– Уезжай в деревню, для тебя здесь места больше нет! – подвинула к матери чемодан Ольга, брезгливо поморщившись. – Давно надо было это сделать.
– Но мой дом тут, – упрямо поджав губы, произнесла Анна Кирилловна. – Эту квартиру купили сообща и в складчину. А теперь ты заявляешь, что я лишняя?
Когда-то у Анны Кирилловны была счастливая семья, дочь, муж, красивая светлая квартира, пусть и не в центре города. Потом ушел из жизни ее супруг. Дочь вышла замуж, ожидалось пополнение в семье, места в их «двушке» стало не хватать, зять колотился на двух работах, но осилить покупку жилья не мог.
Анна Кирилловна распотрошила свои накопления и превратила их квартиру в трехкомнатную путем обмена с доплатой.
– Мам, давай, чтобы Сережку не обижать, оформим жилье на него? Зачем множить хозяев? – попросила дочь. – Мой муж ведь и ремонт тут сделал, и свои накопления отдал.
– Что же, пусть, все равно он единственный мужчина теперь в семье, глава, – пожала плечами Анна Кирилловна. – Я не против, живем вроде дружно, без ссор.
– Мамуля, ты лучшая! – бросилась ей на шею Ольга. – Вот увидишь, все будем уживаться мирно. Сережа тебя любит как родную мать. И внук скоро родится, станешь с ним нянчиться. Не так тоскливо будет без папы.
– Твоя правда, – вздохнула Анна Кирилловна. – Хоть и жаль ту нашу квартиру, все мне в ней напоминало о Вениамине.
В этой новой квартире они прожили вместе почти пятнадцать лет, за это время многое изменилось. Сергей находил и терял работу, внуки росли и страдали, что бабушка имеет отдельную комнату, а им приходится делить одну на двоих. Ольга тоже уже не кидалась на шею матери.
Куда чаще дочь с недовольным лицом высказывала свои претензии.
По ее мнению, Анна Кирилловна смотрела не то по телевизору, да еще и слишком громко. Занимала место в квартире совершенно напрасно, готовила невкусное и мало подходящее для диеты.
Анна Кирилловна, все эти годы работавшая и приносившая в семейный бюджет солидную зарплату инженера-проектировщика, молча терпела. Она изо всех сил старалась быть для семьи дочери удобной, но получала только упреки и неблагодарность.
И все же перемены назрели. В прошлом году Анна Кирилловна неожиданно унаследовала дом с участком в деревне, его завещала племяннице тетка. Деревня оказалась вполне оживленная, с почтой, магазинами и медпунктом, да и за домом явно неплохо смотрели раньше.
– Ну надо же! – удивлялась Анна Кирилловна. – Мы и близки-то никогда не были. Я к тете Насте приезжала, может, раз в год. А она решила мне все оставить. Правда, тетка бездетная была, и племянников других не имела. Но дальней-то родни у нас полно. А я вроде и так жильем не обделена.
– Вот вам счастье привалило! – завистливо заявил теще Сергей. – Можно на старости лет и от нас отдохнуть.
– Да я и не устала, – отмахнулась Анна Кирилловна. – Вечно ты, Сережа, моим присутствием недоволен. Вот только я хоть и близка к пенсии, все еще работаю. А ты молодой, но найти себе дело по душе не можешь. Как, впрочем, и семью содержать.
– Ну, конечно, спасительница вы наша! – заорал Сергей на тещу, брызгая слюной. – Раз в жизни квартиру купили, теперь до смерти будете ей потыкать. Да даром была не нужна эта ваша помощь! Если бы я знал, что к квартире мегера прилагается на всю жизнь, разве б согласился? Не нравится, сколько получаю, значит? А вот жену все устраивает!
– Не смей так со мной разговаривать! – потребовала Анна Кирилловна.
– А я в своем доме, дорогая теща, – расхохотался зять. – Могу и орать, и хамить, и на диване целыми днями лежать. Не нравится – сельская резиденция в вашем распоряжении.
После того разговора Анна Кирилловна задумалась о том, насколько вообще разумен ее вклад в семью дочери. В последние пятнадцать лет она подчинила все свое расписание чужим привычкам и потребностям. Вставала в пять утра, чтобы успеть в душ и выпить кофе в тишине до выхода на кухню недовольного зятя.
Возилась с внуками от колик в животах и младенческих болячек до решения с ними непонятных математических уравнений. Забросила хобби, так как зятю не нравилось ее рукоделие.
Да она даже кошку или собаку не могла завести, ведь Сергей совершенно не терпел животных.
А дочь, как обычно, делала вид, что все в порядке, но молча поддерживала своего мужа, пока мать работала, одевала, обувала, кормила внуков и, фактически, была главой семьи.
– С твоей матерью нужно что-то решать, – недовольно высказывал жене Сергей на кухне как-то вечером. – Мне надоели ее вечные придирки и претензии. А ее духи? Да старухой весь дом провонял, а что будет дальше? Ей не место у нас, пусть едет в деревню или ищет дом престарелых. Сама увидишь, даже дышать будет легче.
– Я с тобой согласна, – сказала Ольга. – Да и детям давно пора выделить по комнате.
– Вот и поговори с мамашей, – потребовал Сергей. – Да не мямли, как обычно. Поставь ей ультиматум, чтобы собрала вещи и уехала.
– Сереж, ну мы многим ей обязаны, может, как-то помягче? – попыталась немного сгладить углы Ольга. – Мама пожилой человек, с ней непросто, я понимаю. Но и мы не ангелы, тоже свои недостатки имеем. Вдруг еще придется иметь с мамой дело?
– Лично мне фиолетово, выселишь ты тещу мягко или со скандалом, – отмахнулся от жены Сергей. – Лишь бы мозг никто не выносил.
– Хорошо, я все сделаю, – кивнула Ольга. – Сама понимаю, что мы не уживаемся. А маме теперь хотя бы есть куда ехать.
Анна Кирилловна от предложения дочери покинуть их дом была не в восторге.
Но она считала себя умной женщиной и неплохо умела копить деньги. А потому быстро прикинула, что сбережений в банке на переезд и обустройство ей хватит. Работать большую часть времени можно продолжать из дома, все программы были в компьютере, оставалось провести интернет. В деньгах Анна Кирилловна точно не теряла, а вот приобретала гораздо больше.
Ей было обидно и больно покидать дом, в который вложено столько любви и тепла, она это сделала.
В деревню Анна Кирилловна ехала на своей старенькой машине, иномарке, которую покупал еще муж. Права у нее были давно, пока внуки росли, это здорово выручало. Развезти всех по кружкам и забрать быстро без машины оказалось бы просто нереально.
– Ты не обижайся, мама, – холодно сказала ей на прощанье Ольга. – Понимаешь, мне своя семья важнее и дороже. А Сережа прямо в бешенство приходит от твоего присутствия. Да и детям бабушка уже не нужна. Взрослые они стали, в этом возрасте своя комната куда важнее семейного тепла.
– Значит, в утиль меня списываешь, отправляешь на свалку жизни, дочка? – с надрывом в голосе спросила Анна Кирилловна. – Не боишься, что однажды на моем месте окажешься?
– Ты слишком все драматизируешь, – отмахнулась Ольга. – Да я бы с радостью пожила на природе вдали от вечно голодных подростков и ворчащего мужа. Тем более, ты уже в возрасте, нуждаешься в покое. Считай, о тебе же заботимся.
– Как в сказке про заинькину избушку, – вздохнула Анна Кирилловна. – Сначала мой дорогой зять пожить попросился, потом себе все забрал. А теперь пришло время хозяйке выметаться. Знаешь, Оля, а я уверена, что предлог меня из дома выжить нашелся бы в любом случае. Даже при условии, что нелюбимая теща окажется на улице.
– Ты просто никогда не любила моего мужа! – возмутилась Ольга.
– Ну, конечно, а за что я должна обожать бездельника и нахала? – поинтересовалась Анна Кирилловна. – Может, за его эффектное лежание на диване или виртуозную отрыжку после сытного обеда?
Первое время на новом месте было тоскливо и страшно, за окном раздавались странные шорохи. Даже засыпалось с трудом, а от обилия свежего воздуха болела голова. Решение бытовых проблем тоже отнимало время и силы. Вскоре записная книжка Анны Кирилловны уже пухла от новых полезных знакомств.
Если в городе она берегла контакты стоматолога и автослесаря, то здесь пришлось привечать ассенизатора для чистки выгребной ямы, специалиста по установке спутниковых антенн и местного алкоголика Степаныча, готового вскопать огород мотокультиватором.
Ольга матери почти не звонила, а потом и вовсе сменила номер. Теперь связь с ней была потеряна для матери, но Анна Кирилловна смирилась. Изредка выезжая в город, она иногда проезжала под окнами старой квартиры в надежде хоть мельком увидеть дочь или внуков.
Прошло три года, за это время Анна Кирилловна стала своей в деревне. Уже соседи по-свойски приходили к ней, если требовалось сделать проект электричества на участок или даже продумать коммуникации в доме.
Женщина не отказывала никому, зато всегда была со свежим молоком и яйцами только что от курицы. Да и картошку сажать не приходилось – с ней щедро делились урожаем. Анна Кирилловна завела собаку и двух котов, одного подобрала на трассе зимой и выходила, второй прибился сам.
Жизнь теперь казалась вполне сносной. Анна Кирилловна свыклась со своим одиночеством и почти не думала о поступке дочери и зятя.
Но однажды летом у нее появился нежданный гость. Дружок во дворе залаял истошно, как на чужих. Анна Кирилловна выглянула в окно – там стоял внук Костя с большим рюкзаком.
– Ба, можно к тебе? – весело, но не слишком уверенно поинтересовался парень. – Еле узнал, куда ты тогда уехала. Родители ничего не говорили, пришлось в бумагах копаться, чтобы адрес разыскать. Можно я тут поживу с тобой?
– А родители в курсе? – растерянно поинтересовалась Анна Кирилловна.
– Мне восемнадцать уже, ни у кого спрашивать не обязан, – отмахнулся Костя. – Да им и неинтересно. Отец с матерью собачатся каждый день, вчера мне сказали, что кормить дармоеда не собираются. Окончил школу – живи как хочешь.
– А с учебой что? – поинтересовалась Анна Кирилловна. – Тебе ведь поступать надо. Как отсюда ездить в город будешь? Хоть и недалеко, а все же с транспортом у нас беда. А я машину каждый день гонять, особенно зимой, тоже не стану.
– Я в сельскохозяйственную академию документы подал на ветеринара, – ответил бабушке Костя. – Отсюда до нее прямой автобус.
Она подошла к калитке и распахнула ее, потом крепко обняла внука. Они проговорили весь вечер, от Кости Анна Кирилловна узнала, что за эти годы дочь неоднократно ловила своего мужа на измене, обстановка в доме накалилась до предела. Невольно женщина порадовалась, что все это происходит без нее.
Все лето Костя жил с бабушкой, даже устроился на подработку на ферму, деньги на свое содержание и прихоти зарабатывал сам. Впрочем, Анна Кирилловна вообще была рада его компании. Ей снова стало для кого печь оладьи по утрам и варить зеленые щи. Они не ссорились, городской паренек оказался удивительно подходящим компаньоном для сельской жизни.
Осенью началась учеба в академии, Косте дали общежитие, но на выходные он все равно приезжал к бабушке. Теперь уже со своей однокурсницей и девушкой, Олесей.
А зимой случилось еще одно удивительное событие.
Как-то утром Анна Кирилловна увидела, как к ее дому от остановки бредет нелепо одетая женщина. Та пошатывалась, словно была нетрезва, а через минуту в незнакомке Анна Кирилловна узнала свою дочь Ольгу.
– Мама, привет, а я смотрю, ты неплохо тут устроилась, – расплылась в виноватой улыбке женщина. – Что же в дом дочку не зовешь? Я замерзла, у вас тут что-то не юга, ветер с ног сбивает. И вообще, чайку бы горячего выпила. Можешь и пирогов напечь.
– Ты чего приехала? – хмуро поинтересовалась Анна Кирилловна, кутаясь в тулуп. – У нас тут особо времени на светские разговоры нет.
– Так я жить у тебя буду, – заявила Ольга. – Представляешь, Сережа, подлец такой, завел вторую семью и притащил ее в дом. А меня выгнал, собрал чемодан и выставил. У него теперь, видишь ли, новая девица, и ее младенец на первом месте.
– Вот как? – протянула Анна Кирилловна. – Интересно жизнь повернулась, правда? Еще недавно ты меня за порог с чемоданом отправила. А теперь сама пошла тем же путем. Ну и как ощущения, доченька, обидно немного, правда? Ты человеку отдала лучшие годы своей жизни, а он не оценил.
– Так что, ты меня не пустишь? – потихоньку начала догадываться Ольга. – А куда же идти теперь, на улицу?
– Я давно не тяну лишних людей, – спокойно сказала Анна Кирилловна. – Ты можешь жить дальше, как ты хочешь. Взрослой дочери я свой долг отдала сполна.
Ольга в тот день уехала от матери ни с чем. Она все же подала в суд и разменяла квартиру с мужем, получив с дочкой однокомнатные хоромы на окраине города.
