никита— И долго ждать собираешься? Может, он никогда не решится, так и будешь в девках сидеть?
Нина Михайловна, не переставая вязать, посмотрела поверх очков на Татьяну.
— Два года за ручку ходите. Пора бы. Может, у него ещё кто есть?
— Ой, бабуль, не пугай. Итак волнуюсь. Не знаю. Нет, никого у него нет, что ты!
— Даже мы с дедом быстрее до ЗАГСа дошли. А у вас затянулось, что-то, этот ваш конфетно-букетный период…
— Да когда это было, ваше время? До нашей эры.
— Девочка, мне шестьдесят, а не шестьсот. Сама посчитай, когда было.
Таня покрутила на виске локон, посмотрела на бабушку, забралась на диван с ногами.
— Ну и как дед тебе предложение делал?
— Как положено, так всё и делал.
— В ресторане? На колено вставал? Кольцо дарил?
Нина Михайловна открыла рот, чтобы ответить, но вдруг задумалась, опустила на колени вязание, сняла очки и откинулась на спинку кресла.
— Какое колено там? Насмешила. На картошке мы были, в поле. В восемьдесят третьем году, получается. Нас с завода отправляли тогда в колхоз, собирать урожай. А мы с ним на одном заводе работали. Только я в конструкторском отделе, а он в цехе. Мы и познакомились с ним годом раньше на картошке.
— Я думала, тогда все на танцах знакомились.
— Может, кто и на танцах. А мы на картошке. Я в первый год в кедах приехала, сапог резиновых у меня не было. А там же осень, дожди, в деревне дороги размыло. Вот он меня через лужи всё перетаскивал. Смеялся над кедами. Так и познакомились. Весело было! Вообще, веселое время тогда было. Песни у костра хором пели, картошку печёную обгорелую ели.
— Голодали?
— Ты что? Кормили нас до отвала в деревенской столовой, деревенской едой. Сливки, молоко, творог, яйца — такое всё вкусное. Хорошо кормили, советская же столовая. Тебе уж и не понять.
— Ну а предложение? В луже сделал? Когда перетаскивал? Или в столовой?
— Нет, потом, на следующий год только. Как познакомились, так после того целый год дружили. В кино ходили, на танцы вот эти всякие. На заводе встречались часто.
— Целовались?
— Ну как без этого? И тоже ждала, когда предложение сделает.
— И когда сделал?
— А вот на второй год, когда отправили нас опять на картошку. В один день наработались, устали, тащимся с поля, еле ноги переставляем. Я и спросила: «Витя, а когда мы с тобой свадьбу будем делать, до нового года, или после? Или может, в сам новый год?»
— Сама предложение сделала? — ахнула Таня. — Ну ты, бабуль, даёшь!
— Я и сама тогда испугалась. Просто шла, думала об этом, и неожиданно для себя свои мысли вслух высказала.
— А он? Что ответил?
— Давай, говорит, после нового года. Чтобы больше праздников было, а не в куче.
— Не очень-то торопился, — усмехнулась Татьяна, — раздумывал ещё, видимо.
— Я тоже так сначала подумала. А оказалось, у них в семье дни рождения осенью у родителей друг за другом.
— И свадьбу сыграли вы аж в феврале. Это я знаю.
— После нового года пошли заявление подавать, а там очередь. На февраль только получилось. Вот и сыграли мы свадьбу в високосный год, в високосный месяц. Кто-то сказал, плохая примета. А вон, всю жизнь душа в душу. Жаль, рано ушёл…
Нина Михайловна смахнула набежавшие слёзы и опять взялась за вязание.
…
В прихожей послышался шум. Пришли родители. Таня вскочила, выбежала им навстречу.
— Мам, пап, а как вы поженились? Мам, как папа тебе предложение делал?
Отец хмыкнул смущённо, потёр шею, улыбаясь глядя на мать.
— Кто кому ещё делал… — Мать хитро посмотрела на отца.
— Неужели ты тоже сама? — засмеялась Татьяна. — Как бабушка?
— А куда было деваться? Ждать устала. До сих пор ждала бы, наверное, если бы сама не начала разговор.
Отец развёл руками:
— Вот так и попал в рабство, — его взгляд на жену красноречиво говорил о том, что рабством своим он совсем не обижен.
— Ну вы даёте… А как же традиции? Встать на колено, подарить колечко?
— Да все колени уж стёр, — хохотнул отец. — А колец сколько я подарил?
— Ладно, ладно, не хвастайся. Подарил он. Сама выпросила. Тащи сумки в кухню, ужин готовить надо. Картошку кто чистить будет?
— Я убегаю! — Таня поспешно начала обуваться.
— Раб, конечно. Кто же ещё? — шутливо скорчил скорбную гримасу отец.
Эта шутливая игра была тем более забавна, что отец занимал серьёзную руководящую должность в крупной организации, а мать работала воспитателем в детском саду.
Родители прошли в кухню, продолжая шутливо ворчать друг на друга.
А Таня выбежала из квартиры и отправилась к Диме, по пути обдумывая ситуацию.
…
Ей было о чем подумать.
Они с Димой дружат уже два года. И она всю жизнь хотела бы провести рядом с ним. И чувствовала, что он к ней тоже не равнодушен.
Сердце подсказывало, что Дима будет хорошим мужем, и у них может получиться такая же дружная семья, как у родителей.
Но почему-то не торопился Дима делать ей предложение. И Татьяна терялась в догадках, не зная, что и подумать.
Сама сделать предложение парню она вполне бы смогла, если бы точно знать, что он не откажет. А если он начнёт оправдываться, извиняться, просить подождать и ещё подумать? Ведь это отказ! Как пережить такое?
Но дальше ждать не было сил. Очень хотелось определённости. И как быть? Выяснять отношения? Напрямую спросить, любит он, или нет? Можно ли? Нужно ли?
В своих размышлениях она и не заметила, как быстро дошла до его подъезда и остановилась, не решаясь войти.
…
Дмитрий не был робким по натуре. Он мог легко прыгать с парашютом, нырять с аквалангом, гонять на байке.
Но сделать предложение любимой девушке он никак не мог решиться.
Каждый вечер, лёжа в постели, он мысленно репетировал сценарий разговора, придумывая правильные слова. Однако, при встрече с Таней, терял дар речи и понимал, что снова ничего не скажет. Каждый раз рядом с ней Дмитрий чувствовал себя маленьким мальчиком перед строгой учительницей.
Страх показаться навязчивым и какая-то внутренняя неуверенность постоянно останавливали его.
И вот сейчас, увидев её у подъезда, он замедлил шаги и почувствовал, как вспотели ладони.
— Привет! Давно ждёшь? — спросил он сипловатым голосом.
Таня прислонилась плечом к двери подъезда, поджидая его возвращения домой.
— Только что подошла. Сходим куда-нибудь? У тебя как настроение?
Её длинные каштановые волосы мягко струились по спине, глаза были слегка прикрыты солнцезащитными очками, губы расслаблены в лёгкой полуулыбке.
Дмитрий провёл рукой по волосам, чувствуя, как румянец заливает лицо.
— Нормально, — выдавил он наконец, стараясь выглядеть непринуждённо. — А у тебя?
Она сняла очки, внимательно посмотрела ему в глаза, чуть приподняв брови.
— Погода такая хорошая, не хочется дома сидеть. Я тут думала…
Сердце Дмитрия замерло. Что-то новое, необычное прозвучало в её голосе. Будто она собралась сказать нечто важное.
— Может поднимемся сначала ко мне? — неуверенно предложил он.
Несколько дней назад он купил вино и её любимые конфеты. И даже кольцо тайком приобрёл, готовясь сделать ей предложение. Но не знал, как это всё организовать, чтобы не выглядеть смешным. И что делать, если откажет?
Но сейчас он почувствовал, что именно сегодня всё должно произойти. Казалось, настало идеальное время.
Она тоже это уже поняла.
— Хорошо, к тебе тоже можно.
…
Квартира перешла ему по наследству недавно, и он не успел ещё в ней обжиться. Это тоже его смущало.
— Не обращай внимания на бардак, — сказал он, приглашая её в комнату. — К ремонту готовлюсь. Здесь скоро всё по-другому будет.
— О, мои любимые конфеты! — она присела к журнальному столику. — Ты для меня приготовил?
— Для кого же ещё?
Дима включил телевизор, настроенный на спортивный канал и сел на диван рядом с Таней.
— Футбол смотреть будем? — удивлённо спросила она.
— Н-ну… Я так просто, для фона…
Она взяла пульт из его рук и выключила телевизор.
— Ты знаешь, мы встречаемся уже почти два года, верно?
Это был простой факт, известный обоим. Тем не менее Дмитрий кивнул осторожно, будто боялся спугнуть что-то хрупкое.
— Да, конечно знаю, — ответил он тихо.
У него пропала вся уверенность, исчезли заготовленные фразы, улетучилась решимость, с которой он поднимался по лестнице до квартиры.
— Ну да, два года — приличный срок, — задумчиво протянула Татьяна, накручивая локон на палец. — Мне кажется, пора сделать следующий шаг.
От волнения Дмитрий потерял нить разговора. Его мозг лихорадочно пытался уловить, что она хочет сказать.
— Следующий шаг? Какой именно?
Теперь Таня нервно хихикнула и сама себе показалась глупой.
— Знаешь, в нашей семье есть такая традиция… Как бы объяснить это… В общем, все женщины сами делают предложения своим женихам.
Её слова звучали легко и шутливо, но сердце парня чуть не выпрыгнуло из груди. Значит, это действительно сейчас случится? Это тот самый момент?
— О! Да? И что? Ты делаешь мне предложение?
— Нам, конечно, пора официально закрепить наши отношения, Димочка. Но дело в том, что…
— Ты не хочешь? — его лицо вытянулось от испуга.
— Я не хочу делать сама предложение. Хочу, чтобы это сделал ты. Предлагай!
Она выпрямилась и посмотрела на него выжидательно.
— То есть… ты хочешь сказать, что готова выйти замуж?
— Смотря, как уговаривать будешь, — улыбнулась она. — Я хочу, чтобы по всем правилам. Всегда мечтала, что жених встанет на одно колено и предложит мне стать его женой. Хочу, чтобы красиво всё было.
Татьяна произнесла это настолько мило и естественно, что Дмитрию показалось глупым продолжать сомневаться дальше. Ощутив важность момента, он медленно опустился на одно колено и извлёк заветную коробочку из кармана.
Неловкими пальцами он с трудом открыл её и вынул колечко.
— Танечка, дорогая моя, выйдешь за меня?
Она сама помогла ему надеть кольцо и чуть не расплакалась от счастья.
— Конечно, выйду! Ты ведь единственный любимый мужчина в моей жизни.
Всё оказалось гораздо проще, чем они думали. Сомнения, страхи и нерешительность остались позади в тот волшебный миг.
А когда подруга, узнав о предстоящей свадьбе спросила:
— Неужели Димка наконец-то решился? Или ты сама сделала ему предложение?
Татьяна, вздёрнув нос, гордо ответила:
— Вот ещё! Он, конечно. Он же мужчина!
Только бабушка знает, как было дело. Ей одной Таня рассказала всю правду.
И бабушка лишь загадочно улыбается и молчит, охраняя внучкину тайну.