Дождь стучал в окна маленькой квартиры, где за столом сидело трое человек: Алина, мать Лариса Петровна и отец Виктор Семенович.
Алина только что сообщила новость, от которой у нее от азарта горели щеки – она поступила в поварское училище.
– Поварское? – Лариса Петровна отложила вилку в сторону, как будто Алина сказала, что идет в цирк клоуном. – Алина, ты же с красным дипломом школу
закончила! Мы думали, медицина, юриспруденция… У тебя мозги есть!
Виктор Семенович громко фыркнул, отхлебывая чай из цветастой фарфоровой кружки:
— Поваром будешь? Серьезно? Дочь, ну подумай. Врач – это престиж. Это деньги. Хорошие деньги. А что тебе светит? Тридцать тысяч в какой-нибудь
столовой? Максимум!
Мужчина ткнул пальцем в воздух и, снова отпив чай, с важным видом продолжил:
— Работа должна приносить деньги, Алина. Реальные деньги. А не копейки за возню с кастрюлями.
Алина сжала салфетку под столом. Знакомое чувство – будто ее мечту, ее страсть к созданию чего-то вкусного и прекрасного, выставили дешевой безделушкой.
– Я люблю готовить, папа. Это мое. Я вижу себя на кухне, а не в операционной или в суде.
— Любовью сыт не будешь! – отрезала Лариса Петровна. – Надо быть практичнее. Вот подумай о будущем, о семье! Как ты будешь детей поднимать на поварскую зарплату? Ха! «Мама, а почему у нас всегда макароны?» -передразнила она будущих внуков, вызывая у Виктора Семеновича одобрительный хмык.
Алина замолчала. Спорить с родителями было бесполезно. Их аргумент – деньги – был для них незыблем. Однако девушка сделала все так, как задумывала.
Прошли годы
Красный диплом поварского училища сменился опытом работы в хороших ресторанах, стажировкой во Франции и, наконец, собственным делом.
Небольшой, но уютный ресторан «Пряности и страсти» открылся в центре города.
Несмотря на достижения дочери, родители продолжали над ней подтрунивать и хихикать.
— Открыла ресторан… Много денег убухала? Можешь с ними попрощаться! Кому он тут нужен… — вместо одобрения презрительно прошептал отец.
Однако «Пряности и страсти» пришлись жителям и гостям города по душе. О ресторане стали появляться восторженные отзывы, столы бронировались за неделю.
И вот однажды вечером, когда Алина лично контролировала подачу фирменной утиной грудки с вишневым соусом, в дверях появились знакомые фигуры.
Лариса Петровна и Виктор Семенович, нарядные, с несколько смущенным, но гордым видом стали оглядываться по сторонам.
– Алинка! Доченька! – Лариса Петровна ринулась обнимать ее. – Какая ты
молодец! Какое местечко уютное! Мы так рады за тебя!
Виктор Семенович потрепал дочь по плечу, оглядывая заполненный до отказа зал:
– Да, ресторанчик ничего. Солидно. Хотя, конечно, место дорогое, наверное, аренда кусается? – он тут же перешел к финансам, как всегда.
Алина, удивленная, но тронутая их приходом усадила родителей за лучший столик.
– Мам, пап, что будете? Могу порекомендовать…
— Ой, да ты для нас сама что-нибудь вкусненькое выбери, ты же хозяйка! – перебив ее, воскликнула Лариса Петровна. – Мы доверяем твоему вкусу!
Алина распорядилась подать им дегустационный сет из хитов меню. Родители ели с преувеличенным удовольствием, громко восхищаясь каждым блюдом и ловя восхищенные взгляды других гостей.
– Виктор, ты пробовал эту фуа-гра? Божественно! Наша дочь – гений!
– Алина, это твое? Невероятно! Помнишь, как ты нам пирожки пекла? А теперь вот такое! – Виктор Семенович размахивал вилкой.
Когда Алина подошла узнать, понравилось ли родителям, отец, навеселе от хорошего вина, подмигнул.
– Ну что, дочка? Не тридцать тысяч, да? Молодец, что все же открыла свое дело! – он явно забыл о том, как отговаривал ее учиться на повара.
Алина замерла. Когда официант принес счет, Лариса Петровна с легким смущением махнула рукой.
— Ой, Алина, мы же родные! Ты же не будешь с нас брать деньги? Мы же тебя поддерживаем, хвастаемся тобой!
Алина посмотрела на их сияющие, самодовольные лица, на почти пустые тарелки дорогих блюд.
– Конечно, мама. С вас ничего. Приходите еще.
Эти слова были ошибкой. «Приходите еще» они восприняли как пожизненную
милость.
Визиты родителей участились. Раз в неделю, а то и чаще. И приходили они уже не вдвоем.
То «подруга матери, которая так мечтала попробовать», то «коллега отца,
большой гурман», то дядя Коля с тетей Машей.
Родители вели себя как хозяева: громко восхищались, требовали внимания Алины лично, заказывали самое дорогое и вино, и в конце неизменно говорили:
— Алина, счет? Ой, ну мы же свои! Ты же не будешь… Мы же тебе рекламу делаем!
И уходили, оставляя после себя не только пустые тарелки, но и чувство глубокого унижения.
Алина терпела. Она напоминала себе, что это родители и они наконец-то ее «признали».
Однако счета росли, а визиты отца и матери превратились в наглую эксплуатацию.
Кульминация наступила в пятницу вечером. Зал был полон, кухня работала на износ.
И вот, среди этого ажиотажа, появилась целая процессия: Лариса Петровна,
Виктор Семенович, две пары их друзей и тетя Роза с мужем.
Восемь человек! Без брони. Они шумно ввалились в зал, требуя для себя «лучший столик».
– Алинка! Дорогая! – Лариса Петровна засеменила к дочери, которая как раз вышла в зал. — Сюрприз! Мы привели наших лучших друзей познакомиться с твоим шедевром! Найди-ка нам столик, ну, пожалуйста!
Алина взглянула на перегруженных официантов, на полную книжку брони. Голова пульсировала от усталости и нарастающей ярости.
— Мама, папа, вы видите, у нас аншлаг. Свободных столов нет. И я не могу
выгонять гостей, которые забронировали их заранее, — развела руками дочь.
– Что значит «нет»? – нахмурился Виктор Семенович. – Ты же хозяйка! Найди! — он повернулся к своим гостям. — Ничего, ничего, сейчас все устроим, наша Алина все решит!
Тетя Роза стала фотографировать интерьер для Одноклассников, а друзья отца громко обсуждать, что бы такого заказать «за счет заведения».
Алина увидела не гордость родителей за нее, а наглое, потребительское отношение.
Родители не видели ее труда, ее ресторана – они видели только бесплатную кормушку.
– Хорошо, – сказала Алина ледяным тоном, который заставил мать вздрогнуть.
– Подождите в баре. Я освобожу столик через двадцать минут. Но предупреждаю вас: сегодня вы за все платите сами. Полную стоимость. По меню.
Наступила секундная тишина. Лариса Петровна, первой отойдя от шока, фыркнула:
– Алина, не будь смешной! Какая оплата? Мы же семья! Мы тебя поддерживаем!
– Да, дочка, – подхватил отец, пытаясь взять ее под локоток, но Алина отстранилась. – Не позорь нас перед гостями. Работай, а мы тебе моральную поддержку оказываем!
Алина посмотрела на них непонимающе. На их обиженные, непонимающие лица, на их друзей, которые стали перешептываться между собой.
Она сделала шаг вперед, ее голос, тихий, но четкий, как удар ножа о разделочную доску, прорезал шум зала:
— Моральная поддержка не оплачивает счета поставщиков. Не выплатит зарплату моему персоналу. Не покрывает аренду.
Алина перевела взгляд с матери на отца.
— Помнишь, папа, что ты сказал мне, когда я выбрала поварское училище?
«Работа должна приносить деньги. Реальные деньги». Твои слова. Я их
запомнила. Ты был прав.
Она выдержала паузу, глядя, как лица родителей сначала побледнели, потом залились краской стыда и гнева.
– Так вот. Моя работа приносит мне деньги. Поэтому выбор за вами. Или
вы занимаете освобождающийся столик и оплачиваете все по меню, как и все
остальные гости, или… – она жестом показала на дверь, – вы идете искать бесплатную «моральную поддержку» в другом месте. Но в моем ресторане больше нет бесплатных обедов. Ни для кого.
Лариса Петровна ахнула, прижав руку к груди. Виктор Семенович побагровел.
– Как ты… как ты смеешь! Мы твои родители!
— Именно поэтому я и терпела так долго, – ответила Алина, в ее глазах не
было ни капли сомнения, только усталая твердость. – Но теперь – нет. Решайте. Платить или уйти. Работа должна приносить деньги. Ваши слова.
Родители замерли, словно парализованные. Их друзья переглядывались в неловком молчании.
Тетя Роза поняла, к чему все идет и спрятала телефон. Администратор тактично подошел к гостям:
– Столик свободен, Алина Викторовна.
Алина кивнула ему, не отрывая взгляда от родителей.
– Так что? Время пошло.
Лариса Петровна первая не выдержала. Ее лицо исказила гримаса обиды и злости.
– Ну что же! Понятно! Дочка выбилась в люди и родителей за порог выставляет! Пойдем, Виктор! Пойдемте, друзья!
Они развернулись и пошли к выходу громкой, нелепой процессией. Виктор Семенович на ходу бросил через плечо:
– Подумаешь, ресторан! Нашла, чем гордиться! Мы тебе еще покажем… Ты еще о нас вспомнишь…
Дверь за гостями захлопнулась. В зале на секунду воцарилась тишина, затем гости, наблюдавшие сцену, зааплодировали.
Сначала робко, потом громче. Алина обернулась, увидела улыбки, понимающие взгляды.
Она глубоко вздохнула, смахнула предательскую влагу с ресниц и расправила плечи.
– Дорогие гости, простите за за то, что вам пришлось стать свидетелями всего этого! – произнесла она ровным профессиональным голосом и ушла на кухню.
После того, что случилось, родители перестали общаться с дочерью и приходить к ней в ресторан.
