Галина Петровна в последний раз окинула взглядом опустевшую квартиру. Сорок лет жизни уместились в несколько потрёпанных коробок. Где-то там, среди вещей, затерялись фотографии мужа, старые открытки и бесконечные альбомы с детскими фотографиями Андрюши и Ирочки.
«Всё правильно делаю», – в который раз убеждала она себя, поправляя седую прядь перед треснувшим зеркалом в прихожей.
– «Ирочке с детьми деньги нужнее. А Андрей… он поймёт».
Звонок в дверь заставил её вздрогнуть. На пороге стоял риелтор – молодой человек в костюме, с папкой документов подмышкой.
– Галина Петровна, новые хозяева уже подъезжают. Вы готовы?
Она кивнула, стараясь не показывать, как дрожат руки. Последние формальности прошли как в тумане. Подписи, рукопожатия, связка ключей, переходящая в чужие руки.
Через час Галина Петровна уже стояла перед подъездом сына, сжимая в руках сумочку с документами и деньгами. Внутри, помимо крупной суммы для Ирины, лежала маленькая записная книжка, куда она старательно записывала рецепты любимых блюд Андрюши. «Невестке пригодится», – думала она.
Поднявшись на четвёртый этаж, она позвонила в знакомую дверь. Открыла Ольга – в домашнем халате, с влажными после душа волосами.
– Мама? – удивлённо приподняла брови невестка. – А мы вас не ждали…
– Сюрприз! – попыталась улыбнуться Галина Петровна, проходя в тесную прихожую однокомнатной квартиры. – А где Андрюша?
– На работе, – Ольга машинально поправила халат. – У него сегодня допоздна.
В комнате на диване сидел внук Димка, уткнувшись в планшет. Даже не поднял головы, буркнув «привет, баб».
– Я, собственно, что пришла… – начала Галина Петровна, присаживаясь на краешек стула. – Я квартиру продала. Свою.
Ольга замерла с чашкой в руках.
– Как… продали?
– Ирочке деньги нужны были, на квартиру. У неё же детки, ипотека… – Галина Петровна говорила всё тише. – Я подумала… может, я у вас поживу? Я много места не займу, честное слово.
В наступившей тишине было слышно, как капает вода из крана на кухне. Лицо Ольги стало белее стены.
– Вы… что? – Ольга медленно опустилась на стул. – А как же… Мама, но у нас же однушка! Мы втроём еле помещаемся!
Галина Петровна суетливо достала из сумки конверт с деньгами:
– Я Ирочке уже перевела основную сумму, но вот, вам тоже… на первое время.
– На первое время? – Ольга встала, нервно заходив по кухне. – Мама, вы это серьёзно? А вы с Андреем хоть обсуждали это?
– Я хотела сюрприз сделать… – голос Галины Петровны дрогнул. – Думала, обрадуется, что я дочке помогла…
В этот момент щёлкнул замок входной двери. Андрей, уставший после работы, застыл на пороге, глядя на необычную картину: жена, красная от волнения, мать со слезами на глазах, и рассыпанные по столу купюры.
– Что происходит? – спросил он, медленно снимая куртку.
– Происходит то, – Ольга повернулась к мужу, – что твоя мама продала квартиру, отдала деньги Ирке и собирается жить с нами. В нашей однушке!
Андрей посмотрел на мать:
– Мам, это правда?
– Сынок, я же немного места займу… – Галина Петровна попыталась улыбнуться. – На раскладушке в углу…
– Раскладушке? – Ольга всплеснула руками. – В каком углу? У нас каждый сантиметр на счету! Димка растёт, ему уроки делать негде!
– Я днём буду складывать…
– А куда? В шкаф? Который и так забит?
Андрей тяжело опустился на стул:
– Мам, но почему ты не посоветовалась со мной? Почему сразу Ирке всё отдала?
– У неё же дети, ипотека… – снова начала Галина Петровна.
– А у нас, значит, не дети? – Ольга уже не сдерживала эмоций. – Мы, значит, не семья?
С дивана донеслось недовольное бурчание Димки:
– Мам, я из-за вас в игре проиграл!
– Марш уроки делать! – рявкнула Ольга, и повернулась к свекрови. – Вы хоть понимаете, что натворили? Как мы теперь жить будем?
Первая неделя совместной жизни превратилась в молчаливую пытку.
Раскладушка Галины Петровны, как и предсказывала Ольга, превратилась в вечное препятствие. Днём она стояла у стены, мешая проходу, ночью занимала последнее свободное пространство в комнате.
По утрам очередь в единственный санузел растягивалась на час. Димка опаздывал в школу, Андрей – на работу, а Ольга молча глотала успокоительное.
– Может, график составим? – предложила как-то Галина Петровна за завтраком.
– График? – Ольга звякнула ложкой о чашку сильнее, чем требовалось. – А может, график, кому когда дышать?
Андрей старался проводить больше времени на работе. Дома его разрывало между долгом перед матерью и любовью к жене. Каждый вечер превращался в балансирование между двумя женщинами, которые старательно делали вид, что всё в порядке.
Однажды вечером, когда Галина Петровна вышла в магазин, Ольга не выдержала:
– Я больше не могу, Андрей. Это невыносимо.
– Что я должен сделать? Выгнать родную мать?
– А меня с Димкой ты готов выгнать? – Ольга посмотрела ему в глаза. – Потому что ещё месяц такой жизни, и я уйду. К маме.
– Может, поговорить с Иркой? – неуверенно предложил Андрей. – Пусть хотя бы часть денег вернёт, снимем маме квартиру…
Звонок сестре оказался бесполезным:
– Ты что, совсем? – возмутилась Ирина. – Я уже первый взнос за квартиру внесла! И вообще, мама сама так решила. У меня, между прочим, двое детей!
– А у меня один! И жена! И мы в однушке впритык!
– Ну так съезжай на съёмную, раз такой заботливый, – отрезала сестра и бросила трубку.
Вернувшаяся из магазина Галина Петровна застала сына сидящим в темноте на кухне. Включив свет, она увидела его красные глаза.
– Андрюша, что случилось?
– Мам, – глухо произнёс он, – зачем ты это сделала? Почему не посоветовалась?
Галина Петровна опустилась на стул, пакет с продуктами безвольно соскользнул на пол.
– Я думала, так будет лучше… – прошептала она. – Ирочке помогу, с вами буду…
– Лучше? – Андрей горько усмехнулся. – Мам, ты видишь, что происходит? Ольга на грани. Димка забросил учёбу – ему негде заниматься. А ты… ты же сама мучаешься.
Галина Петровна молчала. Последние недели она старательно гнала от себя мысль о том, что совершила ошибку. Каждое утро, сворачивая раскладушку, каждый вечер, стараясь бесшумно пройти в туалет, каждую минуту, ловя раздражённый взгляд невестки – она убеждала себя, что всё наладится.
Из комнаты донёсся приглушённый плач. Ольга, думая, что никто не слышит, давилась рыданиями в подушку.
– Я… я могу уйти, – дрожащим голосом произнесла Галина Петровна.
– Куда, мам? Куда ты пойдёшь?
– Не знаю… – она растерянно оглядела кухню, словно искала ответ на стенах. – Может, в дом престарелых?
– Мама! – Андрей вскочил. – Ты что такое говоришь?
– А что делать, сынок? – впервые за всё время по её щекам потекли слёзы. – Я же вижу… всё вижу. И как Оленька мучается, и как ты страдаешь… Думала, Ирочка поможет, но она… она даже трубку не берёт теперь.
В этот момент в кухню вошла Ольга. Глаза опухшие, но взгляд решительный.
– Я всё решила, – произнесла она твёрдо. – Завтра еду к матери. С Димкой.
– Оля… – Андрей шагнул к жене.
– Нет, – она выставила руку вперёд. – Я не могу так больше. Это не жизнь.
В тот вечер Галина Петровна не спала. Лёжа на своей раскладушке, она вспоминала, как когда-то давно учила маленького Андрюшу делать первые шаги. Как радовалась, когда он женился на Ольге. Какое счастье испытала, когда родился внук…
А теперь она собственными руками разрушала их семью.
Утром, когда все собирались на работу и в школу, Галина Петровна объявила:
– Я нашла выход.
Семья замерла. Димка даже отложил недоеденный бутерброд.
– Помните Веру Николаевну, мою подругу? Она работает в пансионате для пожилых людей. Там есть вакансия – нужна медсестра на полставки. С проживанием.
– Мама, – начал было Андрей, но она остановила его жестом.
– Дай договорить. Я же медсестрой тридцать лет проработала. Комната небольшая, зато своя. И пенсия, и зарплата будет. Может, даже вам помогать смогу…
– Галина Петровна, – Ольга впервые за последнее время посмотрела свекрови в глаза, – вы не обязаны…
– Обязана, Оленька. Перед вами всеми обязана. Я ошиблась, думала, что делаю как лучше. А вышло… – она махнула рукой. – Вера Николаевна ждёт меня сегодня к обеду.
Через неделю Галина Петровна уже обживалась в небольшой, но уютной комнате пансионата. Развесила занавески, расставила фотографии. На одной – Андрей с Ольгой и Димкой, на другой – Ирина с детьми.
Ирина так и не позвонила. Зато Ольга с Андреем приезжали каждые выходные, привозили внука. В однокомнатной квартире снова воцарился мир.
А Галина Петровна… она наконец-то почувствовала себя нужной. Её опыт медсестры оказался бесценным, пациенты её любили, а по вечерам она вязала носочки для внуков – и тех, кто приезжал, и тех, кто так и не нашёл времени навестить бабушку.
Иногда, глядя в окно на падающий снег, она думала о своей проданной квартире. Но уже без горечи. Жизнь научила её важному урок: счастье не в квадратных метрах, а в умении вовремя признать свои ошибки и найти силы начать всё сначала.
Даже если для этого понадобилось потерять всё, чтобы обрести нечто более важное – внутренний покой и уважение к себе.
