– Ох, и досталась же ты мне, Катька! — вздыхала Евдокия Марковна, глядя на свою невестку, Катерину.– Городская ты вся, интеллигентная… А мой Сашка, дурень, тебя и выбрал!
Катерина только улыбалась в ответ. Она понимала, что Евдокия Марковна ворчит не со зла. Просто она такая, старой закалки, привыкла все говорить прямо в лоб.
А Катерина, что? Катерина любила Сашку, и готова была терпеть любые причуды его мамы. Тем более, что Сашка был у нее золото, а не муж.
– Да я ж стараюсь, Евдокия Марковна! Что ж поделать, если в деревне я только картошку в магазине видела? — отшучивалась Катерина, пытаясь помочь свекрови с приготовлением пирогов.
Сначала Евдокия Марковна и правда Катерину не принимала. Казалось ей, что не пара она Сашке.
Он у нее такой работящий, рукастый, а Катька — вся в книжках и в телефонах.
Но со временем Евдокия Марковна поняла, что Катька – девка неплохая.
Нежная, добрая, и Сашку любит. А что еще матери надо?
Для немолодой женщины сын годами был единственной радостью. Она его сама поднимала, воспитывала, стремилась привить ребенку только лучшее.
И если он выбрал Катю, значит в ней что-то рассмотрел.
Со временем и свекровь поняла, что невестка ей досталась золотая. Многому ее пришлось учить, но зато честная, порядочная, с огромным сердцем.
А когда внучок, Митька, родился, так Евдокия Марковна вообще в Катерине души не чаяла. Митька – это ж ее солнышко, ее радость! Все ей было нипочем, лишь бы Митьке хорошо было.
– Вот, Катька, внука мне родила! Спасибо тебе!– говорила Евдокия Марковна, тиская Митьку в объятиях. – Теперь я знаю, для чего живу!
Так и жили. Евдокия Марковна помогала с Митькой, Катерина работала, Сашка обеспечивал семью.
Все было хорошо, спокойно, как в сказке. Но, как говорится, в тихом омуте черти водятся. И эти черти, к сожалению, водились в Сашкиной голове.
Однажды, как гром среди ясного неба, Сашка заявил, что уходит.
– Кать, прости, но я не могу больше так жить. Ты хорошая, Митька – замечательный, но мне нужна свобода! Молодость проходит, а я все сижу дома, как старый дед!
Катерина не верила своим ушам.
– Саша, какая свобода? У нас семья! У нас ребенок! Ты о чем вообще говоришь?
– А о том, Кать, что встретил я другую. Молодую, красивую, веселую. Она мне эту свободу и подарит. А с тобой скучно. Извини, конечно.
– Так значит, все, что было между нами, ничего не значило? Вся наша любовь – это просто игра?
–Кать, не драматизируй. Было хорошо, но прошло. Жизнь продолжается. Не сердись. — Сашка собрал вещи и ушел, не обернувшись.
Катерина осталась одна с Митькой на руках. И с болью в сердце.
Невозможно было поверить, что этот человек, с которым она прожила столько лет, мог так просто ее предать.
Свекровь она не беспокоила до последнего. Неудобно было как-то жаловаться маме мужа.
Да и вообще Катерина верила, что Сашка должен был все сам объяснить.
Сложнее всего было понять один поступок некогда любящего супруга, отца, который стал последней каплей.
Катерина и не думала, что когда-то так сильно разочаруется в человеке, которого искренне любила и считала настоящим мужчиной, каких теперь мало.
Вероятно, свекровь так бы и прибывала в неведение, если бы в один из воскресных вечеров не решилась заглянуть в гости к детям.
Когда Евдокия Марковна узнала о случившемся, то чуть Кондратий не хватил.
– Ах ты, гад ползучий! Ах ты, негодяй! Я тебе покажу свободу! — кричала она, готовая разорвать Сашку на куски.
– Что поделаешь, Евдокия Марковна. Ему оказалась нужнее молодая, перспективная, с планами на будущее и горящими глазами…
– Да какие там глаза! У него же семья!
– У мужчин такое случается, особенно в определенном возрасте. Может быть Саша решил, что мы действительно поспешили со свадьбой… – несмотря на обиды, пыталась оправдывать без двух минут бывшего мужа Катя.
Сашки, конечно, дома не было. Он уже вовсю наслаждался своей новой жизнью с молодой и красивой. Евдокия Марковна села рядом с Катериной и обняла ее.
– Не плачь, Катюша! Не стоит он твоих слез! Он у меня всегда недальновидным был, а теперь совсем с катушек съехал! Ничего, мы с тобой справимся. Я тебе помогу.
И тут Катерина узнала, что Сашка, оказывается, решил выставить ее с Митькой из квартиры.
Он же, видите ли, квартиру успел купить до брака, а потому она принадлежит только ему.
А Катерина с ребенком пусть идет, куда хочет.
Рассказывать свекрови о бессердечном поступке ее сына преданная супруга не планировала.
Просто так уж повелось, что в выходные мать Саши старалась проведать внука, поддержать невестку.
Собранные сумки и коробки с вещами она заметила едва, переступив порог квартиры.
– Неужели ремонт затеяла или мебель решила поменять, Катюш? Почему такой переворот?
–Да нет, нам с Митькой приходится готовиться к переезду. Уже успела найти студию недалеко от школы сына, дело осталось за малым…
– С чего это вы переезжать надумали?
–А Сашка не говорил? Квартира же куплена им до брака, вот он через суд нас и выселяет…
Евдокия Марковна чуть в обморок не упала от такой наглости.
– Он что окончательно рассудок потерял? Я ему эту свободу, как пить дать, покажу! Он у меня узнает, как жену и ребенка на улицу выгонять! — кипятилась она.
В ту ночь Евдокия Марковна не сомкнула глаз. Она думала о Катерине, о Митьке, о том, как им помочь.
Она вспомнила своего мужа, отца Сашки, который тоже когда-то ушел из семьи.
Она растила Сашку одна, и знала, как тяжело быть матерью-одиночкой. И вот, теперь ее Катюша оказалась в такой же ситуации.
Утром Евдокия Марковна собрала Катерину и Митьку на кухне.
– Значит так, дети мои, слушайте внимательно. Я тут подумала… И решила. Продаю я дачу.
Катерина ахнула.
– Евдокия Марковна, да что вы такое говорите? Дача – это же ваша жизнь! Вы ее так любите!
– Любила, Катюша, любила. Но теперь мне вы с Митькой дороже. Продаю дачу и покупаю вам квартиру. Чтоб у вас было свое жилье, и чтоб мой недалекий Сашка не мог вас выгнать на улицу.
Катерина заплакала.
– Евдокия Марковна, я не могу принять такой подарок! Это слишком много!
– А я тебя и не спрашиваю! Бери, пока дают! Я, конечно, понимаю, что Сашка – мой сын, но ты и Митька – моя семья. И я вас в обиду не дам!
Так Евдокия Марковна и сделала. Продала свою любимую дачу, и купила Катерине с Митькой квартиру. Небольшую, но свою. И Сашка теперь ничего не мог сделать.
Сашка, конечно, был ошарашен, когда узнал о поступке матери.
Он пытался ее уговорить, умолял передумать, но Евдокия Марковна была непреклонна.
– Ты меня разочаровал, Сашка. Я растила тебя одна, всю душу в тебя вложила, а ты оказался таким подлецом! Не хочу я тебя больше знать. Катька и Митька – вот моя семья! А ты иди своей дорогой.
– Да она тебе чужой человек! Что же тебе всем раздаривать…
– Не всем! Она мне как дочь родная, а Митька мой внук! А вот твоей вертихвостки чтобы на пороге моего дома не было! Увижу – все косы выдеру!
Сашка ушел, хлопнув дверью. Но Евдокия Марковна не расстроилась. Она знала, что поступила правильно. Теперь у нее есть Катерина и Митька. А это – самое главное.
Иногда Евдокия Марковна, глядя на спящего Митьку, вспоминала свою дачу.
Как она там копалась в земле, выращивала помидоры и огурцы, дышала свежим воздухом. Да, было жалко. Но потом она смотрела на Катерину, которая, хоть и городская, но так старается быть хорошей матерью и хозяйкой.
И Евдокия Марковна понимала, что все сделала правильно. Потому что семья – это самое ценное, что у нас есть. И за семью надо бороться. Даже если для этого приходится продавать свою любимую дачу.
А Сашка? Ну, что с него взять. Пусть живет, как знает. Но место в сердце Евдокии Марковны он потерял навсегда. Теперь там жили только Катерина и Митька. И этого ей было вполне достаточно.
Настоящая же мать она та, которая тебя поддерживает в трудную минуту. И Евдокия Марковна, хоть и свекровь, но для Катерины стала настоящей матерью. Потому что настоящая семья – это не кровь, а любовь, понимание и поддержка. А этого у них с Катериной и Митькой было хоть отбавляй. И никакая дача этого не заменит.
