— Я на недельку, не больше, Инночка. Только пока я на ноги встану и вернусь к себе в свой городок. Вы меня опять месяцами видеть не будете, — ласково произнесла Тамара Андреевна, устраиваясь в единственной комнате снимаемой однокомнатной квартиры.
Инна натянуто улыбнулась:
— Конечно, отдыхайте. Вам после операции положен покой.
— Вот и славно. А то у вас тут так уютно… прям родной дом.
Инна не ответила. Она уже знала: «на недельку» — это миф. Особенно когда речь о родственниках.
— Паш, а мы точно справимся? — спросила она мужа за ужином.
— Ну что ты, Инн. Мама поживёт недельку — и уедет. Не бросать же человека после больницы.
Прошла неделя. Инна работала копирайтером на удаленке. Тексты теперь писала на кухне, потому что свекрови клацанье кнопок мешало отдыхать.
— Инн, где у тебя полотенца? Эти уже не такие свежие. И постельное давай поменяем. А ещё у вас тут специи совсем не на своих местах.
— Тамара Андреевна, я как-то привыкла по-своему…
— Да ты не обижайся. Я ведь как родная. Помогаю, как могу.
Инна вздохнула и пошла перестилать.
С кухни раздалось:
— Паша, а у тебя жена соль совсем не кладёт? Борщ — как вода!
— Мам, не начинай… Инна старается.
— Я не начинаю. Просто ты же у меня мальчик тонкий, тебе вкусно должно быть.
Паша промолчал. Инна сжала губы.
Через две недели:
— Инн, ты бы пораньше вставала. А то я всё утро хожу, жду, когда ванная освободится.
— Я до двух ночи работала.
— Ой, да сейчас все «работают»… За компьютером кнопочки жмут, и уже устали. Я в твои годы…
Инна подошла к Паше:
— Ты ей что-то скажешь?
Он лишь пожал плечами:
— Ну маме тоже непросто.
Инна поняла: осталась одна.
Позже:
— Инн, я понимаю, ты городская. Но мой сын достоин большего. У тебя вечно работа, а он один. Устал уже бедный.
— Тамара Андреевна…
— Я не ругаюсь. Просто по-матерински.
Инна начала писать заметки в телефоне: «Вещи в ванной её. Половина холодильника в ее лекарствах. Спим мы на полу. Всё место в шкафу занято».
Она показала список Паше.
— Прекрати. Ты преувеличиваешь.
— Я уже месяц сплю на полу, Паша.
— Маме некуда деваться. Она же не навечно.
— Паша, у нее своя квартира. Своя собственная.
— Маме нужен уход.
— Паша, она носится и колготится уже больше меня.
Но прошло два месяца.
— Инн, я заказала себе накидку в интернет-магазине. Не против, если курьер на твой номер позвонит?
— Почему не на свой?
— А у меня старый телефон. Паш, сынок, купи мне новый. Этот глючит.
— Слушай, может, и правда новый возьмём? — обратился он к жене.
— Я на технику для вас деньги не зарабатываю.
— Не начинай.
Инна замолчала. Пошла в парк, написала текст на заказ, села в кафе, допила чай — на месте, где не звучало:
«Опять твоя паста в раковине» и «Сколько можно работать в носках?!»
Вернувшись вечером, услышала:
— Инн, ты что на улице целый день? Женщина должна дома быть. Я вот в свои годы…
Инна не дослушала. Закрылась в ванной.
Наутро:
— Мам, хватит. Она устала.
— Я? Я виновата?
Инна вмешалась:
— Паша, поговорим?
— Что опять?
— Я больше не могу. Либо я, либо она.
Он смотрел долго:
— Не драматизируй. Мама старается. Она не мешает.
Инна вздохнула.
— Хорошо. Тогда я уйду.
Он не остановил.
— Подумай. Просто сейчас тяжело всем. Потерпи немного.
Слово «потерпи» врезалось ей в грудь, как нож.
Инна уехала к Лене. Подруга молча обняла.
— У нас место найдётся. Живи, сколько нужно. Главное, чтоб ты снова была собой.
Прошла неделя. Потом две. Паша писал: «Ну что ты так…» — но всё тише. От свекрови — ни слова.
Инна жила. Писала. Смеялась. Стала снова женщиной, а не функцией.
Через месяц она сняла комнату. Хозяйка — ворчливая, но тёплая:
— Парней не приводить, животных не заводить, гульки не устраивать.
Инна улыбалась.
Когда Паша появился, она уже знала: назад — нельзя.
— Я все понял, — сказал он. — Давай всё начнём заново.
— А она?
Он отвёл глаза:
— У сестры. Но сказала — не задержится. Там дети шумят.
Инна кивнула:
— Значит, вернётся.
Он молчал.
Инна встала:
— Ты ведь сам знаешь ответ.
— Она ведь сказала… что ты нам как родная…
— …но комнату всё же освободите? — перебила Инна.
Паша не ответил.
— Живите. С родной, — тихо сказала она.
Вечером она открыла ноутбук. Новый текст, новая жизнь. И начала писать свою книгу. Заголовок:
«Когда ты им как родная — но лишняя».
И впервые за долгое время ей было спокойно.
