, не сказал ни слова.
Просто сел и уткнулся в экран.
Лидия Ивановна отломила кусочек сушки и мельком взглянула на него.
Она подумала, что, возможно, этот вечер будет не таким уж обычным.
Лидия Ивановна украдкой посмотрела на парня.
Он сидел, уткнувшись в телефон, ссутулившись, как будто весь мир вокруг него не существовал.
Она знала, что сейчас у молодых всё так – они смотрят в экраны, даже не замечая людей рядом.
Но что-то в его позе, в том, как он сидел здесь один, заставило её сказать:
— Совсем ослепнешь от этой штуки.
Парень вздрогнул, словно вспомнил, что он не один. Медленно поднял голову, посмотрел на неё.
В глазах мелькнуло удивление – возможно, его давно никто не трогал вот так, без причины, без дела.
— Нормально, — буркнул он.
Голос был хрипловатый, немного неуверенный.
Лидия Ивановна пожала плечами.
— Ну-ну. У меня вот племянник такой же. Тоже носом в телефон. А когда его спрашиваешь, что нового — молчит.
Парень хмыкнул, но ничего не ответил.
Она снова посмотрела на него.
— Ты хоть во дворе живёшь?
Он кивнул.
— Вон там, в третьем подъезде.
— А я думала, ты проездом.
— Почему?
— Потому что тебя тут никто не знает.
Он снова уткнулся в телефон.
— А мне надо, чтобы знали?
Лидия Ивановна усмехнулась.
— Ну, это уж как тебе.
Несколько секунд они сидели молча.
А потом парень неожиданно спросил:
— А вы тут всегда сидите?
Она пожала плечами.
— Не всегда. Но часто.
Он задумался.
— Я вас видел…
— Да уж, неудивительно. Я тут как памятник.
На этот раз он улыбнулся, совсем чуть-чуть.
Лидия Ивановна это заметила.
И почему-то поняла, что завтра он, скорее всего, снова сядет на эту скамейку.
На следующий вечер Лидия Ивановна снова вышла к своей скамейке.
Она не думала, что парень появится снова. В конце концов, они почти не говорили. Просто перекинулись парой фраз, да и то больше из вежливости.
Но он пришёл.
Сначала просто прошёл мимо, сделал вид, что не замечает её. Потом остановился, словно что-то вспоминая, оглянулся.
И снова сел на дальний край скамейки.
На этот раз без капюшона.
Лидия Ивановна усмехнулась про себя.
— Вечер добрый, — сказала она.
— Ага, — буркнул он в ответ.
Молчание.
Она не торопила его, просто смотрела, как ветер колышет ветки деревьев.
Потом он вдруг сам заговорил:
— Вы, наверное, тут всю жизнь живёте?
— Почти. В этот дом въехали, когда мне было чуть за двадцать.
Он кивнул, снова задумался.
— А вы? — спросила она в ответ.
— Мы недавно переехали.
— С родителями?
— Ага.
Она поджала губы, кивнула.
— Друзей завёл?
Он усмехнулся, но как-то нехорошо.
— Не особо.
Лидия Ивановна не стала расспрашивать.
Она видела, как подростки принимают чужих – либо сразу, либо никогда. И, судя по всему, этот парень пока оставался чужим.
— А что раньше? — спросила она.
Он пожал плечами.
— Да ничего. Там, где жили, всё одно и то же было. Тут хотя бы город побольше.
— Ну, насчёт «побольше» — спорный вопрос.
Парень улыбнулся.
Лидия Ивановна вдруг поняла, что ей не хватает привычного – знать, как зовут того, с кем она разговаривает.
— А звать тебя как?
Он поколебался секунду.
— Костя.
— Костя… Хорошее имя.
Она кивнула, пробуя его на вкус.
— А вас?
Она усмехнулась.
— Лидия Ивановна.
— Длинно, — пробормотал он.
— Ну, сокращённо можно Лида.
Костя посмотрел на неё и вдруг слегка кивнул, будто решая для себя что-то важное.
А потом снова уткнулся в телефон.
Но теперь молчание не казалось таким тяжёлым.
На следующий день Лидия Ивановна вышла на скамейку, как обычно, чуть раньше восьми.
Она не знала, придёт ли Костя, но почему-то ждала его.
Сидела, слушала шум двора, поглядывала на дорогу.
И он снова появился.
Не сразу – сперва прошёл мимо, глядя в телефон, затем остановился у соседнего подъезда, словно раздумывая.
А потом всё-таки направился к ней.
— Привет, — сказал он, садясь рядом.
— Привет, — отозвалась Лидия Ивановна.
На этот раз молчание не было неловким.
Костя задумчиво ковырял подошвой ботинка землю, потом вдруг спросил:
— А у вас друзья есть?
Она чуть удивилась, но пожала плечами.
— Были. Кто-то уехал, кто-то… ушёл совсем.
— А дети?
— Дочка в другом городе. Звонит, но приезжает редко.
Костя кивнул.
— Похоже.
— Что похоже?
— Ну… у меня тоже. Родители на работе постоянно. Тоже звонят иногда.
— И ты один?
Он хмыкнул.
— Вроде того.
Лидия Ивановна посмотрела на него.
— А друзья?
— Были.
Она не стала переспрашивать.
Как-то вдруг стало понятно – этот вопрос Косте задавать не стоит.
Несколько минут они молчали.
А потом Лидия Ивановна вдруг протянула ему кулёк с сушками.
— Бери.
Он мельком взглянул на неё.
— Не, спасибо.
— Ты пробовал?
— Да.
— Ну, тогда знай – у меня вкуснее.
Костя усмехнулся.
Потом всё-таки взял одну сушку, покрутил в пальцах, попробовал.
— Нормально, — буркнул он.
— Ну вот.
Лидия Ивановна кивнула, спрятала улыбку.
Они сидели так ещё долго.
И оба чувствовали, что теперь скамейка у подъезда больше не кажется такой пустой.
Прошла неделя, и встреча на скамейке стала привычной.
Костя появлялся почти каждый вечер, садился рядом, иногда говорил первым, иногда просто кивал в знак приветствия.
Они не обсуждали ничего серьёзного – говорили о дворе, о том, что продавщица в магазине вечно всем недовольна, о том, как какой-то пёс гонял голубей по тротуару.
И всё-таки Лидия Ивановна чувствовала, что он тянется к этим разговорам.
Однажды, когда уже начало темнеть, Костя вдруг спросил:
— А у вас в молодости как было?
Она удивилась.
— В каком смысле?
— Ну… тоже скучно было?
Лидия Ивановна усмехнулась.
— Скучно? Нет. Просто по-другому.
Костя кивнул, обдумывая.
— Вам не хотелось уехать?
Она посмотрела на него внимательнее.
— Куда?
— Ну, не знаю… В другой город.
Она задумалась.
— Раньше не так просто было уехать. Работа, семья… да и привыкаешь к месту.
Костя молчал.
Потом вдруг тихо сказал:
— А мы уезжаем.
Лидия Ивановна почувствовала, как внутри что-то дрогнуло.
— Когда?
— Через пару недель. Отец на работу в другой город устроился. Сказали, что так лучше будет.
Она кивнула, но не сразу нашла, что сказать.
Костя вдруг быстро поднялся.
— Я пойду.
— Хорошо, — негромко ответила она.
Он уже сделал пару шагов, но потом замедлился.
Обернулся.
— Завтра тоже будете тут?
Лидия Ивановна улыбнулась.
— Конечно.
Костя кивнул.
И ушёл.
А она осталась сидеть, глядя, как темнеет небо.
Почему-то ей казалось, что завтра он снова придёт.
И ещё не раз.
Последние дни перед отъездом Костя приходил каждый вечер.
Они не говорили о будущем, не обсуждали его переезд. Он просто садился рядом, болтал о пустяках – о том, как какой-то кот влез в магазин и устроил переполох, о том, как во дворе сломались качели.
А Лидия Ивановна слушала.
Однажды он принёс ей шоколадку.
— Это вам, — сказал, неловко сунув её в руки.
— Спасибо, — улыбнулась она, хотя понимала, что он просто не знает, как сказать, что будет скучать.
Вечером накануне отъезда он появился позже обычного.
— Вот, — тихо сказал он, протягивая ей сложенный вчетверо листок.
Лидия Ивановна раскрыла его – там был кривоватый рисунок: скамейка, а на ней две фигурки. Одна – в платке, другая – с телефоном в руках.
Она долго смотрела на него, потом подняла глаза.
— Спасибо, Костя.
Он кивнул, опуская взгляд.
— Ну… я пойду.
Она кивнула в ответ.
Он сделал несколько шагов, но потом снова обернулся.
— А вы… Будете тут сидеть?
Она улыбнулась.
— Конечно.
Костя кивнул и ушёл.
На следующий день он уехал.
А Лидия Ивановна вечером снова вышла на свою скамейку.
Теперь рядом было пусто.
Но почему-то она знала, что когда-нибудь кто-то снова сядет рядом.
