Каждое утро Лидии начиналось одинаково – с хаоса.
– Мама, я не могу найти свой рюкзак! – голос Даня разносился по всей квартире. – В прихожей, на крючке! – кричала она, одновременно заплетая косички маленькой Лизе.
Лидия жонглировала бутербродами, рабочими документами и детскими сборами с ловкостью цирковой артистки. В этом безумном водовороте были свои правила и ритмы, которые она за годы материнства выучила наизусть.
Полгода назад в квартире появился новый обитатель – Ольга Николаевна, мать Вадима. После смерти мужа женщина осталась одна в своей двушке на окраине города.
– Будет помогать с детьми, – говорил тогда Вадим. – Ей будет не так одиноко, – соглашалась Лидия.
Первые месяцы всё шло неплохо. Пока свекровь не начала выступать.
Начиналось безобидно – с маленьких комментариев за ужином.
– Вот раньше как было? – мечтательно произносила она, помешивая чай. – Муж деньги принёс, жена – распределила. А сейчас что? Каждый сам по себе!
Лидия делала вид, что не замечает намёков. Годы работы в большой компании научили не реагировать на первые сигналы приближающегося конфликта.
Но бывают дни, когда даже самые прочные плотины не выдерживают напора воды.
Тот вторник выдался особенно тяжёлым. Лидия защитила большой проект, получила солидную премию и еле доползла до дома. Ноги гудели, в голове шумело от усталости и радости одновременно.
Она даже не успела разуться, когда свекровь встретила её в прихожей с улыбкой, которая не предвещала ничего хорошего.
– Лидочка, я тут чай заварила. Поговорить надо.
Началось, – пронеслось в голове.
На кухне Ольга Николаевна выложила на стол блокнот с аккуратными записями. Лидия мгновенно узнала почерк мужа.
– Я тут с Вадиком разговаривала… – начала свекровь.
Лидия нахмурилась:
– О чём?
– Ты же премию получила сегодня? – вместо ответа спросила свекровь, сделав глоток чая.
– А это какое-то секретное дело? – Лидия почувствовала, как у неё начинают холодеть кончики пальцев. Верный признак надвигающейся бури.
Ольга Николаевна улыбнулась шире: – Да ну что ты! Просто мы с ним подумали, что семье деньги нужнее, чем тебе одной.
Секунда. Две. Три. Лидия медленно отставила кружку.
– В каком смысле?
– В самом обычном, – пожала плечами свекровь. – У меня пенсия – кот наплакал. А я тут, между прочим, и готовлю, и с детьми сижу. Особенно с Даней твоим – он же мне не родной! Но я ж не делю детей на своих и чужих…
Тишина на кухне стала густой, как кисель. Лидия буквально слышала, как внутри неё что-то ломается – то ли терпение, то ли уважение к возрасту.
– Мама, – она назвала свекровь так, хотя язык будто одеревенел. – Вы серьёзно считаете, что я должна вам платить за то, что вы с собственными внуками сидите?
Ольга Николаевна всплеснула руками: – Да я не про это! Просто по справедливости надо. Ты зарабатываешь больше Вадика, тебе легче поделиться.
Поделиться. Как будто я конфеты на детской площадке зажимаю.
В этот момент в коридоре послышался шум – Вадим вернулся с работы. Лидия медленно поднялась из-за стола и пошла к мужу.
– Нам надо поговорить, – тихо сказала она. – О чём? – он наконец оторвался от своего отражения в зеркале. – О том, что ты обсуждаешь мои финансы с твоей мамой.
Румянец на щеках мужа проступил мгновенно. С детства не умел врать.
– А-а-а… Это.
– Да, ЭТО, – Лидия скрестила руки на груди. – Объяснишь?
Вадим отвёл взгляд.
– Ну, Лидия… Я маме сразу сказал, что мне не до этого. У меня ипотека за шею душит, кредит за машину… Если хотите – разбирайтесь сами.
И снова в кусты. Как всегда.
Лидия почувствовала, как внутри растёт что-то тяжёлое и горячее. Знакомое чувство – так было, когда начальник присвоил её идею на совещании, когда бывший муж «забыл» привезти алименты третий месяц подряд.
Но сейчас было не время для гнева. Гнев – плохой советчик. А у неё двое детей, ипотека и свекровь на шее.
– Хорошо, – только и сказала она.
Вадим удивлённо вскинул брови:
– Хорошо?
– Да. Я всё поняла.
Муж облегчённо выдохнул, не замечая опасного блеска в глазах жены.
В тот вечер Лидия долго не могла заснуть. Лежала, глядя в потолок, и вспоминала.
Как пять лет назад после развода осталась одна с Даней. Как работала на двух работах, чтобы платить за квартиру. Как познакомилась с Вадимом – тихим, надёжным, заботливым. Как родилась Лиза, и им стало тесно в однушке.
А теперь эта женщина хочет распоряжаться моими деньгами. Деньгами, которые я зарабатываю своим горбом.
Сколько раз за эти полгода она слышала от свекрови эти «раньше» и «нынешние женщины». Сколько раз улыбалась и пропускала мимо ушей.
Она повернулась на бок и посмотрела на спящего мужа. Тихий, мирный. Никогда не вступит в конфликт. При первых признаках скандала прячется, как улитка в раковину.
Но сейчас это спокойствие душило её изнутри.
Нет, так больше нельзя. Пора действовать.
Даня громко смеялся, помогая младшей сестрёнке строить башню из кубиков. Иногда Лидия просто стояла в дверях и смотрела на них, чувствуя, как глаза наполняются слезами от нежности.
– А я в детстве тоже с кубиками играла, – подсела к внукам Ольга Николаевна. – Только не с такими пластиковыми, а с деревянными. Бабушка выстругала.
– Круто! – искренне восхитился Даня. – А они были цветные?
– Нет, просто деревянные. Но мы их раскрашивали акварелью.
– Да, да, да! Краски! Будем красить! – запрыгала Лиза.
– Будем красить кубики! – поддержал сестру Даня.
Лидия наблюдала за этой сценой. Ольга Николаевна была хорошей бабушкой – заботливой, терпеливой. Она действительно не делила внуков на «своих» и «не своих».
И всё же тот разговор на кухне не давал покоя.
Особенно с Даней твоим – он же мне не родной!
Как легко слетела эта фраза с её губ. Как будто человек проговаривается о том, что действительно думает, только когда речь заходит о деньгах.
Вечером, укладывая Даню спать, она долго смотрела на его худенькие плечи, торчащие из-под одеяла. Мальчишка был вылитый отец – те же глубокие карие глаза, та же ямочка на подбородке.
– Мам, что-то случилось? – спросил вдруг Даня, глядя снизу вверх.
– Нет, всё в порядке, – соврала она. – Спи, родной.
– А почему у тебя глаза грустные?
– Просто устала.
– На работе?
– На работе, да.
Даня помолчал, потом вдруг сказал:
– Знаешь, мам, я когда вырасту, буду много зарабатывать. И тогда тебе не придётся так много работать.
Она прижала его к себе, боясь, что он увидит, как у неё задрожали губы.
Следующие два дня Лидия была сама любезность. Улыбалась свекрови, не спорила, даже позволила ей перескладывать белье в шкафу «по-правильному». Ольга Николаевна расцвела, как майская роза.
Будет вам урок финансовой грамотности, дорогая свекровь.
На третий день она вернулась с работы с толстым конвертом из плотной бумаги.
– Семейный совет! – объявила она с улыбкой, от которой у Вадима по спине пробежал холодок.
Ольга Николаевна оторвалась от телевизора, где как раз начинался её любимый сериал, и с недовольным видом пришла на кухню.
– Что такое? У меня программа…
– Это ненадолго, – заверила Лидия. – Просто хотела обсудить наши финансы. Раз уж мы начали эту тему.
Глаза свекрови вспыхнули интересом. Вадим нервно заёрзал на стуле.
– Вот, мама, – Лидия протянула свекрови тот самый конверт.
Ольга Николаевна расплылась в улыбке: – Умница! Ты всё-таки прислушалась…
Она открыла конверт и начала доставать оттуда бумаги. Улыбка медленно сползла с её лица.
– Что это?
– Это весь наш семейный бюджет, – спокойно пояснила Лидия, разливая чай.
– Вот, смотрите, – Лидия наклонилась и начала показывать пальцем. – Ипотека – Вадим платит 28 тысяч в месяц. Садик Лизы – 16 тысяч плюс допзанятия английским 4 тысячи. Кружки Даниила – робототехника и бассейн – это 12 тысяч. Коммуналка – около 11 тысяч зимой и 7 летом. Телефоны всех членов семьи, включая ваш – 2 тысячи. Интернет – 800 рублей. Продукты – минимум 45 тысяч на нашу семью, а с вашей диетой для суставов – все 53 тысячи…
– А ещё у нас сломалась стиральная машинка – это минимум 30 тысяч на новую. И Дане нужны новые осенние ботинки – вырос за лето, это тысяч 5-6. Лизе комбинезон – ещё 4 тысячи. И в отпуск мы хотели в этом году поехать… Вы же сами всё лето об этом говорили – «хочу на море, хочу на море». Вот и давайте посчитаем – Турция на пятерых в июле – это минимум 300 тысяч. Надо откладывать по 25 тысяч каждый месяц…
С каждой цифрой лицо свекрови становилось всё бледнее.
– Это… это немыслимо! – наконец выдохнула она.
– Семья – это ответственность, – пожала плечами Лидия. – Кстати, вот тут ещё объявления о риэлторах, – она достала из сумки ещё одну папку и положила на стол. – Я подумала, что вам пора возвращаться в свою квартиру.
– Что?! – Ольга Николаевна подскочила на стуле. – Ты меня выгоняешь?!
– Судя по тому, что вы уже активно интересуетесь моими финансами и даже пытаетесь их распределять, вы явно восстановились морально после смерти мужа. Хватит засиживаться у нас – пора возвращаться к самостоятельной жизни в своей квартире.
– Да как ты смеешь! – лицо свекрови пошло красными пятнами. – Я тут с твоими детьми нянчусь, готовлю на всех, а ты мне… такое?!
– А что вы сделали? – приподняла бровь Лидия. – Присматривали за собственными внуками? Или вы имеете в виду момент, когда назвали моего сына «не родным»? Знаете, я долго думала, почему вы вдруг решили, что заслуживаете мою премию.
И поняла – вам просто всегда мало. Я оплачиваю ваши лекарства, ваши продукты, ваши визиты к врачам. Но вы хотите ещё и ещё. И прикрываете всё это заботой о Дане.
– Вадик! – свекровь резко повернулась к сыну. – Ты слышишь, что твоя жена вытворяет? Сначала премией своей не хочет делиться, теперь выгоняет меня!
Вадим нервно поёрзал на стуле.
– Мам, я же сразу сказал, что мне не до этого, – он уставился в пол. – С меня взятки гладки. Разбирайтесь сами. Ты сама начала разговоры о деньгах и кто кому сколько должен.
– Ах ты! – свекровь всплеснула руками. – Никогда на тебя нельзя было положиться! Всегда так – чуть что серьёзное, сразу в кусты! В детстве так же было – стоило отцу повысить голос, ты сразу: «Это не я, это серый волк»!
– Видите, мы нашли что-то общее, – сухо заметила Лидия. – Но это не меняет сути. Вам пора съезжать.
– Не нужны мне ваши деньги! – свекровь швырнула конверт на стол. – И жить с вами я тоже не собираюсь! Вернусь в свою квартиру! Завтра же!
– Мама, ну зачем так… – начал было Вадим.
– Молчи! – оборвала его Ольга Николаевна. – От тебя помощи – как от козла молока! А ты, – она повернулась к Лидии, – думаешь, самая умная? Я и сама давно собиралась уехать! Невозможно жить с человеком, который каждую копейку считает! У меня своя пенсия есть, проживу!
– Отлично, – кивнула Лидия. – Я помогу вам собрать вещи. И вот, – она положила на стол банковскую карту, – здесь деньги на такси и первое время. Чтобы было легче обустроиться.
– Не нужны мне подачки! – Ольга Николаевна оттолкнула карту.
– Это не подачки, – спокойно ответила Лидия. – Это благодарность за помощь с детьми все эти месяцы.
Свекровь фыркнула, схватила конверт и швырнула его.
– Забирай! И считай сама свои денежки!
Она резко встала и вышла из кухни, специально громко хлопнув дверью, хотя знала, что дети спят.
Вадим и Лида остались вдвоём.
– Ты… перегнула палку, – наконец выдал муж.
– Нет, – покачала головой Лидия. – Я просто поставила точку в истории, которая давно к этому шла. Твоя мать уже лезла в наш бюджет, считала мои деньги и между делом напомнила, что мой сын ей не родной. Что дальше? Может, в кровать к нам полезет?
Вадим так и не нашелся с ответом.
– Я не выгоняю её на улицу, – добавила Лидия мягче. – У неё есть своя квартира. И мы всегда будем рады видеть её в гостях.
Наглость свекрови обернулась против неё.
Можно было жить спокойно в семье, но жадность всегда требует большего.
