— Ты опять ничего не делаешь, когда твоя мать меня унижает! — Людмила резко поставила сковороду на плиту, пока Виктор расставлял тарелки для ужина.
— Люся, ну что ты завелась? Мама просто привыкла говорить прямо, она не со зла.
— Не со зла? — Людмила вытерла руки о передник и повернулась к мужу. — Она час назад перебрала мои вещи в шкафу, потому что, видите ли, «в этом доме бардак развели». В моём шкафу, Витя!
Нина Семёновна вошла на кухню, словно по заказу. Высокая, с идеально уложенной сединой и цепким взглядом, она окинула кухню оценивающим взглядом.
— Опять рыбу жаришь? А вчера тоже рыба была, — она поморщилась. — Виктор с детства не любит однообразное питание.
— Мама, я люблю рыбу, — тихо возразил Виктор.
— Молчи, сынок, ты всегда был слишком добрым, — отрезала Нина Семёновна и повернулась к невестке. — Что-то бледная ты последнее время, Людочка. Не заболела?
Людмила машинально опустила руку на живот. Они с Виктором пока никому не сказали о беременности.
— Всё в порядке, Нина Семёновна. Просто устала.
— Ты всегда «просто устала», — свекровь тяжело вздохнула и села за стол. — А вот Верочка, жена Михаила Петровича, никогда на усталость не жалуется, хотя у неё работа и двое детей.
Виктор сел рядом с матерью, как обычно избегая открытого конфликта.
— Люся тоже много работает, мам.
— Неужели? — свекровь хмыкнула. — А я думала, сидит дома, пока ты вкалываешь. Кстати, с виноградника опять звонили. Говорят, ты уже неделю отказываешься бригаду принимать.
Людмила поджала губы и положила рыбу на тарелки. Старый дом на побережье, доставшийся Виктору от отца, стал для неё и счастьем, и проклятием. Счастьем — потому что здесь она впервые почувствовала себя хозяйкой. Проклятием — потому что вместе с домом пришла Нина Семёновна, не терпящая никакого соперничества за внимание сына.
— Мама, давай не сейчас, — Виктор попытался перевести разговор. — Лучше расскажи, как съездила в санаторий.
— А что рассказывать? Вот, привезла вещи, решила у вас недельку погостить. Квартиру-то свою соседке сдала на месяц, — она улыбнулась, заметив, как вздрогнула Людмила. — Не против же, Людочка?
— Конечно, нет, — Людмила сжала вилку. — Дом большой.
— Какая ты покладистая… при муже, — Нина Семёновна отломила кусочек хлеба. — А я много интересного узнала в санатории. Представляешь, Витя, встретила там Клавдию Ивановну, помнишь её? Из соседнего посёлка. Она мне столько рассказала о семье твоей Людочки. Такие… занимательные истории.
Людмила вздрогнула и уронила вилку. Та со звоном ударилась о тарелку.
— Какие ещё истории? — тихо спросила она.
— Всякие, — Нина Семёновна отпила воды. — О твоей мамочке Галочке, о твоём… происхождении. Ты же никогда не рассказывала, Людочка. А там, оказывается, такая интересная правда. Не думала, что мой сын связал свою жизнь с…
— Вы что-то хотите сказать мне, Нина Семёновна? — Людмила почувствовала, как кровь отливает от лица.
— Милые мои, — свекровь неожиданно улыбнулась, — я, кажется, решила не просто погостить. Поживу-ка я с вами. Пора мне поближе познакомиться с женой моего сына. Ведь впереди у нас много интересных разговоров, не так ли, Людочка?
Людмила закрыла за собой дверь ванной и прислонилась к ней спиной. Теперь её тайна, которую она так долго скрывала от мужа, вот-вот выйдет наружу.
Она открыла кран и плеснула в лицо холодной водой. Из зеркала на неё смотрела бледная женщина с кругами под глазами. Есть от чего – две недели под одной крышей со свекровью превратились в ад. Каждый день Нина Семёновна находила новые способы намекнуть на «интересную историю», которая может разрушить её брак.
Людмила достала телефон и набрала номер матери.
— Мам, мне нужно с тобой поговорить, — прошептала она. — Нина Семёновна что-то узнала про отца. Про настоящего отца.
На другом конце провода повисло тяжёлое молчание.
— Люсенька, не сейчас, — наконец ответила Галина. — Давай потом, когда буду одна.
— Она всё испортит, мама! — Людмила с трудом сдерживала слёзы. — Виктор не знает. Никто не знает. А если она расскажет про Игоря Николаевича?
— Тише ты! — одёрнула мать. — Не произноси его имя. Что было, то прошло. Сама понимаешь, нельзя ворошить. А твоя свекровь… Она просто пугает. Что она может знать?
— Ты сама говорила, что весь посёлок шептался тогда. И Клавдия Ивановна всё знает, а она со свекровью давние приятельницы.
Телефон в ванной казался опасной связью с прошлым, которое всегда так тщательно скрывали. Людмила вспомнила, как в детстве её всегда представляли дочерью мужчины, который ушёл от них, когда ей было десять. Никто не знал, что на самом деле отцом был глава соседнего винодельческого хозяйства, женатый человек.
— Люся, — голос матери звучал испуганно, — не делай глупостей. Если правда всплывёт, подумай, что будет с Виктором. Его отец был гордым человеком, а ты… в общем, не все поймут.
— Что делать, мама?
— Терпи, — твёрдо ответила Галина. — Как всегда терпи. Это женская судьба.
Когда Людмила вернулась в спальню, Виктор уже лежал в постели.
— Что мама хотела? — спросил он, не глядя на жену.
— Поговорить. Она… беспокоится, что твоя мать так внезапно решила с нами жить.
— Твоя мать нашла мой тест на беременность, — Людмила поставила перед Виктором чашку кофе, пока Нина Семёновна была на прогулке.
Виктор поперхнулся, чуть не опрокинув чашку.
— Что? Как? Мы же договорились пока никому…
— Она копалась в мусорном ведре в ванной, — Людмила села напротив. — Сказала, что «наводила порядок». А потом спросила, не собираюсь ли я портить тебе жизнь ребёнком с «сомнительными генами».
Виктор выглядел растерянным.
— Боже, Люся, я поговорю с ней, обещаю. Но пойми, она просто волнуется. Она одинокая женщина, которая…
— Хватит оправдывать её! — Людмила встала, схватив пустую тарелку. — Три недели, Витя. Три недели она живёт в нашем доме и каждый день находит способ меня уколоть. А ты только киваешь и говоришь: «Мама, ну пожалуйста».
— Не преувеличивай, — Виктор устало вздохнул. — Да, она бывает резкой, но…
— Вчера она при твоих друзьях заявила, что в её время девушки из «приличных семей» умели готовить, не то что некоторые. А когда я ушла на кухню, она им рассказывала про какую-то женщину, которая обманом женила на себе парня из хорошей семьи.
Виктор встал и обнял жену.
— Я поговорю с ней, честное слово.
— Не нужно, — Людмила отстранилась. — Я звонила брату. Антон завтра приедет.
— Зачем ты его втягиваешь? — Виктор нахмурился. — Ты же знаешь, как моя мать относится к твоей семье.
— А как она к ней относится? — Людмила пристально посмотрела на мужа. — Скажи, Витя, мама тебе что-то рассказывала обо мне? Что-то… о моём прошлом?
Виктор отвернулся, и этот жест сказал ей больше, чем все его слова.
— Значит, рассказывала, — Людмила почувствовала, как к горлу подкатывает комок. — И что же ты узнал?
— Ничего конкретного. Она только намекала, что твоя мать… не всегда была честна с людьми. И что есть какая-то тайна.
— И ты ей поверил?
— Нет, конечно, нет! — Виктор взял её за руки. — Мама просто мутит воду. Я люблю тебя, Люся. Что бы там ни было, это не важно.
В дверь постучали. На пороге стоял Антон. Казалось, старший брат Людмилы стал ещё более угрюмым с их последней встречи.
— Привет, сестрёнка, — он коротко обнял Людмилу. — Мать звонила, сказала, у тебя проблемы.
— У неё свекровь – проблема, — из-за спины Антона появилась Галина, нервно теребя ручку сумки. — Приехала я с сыном, не могла его одного отпустить. Уж прости, Люсенька.
— С каких пор ты так заботишься о дочери? — раздался голос Нины Семёновны, вошедшей со стороны сада. — Или боишься, что правда всплывёт?
Виктор вышел на веранду.
— Мама, хватит. Ты обещала не начинать.
— Я только спросила. Как мать имею право знать, с кем связал судьбу мой единственный сын, — свекровь перевела взгляд на Галину. — Давно не виделись, Галина Михайловна. Или вы предпочитаете фамилию… Игоря Николаевича?
Людмила побледнела, когда увидела, как вздрогнула её мать.
— Нина Семёновна, — тихо сказала Галина, — не нужно здесь устраивать сцен.
— Сцен? — свекровь рассмеялась. — О, сцены – это по вашей части.
— Зачем ты это делаешь? — Антон загородил собой сестру. — Какое вам дело до прошлого Люси?
— Какое дело? — Нина Семёновна фыркнула. — Мой сын заслуживает знать правду о семье своей «безупречной» жены. Галина, расскажешь сама или мне продолжить?
Галина схватилась за перила веранды, пытаясь сохранить равновесие. Людмила никогда не видела мать такой растерянной.
— Мама, не бойся, — тихо сказала Людмила. — Может, пора наконец сказать правду.
— Милочка, это разрушит твой брак, — прошептала Галина.
— Только если Виктор решит, что это важнее нашей любви, — Людмила повернулась к мужу. — Я всё расскажу сама. Тебе.
— Нет уж, милая, — вмешалась Нина Семёновна. — Это не тот разговор, который стоит вести за закрытыми дверями. У меня тут есть кое-что, — она достала из сумки старую газетную вырезку. — Статья двадцатилетней давности. «Скандал в тихом посёлке. Известный винодел Игорь Дорохов уходит из семьи». Тогда это была сенсация. Только вот он не ушёл, а твоя мать всё придумала.
— Отдайте, — потребовала Галина.
— Поздно, — отрезала свекровь. — Виктор должен знать, что его жена — дочь мужчины, который никогда её не признавал. Позор всего района! Дороховы были уважаемой семьёй, а ваша мать разрушила репутацию человека, заявив, что он отец её ребёнка. Хотя на самом деле…
— Замолчите! — закричала Галина. — Это неправда!
— Мама, я сама, — Людмила повернулась к мужу. — Витя, то, что скрывали — правда. Мой настоящий отец — Игорь Дорохов. Он был женат, когда у них с мамой был роман. Я никогда его не видела. Он даже не знал обо мне, пока мама не решилась сказать. А потом… потом было уже поздно.
— Поздно? — Нина Семёновна рассмеялась. — Скажи правду, Галина. Он отказался признать дочь. Отказался от обеих вас. И твой муж, которого все считали отцом Люси, ушёл, когда узнал правду.
— Да, отказался, — неожиданно твёрдо произнесла Галина. — Но не потому, что сомневался, а потому что был трусом. Как и твой муж, Нина, поэтому ты так боишься любой женщины рядом с твоим сыном.
Свекровь побелела.
— Как ты смеешь? Мой Андрей был образцовым мужем и отцом!
— Который оставил тебя с маленьким ребёнком на полгода, уехав с другой женщиной, — Антон подошёл ближе. — Бабушка рассказывала мне эту историю. Только он вернулся, а Игорь нет.
— Ты лжёшь! Всё это ложь!
— Достаточно, — впервые за время ссоры властно сказал Виктор. — Мама, пожалуйста, прекрати.
— Сынок, ты не понимаешь… Эта семья хочет испортить тебе жизнь, запятнать нашу репутацию. Я только хотела защитить тебя.
— От чего? От любви? От ребёнка, который скоро родится?
Во дворе повисла тишина. Нина Семёновна замерла с открытым ртом.
— Ребёнка? Она беременна? И ты собираешься признать этого ребёнка?
— Это мой ребёнок, мама! — Виктор повысил голос. — И если история чему-то учит, так это тому, что признавать своих детей — это единственно правильное решение. Что ты хотела добиться своими разоблачениями? Заставить меня бросить жену? Разрушить нашу семью, чтобы я снова был полностью твоим?
— Сынок, я хотела…
— Я знаю, что ты хотела. Контролировать мою жизнь, как всегда. И использовала эту тайну, чтобы шантажировать и запугивать Люсю. Но теперь-то ей нечего бояться, правда?
Людмила впервые за несколько недель улыбнулась и подошла к мужу.
— Она пыталась убедить меня, что ты отвернёшься от меня, если узнаешь. Каждый день намекала, что моя семья недостаточно хороша для тебя, что я тебя недостойна.
— И ты ей поверила? — Виктор взял её за руки.
— Я не знала, что и думать. Люди могут быть такими жестокими, когда дело касается подобных историй.
Закатное солнце окрасило море в оранжевый цвет. Нина Семёновна молча собирала вещи, пока Виктор стоял в дверях спальни.
— Не нужно уезжать сегодня же, мама. Уже поздно.
— И остаться там, где меня унизили? — она защёлкнула чемодан. — Твой выбор ясен, сынок. Она оказалась важнее матери.
— Ты сама всё разрушила, — устало ответил Виктор. — Люся ни в чём не виновата. Ни она, ни её мать.
Нина Семёновна остановилась, глядя в окно на силуэты Людмилы и её матери на берегу.
— Знаешь, о чём я сейчас думаю? Что однажды твоя Люся может оказаться на моём месте. Когда сын вырастет и приведёт в дом девушку, которую она невзлюбит, — свекровь повернулась к сыну. — Только тогда ты поймёшь меня.
— Надеюсь, она будет мудрее, — Виктор взял чемодан. — Пойдём, я вызвал такси.
На пляже Людмила с Галиной сидели на старом пледе. Волны тихо накатывали на берег.
— Ты всегда была сильнее меня, — сказала Галина. — Я всё боялась, пряталась. А ты… ты просто приняла правду и пошла дальше.
— Не я, а Виктор, — Людмила положила руку на живот. — Именно он оказался сильнее предрассудков.
— Прости, что не защитила тебя раньше, — Галина взяла дочь за руку. — Мы с Антоном так виноваты перед тобой.
В отдалении показался силуэт Антона, несущего складные стулья.
— Брат как будто проснулся, — улыбнулась Людмила.
— Да, сегодня он впервые стал похож на защитника, — кивнула Галина.
Когда такси уехало, Виктор присоединился к семье на берегу. Людмила протянула ему руку.
— Я никогда не думал, что мама способна на такое, — он сел рядом с женой.
— Но теперь всё позади, — Людмила прижалась к мужу. — Больше никаких тайн.
— И никаких шантажей, — добавил Антон. — Хватит прятаться, мы не сделали ничего постыдного.
Галина посмотрела на закат. Впервые за много лет она почувствовала спокойствие. И пусть Игорь так и не признал дочь, её семья наконец стала настоящей — целой и сильной, без тени прошлых секретов.
— Теперь этот дом действительно наш, — тихо сказала Людмила, глядя на море.
