никита— Денис, тебе не кажется, что наш конфетно-букетный период слишком уж затянулся?
Алла с Денисом жили гражданским браком уже четыре года.
Четыре года Денис объяснялся Алле в любви и всё это время она ждала, когда же он сделает ей предложение.
Но он даже не заикался об этом. Казалось, его всё устраивало.
Ещё бы! С утра его всегда ждал готовый завтрак, вечером — вкусный ужин. По выходным — домашний обед с пирогами, пельменями, или какими-нибудь голубцами.
В квартире всегда было прибрано, бельё постирано и отутюжено.
И красивая женщина рядом в любую минуту готова дарить ему ласки.
Алла несколько раз пыталась намекнуть ему на то, что пора бы узаконить их отношения, но он будто не понимал намеков.
В общем-то, жили они неплохо. Оба работали, хорошо зарабатывали, весело проводили выходные с друзьями.
И даже бюджет был у них общий. Не было подсчётов, кто сколько тратит, оба были щедрыми по натуре.
Только одно тревожило Аллу — возраст. Ей недавно исполнилось 38, и она мечтала о ребеночке и полноценной семье.
Денис об этом не заговаривал, намеков не понимал, и тогда она решилась сама начать разговор.
— Скажи, как ты представляешь нашу дальнейшую жизнь? Ты задумывался об этом?
— О чём?
— О нашем будущем?
— А что тебя не устраивает? Как живём, так и будем. — ответил он, не отрываясь от ноутбука.
Алла помолчала, задумчиво глядя в экран выключенного телевизора.
— Денис, давай поговорим откровенно. Мы уже давно вместе, нам хорошо… Но, честно говоря… Посмотри, на меня, пожалуйста.
Он отодвинул ноутбук и облокотился на стол, подперев подбородок двумя руками.
— Смотрю. Ал, слушай, давай скорее, мне правда некогда, заказ срочный. Что у тебя?
Лицо у него безмятежное, взгляд спокойный. Он так смотрел на неё, что на мгновение она засомневалась, стоит ли нарушать их идиллию. Ведь хорошо всё. Может и не стоит ничего менять?
Но встряхнув головой, она всё же продолжила:
— Я устала от неопределенности, Денис. Хочу какой-то ясности в жизни.
— Опять загадками говоришь. Скажи конкретно, что тебя не устраивает?
— Я уже говорила, но ты… В общем, да, ты прав. Надо уже обсудить всё конкретно.
Она набрала в грудь воздуха побольше и выпалила:
— Я хочу настоящую семью, Денис. Хочу, чтобы мы поженились. И… Ребёнка хочу родить.
Он откинулся на спинку стула и посмотрел на неё молча, обдумывая услышанное.
— Пойми, для меня это важно. — продолжила она торопливо, стараясь высказать, наконец, всё, что её волнует. — Я не могу больше ждать. Возраст уже торопит.
Денис приподнял удивлённо брови. Он был старше Аллы на полтора года, но о возрасте ещё не задумывался.
— Какие наши годы? Успеем ещё. Куда торопиться?
— Пора рожать сейчас, скоро может быть поздно. И для ребенка важно расти в полноценной семье. Мы ведь любим друг друга, нас многое связывает, нам хорошо вдвоём, а втроём будет ещё лучше.
Он встал, прошёлся по комнате, и опять сел к столу.
— Конечно, нам хорошо вдвоём. Зачем что-то менять? Зачем всё портить? Я не готов к такому. А тебе зачем это надо? Сейчас мы свободны, можем делать, что хотим, и ничто не мешает. А с ребенком? Только представь. Бессонные ночи, капризы, детские болезни… Я уж не говорю про расходы. Зачем это всё?
— Я уверена, что когда родится малыш, ты его обязательно полюбишь.
— Не уверен. — Денис опять встал, подошёл к окну, постоял, глядя на улицу, заложив руки за спину.
Вдруг его словно осенило, он обернулся испуганно:
— А ты случайно не того? Не беременна уже?
Она усмехнулась:
— Ты так испугался… Да нет, не хочу обманом. Хочу, чтобы между нами всё честно было.
— А если я скажу нет? Ты уйдешь?
— Я люблю тебя, Денис. Не представляю, как смогу жить без тебя. Но и так, как сейчас, тоже уже не могу.
— И я тебя люблю. И спасибо за честность. Но… менять ничего не хочу. Ал, давай без детей?
— Да почему, боже мой? Почему? Ведь это естественное желание — продление рода. Основной инстинкт! Почему ты так настроен против? Значит, все твои слова о любви ничего не значат. Когда любят, то хотят детей от этого человека.
Денис присел на подоконник, погрузившись в раздумья. И наконец, произнёс:
— Хорошо, тогда у меня условие. Рожай, если так уж хочешь. Ставь над собой эксперименты. Но насчёт женитьбы…
— Ты хочешь бросить меня с ребенком?
— Не в этом дело. Давай так — если с ребенком будет всё нормально, спокойно, то мы поженимся.
— Что значит нормально? Не понимаю, что ты имеешь ввиду.
— Ну если здоровым родится и не будет особых проблем. Я не хочу превращать свою жизнь в кошмар. Насмотрелся уже, наслушался. Я и тебе советую, не забирать из роддома, если больной родится.
— Какое странное у тебя условие… Бросить своего больного малыша?
— А что я такого сказал? Да, хочу здорового ребенка, и о тебе беспокоюсь, между прочим. Это естественное желание любого нормального человека.
Алла смутил этот разговор. Но, немного подумав, она решила не придавать большого значения его словам. В конце концов, каждый человек хочет иметь здорового ребенка, нет ничего в этом странного.
…
Алла забеременела, как и планировала. Девять месяцев пролетели для нее незаметно. Никаких проблем со здоровьем не было, несмотря на то, что некоторые недвусмысленно указывали на её возраст.
Даже её мать, Виктория Николаевна, волновалась:
— Зачем тянули четыре года? Пораньше бы это всё. Всё-таки, даже врачи советуют рожать в молодые годы.
— Хочешь сказать, я старая?
— Ничего такого не хочу. За тебя боюсь. Нагрузка на организм большая. А тридцать восемь — это не двадцать восемь, и даже не тридцать четыре. Понимать надо. Будь осторожнее.
— Я отлично себя чувствую. И с ребенком всё в порядке. Вы с Денисом оба, как сговорились, проблемы всё ищете.
— А что Денис? Женится он думает?
— Сказал, поженимся, если здоровый ребенок родится.
— Прямо так и сказал? — недоверчиво посмотрела Виктория Николаевна.
— Именно.
— Какой мерзавец!
— Прошу, подбирай выражения. Мы любим друг друга.
— Где ты любовь тут увидела?
— Мама!
— Живи, как знаешь. Но…
— Ещё слово, и мы поругаемся.
Мать обиженно замолчала, ушла из комнаты на кухню. Но настроение у Аллы испортилось.
Ей и самой условия Дениса были не по душе, но она верила, что ребёнок родится здоровым, они поженятся и заживут счастливой дружной семьёй.
…
Вопреки всем страхам, ребенок родился здоровым. Хотя роды у Аллы были тяжёлыми, и пришлось делать кесарево сечение.
Но едва придя в себя, она позвонила Денису:
— Я такая счастливая! Все параметры у нас идеальные. Вес три пятьсот, рост пятьдесят два сантиметра. Я знала, что всё хорошо будет.
— Я тоже рад. Значит, поженимся. Раз обещал. Ты молодец, не подвела.
В палате с Аллой лежала ещё одна роженица, Елизавета. Она с улыбкой смотрела, слушая её радостный разговор.
— А у вас кто? Мальчик или девочка? — Спросила Алла.
— Девочка, как мы и хотели.
— А у нас мальчик. Имя уже придумали? Я между тремя именами выбрать никак не могу. Все три нравятся.
— Мы ещё об этом не думали. Боялись, что вообще не выживет. У нас со здоровьем не всё в порядке. Генетика подвела…
— О… Сочувствую. А муж как, что говорит?
— Успокаивает. Да мы знали уже, что так будет, заранее обследование показало. Но что поделаешь, будем лечить, насколько возможно. Не одни мы такие.
— Зачем же рожали, если заранее знали? — удивилась Алла. — В таких случаях прерывание делают, кажется.
— Нам предлагали. Но муж попросил не делать.
— Вот глупый.
— Нет, просто он сказал, что любит меня и моего первого ребенка усыновил, и всех, кого рожу, примет с радостью.
— Но зачем жизнь себе усложнять? Можно ведь написать отказ. Вы узнавали?
— Что вы! Муж меня не поймёт. Да я и сама не смогу. Наш ведь ребёнок. Вы бы смогли отказаться?
— Честно, не знаю. Такой выбор… Не дай бог.
Алла порадовалась, что ей повезло. Всё складывалось именно так, как она мечтала.
…
В день выписки Виктория Николаевна и Денис встречали её в фойе с букетом цветов.
Он заглянул с довольной улыбкой в конверт новорожденного:
— Ну-ка кто тут у нас? Богатырь?
— Я же говорила, что всё хорошо будет, — сказала Алла.
Виктория Николаевна смотрела на Дениса настороженно. Выбор дочери она явно не одобряла.
И тут дверь открылась, и, под смешную детскую песенку, помещение наполнилось разноцветными воздушными шарами. Следом вошёл муж Елизаветы с цветами и смущенной улыбкой.
Она вышла ему навстречу, передала дочку, завернутую в кружевное одеялко.
— Вот так получилось…
Он обнял её, прижал к себе нежно.
— Не переживай, справимся. Сама как себя чувствуешь?
Алла смотрела на эту пару с удивлением и неожиданной завистью. Это был совсем другой уровень отношений.
…
По дороге домой, сидя в машине Дениса, Виктории Николаевне не терпелось узнать о свадьбе:
— Когда планируете регистрацию?
— Теперь уже скоро, — бодро отозвался Денис, — можете выбирать ресторан и приглашения рассылать.
Но Алла снова и снова думала о Елизавете и её муже. И чем больше думала, тем тревожнее становилось на сердце.
Они подъехали к дому, поднялись в квартиру.
Здесь уже была приготовлена детская кроватка и всё необходимое для малыша.
Алла развернула ребенка, чтобы перепеленать. Денис склонился над ним, с интересом разглядывая.
— А это что за пятнышко? — насторожился он, показывая на небольшое родимое пятно на боку младенца. — Это не опасно?
— У меня тоже такое есть, — ответила Алла, нахмурившись. — Тебе не кажется, что ты немного странно себя ведёшь?
— Просто волнуюсь, мало ли…
— Что?
— Всяко бывает. — Он посмотрел на часы, — Ну ладно, мне на работу ещё надо смотаться. Вы тут пока осваивайтесь, а я пошёл.
После его ухода Виктория Николаевна с тревогой посмотрела на дочь:
— Что-то мне не нравится твоё настроение. Невесёлая ты какая-то. Чувствуешь себя плохо?
— Нормально всё. Дело не в этом.
— А в чём?
— Не хочу выходить за Дениса.
— Вот тебе здрасьте… То любовь, жить без него не могла, то вдруг… Он согласился, а ты передумала? Что так?
— Согласился он… Да нет никакой любви. С его стороны точно. Я сегодня видела, что такое любовь. Как мою соседку по палате муж встречал, как смотрел. И он любую её обожает, даже несмотря на серьезные проблемы с ребенком. А Денис даже ни разу не поинтересовался моим самочувствием. И к сыну у него отношение странное.
— Я давно говорила, что твой Денис с гнильцой. Ты же меня не слушала. А теперь уж, куда деваться, терпи. Семья у вас теперь.
— А я вот думаю, зачем мне это терпеть? И семьи никакой нет. И стоит ли?
— Ну знаешь! Так шутить… Женитесь уж. Неплохой ведь он вообще парень. Не пьёт, не курит. Привыкнешь, стерпится-слюбится, как говорится.
— Не хочу, мам. Пропало желание. Вот совсем не хочу.
— Да что ж это такое? Моего здоровья не хватает терпеть твои выходки. Может это у тебя послеродовой синдром? Капризы какие?
— Может и синдром. Но я вот думаю, что будет, если малыш заболеет, или несчастный случай какой? Всё в жизни бывает. Он ему сразу не нужен будет? А если я заболею?
— Что ты каркаешь, — замахала рукой Виктория Николаевна, — зачем раньше времени паниковать?
— Не каркаю, а рассуждаю. Это очень ненадежный человек. Он не станет помогать, сбежит, бросит нас.
— Да многие мужья сбегают от больных жен и детей. Никого этим не удивишь. А ребёнку отец нужен. Так что, не дури, а иди в ЗАГС и оформляй всё, как положено.
Малыш заплакал в кроватке.
Алла взяла сына на руки, покачала, нежно поцеловала. И уверенно возразила:
— Нет, я решила окончательно. Не смогу с ним жить. И не уговаривай ты меня. Если бы я нуждалась в деньгах, или мне жить негде было, может и согласилась бы терпеть и помалкивать. Но у меня нет необходимости жить с нелюбимым. А я точно знаю, что любить больше его не смогу.
…
Денис очень удивился, когда Алла сообщила ему о своем решении.
Он позвонил по телефону, когда, вернувшись домой, обнаружил отсутствие жены и ребенка.
— Что, мать тебя так против меня настроила? Или кого-то лучше нашла? Сама уговаривала, а теперь заднюю вдруг включила.
У Аллы не было никакого желания ничего объяснять.
— Давай расстанемся без выяснения отношений, — попросила она. — Просто после родов я многое поняла и совсем по-другому стала относиться ко многим вещам.
— Ну и как хочешь. Я предложил, ты отказалась. Не жалуйся потом, сама решила.
— Обещаю тебе не жаловаться.
Виктория Николаевна заглянула в комнату, услышав её разговор.
— Что говорит? Обратно зовёт? На ребенка права качает?
Алла посмотрела удивлённо и засмеялась:
— Нет. Представляешь? Нет! И не зовет, и не качает.
— Не спросил даже о сыне?
Алла покачала головой.
— Только убедилась окончательно, что всё правильно сделала. Ни о чём не жалею.
— А если так и не выйдешь замуж, одна останешься?
— Я уже не одна, — Алла прижала к себе сынишку. — Чем такой «замуж», лучше уж никакого.