Серёжа всегда был немного не таким, как все. Так часто говорил о нём его отец. Но, несмотря на это, он не просто любил своего сына, он искренне гордился им. Когда ещё была жива мать Серёжи, жена Павла Ивановича, он всё время спрашивал:
— Слушай, ну как так? У нас в роду никогда не было таких, как он. Откуда у нас такой странный сын?
Наташа смеялась:
— Паш, ну что ты! Почему странный? Что с ним не так? Серёжа вполне себе современный мальчик. Спортивный, увлекается разными вещами. А то, что ему интереснее стихи и рисование, чем машинки и пистолеты… Ну разве все должны быть одинаковыми?
Павел Иванович вздыхал:
— Я вот думал, что он вырастет обычным, без этих всех чудаковатых увлечений.
Наташа с улыбкой отвечала:
— Паш, да все, кто не понимает, думают, что времена изменились, что такие увлечения уже давно у всех прошли. На самом деле ничего не изменилось. Просто теперь всё стало другим. Кто что хочет, тот то и делает. Ну а Серёженька такой.
Павел Иванович вообще не любил обсуждать семейные дела. Он не хотел, чтобы Наташа переживала лишний раз. Она знала, что Павел работает с машинами, что у него автосалон, где продаются новые и подержанные автомобили. Но это было всё. Павлу было важно только одно. Чтобы его любимая жена и сын не знали нужды.
В день рождения Серёжи, когда ему исполнилось 15 лет, Наташа почувствовала себя плохо. Первым это заметил сам именинник. Он подошёл к матери:
— Мам, ты какая-то бледная, с тобой всё нормально?
— Да, всё в порядке, просто немного устала.
— Мам, зачем весь этот шум? Я бы лучше с вами вдвоём посидел, тортик поел и всё.
— Серёж, ты ведь и так не любишь устраивать праздники, а вот 15 лет — это всё-таки важный момент. Да и друзей у тебя, как оказалось, много. Всё нормально, иди, празднуй.
Серёжа, конечно, пошёл, но перед этим подошёл к отцу:
— Пап, ты бы за мамой присмотрел.
Павел Иванович с удивлением посмотрел на сына:
— В каком смысле?
— Она бледная, пот на лбу. Она говорит, что всё хорошо, но… Не знаю. Присмотри, ладно?
Павел с беспокойством перевёл взгляд на Наташу:
— Ты прав, сейчас я её отправлю отдыхать, а мы с тобой сами справимся.
Серёжу напугало не то, что мама выглядела плохо, а то, что она согласилась отдохнуть. Это было не похоже на неё.
Вечером, когда гости разошлись, Наташа стала чувствовать себя ещё хуже. Павел Иванович вызвал скорую. Врачи диагностировали тяжёлую болезнь, с трудным для произношения названием, которая буквально «сожрала» Наташу за три месяца. Для Серёжи это было настоящее потрясение. Он видел, как его отец, всегда сильный, теперь становился слабым и потерянным.
Серёжа не знал, как помочь отцу, и однажды, заметив, что тот вечером пьёт один в кабинете, решил поговорить с ним:
— Пап, тебе ведь тяжело, я понимаю.
Павел Иванович усмехнулся и показал на бокал:
— Ты про это? Да, мне так легче. Это хоть немного помогает забыться.
Серёжа тяжело вздохнул:
— Тогда нальёшь мне?
Павел Иванович удивлённо посмотрел на сына:
— Ты что, совсем с ума сошёл?
— А что мне делать, пап? Ты нашёл себе утешение, а мне… мне даже поговорить не с кем.
Павел Иванович некоторое время задумчиво смотрел на свой бокал. Он вылил его содержимое в горшок с фикусом. Серёжа замер, а потом сказал:
— Мама бы точно убила тебя за это.
Не сдержавшись, Серёжа расплакался. Отец подошёл к нему и обнял.
— Поплачь, тебе станет легче. Я знаю, что это помогает.
Они всегда были очень близки, но после смерти мамы стали ещё ближе, словно одно целое, без каких-либо половинок.
Серёжа поступил на филологический факультет и одновременно продолжал учёбу в художественной школе. Он уже закончил её, но продолжал брать частные уроки. Иногда Павел Иванович ворчал:
— Ты точно не хочешь стать таким, чтобы все тебя боялись? Подумай, ведь осознание того, что ты сам заработал деньги, приносит столько удовлетворения. Ну какие книги, какие картинки?
Серёжа, не отрываясь от картины, которой он занимался уже целый месяц, наконец ответил:
— Ну, зачем человеку много денег?
Павел Иванович немного растерялся, но ответил:
— На деньги можно купить всё.
— Абсолютно всё?
Павел Иванович задумался.
— Ну да, наверное, кроме здоровья… Я понимаю, куда ты ведёшь. Да, есть вещи, которые за деньги не купишь, но вот всё остальное можно.
— Пап, если самое важное нельзя купить, то зачем ради этого мучиться?
Павел Иванович вскочил и начал ходить по комнате.
— Почему ты так говоришь? Ты не можешь думать иначе, потому что ты привык жить в роскоши!
Серёжа спокойно продолжил:
— Пап, согласись, если бы у нас не было всего этого, а была бы мама, мы бы были не менее счастливы?
Павел Иванович на мгновение задумался, а потом ответил:
— Да, но это совсем другое.
— Ты не прав.
— Ну как же? Вот представь, я умру, и не оставлю тебе ничего. Как ты будешь тогда жить?
Серёжа рассмеялся:
— Пап, ты рано умирать собрался! А если серьёзно, я буду жить как все. Ну, найду работу, которая даст время на любимые занятия, и всё. Просто буду жить.
Серёжа знал, что между ним и отцом сейчас существует пропасть, но он сказал то, что думал. Павел Иванович, скорее всего, не обидится.
— Так ты не обидишься, что я ничего тебе не завещаю? — спросил Павел.
Серёжа задумался:
— Нет. Это будет твоё решение, значит, ты завещаешь тем, кто этого действительно заслуживает. Знаешь, пап, у меня в детстве была мечта. Я всегда мечтал, чтобы мы жили в какой-нибудь маленькой деревне, где нет твоих партнёров, переговоров, вообще этого бизнеса. Чтобы мы всегда были все вместе: ты, мама и я.
Павел Иванович внимательно посмотрел на сына.
— Странный ты, Серёнька, тебе вообще ничего не интересно?
— Почему пап? Очень интересно. Мне нравится рисовать. Мне нравится создавать что-то, что будет всегда рядом. Например, вот это, — сказал Серёжа, поворачивая картину к Павлу.
Там была Наталья. Павел замер, его подбородок предательски затрясся, а из глаз потекли слёзы.
— Вот, пап! Теперь ты понимаешь? Мы можем смотреть на маму и помнить о ней, как о живой. Не важно, что её с нами уже нет. Она всегда будет рядом с нами.
— Может, ты и прав. Но согласись, жить, не зная нужды, тоже очень приятно.
Серёжа с улыбкой ответил:
— Согласен, пап. Кто же поспорит.
***
Прошел год с того разговора. В бизнесе Павла Ивановича становилось всё сложнее. Складывалась довольно опасная ситуация и Павел всё чаще нервничал.
— Павел Иванович, вы собираетесь домой?
— Что?
В дверь заглядывала секретарша. Регина работала с ним уже пять лет. Их связь выходила за рамки просто деловых отношений, и Павел Иванович прекрасно знал, что стоит ему только предложить, как Регина примет его предложение. В этом не было тайны. Он хоть и собирался действовать по плану, чувствовал, что ситуация с Региной становится всё более напряжённой.
— Я? Да, сейчас занят, но скоро ухожу. Можешь идти.
Задумка была в том, чтобы она ушла, но она уверенно вошла в кабинет и села напротив него.
— Паш, скажи мне, что происходит?
Павел Иванович улыбнулся.
— Ничего особенного, Регин. Моя фирма просто привлекла внимание кого-то более сильного. Всё просто. Кому-то я помешал…
Регина продолжала смотреть на него, ожидая объяснений.
— Паш… — начала она, но он перебил её.
— Я хочу, чтобы ты уехала на какое-то время. В сейфе лежит конверт. В нём премия для тебя и путёвка.
Регина слегка наклонила голову, глядя на него с недоумением, и некоторое время сидела молча. Затем она кивнула и ответила:
— Хорошо, Паш, когда мне уезжать?
— На самом деле, уже вчера. Но я купил тебе билет на самолёт на завтра.
Регина встала и направилась к двери.
— Поняла, Паш. Когда всё завершится, мы поговорим.
Она вышла, тихо закрыв за собой дверь.
Серёжа уже целую ночь ждал возвращения отца, но тот так и не появился. Хотя в последнее время это стало привычным. Павел стал нервным и почти не показывался дома. Серёжа понимал, что у него неприятности, но поговорить никак не получалось. Сегодня утром он заметил у отца пистолет, что означало, что всё обстоит намного хуже, чем он мог себе представить.
Часы показывали два. Отец всё ещё не вернулся. Серёжа включил телевизор, пытаясь хоть как-то отвлечься, и тут же застыл. На экране шли новости.
— Известный бизнесмен был взорван в своём автомобиле, — объявил диктор.
Серёжа осел на пол. Он узнал машину отца на экране. Сердце сжалось. На следующий день Сергея ждал сюрприз. Он всё ещё прозванивал больницы, когда открылась входная дверь. На пороге стоял партнёр отца.
— Как так? Я не понимаю, что происходит. Он всегда такой был. Папа никогда ничего не рассказывал.
— Его сильно давили.
— Папа что-то чувствовал, но молчал.
Регина, стоявшая рядом, уже не могла сдержать слез. Только тут он подумал, что она страдает не меньше, чем он сам.
***
После похорон оказалось, что отец продал свою фирму, и это произошло всего за три дня до его смерти. Никто не знал об этом. Заместитель Павла, его старый друг, был возмущён этим решением и несколько раз спрашивал у Серёжи, куда ушли деньги. Серёжа не знал.
— Я не знаю, что с фирмой. Я никогда не лез в дела отца. С чего бы сейчас я что-то знал?
Через месяц стало известно, что Павел продал всё своё имущество. Друг семьи снова оказался у них дома и пытался осторожно выяснить у Серёжи, не появилась ли у его отца молодая любовница. Серёжа и этого не знал. Хотя он догадывался, что Регина не из-за работы так рыдала.
Позже этот же друг появился на оглашении завещания. Он сидел и пристально смотрел на Серёжу. Нотариус объявил, что сыну достаётся старый дом в глухом месте, о котором он не знал. Потом объявил, что никакого другого имущества у Павла не было.
Друг выругался так, что уши свернулись, а потом ушёл. Серёжа, тяжело вздохнул, но понял, что и в деревне он найдёт себе работу.
***
Новые хозяева их городского дома были нормальными людьми, не выгнали его и не показывались до самого оглашения завещания. Они разрешили забрать всё необходимое.
На следующий день Серёжа сел в поезд. Он чувствовал тревогу, но одновременно ощутил некую лёгкость, как будто наконец-то нашёл покой. Когда он добрался до дома, уже темнело. Серёжа поставил чемодан, а остальные вещи оставил в камере хранения. Он сверился с адресом и фотографией.
Сомнений не было, это точно нужный дом. Он осторожно перелез через забор и заметил, что во дворе стоит дорогая машина. Он присмотрелся. Такой транспорт сельским жителям точно не по карману. Чья же она? Он подошёл к дому и увидел свет в окне. Он заглянул и почувствовал, как тьма медленно его накрывает.
Он очнулся, когда кто-то сильно тряс его. Серёжа с трудом открыл глаза и увидел перед собой человека. В следующий момент он хотел бы снова потерять сознание, но тот человек заговорил голосом отца:
— Не пугайся, всё хорошо, я настоящий.
— Ты… Ты не можешь быть моим отцом!
— Почему?
— Я сам тебя похоронил.
— Ну, ты похоронил не меня.
— Ты… ты не можешь быть моим отцом!
— Слушай, хватит повторять! Почему ты так думаешь?
— Не знаю… Если это так, то как мама называла тебя, когда злилась.
— Карлсон! Теперь веришь?
— Пап, это ты?
Серёжа расплакался, и ему не было стыдно. Они сели во дворе, пили чай. Отец всё рассказал.
— Вот я и решил, что не буду ждать, когда меня убьют. Я сам всё сделал. Всё продал, перевёл деньги на другое имя.
— А если бы вскрылось…
— Да ничего бы не вскрылось. Как ты думаешь, кто бы меня искал в такой глухомани? Кстати, мне пришлось потрудиться, чтобы найти этот дом. После нашего с тобой разговора стало ясно, что это именно то место. Я смогу заняться сельским хозяйством. Здесь нас никто не потревожит.
Серёжа улыбнулся.
— Всё, как я мечтал, только мамы не хватает. Кстати… А ты что, снова решил жениться?
У ворот стояла бледная Регина.
— Простите, я поехала за Серёжей. Боялась, что ему здесь станет совсем плохо. Хотела предложить ему жить у меня в квартире. Места хватает, а здесь… Извините.
Она развернулась и пошла к воротам. Серёжа посмотрел на отца:
— Что ты сидишь? Она сейчас уедет.
Мужчина вскочил и побежал за ней. Они так долго разговаривали, что Серёжа успел задремать. Его разбудил голос отца:
— Серёг!
Серёжа открыл глаза и увидел, как Регина стоит рядом, с выражением злости на лице.
— Ты прав! Мы решили пожениться, — сказал Павел.
Регина фыркнула.
— Не мы, а ты.
— Ну ладно, я. Но ты же согласилась!
— Конечно! Как с тобой спорить?
