— Давай-ка, не ленись, ручками травку вырывай, потом пройдись тяпочкой, — командовала Юлия Семеновна.
— Давайте в следующем году посадим меньше картошки? – робко предложил Вадим и тут же удостоился взгляда, полного презрения.
— Вот еще! Халявщик! Сами же зимой станете звонить: мамочка, дайте нам картошки!
Вадим грустно вздохнул и пошел полоть да окучивать картошку дальше.
***
Вопрос дачи и промышленных масштабов посадок много лет был самым острым предметом весенних и летних споров. Вадим женился на Кристине 16 лет назад. Он даже не подозревал, что у девушки есть приданое в виде дачи. Ее мать, Юлия Семеновна, была деревенская, всегда гордилась ладным родительским домом, малым огородом в 8 соток и большим огородом, где сажали картошку, в 15 соток. Родители держали коров, свиней. Все было свое: и мясо, и овощи. Когда-то, в голодные 90-е, это помогло им выжить…
Но это было тогда, когда в гастрономах полки были пустыми. А сейчас все по-другому: в любом магазине можно купить деликатесы, загородные дома стали местом отдыха, а не работы. По крайней мере, у друзей Кристины и Вадима.
Но их дача оставалась местом рабства. Слава богу, живность перестали держать: родителей Юлии Семеновны не стало, а сама она не хотела снова жить в деревне. Зато привычка засаживать огород полностью у нее осталась. И каждая весна начиналась одинаково: со споров, чего и сколько сажать.
— Кристина, ты семена томатов замочила?
— Да, мама.
— Скажи Вадиму, пусть приедет: я новую фитолампу купила! Надо поставить.
— Хорошо мама.
— А перцы уже пикировала? Сколько корней получилось?
— Около 50…
— Всего 50? И у меня еще 120… Ох, останемся в этом году без перцев!
Вадим, слыша такие разговоры, картинно хватался за сердце, поднимал глаза в потолок, шептал «Все пропало!» и уходил смеяться на балкон. Впрочем, смех этот был грустным. Догадайтесь: кто будет таскать ящики с рассадой? Кому предстоит копать грядки? Да не культиватором, а лопатой!
— Ты что, ошалел?! Какой культиватор! Он землю портит! Потом никакого урожая не будет! – кричала теща несколько лет назад в ответ на предложение купить культиватор.
— Но Юлия Семеновна, я ведь не лошадь и не трактор!.. Это долго и тяжело – все вручную. И вообще: у меня поясница болит, там грыжа в позвоночнике!
— У тебя грыжа в голове! А поясница болит из-за лени твоей! Работал бы на земле больше, ничего бы не болело! – поджимала губы Юлия Семеновна.
Поэтому Вадим решил действовать хитрее. Кристинка, конечно, пикировала 50 корней перцев, а он потом аккуратненько их изводил. Так что до высадки в теплицу доживало чуть больше половины. Потом, по дороге на дачу, еще несколько растюшек сломается, – потирал руки Вадим.
***
— Вы что, спите еще, что ли? – колотила в дверь ногами и кричала на весь подъезд Юлия Семеновна.
— Мама, а сколько времени? – потирая глаза открыла дверь Кристина.
— Как это – сколько?! Уже полшестого! Быстро собирайтесь, надо успеть по холодку все посадить! Вика, Вова, вставайте! – Юлия Семеновна уже ворвалась в комнату внуков. Те пытались распластаться в своих постелях, прикинуться ветошью и хотя бы так спрятаться от излишне активной бабушки. Но тщетно: одеяла уже летели на пол, а цепкие руки бабули тянули детей с кроватей.
— Ну баа… — ныла восьмилетняя Вика.
— Ну баа… — басовито вторил ей 14-летний Вовка.
— Никаких баа! – Все встали и едем на дачу! Позавтракаете там! – скомандовала бабушка.
Вадим предусмотрительно спрятался от шумной тещи в ванной. Увы, он понимал: дольше 10 минут посидеть там не получится. И точно: теща уже колотила в дверь.
— Ты что, заснул? Выходи! Иди заводи машину, и не забудь картошку!
— Выхожу, — буркнул Вадим и вздохнул.
В этом году теща решила «обновить семенной фонд», и три недели назад они купили два мешка сортовой картошки. Проращивать ее пришлось не у тещи, а себя дома. Все это время картошка ровным слоем была рассыпана по балкону, а вчера весь вечер дети собирали ее, стараясь не обломить росточки.
— Так и знала! Я прямо чувствовала, что загубите мне картошку! – в слезах кричала на кухне теща, заметив в мусорном ведре пару отломанных глазков.
— Баа, это я случайно, — жалостно посмотрела на нее внучка, и сердце Юлии Семеновны смягчилось. Но лишь на пару секунд. Она велела всем срочно спускаться и усаживаться в машину.
— Картошку взяли? А продукты? Продукты купили? Еще я просила вчера вас съездить и купить укрывной для рассады… кстати, перчики ты уже поставил в багажник?
— Да, — сквозь зубы ответил Вадим.
— Ну, хоть что-то сам и вовремя сделал!
Любопытные соседи, проснувшиеся от стуков в дверь и призывов срочно вставать и ехать на дачу, поглядывали из окон. Они очень, очень-очень ждали, когда же машина Вадима уедет со двора. Лишь после этого соседи могли спокойно лечь и поспать еще немного. Конечно, им же картошку не сажать…
***
Кристина старалась побольше молчать во время встреч с матерью: слишком уж тяжелый и своенравный был характер у Юлии Семеновны. Не перечить теще и бабушке она призывала и Вадима, и детей. Но до дачи ехать два часа, и активная бабуля никак не могла угомониться, все болтала и болтала. Волей-неволей пришлось поддерживать разговор.
— Кристинка, я, знаешь, что хочу? – издалека завела разговор Юлия Семеновна.
— Что, мама?
— А давай в этом году поменьше картошки посадим!
От неожиданности Вадим перепутал тормоз с газом и пролетел перекресток на красный свет. К счастью, в шесть утра субботы дорога была пуста. Теще повернула голову в его сторону, чтобы высказаться о «мастерстве» вождения. Но увидела счастливое лицо и продолжила.
— Вместо картошки перекопаю свободное место и перенесу туда малинник.
— Когда вы говорите «перекопаю» и «перенесу», вы же имеете ввиду, что копать будете сами? – с надеждой в голосе спросил Вадим.
— Конечно! Конечно же – нет! Я тебе покажу, где перекопать, где вкопать ленту, чтобы малина не расползлась, на каком расстоянии сделать проходы и на каком расстоянии потом посадить кусты. Да ты ж мой хороший! – рассмеялась теща, увидев, как погрустнел Вадим. – Сам же потом будешь малинку есть!
— Знаете, вот не так сильно я люблю малину, чтобы ради литровой баночки все выходные копать как крот, — без оптимизма в голосе ответил Вадим.
***
Вадим очень мечтал о том, что однажды засеет 20 соток травой, поставит бассейн, беседку с мангалом, Кристинка, наконец, разобьет цветник, посадит всякую смородину и жимолость, и единственное, что нужно будет делать летом, это косить траву, загорать и купаться в бассейне. А три сотки, так и быть, пусть останутся под морковку, свеколку, лучок, капусту и прочие кабачки. Может, даже тепличку одну (из пяти) оставил бы, чтобы помидорки и огурчики там выращивать.
Это ж просто счастье: затопить баньку, нажарить шашлыков и любоваться закатом, вдыхая ароматы вечерних цветов и слушая стрекот кузнечиков. Вадим даже зажмурился и ощутил запах жареного мяса, как вдруг резкий удар по руке вывел его из блаженного состояния.
— Ты чего, заснул? Или забыл, как машину парковать? Давай быстрее! Пора сажать картошку! – теща скорчила недовольную мину и (так и быть!) сама открыла багажник. – Божечки-ежечки!
— Мама, что случилось? – Кристина не на шутку испугалась, увидев, как мать схватилась за сердце и упала возле машины.
Юлия Семеновна лежала на земле и громко стонала. Кристина как раз открывала дверь дома, когда услышала крик матери. Она выронила сумку с продуктами. Раздался жалобный звон разбитого стекла: это не выдержали падения банка с огурчиками и банка с помидорками. Кристина побежала к матери, споткнулась и упала, разодрав джинсы на коленке. Прихрамывая, она все же добралась до лежащей на земле женщины.
— Ах ты ж, подлец! Всю рассаду переломал! – стонала Юлия Семеновна, не в силах подняться.
— Тьфу ты, — в сердцах плюнула Кристина и отдернула руку, которую протянула было матери. У нее болело колено, да и все продукты в сумке теперь пропитаются рассолом.
— Что значит – «тьфу ты»?! Что сажать будем?
— У тебя там в теплицах все равно места не осталось! Я вообще не знаю, зачем тебе столько рассады!
Кристина развернулась и, прихрамывая, пошла в сторону дома.
— Как зачем? А Марью Петровну угостить? А Валюше с работы салатиков привезти? А вам, горемыкам, заготовок? – кричала ей вслед мать.
— Мама, если твоим подружкам нужны заготовки, пусть они заведут свои дачи! Или хотя бы приезжают весной, высаживают рассаду, потом летом ухаживают за ней. И заготовки пусть сами делают.
— Но у них времени нет. И здоровье уже не то.
— Ах, времени нет?! Кристина развернулась и, покраснев от негодования, заковыляла к матери. – У нас, значит, времени полно? И здоровья на всех хватит?!
— Кристиночка, — губы Юлии Семеновны задрожали. – Как же так! Ты ж моя кровиночка… Ладно, Вадька этот, он нам чужой, но ты! Ты же моя дочечка! Разве можно маме не помочь?
— Маме я готова помогать, а чужим людям – нет!
Кристина тоже устала от этой дачи. Ей тоже хотелось валяться в шезлонге, приглашать подружек и ходить с ними на озеро или в лесок, за грибами. Она мечтала, что ее дети не станут рабами лопат, тяпок и леек, как она когда-то в детстве. Но мать не сдавалась и продолжала выращивать все в промышленных масштабах. Тем, что росло в огороде, можно было прокормить десять таких семей, как их с Вадимом. Но мать ничего не хотела слышать: мол, мои родители работали на земле, я работаю (хотя последние 35 лет – городская жительница), и вам нужно работать. И внукам тоже. А то вдруг не пойми кем станут.
Но это картинное падение возле машины переполнило чашу терпения Кристины. Вадим, ин разу не видевший жену в ярости, с удивлением смотрел на нее и слушал.
— Значит так, мама. В прошлом году мы посадили 18 рядов картошки. И то только потому, что семенную хомяки пожрали в погребе. В этом году сажаем меньше. Нашей семье на зиму достаточно 13 ведер, тебе, так как ты одна, пяти будет за глаза. Итого – нам нужно 20 ведер картошки или пять мешков. Это я на всякий случай больше считаю. Такой урожай мы снимаем с пяти рядов. Значит, 13 – лишние.
— Как это – лишние?! – Юлия Семеновна забыла, что ей только что было плохо, и резво подскочила с земли.
— Да так, мамочка. 13 рядов – это 13 мешков картошки. Сейчас в погребе лежит 6 мешков. Есть ее никто не будет: мягкая, проросла. Значит – на выброс! Тебе не жалко? Еще 3 мешка увезли на той неделе к тебе домой. Не уверена, что ты ее всю съела. Еще 4 мешка отдали твоим подружкам, — загибала пальцы Кристина. Она покраснела от гнева, волосы растрепались и все, о чем она молчала долгие годы, сейчас изливала матери. — А ведь это не они и даже не ты сажали, окучивали, копали, колорадских жуков, опять же, копали! А мы с Вадькой и детьми работали все лето! В общем так: или мы сажаем пять рядков и ни картофелиной больше, или уезжаем домой и больше сюда не приедем. Выбирай! – заявила дочь.
— Кристиночка… ну хотя бы не пять, а восемь, — тихонечко проговорила Юлия Семеновна.
— Нет, пять.
***
Уже осенью на участок заехал трактор и перепахал весь огород. Всю зиму Кристина и Юлия Семеновна рисовали новый план участка. Мать пыталась отвоевать еще «соточку под грядочку», но Кристина была непреклонна: никакой фазенды больше не будет. Или мама может забыть о существовании дочери и внуков. И Юлии Семеновне пришлось смириться.
Весной участок еще раз перепахали, наметили дорожки, грядки, место под малину, смородину, яблони… А еще – место под беседку с мангалом и бассейн. Через год Юлия Семеновна с удивлением обнаружила, что подруги теперь сами просятся к ней на дачу и даже предлагают помощь в прополке грядок. Внуки с удовольствием стали проводить лето с бабулей, а дочь и сын, наконец, избавились от дачного рабства. И никто, совершенно никто не страдает от недостатка овощей: всего вырастает в меру. А если чего-то и не хватает, то магазин – всегда рядом.
