В семье Рыбиных шеей был Семен Георгиевич, который вертел всем остальным: у него был собственный бизнес. И его жена Лиля совершенно спокойно это позволяла: она была не тщеславна.
К тому же, решения мужа избавляли даму от ответственности: ну, не я же это посоветовала, котик!
А первенство папы Семы было обосновано и заслужено. Во-первых, он был основным и единственным кормильцем семьи. А так как все ее члены – жена и сын — обладали отменным аппетитом и привыкли питаться неплохо, то к мнению папы и мужа прислушивались и старались ему не перечить.
— Ну, что, я смотрю, вы тут авокадо переели? Или аллергия на манго началась? Я вас всех завтра быстро вылечу! – так обычно начинались выступления мужчины в ответ на то, что абсолютно было для него неприемлемо.
И все сразу соглашались: авокадо в семье было любимым фруктом. К тому же папа был неглуп и, в общем-то, адекватен. Да и денег на семью не жалел. Поэтому, мог иногда покапризничать и заказать ту музыку, которую хотел: ведь за все платил только он.
Поэтому, когда Семену Георгиевичу не понравилась невеста любимого сына Миши, он выразился коротко и категорично:
— Деревня!
И с этим трудно было не согласиться. Потому что Танечка, действительно, была из деревни! Хотя ее место жительства считалось поселком городского типа.
Но для жителей столицы все, что не Москва или Питер – то деревня.
— Разве такую партию ты заслуживаешь? – папа, как многие родители, идеализировал сына и искренне считал, что тот достоин лучшей участи, а не этого не пойми, кого. – Посмотри на себя и на ее! И, вообще, где ты ее откопал?
Миша познакомился с девушкой в кафе, где та работала официанткой, и показал родителям ее фотографию: дескать, желаю жениться! Извольте глянуть!
— Наверное, ложкомойка! – безапелляционно предположил Семен Георгиевич.
— Пап, она официантка!
— Еще хуже! Ты знаешь, кто идет в официантки? Кого не взяли на панель: а это одно и то же!
Папа был не прав: Таня была скромной девушкой, закончившей «кулинарный техникум» и приехавшей, как тысячи других, покорять столицу. И пока решила поработать официанткой: выбор был невелик – официантка, курьер или, действительно, посудомойка.
Скромная, не похожая на других девушка приглянулась зашедшему перекусить Михаилу. Ну, приглянулась и приглянулась – дело молодое! Но зачем же жениться-то на первой встречной?
— Ты же – менеджер среднего звена в хорошей страховой компании. У тебя – неплохая зарплата и есть все, что нужно обеспеченному молодому человеку: и хорошее жилье, и дорогая машина.
Вступай в отношения, но без обязательств – поживите так, посмотрите, подходите ли друг другу.
Но деревенская несовременная Танечка имела свои представления о совместной жизни: умри, но не давай поцелуя без любви. А тут речь шла уже не только о поцелуях: целовались-то они уже давно. Кстати, целоваться она не умела!
А папа добавил:
— И какие у нее интересы, кроме огорода? Что ей нравится, ты в курсе? Наверное, вышивает крестиком подушки.
Мама Лиля Ивановна молча кивала, как китайский болванчик: она была полностью согласна с любимым мужем. Да и попробовала бы она не согласиться: на ближайшее время у ухоженной дамы был запланирован очередной шоппинг. Который должен был субсидировать сами знаете, кто.
И поэтому девушке было отказано априори – не глядя: даже и не приводи знакомиться – какая она тебе пара! К тому же, незачем связывать свою жизнь с какой-то подавальщицей из едальни: даже произносить такое было противно! Не то, что представить эту девку в качестве невестки.
И Таня, уже прикупившая себе платьице для знакомства с родителями жениха, осталась ни с чем: телефон любимого не отвечал, а сам он прекратил ходить на обеды.
Миша, как всегда, подчинился воле отца. То ли папа был прав, то ли сам молодой человек не очень-то и любил девушку: если бы любил по-настоящему, пошел бы против воли родителей.
Но факт оставался фактом:
— Вы с Танькой – не пара. Да! У нее даже имя деревенское: хороша была Танюша – краше не было в селе! В селе, сыночек, а не в городе. Поэтому, ищи себе достойную пару: возражать не будем!
А как разобрать, достойная или недостойная? Таня-то тоже по его понятиям была, вроде, достойная. А папеньке с маменькой не глянулась!
Месяц прошел в раздумьях. И тут к ним в отдел пришла новенькая: красавица с ангельским именем Анжела – молодая нимфа, москвичка с высшим образованием и собственной студией в Черемушках.
И тут Миша понял, что папа был прав: Танька не выдерживала с Анжелой никакой конкуренции! Хорош бы он был, если бы тогда женился! Действительно, не пара!
Другое дело – Анжела: красавица, умница, не стыдно вывести в свет и увлечения приличные – изучает японский и обожает собирать пазлы.
Девушка тоже обратила внимание на симпатичного коллегу, воспитанного молодого человека из приличной семьи: видимо, тоже запарилась в поисках себе достойной пары.
И они стали встречаться: причем, Анжелка оказалась не такой строгой в области морали и нравственности, как Таня, и допустила Мишу «попробовать комис.сар.ского те..ла».
Это ему понравилось: те..ло оказалось выше всяческих похвал! И у молодого человека опять появилось желание жениться. Но, на этот раз, он решил не отступать, как бы дело не повернулось: даже если родители будут руками и ногами против.
Но мама с папой были за! Причем, опять, априори или не глядя: мы согласны, сынок – приводи знакомиться!
Эта невеста при знакомстве «вживую» родителям очень понравилась, и пара расписалась. Жить молодые стали в коттедже, купленном сыночку папой в прошлом году.
Но тут оказалось, что молодая жена – то, что называют неделухой: руки у нее росли не из плеч. И больше всего по этому поводу расстроилась даже не свекровь, как ожидалось, а свекор: что, неужели и эта — не пара?
Приехавший через неделю после свадебного путешествия в семью сына папа был просто поражен мерзостью запустения, царившей внутри дома.
Как можно было за неделю все так уделать, оставалось загадкой: пока тут жил один сын, все было относительно прилично. И приезжавшей раз в неделю-две мамы для уборки было вполне достаточно.
Можно было пригласить, конечно, специальных людей для наведения чистоты. Но Рыбины не любили пускать домой чужих.
А тут стало ясно, что в бардаке была виновата Анжелка: до нее-то все было чики-пуки!
Выяснилось, что девушка не любит убираться. Да, не для этого такая красота расцветала! Папа Сема, не ожидавший подобного отношения, удивился:
— А что, разве трудно застелить кровать, подмести пол и вымыть посуду?
Его симпатичная и не работавшая Лиля Ивановна все по дому делала с радостью, и мужчина наивно полагал, что и все остальные представительницы женского пола испытывают только удовольствие от этой мышиной возни.
Но ему вежливо объяснили, что раз это не трудно, пусть Мишенька и подметет – а то он все вечера торчит за компом, уже живот стал появляться!
На грядках рядом с домом все засохло: до этого тут наездами копошилась Лиля. Она же все высаживала весной и закатывала в банки урожай осенью.
Но женитьба сына предполагала, что огород сменит хозяев, и теперь тут будет возиться красивая Анжела.
— А я не люблю огород! – безапелляционно заявила сноха в ответ на намеки свекра относительно засохшей зелени. – Тем более, что это же ваш огород: вам нужно – вы и работайте.
— Так же не любишь огород, как и уборку? – ехидно поинтересовался свекор.
— Даже больше, — девушка, казалось, совершенно не заметила издевки и рассмеялась.
А Семен Георгиевич впервые подумал: не перегнул ли он палку с Танькой? Уж она-то бы все полила, да и дома бы просто не допустила такого ужасающего беспорядка. Но что сделано, то сделано.
Зато Анжела уже могла произнести несколько слов по-японски! Это с восторгом и сообщил оду..ревший от любви сын.
«Твою ж …», — с тоской подумал вышедший от сына в плохом настроении голодный папа: все происходило не так, как ему хотелось.
И теперь он ничего не мог поделать. Он даже не стал ждать заказанную при нем пиццу: другой еды в доме не оказалось.
Нет, поорать-то он, конечно бы, поорал! Но было ясно, что дальше этого дело бы не пошло: сноха видела его в гробу и белых тапках.
А этот телок тоже хорош: неужели не видит, что у него под носом творится?
Настроение было испорчено.
Все, естественно, было рассказано дома жене, которая, конечно же, была полностью согласна с мужем, как всякая боевая подруга. И при первой же возможности они выехали реанимировать огород.
На аккуратное замечание свекрови хотя бы поливать иногда грядки, невестка ответила, что у нее с молодым мужем достаточно средств, чтобы купить себе любые овощи и банки в магазине. И она уже недавно говорила свекру, что огород – это не ее.
А грядки нужно убрать и сделать на их месте английский газон. Но если родителям ее любимого мужа нравится ковыряться в земле — она потерпит. Только не нужно трогать ее!
Семен Георгиевич опять понял беспочвенность своих намерений и промолчал. А Лиля Ивановна – в основном, на огороде работала она — пошла к грядкам, хотя ей уже стало надоедать ковыряться в земле.
К тому же, раньше она все делала для дорогих ее сердцу людей – мужа и сына. А теперь часть ее труда станет перепадать этой красивой наглой девке. Это она при нас отказывается от банок! А потом будет жрать в три горла: плавали – знаем!
Ранняя осень перетекла в позднюю, а потом и зиму. А ближе к лету Анжела родила им внука: Миша был очень счастлив – у него родился сын!
«Может, хоть рождение ребенка ее изменит?» – надеялись свекры: невестка, как говорится, забила на хозяйство.
Но как может рождение ребенка помочь в поддержании чистоты? Правильно, никак! А еще усугубит создавшееся положение.
Для помощи с младенчиком приехала теща, которая, видимо, была привыкшая жить в бедламе. И дома стало немного почище и уютнее.
В редкие визиты сваты разговаривали на отвлеченные темы, не затрагивая тему чистоты и полноценного питания. И, как правило, ограничивались игрой с внуком и чаем с принесенными сладостями. А потом убывали домой, оставив на тумбочке банки и нн-ую сумму денег на гостинцы.
По дороге домой Семен Георгиевич начинал «делать нервы» любимой жене или выдавливать киш..ки, как она говорила. И все по поводу неряхи Анжелки: и в ванной-то у нее беспорядок, и пыли с палец толщиной, и не пито-не едено, как говорили раньше.
— Отстань от них, Сема! Или выскажи все напрямую! – устало говорила жена, которой надоело выслушивать эту неконструктивную речь. — Я тоже от этого не в восторге. Но понимаю, что трепать себе нервы — полный бесполезняк!
Ты же не плюешь против ветра? Так и тут. Главное, твоему сыну все нравится!
Да, Мишке все нравилось! К тому же, от гря.зи еще никто не ум..ирал!
На следующий год у них родилась дочка. А потом – еще девочка и еще: у нас будет много детей, мама с папой! Чтобы им было не скучно, как в свое время мне.
Количество детей немного напрягало. А невестка неожиданно оказалась хорошей матерью: внуки росли здоровыми и воспитанными, хотя и не в чистоте. Но, наверное, микроб от грязи до.х.нет: не зря же существует эта поговорка.
Конечно, пришлось пригласить няню: одной невестке было не справиться. А еще приезжала ее мама: свекровь и свекор внуков вниманием не баловали – их раздражал вечный беспорядок в коттедже.
Но в общем и целом, в семье сына царили мир и согласие. А, главное, Анжелка ничего не просила у родителей мужа! Да, ни помощи, ни денег: ни-че-го! Все проблемы они решали с Мишкой вдвоем. Дадите денег – спасибо! Не дадите — обойдемся!
Старшие пошли в детский сад, младшая – в ясли, и Анжела стала работать на удаленке, что было очень удобно.
Чтобы у деток были витамины, родители почти все лето проводили на огороде, иногда живя в коттедже по два-три дня: метраж вполне позволял. Это было легко: бизнес папы катился по проторенной колее, а мама не работала. А невестка не протестовала: ее все устраивало.
Зато все были снабжены ягодами, фруктами и овощами на долгую зиму. Но подрастающие внуки стали потихоньку вытаптывать грядки. Особенно, когда баба с дедом сидели в Москве. Ведь Анжелке вся эта возня была не нужна.
И наступил момент, когда Лиля Ивановна отказалась от ежегодной весенней посевной:
— Хватит – напахалась! Тебе-то легко – полил и свободен…
Семен Георгиевич занимался только орошением, как он называл полив — все остальное лежало на Лиле.
А жена настаивала:
— Вместо огорода поедем к моей сестре на море! А они пусть, делают, что хотят – английские газоны, альпийские горки и бассейны.
Папа Сема тоже уже подустал. Но неожиданно воспротивился:
— Как так – все сразу порушить? То, что создавалось годами и куда были вложены деньги?
Но жена впервые не согласилась с мужем и не уступила, в конце добавив:
— И, вообще, мне все надоело. Хочешь – возюкайся на огороде один и сам консервируй свои овощи. И живи тоже здесь: комнат — хр.е.нова туча. А я буду подавать на развод: банки-то закрываю я!
И пожилой мужчина вдруг почувствовал, что ему совершенно не хочется возражать жене. То ли она неожиданно оказалась права, то ли он уже подустал от этой вечной пальмы первенства: ведь не зря говорят ноблесс оближ – положение обязывает.
А быть вечно обязанным кому-то — очень тяжело. Особенно, с возрастом.
Кстати, банки ему закрывать совершенно не хотелось – он же абсолютно не умел это делать. Вот поливать – другое дело!
Да и мысль о разводе показалась Семену Георгиевичу не такой уж и абсурдной: что, если и правда подаст? Кто их разберет, этих ба.б?
И они улетели отдыхать вместе. Видимо, теперь уже жена стала шеей, которая стала всем вертеть. И это произошло как бы по умолчанию и неожиданно понравилось папе Семе.
А с грядками пришлось впоследствии распрощаться. Знаете, как будет до свидания по-японски? Сайонара! Да, сайонара, огород!
А Анжелка оказалась вполне себе ничего. Кстати, она беременна пятым… ОмэдэтО, баба с дедом! Это по-японски поздравляем. Какой же он, все-таки, красивый, этот японский язык!
