Вера закрыла дверь холодильника и аккуратно поставила пластиковый контейнер с маринованным мясом на нижнюю полку. Ловким движением она завязала пакет с помидорами, огурцами и зеленью — всё тщательно вымыто и упаковано для завтрашней поездки. На кухонном столе уже стояли бутылки с вином, соком и минеральной водой.
— Ты всё ещё дуешься? — Дмитрий заглянул на кухню, прислонившись к дверному косяку. — Ну же, Вер, поверь мне, будет здорово. Маме с папой так приятно, что мы наконец-то приедем.
Вера вздохнула и прикусила губу. Три года совместной жизни, а они с мужем всё ещё были такими разными. Дмитрий, выросший в пригороде, с ностальгической теплотой вспоминал каждое лето, проведённое на родительской даче. Вера же, коренная петербурженка в третьем поколении, предпочитала совсем иной отдых.
— Дим, я всё-таки не понимаю, почему нельзя было поехать на залив, — Вера посмотрела на мужа. — Мы могли бы посидеть в том ресторанчике на берегу, помнишь? С террасой. Заказали бы морепродукты, вино…
— И заплатили бы вдвое больше за то же самое, что можем получить на даче бесплатно, — Дмитрий подошёл к жене и приобнял её за плечи. — Там свежий воздух, речка… Я тебе обещаю: позагораем, искупаемся, пожарим шашлыки. Настоящий отдых!
Вера скептически посмотрела на мужа, вспоминая его восторженные рассказы о «райском уголке». Что ж, в конце концов, это всего один день. Она справится.
— Хорошо, — сдалась Вера. — Но, пожалуйста, давай договоримся вернуться к вечеру.
— Конечно! — обрадовался Дмитрий. — Отличный день, и обратно. Договорились!
Утро выдалось действительно прекрасным. Лёгкие перистые облака на голубом небе, свежий ветерок из приоткрытого окна машины, модные солнечные очки и лёгкое летнее платье — Вера почти поверила, что день может быть приятным. Пока они ехали по ровному шоссе, играла любимая музыка, и Дмитрий, насвистывая, выбивал пальцами ритм по рулю.
— А вот и наш поворот, — оживился Дмитрий, сворачивая на просёлочную дорогу.
Первое, что бросилось в глаза Вере — огромная куча мусора на обочине: полиэтиленовые пакеты, коробки, бутылки, какие-то тряпки, всё это живописно разбросано прямо рядом с дорогой. Ветер лениво перекатывал по земле обрывки бумаги. Судя по всему, дачники не хотели везти мусор с собой в город и сваливали его здесь уже не первый год.
— Эм… что это? — осторожно спросила она.
— А, не обращай внимания, — отмахнулся Дмитрий. — Это просто мусорка садоводства. Собирались огородить и контейнеры поставить, но собрать деньги на это так и не получилось.
Дальше дорога становилась всё хуже. Машину подбрасывало на ухабах, а Вера судорожно хваталась за ручку двери, стараясь удержать равновесие. «Мои волосы…» — с тоской подумала она, вспоминая, как утром потратила полчаса, укладывая непослушные локоны.
Когда они въехали в садоводство, Вера с изумлением разглядывала проплывающие за окном участки. Кривые заборчики, маленькие домики, больше похожие на сараи, грядки, развешанное бельё…
— А вот и приехали! — радостно объявил Дмитрий, останавливаясь перед невысокими железными воротами.
Участок родителей Дмитрия ничем не отличался от остальных: те же шесть соток, разделённые на огород и небольшую зону отдыха с облупленным столиком под старой яблоней. В глубине участка стоял маленький двухэтажный домик, выкрашенный в блекло-зелёный цвет.
— Димочка! Верочка! — навстречу им уже спешила Галина Петровна, мать Дмитрия, полная женщина в ситцевом халате и резиновых тапочках. — Наконец-то! А мы заждались!
— Здравствуйте, Галина Петровна, — вежливо улыбнулась Вера, мысленно сравнивая эту картину с воображаемым пляжным рестораном на заливе.
— Здорово, сынок! — из-за домика появился Николай Иванович, отец Дмитрия, в растянутой майке и шортах. — А мы тут уже всё приготовили! Верка, небось шашлычка хочешь?
— Верочка или Вера, — мягко поправила свёкра Вера. — Да, было бы замечательно.
— Ой, да какая разница, — махнула рукой Галина Петровна. — Всё одно семья. Пойдём, покажу, где вы разместитесь.
Вера с тревогой проследовала за свекровью в домик. Внутри оказалась одна-единственная комната, совмещавшая в себе и кухню, и гостиную, с небольшим обеденным столом, старым диваном и продавленной кроватью в углу.
— А где… где мы будем спать? — осторожно спросила Вера.
— Так вот же, — Галина Петровна указала на диван. — Вы тут, а мы на кровати. Чего тут не понять?
— Но… но мы вроде бы договаривались только на день, — Вера бросила вопросительный взгляд на вошедшего следом Дмитрия.
— А, ну да, на день, — как-то неуверенно ответил муж, избегая её взгляда. — Но если захотим остаться, то…
— Димочка, милый, можно тебя на минутку? — сладким голосом попросила Вера, выходя на крыльцо.
— Что такое? — Дмитрий последовал за ней, закрыв за собой дверь.
— Ты что, серьёзно думал, что мы будем тут ночевать? В этой… в этом… — Вера не находила слов, чтобы описать своё разочарование. — Ты же обещал — день, и обратно!
— Да ладно тебе, Вер, — примирительно сказал Дмитрий. — Не будь такой привередой. Я же вырос здесь, и ничего, жив-здоров.
С соседнего участка громко доносились блатные песни, а с другой стороны кто-то включил «Песняров» на полную громкость. Вера закрыла глаза и медленно досчитала до десяти.
— Ладно, — наконец сказала она. — Раз уж мы здесь, давай хотя бы пожарим эти шашлыки и поедем домой.
— Верочка! — из-за угла дома появилась Галина Петровна с тяпкой в руках. — Иди-ка помоги мне с грядками, а то сорняки замучили. Дима, а ты отцу помоги навес поставить.
— А как же отдых? — растерянно спросила Вера.
— Так это и есть отдых! — искренне удивилась Галина Петровна. — На свежем воздухе, руками в земле покопаться — лучше всякой городской суеты!
Следующие два часа превратились для Веры в настоящий кошмар. В своём лёгком летнем платье и сандалиях она пыталась выпалывать сорняки, постоянно царапаясь о колючки и отмахиваясь от комаров. Солнце нещадно жгло непокрытую голову. Когда она, наконец, закончила с грядкой, руки были в земле, ногти сломаны, а белое платье покрылось грязными пятнами.
— Галина Петровна, — взмолилась Вера, вытирая пот со лба. — Может, пора уже готовить шашлык? Я привезла маринованное мясо.
— Какой шашлык? — удивилась свекровь. — Сначала работу надо закончить, потом на речку сходить, а уж потом и покушать. Так-то, девонька, в деревне заведено.
— На речку? — переспросила Вера с подозрением. — А далеко она?
— Да рядом совсем! — включился в разговор подошедший Николай Иванович. — Всего три километра через лесок. Там и покупаетеся, и позагораете.
— Три километра… через лес… — медленно повторила Вера, чувствуя, что ещё немного и она сорвется.
— Ага! — радостно кивнул свёкор. — А я пока мангал подготовлю. Правда, дров надо наколоть… Дима, сынок, поможешь?
Дмитрий с энтузиазмом схватил топор, совершенно не замечая изменившегося лица жены.
— Галь, неси-ка нашу наливочку, отметим приезд детей! — крикнул Николай Иванович.
— Наливочку? А как же на речку потом? — удивилась Вера.
— Ой, Верка, да расслабься ты! — Николай Иванович добродушно похлопал её по плечу. — Никто тут этими глупостями не заморачивается.
«Верочка или Вера», — автоматически поправила она в мыслях, но вслух уже ничего не сказала.
Галина Петровна вынесла из дома мутноватую бутылку с какой-то тёмной жидкостью и четыре стопки.
— Это наша фирменная, — с гордостью объявила она. — На смородиновых листьях настоенная.
Вера с ужасом смотрела, как свекровь разливает тёмную жидкость по стопкам. Комары продолжали атаковать её голые руки и ноги, а в довершение всего, откуда-то появился крупный слепень и начал кружить вокруг её головы.
— За встречу! — провозгласил тост Николай Иванович.
— Дим, — тихо позвала Вера. — Я не хочу ни наливки, ни на речку, ни шашлыка.
— Да ладно тебе, — не понял Дмитрий. — Расслабься, ты же на отдыхе.
— Я не на отдыхе! — внезапно взорвалась Вера. — Я… я… Боже мой, что я тут делаю?!
Все трое уставились на неё в недоумении.
— Верочка, ты чего? — обеспокоенно спросил Дмитрий.
— Что я чего? — голос Веры дрожал. — Ты обещал мне отдых! Ты говорил про загар, купание и шашлыки! А что я получила? Грядки, колючки, комары, грязь и перспектива тащиться три километра через лес, чтобы искупаться в какой-то луже!
— Да чё ты кипишуешь-то? — искренне удивился Николай Иванович. — У нас тут все так отдыхают!
— Вот именно, что все! — воскликнула Вера. — А я не все! Я не хочу так отдыхать! Я хочу в нормальное место, где нет мусора, где нет этих… — она в отчаянии махнула рукой в сторону соседних участков, откуда доносились звуки шансона вперемешку с советской эстрадой.
— Дим, может твоя это… в городе перегрелась? — громким шёпотом спросила Галина Петровна.
— Я всё слышу! — воскликнула Вера. — И нет, я не перегрелась. Я просто… я просто…
Слёзы подступили к горлу, и она отвернулась, чтобы скрыть эмоции.
— Верочка, успокойся, — Дмитрий попытался обнять её, но она отстранилась.
— Нет, Дим. Не надо. Ты, конечно, можешь оставаться, это же твои родители, твоё детство, твои… воспоминания. Но я… я поеду домой.
— Как домой? — растерялся Дмитрий. — На чём?
— На машине, — Вера протянула руку. — Давай ключи.
— Верка, ты чё, с дуба рухнула? — возмутился Николай Иванович. — Мы ж только накрывать собрались!
— Верочка или Вера, — в тысячный раз поправила его Вера, чувствуя, как внутри что-то надломилось. — И нет, я не рухнула с дуба. Я просто хочу домой.
Дмитрий смотрел на жену с непониманием:
— Но почему, Вер? Что плохого-то? Всегда так было, и все довольны.
Вера глубоко вздохнула: — Дим, я понимаю, что тебе здесь хорошо. Это твой мир, твоё детство. Но мне здесь… невыносимо. Просто дай ключи, пожалуйста.
Дмитрий несколько секунд смотрел на неё, словно пытаясь понять, серьёзно ли она говорит, потом медленно достал из кармана ключи от машины и протянул ей.
— Я позвоню, когда… когда вернусь домой, — тихо сказала Вера, забирая ключи.
— А как же шашлычок? — с надеждой спросила Галина Петровна. — Я уж и салатиков нарезать хотела…
— Съездила на шашлычок! — чуть не плача пожаловалась Вера, обращаясь скорее к самой себе, чем к кому-то из присутствующих. — Спасибо, конечно, Галина Петровна, но желание есть шашлык у меня пропало надолго.
Она повернулась и пошла к машине, оставляя за спиной растерянную семью мужа. Усевшись за руль, Вера бросила последний взгляд на участок. Дмитрий стоял, опустив руки, и смотрел ей вслед с непониманием в глазах. Рядом с ним стояли его родители: Галина Петровна что-то эмоционально говорила, размахивая руками, а Николай Иванович недоумённо почёсывал затылок.
Вера завела мотор и медленно выехала с участка. Слёзы текли по щекам, размазывая тушь. Она знала, что вечером ей предстоит непростой разговор с мужем. Но сейчас, проезжая по ухабистой дороге мимо убогих заборов и покосившихся домиков, мимо той самой горы мусора на выезде из садоводства, она чувствовала только одно — облегчение.
Когда просёлочная дорога наконец сменилась гладким асфальтом шоссе, Вера вытерла слёзы и впервые за день улыбнулась. Включив радио, она прибавила скорость. Впереди был Петербург, а значит — дом.
