— Бабушкина квартира нужна нам, а не Игорю, поговори с ней, — Марина требовала, а не просила. — Она тебя послушает.
— Марин, тебя только это волнует? — оторопев, спросила Наташа.
— А что, кто знает, сколько ей осталось, — буркнула Марина. — А у меня дети растут.
Наталья вылетела из такси, громко хлопнув дверью. Таксист что-то недовольно буркнул ей вслед, но она даже не обернулась, только пнула каблуком мокрый снег и зашагала к подъезду. Телефон снова разразился звонком.
— Ну что еще? — Наталья провела рукой по волосам, а в трубке уже визжал голос Марины.
— Ты уже там? Поднимаешься? Слушай, ну ты такая молодец, что согласилась… Я бы сама, но эти дети, муж, работа… Ты же знаешь.
— Знаю, — Наталья вдавила кнопку домофона. — Будто у меня собственных дел нет.
— Да ладно тебе… Эта старушенция совсем с катушек съехала. Вчера звонит среди ночи, плачет. Говорит, опять Игорь к ней приходил, хотел какие-то бумаги подписать. Ну мне-то что теперь делать? У нее же квартира… А я родственница не такая близкая, как твоя мать была…
— Ой, Марина, ну хватит, — Наталья закатила глаза, протискиваясь в тесный лифт. — Вы с матерью не общались последние пять лет ее жизни. А теперь ты вдруг о бабушке вспомнила, которая тебе вообще тетка.
В трубке помолчали, потом Марина сказала тише:
— Наташ, не начинай. Я просто беспокоюсь. Раиса Ивановна не в себе. А Игорь… Ну, сама знаешь. Он на эту квартиру давно нацелился.
— А ты нет? — Наталья хмыкнула, выходя из лифта.
— Мне что? Я… У меня свой дом. А вот тебе бы она пригодилась. Ты после развода как? Квартиру-то снимаешь?
Наталья подошла к двери и замерла. Тяжело выдохнула, вытирая вспотевшую ладонь о джинсы.
— Марин, я перезвоню. Не начинай эту песню про квартиру. Я к бабушке еду, потому что она старая и болеет. А не потому что… — она резко сбросила звонок.
За дверью послышалось тихое цоканье когтей по паркету, потом хриплый, но все еще властный голос:
— Кто там? Саша, это ты?
Наталья сглотнула. Выдавила фальшивую улыбку, хотя через дверь ее все равно никто не увидит.
— Это я, бабушка. Наташа.
Замки щелкнули не сразу.
— Надо же, — сказала Раиса Ивановна, опуская поводок. — Цезарь, назад! Ну и зачем пожаловала?
Человека с улицы, наверное, обидел бы такой прием. Но Наталья знала свою бабушку слишком хорошо, если бы та действительно была недовольна визитом, то просто не открыла бы.
Раиса Ивановна жила одна в просторной трехкомнатной квартире уже семь лет, с тех пор как схоронила мужа. Район считался престижным — старый центр, высокие потолки, толстые стены. За окнами гудел проспект, а из дальней комнаты, если привстать на цыпочки, можно было разглядеть купола церкви.
Каждое утро Раиса Ивановна выгуливала своего стареющего пуделя Цезаря, потом заваривала себе крепкий чай и садилась вышивать. Руки уже не слушались, как прежде, но бабушка упрямо продолжала втыкать иголку в канву.
***
Неделя в квартире бабушки пролетела странно, то медленно-тягуче, то слишком быстро. Наталья наблюдала за Раисой Ивановной, когда та думала, что внучка не смотрит. Бабушка держалась прямо, но порой хваталась за сердце, когда накатывала внезапная боль. Лекарства пила по расписанию, расставляя на столе многочисленные коробочки и пузырьки.
— Не пойму, почему все так переполошились, — бабушка фыркнула, разливая чай. — Я не настолько беспомощная.
— Маринка говорит, ты среди ночи ей звонила, плакала…
Раиса Ивановна поджала губы.
— Врет она все. Ты ее сколько лет знаешь… Вечно что-то выдумывает. На прошлой неделе забегала сюда, нужны были деньги сыну, ну этому, Кириллу, на брекеты. Пятьдесят тысяч.
— И ты дала? — Наталья аккуратно взяла чашку.
— А что делать? — Раиса Ивановна вздохнула. — Растет мальчишка кривозубый… Хотя потом, знаешь, включила компьютер, кликать умею, Саша научил, и зашла в эту, как ее, социальную сеть. А там Мариночка наша на пляже в Египте… Загорает. Ну-ну.
Наталья покачала головой, но промолчала. Они как раз пили чай на кухне, когда раздался звонок в дверь.
— О! — Раиса Ивановна просветлела. — Это Саша. Он всегда в четверг приходит.
Наталья действительно слышала об этом Саше, младшем внуке, двоюродном брате, с которым они, правда, никогда не пересекались.
В коридоре прозвучали шаги, и в проеме показался высокий молодой мужчина с выгоревшими русыми волосами. Цезарь радостно подпрыгивал вокруг него.
— Бабуль, привет! — он поцеловал Раису Ивановну в щеку и поставил на стол коробку с пирожными. — А у нас гости?
Он протянул Наталье руку.
— Саша.
— Наташа, — она немного растерялась. — Твоя двоюродная…
— Сестра, я знаю, — он улыбнулся. — Ба о тебе много рассказывала.
Саша двигался по квартире так, словно был здесь своим, знал, где хранятся тарелки, безошибочно находил чашки. От него веяло какой-то спокойной уверенностью.
— Цезарь сегодня не гулял, — тихо сказал Саша, обращаясь к Наталье. — Пойдешь с нами?
Они вышли во двор, и Саша выпустил пуделя побегать на собачьей площадке. Пес, несмотря на возраст, все еще был энергичен.
— Короче, Наташ, меня беспокоит этот Игорь, — Саша вдруг заговорил тихо и серьезно. — Приезжал вчера. Я был у ба, чинил проводку. Притащил какие-то бумаги, мол, все для ее же блага.
— Завещание хотел переписать? — Наталья сразу поняла.
— Ну да, — Саша дернул плечом. — А еще машину забрал, типа восстановить хочет. Она стояла в гараже, пылилась столько лет. Бабуля ее вообще не давала трогать. Но теперь, похоже, он решил, что ему эта девятка нужнее, что-то там болтал про учет, то ли снять, то ли поставить.
— А бабушка что?
— А что бабушка… Она сначала послала Игоря, как всегда, иди отсюда, все равно ничего не получишь. А потом мне вечером звонит, плачет, говорит: «Сашенька, я так устала от них всех». Сегодня уже вроде нормально, но… — Саша потер переносицу. — Боюсь, она скоро сляжет. Врачи сказали, месяц, может, два.
Наталья замерла.
— Месяц? Но никто же…
— Они не знают, — Саша покачал головой. — И пусть не знают. Налетят как стервятники.
Когда они вернулись, Раиса Ивановна позвала Наталью в свою комнату и, аккуратно закрыв дверь, сказала:
— Слушай, внученька, что скажу. Тебе я верю, — она вынула из шкатулки сложенный лист бумаги. — Тут адрес нотариуса, у него мое завещание. Когда я уйду, ты уж проследи, чтобы все верно было. Сашка, он прямой, может дров наломать. А ты у меня сдержанная. И в обиду его не давай, этим коршунам. Налетят ведь на парня, я знаю.
Наташа молча взяла листок. Они с бабушкой и без слов все понимали.
К концу второй недели у Раисы Ивановны начались боли. Она морщилась, держась за бок, но упрямо отказывалась ехать в больницу.
— Боже, бабуль, ну какая вышивка сейчас? — Наталья осторожно забрала пяльцы из дрожащих рук. — Давай хотя бы врача вызовем.
— Э-э-э, нет. Только не больница, — Раиса Ивановна мотнула головой. — Там медсестры уколы так ставят, что потом синяки на полруки. Когда дед помирал, его в этой больнице чуть не угробили. Нет, не поеду.
Телефон Натальи разрядился и отключился. Пришлось поставить на зарядку. Марина то звонила, то писала, словно чувствовала — что-то происходит.
«Да так… Просто узнать. Кстати, передай ей, что я нашла хорошего юриста. Бесплатно может проконсультировать. Насчет, ну… Наследства, дарения, всего такого».
Наталья закатила глаза и положила телефон экраном вниз.
В дверь позвонили, на пороге стоял Игорь, высокий мужчина в дорогом пальто. Наталья помнила его смутно, хотя они встречались на семейных праздниках.
— О, Наташка, — он улыбнулся, показывая идеально ровные зубы. — Ты тут? А мне сказали, тетушка совсем одна.
Он прошел в квартиру, не разуваясь, оставляя грязные следы.
— Стой! — Наталья схватила его за рукав. — Она спит.
— А я ненадолго, — Игорь легко стряхнул ее руку. — Машину вернул. Ключи отдать надо.
Он прошел к комнате Раисы Ивановны и распахнул дверь.
— Тетя, привет! Как самочувствие?
Раиса Ивановна дернулась, просыпаясь, и потянулась к очкам.
— А, это ты… — она поджала губы. — Ключи на тумбочку положи.
— Да я не только за этим, — Игорь присел на край кровати. — Я тут документы привез. Черновик завещания посмотри, а завтра я и нотариуса привезу.
Раиса Ивановна вдруг побледнела. Рука метнулась к сердцу.
— Так… Вот… Значит, — голос ее звучал хрипло. — Не дождетесь… Наташа! Выгони его!
— Тетя, чего ты? — Игорь заговорил быстрее. — Да все для тебя же. И потом, ты обещала. Мы с Маринкой поговорили, она согласна на половину. Давай оформим по-быстрому, чтоб потом проблем не…
— А ну, пошел вон, — Наталья схватила вазу с тумбочки, готовая к бою. — Не видишь — человеку плохо!
Игорь оглянулся, прищурился, но потом медленно поднялся.
— Ладно-ладно. Я потом зайду, когда ты успокоишься, — он взглянул на бабушку. — А ты, Наташка, смотри… Тут наследство большое. На всех хватит, если грамотно…
— Вон! — рявкнула Наталья так, что Цезарь под кроватью заскулил.
Когда дверь за Игорем захлопнулась, Раиса Ивановна заплакала. Впервые на памяти Натальи.
— Ах ты ж… — бабушка вытирала слезы дрожащими руками. — Ну за что? Всю жизнь семью собирала… По крупицам… Всем помогала… А теперь как падальщики слетелись… Племяннички!
Вечером того же дня Раисе Ивановне стало хуже. Наталья металась по квартире, собирая лекарства, когда позвонили в дверь. На пороге стоял Саша, взъерошенный, с покрасневшими от ветра щеками.
— Здорово, что ты здесь! — выпалил он, скидывая куртку. — Мне Тетя Нина из соседнего подъезда звонит: «Саш, тут какой-то мужик от Раисы Ивановны вышел, мне кажется, она потом плакала».
— Игорь приходил, — Наталья потерла руками красные глаза. — Слушай, ей совсем плохо. Может, скорую вызвать?
Саша нахмурился, потом молча прошел в комнату к бабушке. Наталья слышала, как они тихо разговаривают. Потом Саша вышел, лицо его было бледным.
— Звони в скорую, — выдохнул он. — Давай быстрее.
В приемном покое было тесно и шумно. Наталья заполняла какие-то бланки, а Саша прыгал рядом и переживал, что Цезарь сидит запертый в квартире.
— Так сходи, — Наталья протянула ему ключи. — Я здесь побуду.
Саша колебался:
— Не хочу ее одну оставлять.
— Да иди, я документы заполню и посижу с бабулей.
Саша кивнул и побежал к выходу, на ходу крикнув:
— Позвони, если что-нибудь изменится!
Наталья осталась одна. Взгляд упал на телефон — пять пропущенных от Марины.
— Ну что такое? — она вышла в коридор и набрала номер.
— Привет, ты где пропала? — голос Марины звучал встревоженно. — Я тебе третий день звоню!
— Бабушку в больницу увезли, — сухо ответила Наталья. — Не до звонков.
— О боже! Что случилось? Серьезно? Игорь мне звонил, говорил, что заходил, а она какая-то странная была…
— Ну еще бы! Он ей документы на подпись притащил. Насильно чуть не заставил смотреть!
В трубке повисла пауза.
— Наташ, — голос Марины стал вкрадчивым, — а ты поговори с ней. Ну, сама понимаешь… Надо как-то решать. А то мало ли что…
Наталья сжала телефон.
— Мало ли что? Договаривай.
— Да я просто… — Марина замялась. — Просто мы с Игорем думаем, что бабушка ваша вряд ли сама сможет решить. И вдруг… Ну… Саша этот… Он же с ней все время. А работает курьером, копейки получает. Сама понимаешь, соблазн большой. Я же о твоих интересах думаю. Мы родня, а он пришлый какой-то приехал со своего Севера, сирота.
— Так вот оно что, — Наталья почувствовала, как по спине пробежал холодок. — Вы боитесь, что она квартиру Саше оставит? Вообще-то, мы с ним единственные родные внуки, а вот вы — наследники следующей очереди.
— Да при чем тут это! — Марина повысила голос. — Просто надо все по справедливости. В семье…
Тут из палаты выглянула медсестра:
— Вы к Топольской? Она очнулась и зовет кого-то.
Наталья кивнула:
— Марин, я потом перезвоню, — и сбросила вызов, не дослушав ответа.
Раиса Ивановна лежала в постели, маленькая и какая-то прозрачная. Трубки капельниц змеились над ней. Увидев Наталью, она слабо улыбнулась.
— Внученька, иди сюда, — она протянула руку. — Что, Сашка убежал?
— К Цезарю, — Наталья села на край кровати. — Как ты?
— Паршиво, — бабушка грустно усмехнулась. — Но это не главное. Ты адрес нотариуса сохранила? Тот, что я тебе дала?
— Конечно.
— Вот и хорошо, — Раиса Ивановна закрыла глаза. — Только никому не говори. Особенно теперь… Они все… Как воронье… Слетятся.
Дни в больнице тянулись медленно. Наталья и Саша сменяли друг друга, чтобы Раиса Ивановна не оставалась одна. На третий день к палате подкатила Марина, высокая блондинка с нитью крупного жемчуга на шее и с неуместно ярким макияжем.
— Господи, тетя Рая! — она драматично ахнула, заглядывая в палату. — Как же вы?! Я все дела бросила, примчалась!
Раиса Ивановна только глаза скосила в ее сторону и ничего не ответила. Наталья, сидевшая у кровати, поднялась:
— Пойду кофе выпью.
Едва она вышла в коридор, со стороны палаты послышался громкий шепот Марины:
— Да ты не волнуйся, все устроим в лучшем виде! И врачей хороших, и уход. Уже Игорю позвонила, он сказал, разберемся с документами…
Наталья не стала слушать дальше. Она спустилась в полупустое больничное кафе, взяла чашку растворимого кофе и села у окна. Тут позвонил Саша.
— Как она? — голос звучал встревоженно.
— Стабильно, но слабая. Марина сюда заявилась.
— Твою ж… — Саша выругался. — Я скоро буду, Цезаря к соседке отвел.
Когда Наталья вернулась к палате, Марина сидела в коридоре. Раиса Ивановна дремала.
— Вот видишь, — Марина подскочила, хватая Наталью за локоть, — сама убедилась! Ей совсем плохо! А квартиру так и не оформила. Я уже с юристом говорила.
Наталья молча стряхнула ее руку.
— Ты не понимаешь, — Марина заговорила тише, оглядываясь по сторонам. — Если она умрет, а ничего не оформит, то начнутся проблемы. А моему Кириллу операция нужна. И вообще…
— Хватит, — Наталья оборвала ее. — Не сейчас.
— А ты к бабушке тоже подкатываешь? — вдруг прищурилась Марина. — Думаешь, тебе отпишет?
Наталья только усмехнулась и отвернулась. В конце коридора показался Саша, но не один, рядом с ним широкими шагами шел Игорь. Они яростно спорили, почти не понижая голосов.
— Совсем обалдел, малой? — шипел Игорь. — Ты кто вообще здесь? Курьер задрипанный! А бабка совсем плоха, ее кто угодно вокруг пальца…
— Замолчи! — Саша вдруг остановился, его глаза сверкнули. — Еще слово о ней, и я…
— Эй, парни! — Наталья быстро подошла к ним. — Вы совсем сдурели? Она вас услышит!
Но было поздно. Из палаты раздался слабый, но настойчивый голос Раисы Ивановны:
— Кто там шумит?
Саша первым опомнился и быстрым шагом вошел в палату. Наталья за ним, на ходу бросив Игорю:
— Ты здесь вообще не нужен.
Раиса Ивановна полусидела в постели, цепляясь за края одеяла. Глаза ее смотрели устало, но в них еще теплился огонек.
— Что у вас там за скандал? — спросила она. — Это из-за моей квартиры?
Ни Саша, ни Наталья не успели ответить, в палату ворвался Игорь, за ним скользнула Марина.
— Тетя, — Марина метнулась к кровати, — Как ты? Мы все так…
— Не надо, — Раиса Ивановна слабо отмахнулась. — Вы все похоронить меня пришли? Или на квартиру заритесь?
Она устало опустилась на подушки и закрыла глаза.
Часы в коридоре морга отбивали минуты механически, равнодушно. Наталья смотрела на свои руки, все еще не веря. Раиса Ивановна умерла ночью — тихо и незаметно. Врачи сказали, сердце. А кто знает, может, просто устала бороться?
Теперь они сидели здесь, в узком коридоре с крашеными зеленой краской стенами. Марина тихо всхлипывала, прижимая к лицу платок. Игорь молча курил за дверью на улице. Саша сидел, закрыв лицо руками.
Им еще только предстояло все осознать и понять, что ни одно наследство не стоит шанса попрощаться с близким как следует.
