Серафима терпеть не могла одиночество. Столько лет вокруг было столько людей, и вдруг — никого. Сначала она очень даже обрадовалась. Не надо больше утром пораньше вскакивать, чтобы в туалет без очереди пробраться. Не надо вечером терпеть шум за стенкой, когда уже так спать хочется. Можно даже не убирать со стола печенье. Его никто не съест. И пирожки не надо печь. Хотя печь пироги Серафима любила.
Но с каждым днём звенящая пустота пустой квартиры давила всё сильнее.
Так получилось, что в один год умер муж, вышла замуж и уехала к супругу старшая дочь, младшая поступила в университет в другой город, а сына забрали в армию. Серафима и не заметила, как осталась одна в квартире. Раньше казавшейся крохотной и тесной, сейчас она вдруг стала огромной. Иногда даже эхо разлеталось от шагов.
Хорошая звукоизоляция, сделанная, когда сын увлёкся музыкой, прятала даже звуки соседей.
Серафима подняла трубку и набрала соседку:
– Петровна, скучаешь? Заходи на чай.
Но соседке как-раз привезли внука. Не отлучится. Не до скуки ей.
Серафима положила трубку и тяжело вздохнула. В магазин, что ли, сходить?
Она вышла из квартиры и остановилась. Между этажами кто-то скулил.
Осторожно спустившись, женщина увидела щенка в коробке. Крошечный, он сразу завилял хвостиком и побежал к ней.
Никогда в жизни у Серафимы не было животных. Не любила она их. И сейчас, вместо жалости к малышу, она лишь возмутилась: «притащат в подъезд непонятно кого и грязь разводят». Ногой отодвинула брезгливо, ластящегося к ней щенка, двумя пальцами подхватила коробку и бросила её в мусоропровод.
Схватив за шкирку бедолагу, отправилась на улицу.
– Пшел отсюда! — хлопнула она в ладоши, поставив животное на тротуар.
Щенок поджал хвост и забился под лавку.
С чувством выполненного долга Серафима отправилась в магазин, по дороге решив ещё и прогуляться. Дома всё равно никто не ждет.
Уже стемнело, когда женщина вернулась к дому.
Лифт встретил табличкой «Не работает», а лестница — темнотой. Света от фонарика на телефоне едва хватало, чтобы слабо осветить ступеньки.
Возмущаясь такому безобразию, Серафима добралась до своей квартиры.
Утром едва слышный лай нарушил чуткий сон женщины.
– Развели собак! Нормальным людям даже поспать невозможно, — возмущаясь, она поковыляла умываться. И тут до нее дошло, что дай она может слышать только из подъезда. С другими квартирами у неё отличная звукоизоляция.
Накинув халат, Серафима выскочила в подъезд. Сейчас она устроит им «доброе утро!». Сейчас она им покажет, как будить добропорядочных людей!
Однако, в подъезде людей не оказалось. А вот что-то пушистое мелькнуло на лестнице. «Он опять здесь! Ну, я ему сейчас задам!». С резвостью, достойной лучшего применения, женщина помчалась к щенку. Опять в углу увидела коробку. Опять щенок бросился к ней с заискиванием и лаской.
Коробка была отправлена в мусоропровод, щенок — на улицу.
А у женщины появился смысл жизни: вычислить, кто впускает это животное в подъезд и обустраивает ему тут лежбище.
Завтракая, она прислушивалась к каждому шороху в подъезде. А потом уселась прямо у двери и стала ждать.
Ждать пришлось не долго. Скоро послышался знакомый скулеж и Серафима, довольная собой, выскочила из квартиры. Ну, сейчас она им покажет!
Парнишка лет десяти укладывал старый свитер в коробку. Рядом крутился щенок.
– Ты, что это, паршивец, здесь за притон устроил?!
Голос разнёсся по всему подъезду. Ребёнок съёжился и прижал щенка к себе. В глазах плескался испуг.
– Жалко тебе его стало? Вот к себе домой и тащи! А тут устраивать антисанитарию не позволю! Ещё раз увижу — вместе с коробкой собаку в мусоропровод выброшу.
Мальчик пятился, не выпуская из рук щенка. Ещё один шаг и ребёнок бы полетел с лестницы. Но именно в этот момент распахнулась дверь и зычный голос огласил подъезд:
– Ты чего, старая, тут разоралась?
– Да, вот, полюбуйся! Щенок щенка притащил и здесь его обустраивает! Совсем совести нет! Куда только родители смотрят!
– А родители туда смотрят, что у младшей сестренки астма. Взять в квартиру не могут, а пристраивать пытаются. Подбросил кто-то этого бедолагу к нашему подъезду, а на улице уже холодно. Пусть здесь пока побудет.
– Да, сейчас! Ещё не хватало тут блох разводить! Не положено!
– Щенка мы от блох уже отмыли и обработали. И даже от глистов. Так что не вопи без толку. А тронешь, поговорю лично. Ты, бабка, лучше скандал не устраивай. Не та весовая категория! Сын, щенка усаживай и давай за уроки.
Дверь хлопнула и Серафима осталась вновь наедине с ребёнком и щенком. Но теперь парень уже глядел на неё спокойно и уверено.
Решив, что в прямую конфронтацию идти неразумно, женщина фыркнула, развернулась демонстративно и отправилась домой.
Сейчас пацан оставит блохастого и она сможет незаметно его выкинуть.
Но паренек упорно караулил щенка весь день. Взяв учебники и тетрадки, он устроился прямо на подоконнике между этажами. Рядом дремал щенок.
Устав ждать, Серафима отправилась прогуляться. Заодно пожаловаться местным кумушкам на такое безобразие.
Осенью закат подкрадывается незаметно и темнота мгновенно окутывает город. Вот и в этот раз Серафима не заметила, как сумерки сгустились и она снова подошла к подъезду в темноте.
И снова ненавистный лифт прикрывался табличкой, а в подъезде не работало освещение.
Стоило Серафиме начать подниматься, как она услышала лай щенка. Опять он здесь! А говорили — пристроят! Она ускорила шаг, пыхчу от раздражения. Лай усиливался и иногда даже сердито рычал. Ну, сейчас она ему покажет! И тому бугаю тоже!
Почти одновременно она осветила место, откуда доносился лай и открылась соседская дверь!
– Батюшки! Да что это ж делается?! Караул! Помогите! Полиция!
Серафима закричала, хватаясь за сердце. Сосед схватил швабру и выскочил из квартиры.
Дверь в квартиру Серафимы была приоткрыта. Оттуда падал свет и в лучах стоял и яростно лаял щенок.
Сосед захлопнул дверь и воткнул швабру в ручку.
– Полицию уже вызвали. Сейчас они приедут и пусть сами и заходят. Вдруг грабитель вооружен, — сказал сосед, поднимая на руки щенка.
Через полчаса полицейские выводили в наручниках домушника. От злобно зыркнул на щенка, не удостоив даже взглядом людей.
– Всё, мать, можете спать спокойно, — сказал полицейский и ,проходя, потрепал щенка за ухо, — вон, какая у вас охрана.
Сосед направился поправить коробку.
– Постой. Неси всё сюда, — окликнула его Серафима, охрипшим от тревоги, голосом.
Сосед вызывающе обернулся.
— Не надо ему в подъезде. Сквозняки здесь. И темно. Ещё кто наступит. Неси ко мне. У меня жить будет. Не надо его никуда пристраивать.
Дрожащими руками женщина забрала щенка и прижала к себе.
Теперь каждый день Серафима улыбалась. Она снова была нужна. Ей снова было о ком заботиться. Кому рассказывать местные новости и с кем ходить гулять в парке. А соседский паренек теперь каждый день забегал проведать своего четвероногого друга. Серафима снова стала печь пироги и рассказывать соседки про успехи «своих внучат». Так она теперь называла Славу — соседского мальчика, и Борьку — щенка неизвестной породы.
