никита— Катя, ну ты же понимаешь, Анютке нужно на курсы английского, — Александр сидел на кухне, теребя в руках чек из банка. — Ей всего одиннадцать, а уже такие способности! Преподаватель говорит, что у неё талант.
Екатерина Ивановна отвернулась к плите, с силой помешивая картошку. Плечи её заметно напряглись.
— Саша, мы же договаривались. На репетитора Лене, на секцию Ване, теперь ещё курсы? У нас был план по ремонту, помнишь?
— Лена — это другое, ей тринадцать, скоро в старшую школу. А Ванюша… ты же видела, как он обрадовался новым кедам! — Александр поднялся, подошёл к жене и обнял её сзади. — Катюш, они же дети, им нужно всё самое лучшее. Ты же сама говорила, что хочешь им помочь.
Хотела помочь, но не разориться, — пронеслось в голове Екатерины, но вслух она этого не сказала. Вместо этого вздохнула и кивнула:
— Хорошо, посмотрим, что можно сделать. Но на ремонт мы тоже должны отложить.
— Конечно-конечно! — Александр просиял и поцеловал её в щеку. — Катюшенька, ты самая лучшая!
Это был июнь 2000 года. Всего три месяца после свадьбы. Екатерина ещё верила, что их брак — начало чего-то прекрасного.
Они познакомились на благотворительной акции. Екатерина уже несколько лет была волонтёром в приюте для бездомных животных. Александр пришёл как спонсор — его фирма выделила деньги на корм и лекарства.
— Вы давно здесь работаете? — спросил он, наблюдая, как она ловко перевязывает лапу старому коту.
— Не работаю, помогаю, — улыбнулась она. — Уже лет пять. А вы?
— Первый раз, — он смущённо почесал затылок. — Наша компания решила заняться благотворительностью, я подумал, что стоит лично проверить, куда идут деньги.
Екатерина окинула его оценивающим взглядом: высокий, с добрыми глазами, в дорогом, но уже не новом костюме. Ухоженный, но не лощёный.
— И как, проверили?
— Проверил. Вижу, что в хорошие руки.
В тот день они проговорили несколько часов. Александр рассказал о своей работе менеджером, о трёх детях от двух предыдущих браков, о том, как тяжело быть отцом-одиночкой. Екатерина — о своей работе в офисе, о том, как бросила институт в лихие девяностые, чтобы помогать родителям, о любви к животным.
Через месяц они встречались почти каждый день. Через три — он признался ей в любви. А через полгода, в марте 2000-го, они поженились.
Екатерине было 30, Александру — 35. Позади у него были два неудачных брака и трое детей: тринадцатилетняя Елена от первого брака, одиннадцатилетняя Анна и девятилетний Иван — от второго. Дети жили с матерями, но большую часть времени проводили с отцом — он снимал для них квартиру, где они часто оставались на выходные и каникулы.
После свадьбы Александр переехал к Екатерине в её двухкомнатную квартиру на окраине города. Квартира досталась ей от бабушки, и Екатерина гордилась тем, что смогла сделать в ней хороший ремонт на свои деньги. Теперь она мечтала обновить мебель, но Александр сразу попросил отложить эти планы.
— Понимаешь, Ленке нужен репетитор по математике. Она в этом году заканчивает седьмой класс, скоро в старшую школу, — объяснял он. — А у Анютки талант к языкам, надо развивать. Ванюшка в футбол играет, ему форма нужна новая…
Екатерина соглашалась. Она сама выросла в небогатой семье, где родители отказывали себе во всём, чтобы дать дочери образование. Саша и его дети казались ей продолжением той мечты о семье, которую она всегда хранила в сердце.
— Я же всё понимаю, Саш. Конечно, дети важнее.
Саша светился от счастья и называл её самой лучшей, самой понимающей, самой доброй. А Екатерина думала, что сделает всё, чтобы эта семья была счастливой.
Сначала она даже радовалась, когда дети приходили к ним в гости. Екатерина старалась накормить их повкуснее, расспрашивала об учёбе, интересовалась их жизнью. Но быстро заметила, что дети относятся к ней настороженно, а иногда и откровенно презрительно.
— Папа, скажи своей Кате, что я не ем цветную капусту, — заявила однажды Анна, отодвигая тарелку.
— Катя, милая, Анютка правда не любит капусту, — виновато улыбнулся Александр. — Может, есть что-то другое?
— Есть макароны с сыром, — сдержанно ответила Екатерина. — И впредь, Анна, ты можешь обращаться ко мне напрямую, а не через папу.
Анна закатила глаза, но ничего не сказала. Александр сделал вид, что не заметил этой сцены.
Постепенно Екатерина поняла, что дети воспринимают её исключительно как источник денег для их отца. Они не интересовались её мнением, не считались с её правилами, но охотно принимали подарки и деньги, которые Александр выделял им из их совместного с Екатериной бюджета.
А бюджет таял на глазах.
К декабрю 2000 года Екатерина заметила первые тревожные сигналы. Деньги, которые они откладывали на ремонт, постепенно уходили на нужды детей.
— Саш, я посмотрела наши накопления, — осторожно начала она разговор за ужином. — Мы уже потратили почти половину того, что планировали на ремонт.
— Но ведь это не страшно? — Александр беззаботно улыбнулся. — У нас же есть ещё твои сбережения.
— Мои сбережения — это моя подушка безопасности, — твёрдо сказала Екатерина. — Я копила их десять лет, и они неприкосновенны.
— Катя, но ведь мы семья, — Александр нахмурился. — Какие могут быть «твои» деньги?
— Саша, это деньги на чёрный день. Я начала их копить ещё в девяностые, когда было по-настоящему страшно. Я не могу их тратить на репетиторов и кроссовки.
— Значит, мои дети для тебя — это пустая трата денег? — голос Александра стал холодным.
Екатерина вздохнула:
— Нет, конечно, нет. Но мы должны жить по средствам. Твоя зарплата и моя — вот наш семейный бюджет. Сбережения — это другое.
— Хорошо, — неохотно согласился Александр. — Будем экономнее.
Но экономнее не получалось. К концу зимы 2001 года ситуация стала ещё хуже.
— Папа, мне нужны деньги на экскурсию в Питер, — заявила Елена во время воскресного обеда.
— Ленка, мы же только что купили тебе новый телефон, — устало сказала Екатерина.
— Я не с вами разговариваю, — отрезала Елена. — Папа, так что насчёт экскурсии?
— Конечно, дорогая, — Александр достал кошелёк. — Сколько нужно?
Екатерина молча вышла из-за стола. В спальне она села на кровать и закрыла лицо руками. Когда же это всё закончится? Почему он не видит, что дети просто используют его? Что он использует меня?
В апреле случилось то, чего она боялась больше всего. Александр пришёл домой непривычно тихий, с виноватым выражением лица.
— Катенька, у меня к тебе серьёзный разговор, — начал он, не глядя ей в глаза.
— Что на этот раз? Ванечке нужен новый велосипед? Или Анютке — поездка в языковой лагерь?
— Нет, Кать, тут другое. Понимаешь, Лена… — он замялся. — У Лены проблемы. Ей нужны деньги.
— Какие ещё проблемы? Ей тринадцать лет!
— Она… она встречается с парнем. Мальчик из обеспеченной семьи, водит её в кафе, дарит подарки. А Ленка стесняется, что не может ответить тем же. Просит денег на одежду, на кафе…
Екатерина не верила своим ушам.
— Саша, ты понимаешь, что говоришь? Твоя дочь-подросток вымогает у тебя деньги, чтобы произвести впечатление на какого-то мальчика? И ты идёшь у неё на поводу?
— Я не могу ей отказать, Катя! Она же моя девочка. Я хочу, чтобы она была счастлива.
— А моё счастье тебя не волнует? — тихо спросила Екатерина.
— Волнует, конечно, — он наконец посмотрел ей в глаза. — Просто… Катюш, я знаю, что у тебя есть сбережения. Может, ты могла бы…
Екатерина почувствовала, как внутри неё что-то оборвалось.
— Ты хочешь, чтобы я отдала свои сбережения на прихоти твоей дочери-подростка?
— Не так я это сформулировал бы, но… да. Нам сейчас правда нужна помощь. Я всё верну, обещаю.
Екатерина молча встала и пошла к шкафу. Достала старую шкатулку, в которой хранила банковскую книжку. Открыла её, долго смотрела на последние записи, потом протянула Александру:
— Посмотри.
Он взял книжку, пробежался глазами по цифрам. Лицо его изменилось:
— Но здесь же почти ничего нет! Где твои сбережения, Катя?
— Ты их потратил, Саша. На репетиторов для Лены, на английский для Ани, на форму для Вани. На телефоны, планшеты, поездки, подарки… Я отдавала тебе понемногу каждый месяц, когда ты просил «одолжить до зарплаты». Ты ни разу не вернул.
Александр потрясённо смотрел на неё:
— Но не могли же мы потратить все твои сбережения за год!
— Могли, Саша. И потратили. Вот, смотри, — она достала тетрадь, где скрупулёзно записывала все расходы. — Июнь 2000 — репетитор для Лены, 15 тысяч. Август — компьютер для Ани, 40 тысяч. Сентябрь — спортивный лагерь для Вани, 30 тысяч. Декабрь — новые телефоны всем троим, 45 тысяч. Февраль 2001 — курсы для Лены, 20 тысяч. Март — поездка Ани на олимпиаду, 25 тысяч. И это только крупные траты, без учёта мелочей.
Александр молчал, глядя в тетрадь. Потом поднял на неё глаза:
— И что теперь?
— Теперь? — Екатерина горько усмехнулась. — Теперь я больше не могу быть вашим банкоматом, Саша. У меня больше нет денег.
— Не говори так, Катя! Ты же не банкомат, ты моя жена. Мы справимся, я найду подработку, буду больше зарабатывать…
— Нет, Саша. Мы не справимся. Потому что дело не в деньгах, а в отношении. Ты видишь во мне только источник финансирования для своих детей. И они тоже. Я так больше не могу.
— Что ты хочешь сказать?
— Я хочу, чтобы ты собрал вещи и ушёл.
— Катя! — он схватил её за руки. — Ты не можешь так поступить! Я люблю тебя!
— А я тебя — нет, — спокойно ответила она, высвобождая руки. — Больше нет.
Май 2001 года выдался на редкость тёплым. Екатерина сидела на скамейке в парке и смотрела, как играют дети. Чужие дети. Свободные, беззаботные, счастливые.
После ухода Александра прошло три недели. Он звонил каждый день, просил прощения, обещал исправиться. Потом начал угрожать, требовать вернуть деньги, которые вложил в их семейную жизнь. Екатерина не отвечала на звонки. Через юриста она подала заявление на развод и разделение имущества, хотя делить было особо нечего — квартира принадлежала ей ещё до брака, а совместно нажитого имущества за год они не приобрели.
Однажды к ней пришла Елена. Стояла на пороге, теребя ремешок сумки, и смотрела исподлобья.
— Катерина Ивановна, можно с вами поговорить?
— Конечно, Лена, проходи, — Екатерина удивилась официальному обращению, но виду не подала.
Они сели на кухне. Екатерина поставила чайник.
— У папы проблемы, — начала Елена. — Он потерял работу.
— Мне жаль это слышать, — искренне сказала Екатерина. — Но чем я могу помочь?
— Вы могли бы взять его обратно. Он очень переживает, не спит совсем.
Екатерина долго смотрела на девочку. В свои тринадцать лет Лена уже умела манипулировать взрослыми и не стеснялась этого делать.
— Лена, твой папа — взрослый человек. Он может найти новую работу. И новую жену, которая будет готова содержать его и вас.
— Так вот в чём дело! — Лена вскочила. — Вам жалко денег для нас! Вы выгнали папу из-за денег!
— Я выгнала твоего папу, потому что он обманул моё доверие, — спокойно ответила Екатерина. — И потому что ни он, ни вы, его дети, не научились уважать чужие границы. Деньги здесь ни при чём.
— Вы жадная! — выпалила Лена. — Мама была права насчёт вас!
— Возможно, — Екатерина пожала плечами. — Но вы все взяли у меня столько, сколько могли. Больше брать нечего.
Лена выбежала из квартиры, хлопнув дверью. Больше она не приходила.
К концу лета бракоразводный процесс был завершён. Екатерина официально снова стала свободной женщиной. Её сбережения были потрачены, но осталась работа, квартира и — самое главное — свобода от тех, кто видел в ней только кошелёк.
Первое время было тяжело. Она привыкла заботиться о других, планировать семейные ужины, думать о чужих потребностях. Теперь приходилось учиться жить для себя.
Она вернулась к волонтёрству в приюте для животных. Там её всегда ждали, там её помощь ценили. Коты и собаки не требовали дорогих подарков, не манипулировали, не обманывали. Они просто любили её за доброту и заботу.
Однажды в сентябре 2002 года, когда она убирала в вольерах, к ней подошла пожилая женщина.
— Вы тут работаете? — спросила она.
— Нет, помогаю, — улыбнулась Екатерина, вспомнив свою первую встречу с Александром.
— Как благородно, — женщина с интересом разглядывала её. — Я ищу кого-то, кто мог бы помочь моему внуку с уроками. Он в третьем классе, никак не может освоить математику. Может, вы знаете кого-то?
Екатерина задумалась:
— Знаете, я сама неплохо разбираюсь в математике. Могла бы попробовать помочь.
— Правда? — обрадовалась женщина. — Это было бы замечательно! Я, конечно, заплачу за ваше время.
— Конечно, — кивнула Екатерина. — Я ценю своё время и свои навыки.
Они обменялись телефонами, и в следующую субботу Екатерина встретилась с девятилетним Мишей — застенчивым мальчиком с умными глазами, который действительно путался в таблице умножения, но схватывал всё на лету, когда ему объясняли на понятных примерах.
После занятия бабушка Миши, Анна Сергеевна, протянула Екатерине конверт:
— Спасибо вам огромное! Миша в восторге. Вот, возьмите.
Екатерина взяла конверт, заглянула внутрь и увидела сумму, вдвое превышающую оговоренную.
— Анна Сергеевна, это слишком много.
— Нет, — твёрдо сказала пожилая женщина. — Это справедливая цена за ваши знания и умение найти подход к ребёнку. Вы заслуживаете этого.
Екатерина почувствовала, как к горлу подступают слёзы. Впервые за долгое время кто-то оценил её по достоинству.
— Спасибо, — просто сказала она.
По дороге домой Екатерина заглянула в банк и открыла новый счёт. Она начинала новый этап своей жизни и новые накопления. На этот раз для себя самой.
В декабре 2002 года, когда предновогодняя суета захватила город, Екатерина случайно встретила Александра в торговом центре. Он стоял у витрины ювелирного магазина с молодой женщиной, которая что-то оживлённо ему рассказывала, показывая на кольца.
Екатерина хотела незаметно пройти мимо, но он заметил её и окликнул:
— Катя! Подожди!
Она остановилась. Александр что-то быстро сказал своей спутнице и подошёл к бывшей жене.
— Привет, — неловко начал он. — Как ты?
— Нормально, — сдержанно ответила Екатерина. — А ты, как вижу, тоже неплохо.
— Да, познакомился вот… — он кивнул в сторону витрины. — Лариса, моя невеста.
— Поздравляю, — Екатерина улыбнулась вполне искренне. — Надеюсь, вы будете счастливы.
— Спасибо, — он помялся. — Слушай, Кать… Я хотел тебя поблагодарить.
— За что?
— За урок, который ты мне преподала. Я многое понял за этот год. О себе, о своём отношении к деньгам, к детям… Я начал учить их ценить то, что имеют, а не требовать большего.
— Рада за тебя, Саша, — она посмотрела на часы. — Мне пора.
— Да, конечно, — он шагнул назад. — Счастливого Нового года тебе, Катя.
— И тебе, Саша.
Она шла по торговому центру, и на душе было легко. Никакой обиды, никакой горечи — просто спокойное осознание того, что всё сложилось правильно. Она защитила свои границы, свою независимость, своё достоинство. И начала новую жизнь, в которой ценила себя прежде всего.
У выхода из торгового центра Екатерина остановилась у благотворительного стенда, где собирали пожертвования для детского дома. Без колебаний она достала кошелёк и положила в ящик крупную купюру.
Щедрость — прекрасное качество. Но только когда она идёт от сердца, а не от манипуляций. И только когда ты даёшь то, что действительно можешь себе позволить отдать.
Екатерина вышла на улицу, где падал мягкий снег. Впереди был Новый год — её первый по-настоящему свободный Новый год за долгое время. И целая жизнь, в которой она наконец-то стала хозяйкой своей судьбы.