— А вот раньше на этом месте стоял торшер моей мамы, — Дарья Максимовна провела пальцем по пыльной поверхности тумбочки и поджала губы. — Куда вы его дели?
Нонна сжала в руках полотенце, которым только что вытирала посуду. Два месяца их совместного проживания с матерью Романа превратились в ежедневную пытку.
— Мы переставили его в спальню, Дарья Максимовна. Там он лучше смотрится, и нам удобнее читать перед сном.
— Это был мамин торшер! — повысила голос свекровь. — Он всегда стоял здесь! Двадцать лет на одном месте! А вы приехали и всё переставили.
Роман вышел из ванной, вытирая влажные после душа волосы. Он устал после рабочего дня, и новая перепалка между женой и матерью была последним, что ему хотелось сейчас слышать.
— Мама, мы же договорились, что можем обустроить квартиру немного под себя, пока живём здесь.
— Под себя? — Дарья Максимовна всплеснула волосами. — Я и так пустила вас жить сюда бесплатно! Между прочим, я теряю пятнадцать тысяч каждый месяц! Пятнадцать тысяч! Вы хоть представляете, что это такое для меня?
Нонна и Роман переглянулись. Этот разговор повторялся с завидной регулярностью. Каждый раз, когда свекровь приходила проверить, как они живут, она напоминала о деньгах, которые могла бы получать, сдавая квартиру.
— Мама, мы благодарны тебе за помощь, — начал Роман, но его перебили.
— Если бы ты не женился так рано, мне бы не пришлось отдавать вам квартиру, — Дарья Максимовна посмотрела на Нонну так, будто именно она была виновата во всех проблемах. — Я бы спокойно получала свои деньги.
Нонна почувствовала, как внутри всё сжимается от обиды. Она старалась изо всех сил найти общий язык со свекровью. Готовила её любимые блюда, когда та приходила. Всегда была вежлива. Но каждый раз Дарья Максимовна находила повод для замечаний и упрёков.
— Мы копим на свою квартиру, — тихо сказала Нонна. — Мы не планируем жить здесь вечно.
— Копите? — Дарья Максимовна фыркнула. — А что же вы тогда новый телевизор купили на прошлой неделе? Это так вы копите?
— Мама, старый сломался, — вмешался Роман. — Мы взяли самый бюджетный вариант.
— Бюджетный? Восемнадцать тысяч — это бюджетный? Да за эти деньги я месяц могу прожить! — свекровь открыла холодильник и начала изучать его содержимое. — И сыр дорогой покупаете, и колбасу. Нет чтобы экономить, если на квартиру копите!
Нонна вышла на балкон. Ей нужно было глотнуть свежего воздуха, иначе она рисковала сказать что-то, о чём потом пожалеет. Через приоткрытую дверь до неё доносился голос свекрови:
— И этот её новый парфюм! Ты видел, сколько он стоит? Три тысячи! За запах! Который выветривается через час!
Нонна закрыла глаза. Парфюм был подарком Романа на годовщину их отношений. Он специально отложил деньги с премии, чтобы порадовать её. Свекровь, видимо, нашла чек и теперь использовала это как новый повод для нападок.
Когда она вернулась в комнату, Роман уже проводил мать до двери.
— Я зайду на следующей неделе проверить, всё ли в порядке, — сказала на прощание Дарья Максимовна. — И верните торшер на место!
Как только дверь закрылась, Роман обнял Нонну.
— Прости за маму. Она не со зла. Просто ей трудно смириться с тем, что в её квартире теперь живут другие люди.
— Другие люди? — Нонна отстранилась. — Рома, я твоя жена, а ты её сын. Мы не чужие. Почему она каждый раз напоминает о деньгах? Будто мы виноваты, что полюбили друг друга!
Роман вздохнул и опустился на диван.
— Я поговорю с ней, хорошо? Попрошу быть помягче.
Нонна кивнула, хотя и не верила, что это поможет. Им нужно было ещё полгода, чтобы накопить на первоначальный взнос по ипотеке. Полгода под постоянным надзором Дарьи Максимовны.
Звонок раздался в субботу утром, когда Нонна и Роман только завтракали.
— Надеюсь, это не твоя мама, — Нонна встала, чтобы открыть дверь.
На пороге стояла пожилая женщина с добрыми глазами и седыми волосами, собранными в аккуратный пучок.
— Здравствуйте, — неуверенно произнесла она. — Вы, должно быть, Нонна? Я Вера Петровна, соседка из двадцать первой квартиры. Была подругой Анны Владимировны, бабушки Романа.
Нонна пригласила женщину войти. Роман обрадовался, увидев старую знакомую.
— Вера Петровна! Сколько лет не виделись! Проходите, присаживайтесь.
За чашкой чая разговор неизбежно коснулся прошлого.
— Как же Анна Владимировна любила тебя, Ромочка, — Вера Петровна улыбнулась воспоминаниям. — Всё время говорила: «Мой внучок самый умный, самый добрый». И эту квартиру она берегла именно для тебя.
Роман поперхнулся чаем.
— Для меня?
— Конечно! Она всегда говорила, что квартира перейдёт тебе, когда ты женишься и создашь семью. Это было её заветное желание, — Вера Петровна перевела взгляд на Нонну. — Она бы одобрила выбор Романа. Такая милая девушка.
— Спасибо, — Нонна смутилась. — Но квартира принадлежит Дарье Максимовне. Мы живём здесь временно, пока копим на свою.
Вера Петровна нахмурилась.
— Как так? Анна Владимировна была категорически против того, чтобы квартиру продавали или сдавали. Она хотела, чтобы здесь жил её внук с семьёй.
Повисла неловкая пауза. Роман выглядел озадаченным.
— Я ничего об этом не знал, — наконец сказал он. — Мама никогда не говорила мне о бабушкином желании.
— Ох, — Вера Петровна прикрыла рот рукой. — Возможно, я сказала лишнее. Но Анна Владимировна действительно очень хотела, чтобы ты жил здесь. Она даже документы подготовила перед… перед тем, как заболела.
Когда соседка ушла, Роман долго сидел молча, глядя в одну точку.
— Ты знал о бабушкином желании? — осторожно спросила Нонна.
— Нет, — Роман покачал головой. — Бабушка скончалась, когда мне было двадцать два. Я ещё учился в институте. Мама сказала, что квартира перешла ей по наследству, и это было логично. Я никогда не задумывался…
Он не закончил фразу, но Нонна и так поняла. Получается, свекровь скрыла от сына последнюю волю бабушки. И теперь попрекала их тем, что они живут в квартире, которая, по сути, должна была принадлежать Роману.
— Может, Вера Петровна что-то путает? — предположила Нонна. — Прошло много лет.
— Может быть, — неуверенно ответил Роман. — Надо спросить у мамы.
Случай представился через несколько дней, когда Дарья Максимовна снова пришла с проверкой. На этот раз она принесла пакет с продуктами.
— Вот, купила вам самое необходимое, — сказала она, выкладывая на стол самые дешёвые макароны, растительное масло и пачку чая. — Чтобы деньги не тратили.
— Спасибо, мама, — Роман помог разобрать пакет. — Кстати, к нам заходила Вера Петровна на днях.
Дарья Максимовна замерла на мгновение, но быстро взяла себя в руки.
— И что эта старая сплетница хотела?
— Просто навестить, поговорить, — Роман внимательно наблюдал за реакцией матери. — Рассказывала о бабушке, о том, как она любила меня.
— Бабушка всех любила, — отмахнулась Дарья Максимовна. — Особенно соседок, с которыми часами могла языком чесать.
— Она также упомянула, что бабушка хотела оставить эту квартиру мне, когда я женюсь.
Дарья Максимовна резко обернулась.
— Что за глупости! Квартира всегда была записана на меня. Анна была старая, под конец совсем из ума выжила, чего только не говорила.
— Вера Петровна сказала, что бабушка даже документы подготовила.
— Какие документы? — Дарья Максимовна нервно рассмеялась. — Чушь! Всё это сплетни и выдумки! Я единственная наследница, и квартира по закону принадлежит мне. И вообще, почему мы обсуждаем это сейчас? Прошло уже восемь лет!
Нонна молча наблюдала за этой сценой из кухни. Было очевидно, что Дарья Максимовна нервничает и что-то скрывает.
— Мама, я просто хочу знать правду, — спокойно сказал Роман. — Если бабушка хотела, чтобы квартира досталась мне…
— Да чего ты привязался! — Дарья Максимовна повысила голос. — Живёте же здесь! Бесплатно! Чего ещё надо? А то, что я могла бы пятнадцать тысяч ежемесячно получать, это ничего? Думаешь, мне легко на одну пенсию?
— Мама, я помогаю тебе каждый месяц, — напомнил Роман. — И если квартира должна была быть моей…
— Твоей, твоей! — Дарья Максимовна всплеснула руками. — Все вы только о себе думаете! А я? Я вырастила тебя одна, без отца! Я всю жизнь вкалывала, чтобы тебя поднять! И что теперь? Квартиру отдай? А самой где жить?
— Никто не говорит о том, чтобы ты отдавала свою квартиру, — вмешалась Нонна, выходя из кухни. — Мы говорим о том, что вы постоянно попрекаете нас тем, что мы живём здесь, хотя по воле бабушки Романа эта квартира должна была быть его.
— Тебе в этой квартире ни метра не принадлежит, так что молчи, — Дарья Максимовна указала пальцем на Нонну. — Не твоё дело! Это семейный вопрос!
— Я семья Романа, — тихо, но твёрдо сказала Нонна.
— Ха! Семья? Да как только появится кто-то побогаче, сразу сбежишь! Думаешь, я не вижу, как ты вертишь хвостом перед его начальником?
Нонна побледнела от такой несправедливости. Она видела начальника Романа всего раз, на корпоративе, куда пришла как супруга.
— Мама! — Роман повысил голос. — Ты переходишь все границы! Извинись перед Нонной!
— Я? Извиняться? Перед ней? — Дарья Максимовна задохнулась от возмущения. — В моей квартире?
— Если это твоя квартира, то почему бабушка хотела оставить её мне? — не отступал Роман.
— Потому что она была старая и выжила из ума! — выкрикнула Дарья Максимовна, но тут же поняла, что сказала лишнее. Она попыталась исправиться: — То есть, она… она не понимала, что у меня тоже должно быть какое-то обеспечение в старости.
— Бабушка оставила тебе дачу и машину, — напомнил Роман. — А квартиру хотела оставить мне. Ты скрыла это от меня.
Дарья Максимовна выглядела загнанной в угол. Она нервно поправляла воротник блузки.
— Тебе было всего двадцать два! Ты бы продал её за бесценок или приятелей бы пустил жить! Я поступила как лучше!
— Как лучше для себя, — заметила Нонна, не выдержав. — А теперь вы каждый раз напоминаете нам, что мы живём на вашей территории и что вы теряете деньги. Хотя по справедливости эта квартира должна была принадлежать Роману.
— А ты вообще молчи! — снова взорвалась Дарья Максимовна. — Тебе в этой квартире ни метра не принадлежит! Так что не указывай мне, что делать с моим имуществом!
Роман обнял Нонну за плечи, показывая, что поддерживает её.
— Мама, я думаю, нам нужно серьёзно поговорить о том, что произошло после того, как бабушка ушла. Но не сейчас. Ты слишком взволнована. Давай отложим этот разговор.
— Нечего тут откладывать! — Дарья Максимовна схватила свою сумку. — Квартира моя, и точка! Можете жить дальше, но чтобы никаких обвинений! И торшер верните на место!
Она ушла, громко хлопнув дверью.
Нонна опустилась на диван, чувствуя, как дрожат руки. Роман сел рядом и обнял её.
— Прости за всё это.
— Она ведь не успокоится, — прошептала Нонна. — Будет мстить мне за то, что я вмешалась.
— Не будет, — Роман поцеловал её в лоб. — Я не позволю.
Следующая неделя прошла на удивление спокойно. Дарья Максимовна не звонила и не приходила. Нонна даже начала надеяться, что конфликт как-то разрешится сам собой.
В пятницу вечером Роман вернулся с работы непривычно мрачный.
— Что-то случилось? — спросила Нонна, помогая ему снять куртку.
— Задержали зарплату, — Роман тяжело вздохнул. — Говорят, проблемы с банком, деньги придут только в следующем месяце.
— Ничего страшного, — Нонна попыталась его подбодрить. — У нас есть небольшие накопления. Справимся.
— Дело не только в этом, — Роман сел за стол и потёр виски. — Ходят слухи о сокращениях. Компания теряет клиентов.
Нонна почувствовала, как внутри всё сжалось от тревоги. Без зарплаты Романа они не только не смогут копить на квартиру, но и за коммунальные услуги будет нечем платить.
— Я возьму дополнительные заказы, — решительно сказала она. — Мне давно предлагали вести ещё один проект. Справимся.
Роман благодарно сжал её руку.
— Не представляю, что бы я без тебя делал.
Только они начали ужинать, как раздался звонок в дверь. На пороге стояла Дарья Максимовна с большой коробкой в руках.
— Вот, — она протянула коробку Роману. — Твои детские вещи. Разбирала антресоли, нашла. Может, пригодятся когда-нибудь.
Нонна и Роман переглянулись. Это было так не похоже на обычное поведение свекрови, что они не знали, как реагировать.
— Спасибо, мама, — Роман принял коробку. — Проходи, мы как раз ужинаем.
— Нет-нет, я ненадолго, — Дарья Максимовна скользнула взглядом по квартире, словно проверяя, всё ли в порядке. — Как вы тут? Всё хорошо?
— Да, — осторожно ответил Роман, ожидая подвоха. — А что?
— Да ничего, просто спросила, — она поправила шарф. — Кстати, я тут подумала… может, вам стоит подыскать другое жильё?
— Что? — Роман нахмурился. — Почему?
— Ну, вы же копите на свою квартиру, — Дарья Максимовна говорила нарочито беззаботным тоном. — А я тут подумала, что могла бы снова сдавать эту. У меня уже есть на примете хорошие квартиранты, семейная пара, они готовы платить восемнадцать тысяч. Представляешь? На три тысячи больше, чем раньше!
Нонна почувствовала, как кровь приливает к лицу. После всего, что произошло, после того, как выяснилось, что эта квартира должна была принадлежать Роману, свекровь всё равно думает только о деньгах.
— Мама, мы договаривались, что поживём здесь, пока не накопим на первоначальный взнос, — напомнил Роман. — Нам осталось всего несколько месяцев.
— Я понимаю, но восемнадцать тысяч в месяц! — Дарья Максимовна всплеснула руками. — Это же почти моя пенсия! А вы молодые, сильные, можете и съёмную квартиру найти. Или к друзьям переехать временно.
Нонна не выдержала:
— Дарья Максимовна, мы знаем, что эта квартира должна была принадлежать Роману по воле его бабушки. Вы не имеете морального права выгонять нас отсюда.
Лицо свекрови исказилось от гнева.
— Опять ты со своими обвинениями! Квартира моя! По документам! А ваши разговоры о чьей-то воле — это пустые слова! Нет никаких бумаг!
— Потому что вы их скрыли! — Нонна повысила голос, не в силах больше сдерживаться. — Или уничтожили! Вы обманули собственного сына ради денег!
— Как ты смеешь! — Дарья Максимовна шагнула вперёд, угрожающе подняв палец. — Ты! Выскочка, которая женила на себе моего сына! Думаешь, я не вижу, что это ты его настраиваешь против меня? Что это ты внушаешь ему мысли о какой-то несправедливости?
— Мама, остановись! — Роман встал между ними. — Я сам слышал от Веры Петровны про бабушкину волю. И теперь, когда я вспоминаю, бабушка действительно говорила мне, что эта квартира будет моей, когда я женюсь.
— Что? — Дарья Максимовна отступила на шаг. — Когда она тебе такое говорила?
— Незадолго до того, как заболела, — Роман смотрел прямо в глаза матери. — Я тогда не придал этому значения. Думал, это просто разговоры. Но теперь всё складывается. Ты скрыла от меня бабушкину волю. Присвоила квартиру, которую она хотела оставить мне.
— Это неправда! — Дарья Максимовна покраснела. — Я… я просто заботилась о тебе! Ты был молодой, неопытный! Мало ли что бы ты сделал с квартирой!
— Я не обвиняю тебя, мама, — Роман говорил спокойно, но твёрдо. — Я просто хочу знать правду. И я хочу, чтобы ты перестала попрекать нас тем, что мы живём здесь. Это несправедливо.
Дарья Максимовна выглядела так, словно её загнали в угол.
— Да что вы всё про справедливость! А где справедливость для меня? Я всю жизнь работала, чтобы у тебя всё было! А теперь должна на одну пенсию жить? В то время как могла бы иметь дополнительный доход!
— Никто не говорит, что ты должна отдать нам квартиру, — Роман покачал головой. — Мы просим только об одном: прекрати относиться к нам, как к нахлебникам. Мы здесь временно, и мы семья, а не квартиранты.
— Семья? — Дарья Максимовна горько усмехнулась. — Она, — она указала на Нонну, — она тебе не семья! Она просто использует тебя! Думаешь, ей нужен ты? Ей нужна эта квартира!
— Дарья Максимовна! — Нонна не могла больше молчать. — Вы почему без конца попрекаете собственного сына в том, что он устроил личную жизнь? Вы в здравом рассудке? Ещё и жильём попрекаете! Лучше было бы, если бы мы снимали? Это же всё равно, что если бы вы у него прямо из кармана деньги вытаскивали!
— Как ты со мной разговариваешь? — Дарья Максимовна побагровела. — Это моё имущество, тебе в этой квартире ни метра не принадлежит! Так что молчи!
— Достаточно! — Роман повысил голос. — Мама, я думаю, тебе лучше уйти. Мы поговорим, когда ты успокоишься.
— Я?! Я должна уйти из своей квартиры?!
— Да, мама. Пожалуйста, уходи.
Дарья Максимовна задохнулась от возмущения, но, видя решительное лицо сына, схватила свою сумку и направилась к выходу.
— Я даю вам неделю, — бросила она у двери. — Неделю, чтобы съехать! А потом я сдам квартиру нормальным людям!
Дверь захлопнулась с такой силой, что зазвенела посуда в серванте.
Нонна обессиленно опустилась на стул. Руки дрожали, в горле стоял ком.
— Прости, Рома, — прошептала она. — Я не хотела…
— Не извиняйся, — Роман сел рядом и обнял её. — Ты сказала то, что нужно было сказать давно.
— Но теперь она нас выгоняет. А у нас нет денег на съёмную квартиру, особенно если тебе задержали зарплату.
Роман задумался.
— Что-нибудь придумаем. Может, друзья помогут. Или возьмём кредит на первое время.
Они просидели до поздней ночи, обсуждая варианты. Съёмная квартира в их районе стоила около двадцати тысяч в месяц — сумма, которая серьёзно ударила бы по их накоплениям. Но выбора, похоже, не было.
Квартиру нашли через три дня — маленькую однушку на окраине города, но зато за семнадцать тысяч. В выходные собрали вещи и переехали. Дарья Максимовна не появлялась и не звонила, что только усиливало напряжение.
— Может, позвонишь ей? — предложила Нонна, когда они уже обустроились на новом месте. — Всё-таки мать.
— Нет, — Роман был непреклонен. — Пусть сама извинится. То, как она с тобой разговаривала, непростительно.
Нонна вздохнула. Она не хотела быть причиной разлада между матерью и сыном, но сил терпеть несправедливость больше не было.
Через неделю после переезда Нонна случайно встретила Веру Петровну в магазине.
— Деточка! — обрадовалась та. — А я к вам заходила, хотела чаю попить, а мне соседка сказала, что вы съехали. Что случилось?
Нонна коротко рассказала о конфликте со свекровью, стараясь не вдаваться в подробности.
— И где вы теперь живёте? — обеспокоенно спросила Вера Петровна.
— Сняли квартиру недалеко от метро Южная.
— Ох, беда какая, — покачала головой пожилая женщина. — А в старой квартире кто теперь?
— Не знаю, — пожала плечами Нонна. — Дарья Максимовна говорила, что у неё есть потенциальные квартиранты.
— Но они уже там, — удивила её Вера Петровна. — Молодая пара заехала на следующий день после вашего отъезда. Я думала, вы знаете.
Нонна застыла с корзинкой в руках. На следующий день? Значит, Дарья Максимовна уже договорилась с ними заранее, ещё до ссоры. Она планировала выселить их в любом случае.
— Спасибо, что сказали, — Нонна постаралась скрыть волнение. — Мне пора, Роман ждёт.
Всю дорогу домой она размышляла, стоит ли рассказывать мужу о том, что узнала. С одной стороны, это только усугубит конфликт. С другой — он имеет право знать правду о своей матери.
Роман встретил её у двери.
— Ты так долго, я начал волноваться.
— Встретила твою соседку, Веру Петровну, — Нонна отдала ему пакеты с продуктами. — Она сказала кое-что интересное.
И она рассказала о новых жильцах в квартире свекрови.
— На следующий день? — Роман нахмурился. — Ты уверена?
— Так сказала Вера Петровна. И она точно не путает, она же там живёт.
Роман опустился на стул и закрыл лицо руками.
— Значит, мама всё спланировала заранее. Она специально устроила этот скандал, чтобы выгнать нас.
— Рома, мне так жаль…
— Нет, — он поднял голову. — Это мне жаль. Жаль, что я не видел раньше, какая она эгоистка. Она никогда не думала обо мне. Только о себе и о деньгах.
Он достал телефон и набрал номер матери. Разговор был коротким и напряжённым. Дарья Максимовна не отрицала, что уже заселила новых жильцов, и считала, что поступила правильно.
— Вы должны сами зарабатывать на своё жильё, как все нормальные люди, — заявила она. — Я слишком долго вас баловала.
— А как же бабушкино желание, чтобы квартира досталась мне? — Роман не сдавался.
— Это было давно, обстоятельства изменились, — отмахнулась Дарья Максимовна. — К тому же, нет никаких документов, подтверждающих её слова. Только сплетни старой соседки.
После этого разговора Роман долго молчал, глядя в окно. Нонна не мешала ему, понимая, что сейчас ему нужно побыть с собственными мыслями.
Прошло три месяца. Нонна взяла дополнительную работу, Роман нашёл подработку по вечерам. Они почти не виделись, но их накопления начали расти быстрее, чем они ожидали.
— Смотри, — Роман показал Нонне расчёты на экране ноутбука. — Если продолжим в том же темпе, через четыре месяца сможем подать на ипотеку. Я нашёл хорошую программу с минимальным первоначальным взносом.
— Четыре месяца? — Нонна не могла поверить. — Но мы планировали минимум год!
— Потому что рассчитывали, что можем жить у мамы, — Роман грустно усмехнулся. — А сейчас мы оба работаем на износ. Такими темпами мы быстрее накопим, но…
— Но какой ценой, да? — Нонна села рядом и положила голову ему на плечо. — Я так скучаю по тебе. Мы как соседи — видимся только утром и поздно вечером.
— Это временно, — Роман обнял её. — Как только купим квартиру, будет легче. Я обещаю.
В дверь позвонили. На пороге стояла Вера Петровна с небольшой коробкой в руках.
— Здравствуйте, мои дорогие! — она улыбнулась. — Решила вас проведать, узнать, как вы тут.
За чаем разговор неизбежно зашёл о Дарье Максимовне.
— Она так и не признаёт, что поступила неправильно, — с горечью сказал Роман. — Говорит, что действовала в моих интересах, но на самом деле думала только о деньгах.
— Упрямая она всегда была, — вздохнула Вера Петровна. — Но я вот что подумала… Анна Владимировна могла не только на словах выразить свою волю. Зная её педантичность, она наверняка где-то записала своё желание.
— Мама утверждает, что никаких бумаг нет.
— Конечно, она так скажет, — Вера Петровна открыла принесённую коробку. — Но я нашла кое-что интересное, разбирая старые вещи. Анна Владимировна иногда просила меня хранить у себя важные документы, на всякий случай. И вот что я нашла.
Она достала пожелтевший конверт и протянула его Роману.
— Это копия завещания, которое она составила за месяц до болезни. Там чётко прописано, что квартира должна перейти тебе, с условием, что ты создашь семью.
Роман дрожащими руками открыл конверт и прочитал документ. Всё было именно так, как сказала Вера Петровна.
— Но как? Мама оформила квартиру на себя…
— Думаю, она воспользовалась твоей неопытностью и горем после ухода бабушки, — Вера Петровна покачала головой. — Может быть, подделала какие-то документы или убедила нотариуса, что выполняет волю матери, передавая имущество тебе через себя.
— Что нам теперь делать? — спросила Нонна, глядя на поникшего мужа.
— Юридически это сложно доказать, прошло столько лет, — задумалась Вера Петровна. — Но теперь у вас есть доказательство истинной воли Анны Владимировны. Решайте сами, как им распорядиться.
После ухода соседки Роман долго молчал, перечитывая завещание.
— Я не буду подавать в суд на собственную мать, — наконец сказал он. — Какой бы она ни была.
— Я и не предлагаю, — Нонна мягко коснулась его руки. — Но, может быть, показать ей документ? Чтобы она знала, что мы знаем правду?
Роман задумался.
— Знаешь, нет. Пусть живёт так, как считает правильным. А мы будем жить своей жизнью. Своим трудом заработаем на свою квартиру.
Спустя полгода интенсивной работы Нонна и Роман всё-таки оформили ипотеку на небольшую, но уютную двухкомнатную квартиру в новостройке. День подписания документов они отметили тихим ужином дома.
— За наш дом, — Роман поднял бокал. — За место, где никто не будет попрекать нас каждым метром.
— За наш дом, — эхом отозвалась Нонна. — И за нас.
Они не общались с Дарьей Максимовной всё это время. Она пыталась звонить пару раз, но Роман не отвечал. Гордость не позволяла ей извиниться, а он не был готов делать вид, что ничего не произошло.
Накануне новоселья Нонна спросила:
— Может, всё-таки пригласим твою маму? В конце концов, если бы не она, мы бы, возможно, до сих пор жили в иллюзиях и не работали так усердно.
Роман смотрел на новую квартиру — светлую, просторную, их собственную — и понимал, что злость постепенно отступает.
— Знаешь, ты права. Если бы не тот скандал, мы бы так и жили на всём готовом, не стремясь к большему. Но приглашать её пока рано. Сначала пусть признает, что была неправа.
— А если она никогда этого не сделает?
— Тогда это её выбор, — Роман обнял жену. — Мы своё счастье построим сами. Без оглядки на прошлое.
В день новоселья, когда они уже перевезли все вещи и начали обустраиваться, в дверь позвонили. На пороге стояла Дарья Максимовна с большой коробкой.
— Привет, — неуверенно произнесла она. — Я узнала от твоих друзей, что вы переехали. Решила… поздравить.
Роман и Нонна переглянулись. Нонна едва заметно кивнула, и Роман пригласил мать войти.
Дарья Максимовна осторожно прошла внутрь, оглядываясь по сторонам.
— Красиво у вас. Светло.
— Спасибо, — Нонна постаралась говорить спокойно, хотя сердце колотилось от волнения.
— Я вот подарок принесла, — Дарья Максимовна поставила коробку на пол. — Это… это торшер. Тот самый, бабушкин. Подумала, может, вам здесь пригодится.
Роман молча смотрел на мать, пытаясь понять, искренен ли этот жест или это очередная манипуляция.
— Я не права была, — вдруг тихо сказала Дарья Максимовна, глядя в пол. — Насчёт квартиры. Бабушка действительно хотела, чтобы она досталась тебе. Я… я испугалась остаться без поддержки. Подумала, что заслужила эту квартиру, потому что вырастила тебя одна.
— Мама, — Роман сделал шаг к ней. — Я всегда помогал тебе и буду помогать. Но то, как ты поступила… как ты говорила с Нонной…
— Я была неправа, — повторила Дарья Максимовна, и в её глазах блеснули слёзы. — Когда я увидела, что вы всё-таки купили квартиру, сами, без моей помощи… Я поняла, что вы сильнее, чем я думала. И что Нонна… что она действительно любит тебя, а не твои деньги или квартиру.
Она повернулась к Нонне:
— Прости меня, если сможешь. Я была несправедлива к тебе.
Нонна почувствовала, как внутри тает лёд обиды. Она не ожидала, что свекровь найдёт в себе силы признать ошибку.
— Чай будете? — спросила она вместо ответа. — У нас есть ваш любимый, с бергамотом.
Дарья Максимовна благодарно кивнула, украдкой вытирая слезу.
За чаем разговор тёк неспешно и немного неловко, но лёд был сломан. Они говорили о новой квартире, о работе, о планах на будущее. Не касались прошлого, не бередили старые раны.
Когда Дарья Максимовна собралась уходить, Роман проводил её до двери.
— Спасибо за торшер, мама, — сказал он. — Он будет напоминать нам о бабушке.
— И о том, как не стоит поступать с близкими, — тихо добавила она. — Я рада, что вы… что у вас всё получилось. Своими силами.
Когда дверь за ней закрылась, Нонна подошла к Роману и обняла его.
— Кажется, это начало новой главы в наших отношениях, — сказала она.
— Надеюсь, — Роман поцеловал её в лоб. — Главное, что у нас теперь есть свой дом. Место, где каждый метр — наш. Заработанный нами.
Они вместе распаковали торшер и поставили его в углу гостиной. Старинная вещь удивительно гармонично вписалась в современный интерьер, словно соединяя прошлое и настоящее, напоминая о том, что семейные узы — это не только радость и поддержка, но и преодоление трудностей, и прощение.
— За наш настоящий дом, — сказал Роман, снова поднимая бокал. — И за людей, которые научили нас ценить его, пусть даже таким странным способом.
— За наш дом, — улыбнулась Нонна. — И за новые начинания.
В тот же день, когда Дарья Максимовна примирилась с сыном и невесткой, в подъезде она встретила молодую пару, только что получившую ключи от родительской квартиры напротив. Ольга и Михаил с энтузиазмом обустраивали свое первое семейное гнездышко, не подозревая о сюрпризе, который готовила им судьба. Когда во время ремонта они случайно обнаружили за старыми обоями сейф с драгоценностями и загадочным дневником, их размеренная жизнь резко переменилась.
