Ирина устало облокотилась на спинку старого кресла: день только начался, а она уже устала.
Её муж, Сергей, считал Иру кем-то вроде Золушки: она должна была безостановочно хлопотать по дому в его отсутствие, и не дай ей бог, если не успевала. Тогда муженёк начинал кричать на весь дом, швырять то, что плохо лежало, по его мнению, было не на своих местах или просто не нравилось ему.
Сам Сергей работал директором в агентстве праздников. Однако, по злой иронии, праздник давно ушёл из их с Ирой жизни.
Они познакомились восемь лет назад на дне рождения общей знакомой. Тогда Сережа только начал работать менеджером по продажам в той же фирме, где теперь уже был директором.
Ире он казался просто душой компании — милый, веселый, всегда найдет тему для разговора. После того дня рождения молодые люди обменялись номерами телефонов и контактами в социальных сетях; так началось их общение. А однажды Сергей пригласил Иру в кафе, чтобы вместе выпить чашечку латте. Подруга Катька тогда насторожилась:
— Не слишком ли все быстро, Ир? Все-таки, вы два месяца общаетесь…
— А Земля вообще стала быстрее вертеться. — весело отмахнулась от доводов подруги Ирина, проведя по губам красной помадой. Это была ее личная примета: если на свидание накрасить губы красным, все будет в ажуре.
Неизвестно, было ли дело в помаде, или в чем-то еще, но уже тем же вечером Ире казалось, что она знает Сергея едва ли не тысячу лет. Молодой человек оказался начитанным, а также просмотрел множество фильмов.
Вы знаете, я впервые в своей жизни встречаю такую интересную барышню. Ведь что представляют из себя современные девушки? Поколение, воспитанное на сериалах. А вы, Ирина… Вы — особенная — сказал тогда он.
— Представляешь, вот прямо так, на «вы» разговаривал — взахлеб рассказывала Ира после свидания все той же Катерине — Как лорд из старинного романа…
— Ну ты особо-то не обольщайся — от природы скептичная, Катя задумалась. — И лорд может подлецом оказаться, дай только срок.
Ира тогда не поверила: она подумала, что подруга ей просто завидует. В конце концов, у самой Катерины на тот момент на личном фронте был полный штиль.
Однако, после свадьбы Сергей стал потихоньку меняться.
Началось всё с довольно незначительных вещей: например, молодой муж запретил ей выходить на улицу в ее любимой юбке.
— Она слишком короткая — объяснял он свой поступок. — Когда мы проходим по улице, а ты одета в нее, мужчины с таким вожделением смотрят на тебя, что мне становится противно. Ты только моя, и только я могу смотреть на тебя так.
Ирина только улыбнулась:
Ревнует, значит, любит — подумала она про себя; так всегда говорила ее любимая бабушка. Юбку ту Ира положила в самый дальний угол шкафа и забыла о ней.
Следующим, что сделал Сергей, был запрет на использование косметики. Не полный, конечно, и не сразу; первой жертвой мужа стала та самая красная помада, которую женщина считала чем-то вроде личного талисмана.
Однажды она просто недосчиталась ее, хотя точно помнила, что вчера оставила на туалетном столике в спальне:
— Милый, ты мою помаду не видел? — осторожно поинтересовалась Ирина, присаживаясь за стол напротив Сергея — У меня завтра корпоратив, хотелось бы выглядеть красиво.
Ответа не последовало; муж продолжал внимательно читать статью в газете, словно Иры поблизости и не было.
— Милый? — еще раз спросила она на случай, если тот и правда ее не услышал.
Сергей оторвал взгляд от газеты:
— Ир, ну откуда я знаю? Это твои вещи, сама за ними и следи. Нянькой я к тебе не нанимался, дворецким тоже — каждая фраза была буквально пропитана злобой и раздражением, как будто Ирина была нищенкой, навязчиво требующей подаяния.
— Ладно, пойду посмотрю всё ещё раз — расстроено сказала Ира, вставая из-за стола. На мгновение Сергею показалось, что в её глазах стоят слезы, но это не вызвало у мужчины ничего, кроме раздражения.
Ира долго возилась в спальне, но ничего там не нашла; и только тогда, когда пришло время готовиться ко сну, супруг, наконец, признался:
— Зря ты её ищешь.
В следующую секунду Ирина поняла, что он ее просто спрятал:
— Где?…
— Не важно. Всё равно не найдешь. — Сергей отвернулся к стене и заснул.
У Иры внутри закипал гнев: какое право он имеет распоряжаться её вещами? Но на смену ему тут же пришел противный голосок:
Он наверняка хотел, как лучше, просто ты пока не понимаешь его мотивов. Может быть, он и прав насчёт того, что женщины глупы, как пробки.
Следующим, что он ей запретил, было общение с подругами, а конкретно с той самой Катей. В этот раз супруг избрал другую тактику. После работы он вдруг позвал Иру на кухню, налил им по чашке горячего чая и сделал по бутерброду (чего обычно не делалось: благоверный считал, что еда — исключительно женское дело. Он мог, разве что, разогреть суп в микроволновой печи).
— Прошу к столу — тон его был необычно мягким, таким, что женщина на секунду напряглась: ей вспомнился старый мультфильм про мангуста Рикки-Тикки-Тави и кобру по имени Наг. Там у хитрой кобры был ровно такой же голос.
Ира, ты параноик! — мысленно отругала она сама себя — Он чувствует себя виноватым из-за помады и хочет попросить прощения, а ты уже надумала себе непонятно чего.
Серёжа начал осторожно:
— Я знаю, что сегодня к тебе заходила Катя.
— Ну да. Мы не виделись очень давно, почти с тех пор, как мы с тобой стали вместе жить.
— Видишь ли, о ней по городу ходят не очень хорошие слухи. Я даже слышал, что она зарабатывает на жизнь… Кхм, не очень законным способом. Наш городок довольно маленький, и, если люди узнают, что жена директора фирмы общается с такой женщиной, как Катерина…
— Но ты не директор фирмы, а Катя всего лишь работает на удалёнке! —робко попыталась заступиться за подругу Ирина.
—… ты меня не дослушала. Скоро я правда стану директором фирмы: у нынешнего шефа довольно серьёзные проблемы со здоровьем, а я — идеальный кандидат на эту должность. О Кате твоей я знаю из достоверного источника, которому клеветать на неё смысла нет. В общем, тебе придётся выбирать: или спокойная жизнь со мной, или сомнительной репутации подруга, которая тебе и дать-то ничего не может.
Конечно, Ира не отважилась прекратить общение с Катей сразу; когда та звала её посидеть в чисто девичьей компании, всегда находила отговорки. Катю уж точно нельзя было назвать глупой, поэтому, когда она в очередной раз позвала подругу на свой день рождения в кафе, а та отказала, из трубки насмешливо прозвучало:
— Растворилась ты в своем муженьке. Смотри только, себя не потеряй.
Ира попыталась найти хоть какую-то причину, чтобы оправдаться, но в ответ из трубки послышались лишь одинокие короткие гудки. Больше Катя не звонила, хотя порой Ирине очень хотелось услышать голос подруги детства.
В тот день Ира устала; были перестираны все носки и отглажены все рубашки Сергея. По плану надо было ещё пропылесосить ковёр в гостиной — он, по словам мужа, был привезён из самой Персии то ли отцом, то ли дедом. Жена не очень в это верила, но исправно пылесосила ковёр каждую среду.
Но сил на это не было никаких. Буквально свалившись в кресло, Ирина почувствовала страшную усталость. Сон сморил ее как-то сам по себе, хотя до этого она очень редко спала днем: муж считал это признаком лени и всячески порицал.
Проснулась она от ужасного, прямо-таки душераздирающего вопля. Казалось, что где-то поблизости происходит что-то страшное. Распахнув глаза, увидела красную от гнева физиономию Сергея:
— Ты, ленивая баба! — орал он, брызжа слюной, как из пожарного шланга — Я пришёл, а у тебя не готов даже чертов обед! Быстро иди к плите!
Ира хотела было подняться из кресла, но не смогла — мощная пощёчина заставила её буквально осесть обратно. Бедняга не знала, что сегодня не работе у Сергея выдался неудачный день: один из его подчинённых плохо сделал свою работу, в результате чего дорогой заказ на праздник в японском стиле уплыл прямо у них из-под носа.
Однако, орать на подчинённых было не в правилах Карасёва, поэтому тот решил выплеснуть весь негатив на жене:
— Ты чуть симпатичнее обезьяны, чтобы ты знала! — продолжал он — Давно бы ушел от тебя, да не хочу, чтобы судачили: городок маленький, опять же. Да и тебя жалко, если так подумать… Кому ты нужна-то будешь, кроме меня, а? — Сергей жестом потрепал Ирины темные волосы, проявляя фальшивую заботу.
Обычно Ира терпела всё. Даже тогда, когда муж назвал её «священным животным для Индусов» во время просмотра какого-то фильма по Дискавери. Даже тогда, когда он вместо их годовщины знакомства выбрал посиделки с друзьями. Даже тогда…
Но додумать эту мысль она не успела — с языка само собой сорвалось:
— Да пошёл ты!… Меня будут любить. А вот насчёт тебя… Не знаю. В любом случае, я завтра же подам на развод; мне надоели твои придирки, надоела эта собачья жизнь. Надоело!
Правая щека горела огнем.
— Подлец! Только трус и подлец может поднять руку на женщину! — голос ее срывался на фальцет.
— Пошла вон! — он брызгал слюной, как из пожарного шланга. Ире стало противно: метнув последний взгляд на уже почти бывшего супруга, покинула квартиру, прихватив с собой только самые необходимые вещи.
Женщина медленно шла по улице. На город давно уже опустилось ночь, и удушливая жара уступила место приятной прохладе; лёгкий ветерок ласкал покрасневшую от удара щеку, и от этого как будто становилось чуточку легче.
Вот только… Куда идти? Родители её мирно спали сейчас в своей квартире в Екатеринбурге, где выросла сама Ира, и до куда было почти две тысячи километров. Ирина набрала номер единственного близкого человека здесь. Вот только… Примет ли она её?
— Алло, Катя?
Час спустя Ира сидела в Катиной съемной двушке. Подруга приготовила для Ирины куриный бульон, чему последняя была несказанно рада: ей вдруг вспомнилось, что в последний раз она ела в десять утра, и то это был небольшой кусочек хлеба, жаренного в тостере.
— И что, прямо так и сказал? — Катины глаза горели от смеси любопытства и гнева.
— Угу — Ира только сейчас поняла, как же сильно она устала. Голова сама клонилась куда-то в сторону, глаза слипались.
— Очуметь! — на манер известного персонажа сериала протянула Катя — ну, не переживай. Подруги своих не бросают. У меня вот и место для тебя есть подходящее: пойдешь санитаркой в местный дом инвалидов? Я там библиотекарем работаю вот уже почти полгода, и в хороших отношениях с директором этого заведения. Конечно, работа у пока что тяжелая будет: утки выносить, пациентов ворочать. Но это только пока… — Ира слушала монолог подруги, и дрема окутывала ее, как уютное одеяло. Так она и уснула в ту ночь: прямо в кресле, не раздеваясь.
Ира работала санитаркой в доме инвалидов уже почти год. Чего она только не насмотрелась за это время на работе: люди без рук или ног были здесь обычным делом. Многие здешние пациенты страдали не только физическими, но и умственными недугами. Это были взрослые люди, которые по каким-то причинам оказались не нужны своим родным.
Она старалась относиться хорошо ко всем и каждому, потому что такие люди сильно чувствовали, если в их отношении кто-нибудь фальшивил. Особенно Ире нравилась солнечная девочка по имени Яна. Если быть точнее, то девочкой Яну назвать было нельзя: пациентке было больше тридцати, и недавно она осталась без попечения родителей.
— А ты заберешь меня к себе? — каждый раз, видя Иру, спрашивала она. Ира в ответ молчала: не хотелось обнадеживать Яну, она ведь сама все еще жила на съёмной квартире Кати, хотя ей и было очень неудобно.
Вдруг в комнату отдыха, где сидели они с Яной, со скоростью света залетела Катя. «Ух ты, легка на помине». — успела подумать Ирина. Подруга была похожа на ураган: волосы всклокоченные, лицо раскраснелось до состояния помидора, как будто Катерина бежала сюда галопом.
— Т-там… Там! — она схватила со столика бутылочку воды и осушила её одним глотком.
— Да что ж с тобой, Катька?! Отдышись, скажи толком… Яна, иди к себе. — вспомнила про пациентку Ира. Та поворчала, но ушла в свою палату. Катя тем временем немного пришла в себя.
— Там Сергей твой! Его сейчас в фойе оформляют, чтобы заселить!
Ира замерла:
— Что же случилось?
— Не знаю. В кресле инвалидном сидит. Его отец вроде как сказал врачу, что больше не может справляться. Мне так Лидка сказала, уборщица наша — она всегда все знает. Фамилию как назвала — ну я и поняла все… Да что это я? Сходи лучше и сама все узнай.
Ира шла по коридору и внутри у нее все тряслось: в свое время она хотела, чтобы судьба наказала супруга. Кто же знал, что все будет вот так?…
