Маленькая Маша никак не могла понять, почему её не любят родители. Папу она раздражала, а мама будто механически выполняла свои обязанности по уходу за ребёнком — больше её интересовало настроение обожаемого мужа.
Бабушка со стороны отца, Наталья Николаевна, объясняла, что папа много работает, мама трудится, чтобы Машенька ни в чем не нуждалась. Да ещё домашние дела…
Правда открылась, когда Маше было восемь лет и она случайно услышала ссору родителей.
— Нинка, опять суп пересолила! — взревел отец. — Ничего по-человечески сделать не можешь!
— Коленька, да ты что?! Я же пробовала — всё было нормально… — оправдывалась мать.
— Да у тебя всё «нормально» всегда! А сама даже сына родить не смогла! Мужики надо мной смеются — бракодел!
Вряд ли, конечно, отец допускал, чтобы над ним кто-то смеялся — мужик он был суровый, трудился дальнобойщиком на собственной фуре и повидал немало, — но в его голосе слышалась такая обида и досада на жену из-за дочки, что Маше стало не по себе.
Теперь она поняла, почему родители отправляли её к бабушке, когда отец возвращался из рейса — он просто не мог видеть «не сына».
Маше у Натальи Николаевны нравилось. Они вместе учили уроки, готовили, шили какую-то одежду… И все-таки ей было обидно, что родители так себя ведут.
А вскоре после того разговора Николай и Нина вдруг заявили, что переезжают в большой город.
Мол, застоялись они тут, хочется чего-то нового, может, и сына родят на новом месте. Решил это, конечно же, отец, а мать традиционно с ним согласилась.
Только вот была проблема — Машу в эту новую жизнь родители брать не захотели.
— Поживешь с бабушкой, а потом мы тебя заберём, — пряча глаза пробормотала мать.
— Да я и сама с вами ехать не хочу — мне с баб Наташей лучше, — гордо заявила Маша, сердце которой, на самом деле, сжималось от обиды.
Да ничего! Здесь она остаётся с любимой и любящей бабушкой, с близкими друзьями, со знакомыми учителями.
А родители пусть живут, как хотят — больше она переживать из-за них не будет!
Маше едва исполнилось 10 лет, когда у Николая и Нины родился долгожданный сын — её брат Богдан.
Об этом отец торжественно сообщил матери и дочери по видеосвязи — родители ни разу за эти годы не навестили Машу, мать ограничивалась телефонными звонками, отец «передавал приветы».
Периодически они переводили Наталье Николаевне какие-то денежные суммы, но в основном внучка была на полном её обеспечении.
А ещё через год мать вдруг заявила, что Маша должна переехать к ним. Ради такого дела она даже лично приехала.
— Ну вот, солнышко, — щебетала она. — Будем теперь жить все вместе. Наконец-то с братиком своим познакомишься… Подружитесь.
— Я не хочу никуда ехать, — насупилась Маша. — Мне с бабушкой хорошо.
— Не капризничай, дочь! Ты уже взрослая, должна маме помогать.
— Ты, Нина, коней-то придержи! — вмешалась в разговор Наталья Николаевна. — Если ты бесплатную няньку из Маши решила сделать, то я не позволю!
— Это моя дочь, и мы сами разберёмся! — огрызнулась мать.
Но бабушку не так-то просто было остановить:
— Будешь тут выступать — в опеку заявлю, что вы дитя бросили! Лишат вас родительских прав — позору не оберётесь!
Они ещё поспорили. О чем? Маша уже не слышала — бабушка срочно отправила её в магазин — но мать больше о переезде не заговаривала, а через день уехала.
Следующие десять лет родители у них не появлялись. Маша окончила школу, потом колледж и с помощью старого друга бабушки, Ильи Фёдоровича, устроилась на работу в небольшую фирму бухгалтером.
Она стала встречаться с водителем Володей, и пара планировала свадьбу, но её пришлось отложить — Наталья Николаевна скончалась.
Отец с матерью приехали на похороны вдвоём. Богдана оставили со знакомой — нечего мальчику участвовать в таком печальном мероприятии.
Маше было всё равно — она бабушку очень любила и смерть Натальи Николаевны буквально оглушила её.
Возможно, поэтому Маша не сразу поняла, о чём ведёт разговор отец за поминальным столом.
— Да−а−а… Квартирка-то запущенная, — задумчиво протянул отец, оглядываясь по сторонам. — Много за неё не дадут…
— Коля… — с упреком глянула на него мать. — Ну не сейчас же…
— А что такого? Нужно сразу решить все вопросы. Нам ехать надо — там Богдан один.
Илья Фёдорович, может, посоветуете кого? Риелтора какого-нибудь, чтобы занялся продажей.
— А ты что продавать собрался, Коля? — уточнил Илья Фёдорович.
— Как что? Квартиру эту. Богдану жильё нужно покупать… Конечно, этих денег на хорошую квартиру в нашем городе не хватит, но на первый взнос — вполне, а до 18 лет Богдана мы ипотеку уж выплатим.
Заплаканная Маша безучастно смотрела в окно и участия в разговоре не принимала.
— Ты что же, Коля, хочешь родную дочь на улицу выбросить? — вкрадчиво спросил Илья Фёдорович. — Где она жить-то будет?
— Да она взрослая девка уже! — отмахнулся отец. — Замуж пусть выходит, и муж её должен жильём обеспечить!
— М−да… — протянул друг бабушки. — Наташа, видно, права была насчёт тебя… Только ничего не получится, Николай.
Есть завещание, оформленное чин чином, и квартира эта теперь принадлежит исключительно Маше.
Отец помолчал.
— Обработала, значит, бабку? — зло бросил он в сторону Маши, которая наконец стала вникать в разговор. — Ну ничего! Мы ещё посмотрим — завещание можно оспорить.
— И это Наташа предусмотрела, — спокойно произнёс Илья Фёдорович. — Имей в виду, Николай, Машу я тебе в обиду не дам.
Отцу хватило одного дня, чтобы проконсультироваться у кого-то и понять, что закон на стороне дочери.
Можно, конечно, попробовать, только это расходы большие, а положительный для него результат не гарантирован.
— Машка, совесть-то у тебя есть? — решил он насесть на дочь с другой стороны. — Ты вон замуж выйдешь, муж тебя обеспечит, а Богдану жильё нужно — он мужчина. Откажись от наследства!
— И не подумаю, — отрезала Маша.
— Ну, хочешь, мы тебе выплатим… Тысяч триста… На первый взнос хватит, ипотеку возьмёте.
— Не хочу, и разговаривать с тобой просто не желаю!
— Да я тебе!..
— Если не отстанешь, полицию вызову. Враз вас отсюда выставят.
Маша была твёрдо намерена выполнить волю покойной бабушки, которая всю жизнь о ней заботилась, да и без жилья оставаться ей совсем не хотелось.
Полицию отец не любил — предпочитал с представителями закона не связываться. Так и уехали они с матерью обратно, и знать о себе не давали следующие четыре года.
За это время Маша и Володя успели пожениться и родить дочь Наташу. Денег семье хватало впритык, но жили они дружно и счастливо. Как вдруг позвонила мать Маши:
— Это ты во всём виновата! — кричала она в трубку, рыдая. — Это из-за тебя Коля погиб!
Если бы ты не вцепилась в эту чёртову квартиру, твоему отцу не нужно было столько работать, и он не поехал бы в тот рейс!
— Ты просто не в себе. Тебе помощь с похоронами нужна? — помолчав, спросила Маша.
Ей было жаль Николая, но как постороннего человека, а не как отца.
— Не нужно мне ничего! Из-за тебя Богдан остался сиротой! А ты теперь живи с этим! — мать бросила трубку.
— Маш, ты же понимаешь, что ни в чём не виновата? — спросил муж, присутствовавший при разговоре. Он увидел, как жена побледнела.
— А может, если бы я?..
— Ничего не «может»! Не выдумывай! Тебя они вообще бросили много лет назад, нечего из-за этого переживать!
— Ты прав… — вздохнула Маша.
А через год мать снова появилась в её жизни, приехав без предупреждения. Постаревшая, с плотно сжатыми губами, она едва смотрела на дочь, предъявляя новые требования:
— Нам с Богданом нужны деньги. Богдан — это твой брат, если ты забыла, — заявила Нина. — Ему скоро поступать в институт.
К сожалению, вряд ли он поступит на бюджет, поэтому ты должна нам помочь. Это же из-за тебя…
— Не нужно мне это говорить, — перебила её Маша. — Я ни в чём не виновата, и ты прекрасно об этом знаешь. У тебя не получится на этом сыграть.
— Смотрю, воспитание Натальи Николаевны дало свои плоды, — скривила губы мать. — Меня она всегда терпеть не могла, и тебя, видно, в том же духе воспитала.
— Если ты ещё хоть одно слово плохое про бабушку скажешь, я тебя вышвырну! — твёрдо предостерегла Маша. — А денег у меня нет. И, были бы — не дала бы.
— Ой, да хватит прибедняться! Я же вижу, как вы живёте.
Супруги действительно недавно сделали ремонт в квартире, приобрели новую мебель и технику.
На этот ремонт они копили два года, а всё остальное приобрели в кредит, который, правда, уже почти выплатили.
Ничего этого Маша не озвучила — не хватало ещё оправдываться перед этой, по сути, посторонней женщиной!
— Ты бы хоть про внучку ради приличия спросила…
— У неё оба родителя есть — значит, у неё всё хорошо, — отмахнулась мать. — А вот нам с Богданом помочь некому!
— Насколько я знаю, вы получаете пенсию по потере кормильца, и ты же работаешь наверняка. Просто живите по средствам. Пусть Богдан в колледж идёт.
— Да ты что?! Коля так мечтал, что у его сына будет высшее образование!
— В общем, хватит! Денег я тебе не дам. Разговор окончен.
Машу на мгновение кольнула старая обида — о её будущем родители не то что не мечтали, а даже и не задумывались.
— Ладно, — мать направилась к двери. — Не хочешь по-хорошему, будет по-другому.
Вечером Маша рассказала о визите матери мужу.
— И что она может придумать?.. — протянул Володя. — Как сможет деньги с нас взять? Тем более, что их у нас нет.
— Не знаю, — пожала плечами Маша. — Но я уверена, что какой-то план у неё есть. Не приехала бы она наобум.
Какой у Нины был план, стало известно через неделю, когда Маша получила повестку в суд.
— Ты с ума сошла? — спокойно поинтересовалась она у матери. — Что ты собираешься делать в суде?
— Собираюсь заставить тебя помогать своему брату, — заявила мать. — Если ты не знаешь, есть такой закон!
Но у тебя ещё есть время передумать и не позориться в суде.
— То есть то, что ты там будешь позориться, тебя не смущает?
— Закон на моей стороне. И я — мать, я защищаю своего ребёнка!
— А я, значит, не твой ребёнок, — еле слышно пробормотала Маша и повесила трубку.
В суде Нина устроила целый спектакль, со слезами на глазах рассказывая, как ей пришлось — конечно, пришлось! — оставить дочь у бабушки.
Как она родила долгожданного сына и трагически лишилась мужа, а вместе с ним и средств к существованию.
Судья ей явно сочувствовала вплоть до выступления Маши, которая спокойно и твёрдо рассказала настоящую историю их семьи.
Но главную роль в решении судьи сыграло то, что, судя по пенсии Богдана, и зарплате Нины, их маленькая семья была далека от черты бедности.
В иске Нине отказали. Из зала суда она вышла, бросив только один ненавидящий взгляд на дочь.
Мать уехала, не попрощавшись, но Маша совсем не была уверена, что она не вернётся когда-нибудь с какими-то новыми требованиями.
