— Ты с ума сошла? Айфон для первоклашки? — Ася чуть не подавилась чаем, когда София показала ей покупку.
— Что тут такого? Все дети сейчас с телефонами ходят. Не хочу, чтобы Василина чувствовала себя хуже других.
София крутила в руках коробку от телефона. Подержанный, но в хорошем состоянии. Пятнадцать тысяч — последние деньги из заначки, которую копила на новые сапоги. Но дочка важнее.
— Соня, ей семь лет! Она у тебя планшет за месяц угробила, помнишь?
— Это было давно. Она повзрослела.
— За лето? — Ася покачала головой. — Слушай, я понимаю, хочется порадовать ребёнка к школе. Но айфон… Это слишком.
София сжала губы. Вечно Аська лезет с советами. У самой детей нет, а туда же — учит.
— Знаешь что? Это моё решение. Моя дочь, мои деньги.
— Ладно-ладно, не кипятись. Просто… будь готова к последствиям.
— К каким последствиям? К тому, что моя дочь будет счастлива?
Ася промолчала. Что тут скажешь? София упрямая, переубедить невозможно. Но что-то подсказывало — добром это не кончится.
Первое сентября выдалось солнечным. Василина стояла в новой форме, с огромными бантами, и теребила в кармане телефон.
— Мам, а можно я Кате покажу?
— Потом, солнышко. Сначала линейка.
София чувствовала себя победительницей. Другие мамочки поглядывали с завистью — не у всех дети с айфонами в первый класс идут. Вот Танька со второго подъезда — та своему Мишке простую звонилку купила. А её Василина — с айфоном!
После линейки дети ушли в класс на первый урок. Родители толпились во дворе, обсуждали учителей, программу, кто в какие кружки записался.
София как раз рассказывала про танцы, когда к ней подбежала девочка из Василининого класса.
— Тётя Соня! Марья Петровна вас зовёт! Срочно!
Сердце ухнуло вниз. Что случилось? Василина заболела? Упала?
В классе было тихо. Дети сидели за партами, учительница стояла у доски. А Василина…
Василина сидела на первой парте и плакала. Перед ней на столе лежал айфон. Точнее, то, что от него осталось. Экран в паутине трещин, корпус погнут.
— Что произошло? — София бросилась к дочери.
Марья Петровна — женщина лет пятидесяти, строгая, в очках — вздохнула.
— София Андреевна, я же предупреждала на родительском собрании. Никаких дорогих вещей в школу. Тем более в первый класс.
— Но… что случилось?
— Василина уронила телефон. Несколько раз.
— Несколько?
Учительница сняла очки, потёрла переносицу.
— Первый раз — когда доставала из портфеля. Я сказала убрать. Она убрала в карман. На перемене достала показывать девочкам — уронила снова. Я забрала телефон, положила к себе на стол. После перемены отдала, велела убрать в портфель и не трогать. Через десять минут слышу грохот — Василина полезла за ручкой и выронила телефон из кармана. Он упал на угол парты.
София смотрела на разбитый экран. Пятнадцать тысяч. Последние деньги.
— Василина, как ты могла?
Дочь зарыдала громче.
— Я… я не специально! Он сам выпал!
— Три раза сам выпал?
— София Андреевна, — учительница положила руку ей на плечо. — Дети есть дети. Они не понимают ценности вещей. Особенно в семь лет.
— Но… может, школа как-то компенсирует? Это же на территории школы произошло!
Марья Петровна покачала головой.
— Школа не несёт ответственности за личные вещи учеников. Это прописано в правилах. И я предупреждала — не приносить дорогие вещи.
— Но как же…
— Никак. Заберите телефон, успокойте ребёнка. И впредь — пожалуйста, обычную кнопочную звонилку. Для связи достаточно.
София подхватила дочь и разбитый телефон, вышла из класса. В коридоре было пусто — все дети на уроках.
— Мама, ты на меня злишься? — всхлипывала Василина.
— Иди в класс. Поговорим дома.
— Но мама…
— В класс, я сказала!
Дочь поплелась обратно. София осталась стоять в коридоре с разбитым айфоном в руках. Что теперь делать? Как мужу объяснить? Она же втайне от него купила, хотела сюрпризом порадовать…
Дома София металась по кухне. Телефон лежал на столе — жалкий, разбитый, бесполезный. Пятнадцать тысяч. На ветер.
Телефон зазвонил — Ася.
— Ну как первый день? Василина довольна?
— Отвали, — София сбросила вызов.
Перезвонила сразу.
— Соня, ты чего? Что случилось?
— Разбила она его. Телефон. В первый же день.
Молчание. Потом осторожно:
— Сочувствую. Но…
— Но что? Скажи — я же говорила? Давай, порадуйся!
— Я не радуюсь. Просто…
— Знаешь что? Иди ты. Со своими советами. Завидуешь просто, что у тебя детей нет, вот и учишь всех!
— Соня!
София отключила телефон. Не хватало ещё Аськиных нравоучений. Сама виновата — нечего было такой маленькой давать. Но как отказать? Все дети сейчас с телефонами…
Входная дверь хлопнула — муж с работы.
— Привет! Ну как наша первоклашка?
София вышла в прихожую. Алексей сразу понял — что-то случилось.
— Что произошло?
Пришлось рассказать. Про телефон, про покупку втайне, про разбитый экран. Алексей слушал молча. Потом прошёл на кухню, взял телефон, повертел в руках.
— Пятнадцать тысяч?
— Да.
— Из заначки на сапоги?
— Да.
— Ясно.
Сел за стол, потёр лицо руками.
— Лёш, прости. Я хотела как лучше. Чтобы она не чувствовала себя хуже других…
— Знаешь что? — он поднял голову. — Считай, это были твои сапоги. На день рождения.
— Но мой день рождения через месяц…
— Вот и получила подарок заранее. Айфон для Василины. Который она разбила в первый же день.
София села напротив. На глаза навернулись слёзы — от обиды, от злости на себя, от жалости к потраченным деньгам.
— Я дура, да?
— Не дура. Просто… торопишься. Хочешь дать ребёнку всё и сразу. А ей это не нужно.
— Но другие дети…
— Плевать на других детей. У нас своя дочь. И ей семь лет. В семь лет главное — не айфон, а умение завязывать шнурки и не терять сменку.
Дверь приоткрылась — Василина. Уже переоделась из формы, стоит в дверях, мнётся.
— Можно войти?
— Иди сюда, — Алексей протянул руки.
Дочь подбежала, забралась на колени.
— Папа, ты на меня злишься?
— Нет, малышка. Но телефон был дорогой. И ты была неосторожна.
— Я больше не буду! Честно! Купите новый, я буду аккуратной!
— Нет, — София покачала головой. — Никаких телефонов до третьего класса. Минимум.
— Но мама!
— Никаких «но». Будешь звонить с телефона учительницы, если что.
Василина надулась, но спорить не стала. Слезла с папиных колен, ушла в свою комнату.
Вечером София вышла в магазин. Надо было купить продукты, да и просто пройтись, развеяться. День выдался тяжёлый.
У подъезда столкнулась с Асей. Та несла пакеты из супермаркета, увидев Софию, остановилась.
— Привет.
— Привет.
Неловкая пауза. Потом Ася сказала:
— Слушай, я не хотела тебя расстраивать. Просто переживала…
— Знаешь что? — София почувствовала, как снова поднимается злость. — Хватит переживать за меня. За мою дочь. За мою семью. У тебя своей нет — вот и завидуешь!
Ася побледнела.
— Я завидую?
— А что ещё? Вечно лезешь с советами! Не покупай то, не делай это! А сама? Тридцать пять лет, ни мужа, ни детей!
— София…
— Всё! Хватит! Не хочу тебя больше видеть! Ни тебя, ни твои советы!
Прошла мимо, оставив Асю стоять с пакетами. Та даже не пыталась догнать, что-то объяснить.
В магазине София бродила между полками, машинально складывая продукты в корзину. Настроение было паршивое. И телефон разбитый, и с подругой поссорилась. Хотя какая она подруга? Вечно учит жить.
На кассе пробила покупки — почти тысяча. Продукты подорожали, или она набрала лишнего? Неважно. Главное — домой, спать, забыть этот день как страшный сон.
Дома Алексей смотрел телевизор. Василина уже спала.
— Купила что-нибудь вкусное? — спросил он.
— Обычный набор.
Села рядом, прислонилась к плечу. На экране показывали какую-то комедию, но смешно не было.
— Лёш, я с Аськой поссорилась.
— Из-за телефона?
— И из-за него тоже. Она вечно лезет с советами. Надоело.
— Может, она просто волнуется? Вы же давно дружите.
— Волнуется! Завидует она, что у меня семья есть, а у неё нет!
Алексей выключил телевизор, повернулся к жене.
— Соня, ты правда так думаешь? Что Ася завидует?
— А как ещё?
— Может, она просто друг? Который хочет уберечь от ошибок?
— Каких ошибок? Я хотела порадовать дочь!
— И порадовала. На полдня. А потом получила разбитый телефон и слёзы.
София отвернулась. Не хотелось признавать, но муж был прав. И Ася была права. Все были правы, кроме неё.
— Я хотела как лучше.
— Знаю. Но иногда «как лучше» оборачивается «как всегда».
— Теперь и Аську потеряла. Наговорила гадостей.
— Позвони, извинись.
— Она не простит. Я её бездетной назвала, завистливой.
— Попробуй. Настоящие друзья прощают.
София достала телефон, посмотрела на экран. Номер Аси был в быстром наборе — третья кнопка. Но пальцы не слушались.
Не сегодня. Слишком больно. Слишком стыдно. Может, завтра. Или через неделю. Когда улягутся эмоции.
А может, и не позвонит никогда. Гордость не позволит.
Разбитый айфон остался лежать на кухонном столе. Пятнадцать тысяч рублей и одна дружба — вот цена попытки быть «не хуже других».
Дорогой урок. Но, похоже, не последний.
