— А я тебе говорю, что имею полное право находиться здесь! — раскатистый голос новой соседки разносился по всей квартире. — У меня документы есть! Я владелец, как и ты!
Лена прикрыла глаза и сосчитала до десяти. Этот кошмар начался ровно неделю назад, когда на пороге квартиры появилась Рита Сергеевна с документами о праве собственности на долю в квартире и чемоданом.
— Я понимаю, что у вас есть документы, — Лена старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Но это комната моей дочери. У неё там все вещи, игрушки, учебники.
— Теперь эта комната моя, а девочка потеснится! Она маленькая, много места не занимает, — отрезала Рита, поправляя крашеные рыжие волосы.
Одиннадцатилетняя Оля стояла в коридоре, крепко сжимая рюкзак. Её глаза наполнились слезами, но она молчала, боясь сделать ситуацию ещё хуже.
— Мама, — тихо позвала она, — я могу жить с тобой в комнате. Правда.
У Лены сжалось сердце. Её дочь, её маленькая девочка, вынуждена уступать какой-то чужой женщине, потому что бывший муж решил отомстить, продав свою долю в квартире.
— Вот видишь! — торжествующе заявила Рита. — Ребёнок всё понимает, а ты упрямишься.
***
Всё началось пять лет назад, когда Лена обнаружила в телефоне Виктора сообщения от другой женщины. Это был не первый раз, но последний в их браке. Они развелись, когда Оле было шесть лет.
Денег на раздел имущества у них не было — двухкомнатная квартира всё ещё находилась в ипотеке. Они договорились, что Лена с дочерью останутся жить в квартире, а Виктор будет снимать жильё и продолжит выплачивать свою часть кредита.
Пять лет так и жили. Виктор приходил навещать дочь, отношения были натянутыми, но терпимыми. А потом он встретил Марину.
***
— Ты что, серьёзно продал свою долю этой женщине? — Лена не могла поверить, что бывший муж мог так поступить.
— А что такого? — Виктор стоял в подъезде, не глядя ей в глаза. — Я предлагал тебе выкупить мою часть, ты отказалась. Предлагал продать квартиру и разделить деньги — ты тоже не захотела.
— Потому что у нас нет денег на переезд! Оля ходит в эту школу, у неё здесь друзья!
— А мне нужны деньги на новую квартиру. Мы с Мариной женимся, хотим своё жильё.
— И ты подумал не о дочери, а о новой женщине? — Лена чувствовала, как гнев поднимается внутри.
— Оля и так с тобой живёт. Я плачу алименты, — Виктор пожал плечами. — Рита предложила хорошую цену. Не моя проблема, что вы не сможете ужиться.
— Ты специально нашёл самого невыносимого человека, чтобы я сбежала отсюда и продала свою долю за копейки, — догадалась Лена.
Виктор промолчал, но его ухмылка сказала всё за него.
***
— Алло, Катя? Это Лена. Как ты смотришь на то, чтобы пожить у меня некоторое время? Бесплатно, — Лена нервно ходила по кухне, пока Оля была в школе, а Рита ушла в магазин.
— Что случилось? — голос двоюродной сестры звучал обеспокоенно.
— Витя продал свою долю в квартире какой-то ужасной женщине. Она переехала к нам и делает нашу жизнь невыносимой. Хочет выжить нас, чтобы купить мою долю за бесценок.
— И ты хочешь, чтобы я…
— Чтобы ты помогла мне справиться с ней. Ты же после Севера, боевая, сильная. Мне одной не выстоять.
Катерина помолчала несколько секунд.
— Даю тебе слово, через неделю эта женщина сама будет мечтать съехать.
***
Рита Сергеевна расставляла свои многочисленные статуэтки на полке в гостиной, когда входная дверь открылась. На пороге стояла высокая женщина в камуфляжных штанах и чёрной футболке с коротко стриженными волосами.
— Здравствуйте, — произнесла женщина, оценивающе глядя на Риту. — Я Катерина, сестра Елены. Буду жить здесь некоторое время.
— Что значит «буду жить»? — возмутилась Рита. — Никто меня не предупреждал! Это нарушение моих прав!
— А кто вас должен предупреждать? — спокойно спросила Катерина, занося в квартиру большую спортивную сумку. — Лена имеет право приглашать гостей на свою жилплощадь. Как и вы, впрочем.
— Но… но… — Рита растерялась. — Здесь и так тесно!
— Ничего, потеснимся, — Катерина улыбнулась так, что у Риты по спине пробежал холодок. — Я много где жила, и в палатках в тайге, и в казармах. Не привередливая.
***
Лена не могла сдержать улыбки, глядя, как Катерина методично наводит порядок на кухне. За три дня её пребывания в квартире атмосфера изменилась кардинально.
— Как ты это делаешь? — спросила она шёпотом, когда они остались вдвоём.
— Что именно? — Катерина протирала столешницу с тщательностью хирурга, готовящегося к операции.
— Рита вчера впервые не включила телевизор на полную громкость в пять утра. И даже поздоровалась со мной.
— Военная дисциплина, сестрёнка, — подмигнула Катерина. — Когда я случайно уронила её коллекцию статуэток, расставляя по уставу, она поняла, что война может быть обоюдной.
— Ты нарочно?
— Я предупредила, что у меня иногда дрожат руки после контузии. И что я начинаю делать зарядку в четыре утра, громко считая.
Лена прыснула со смеху.
— У тебя никогда не было контузии!
— Она-то этого не знает, — Катерина подмигнула. — А ещё я объяснила ей, что коммунальные платежи делятся на всех проживающих поровну, независимо от размера доли. И что я очень люблю горячую воду и долгий душ.
***
— Лена, нам нужно поговорить, — Андрей, юрист, с которым она консультировалась по поводу квартирного вопроса, выглядел серьёзным, но в глазах плясали озорные искры.
— Что-то случилось? — она нервно одёрнула блузку.
— Я навёл справки о вашей Рите Сергеевне, — он открыл папку с документами. — И обнаружил интересную информацию. Это не первый раз, когда она покупает долю в квартире с целью выживания основных жильцов.
— Правда? — Лена подалась вперёд.
— У неё было три подобных случая за последние пять лет. Схема простая: покупает долю, создаёт невыносимые условия, потом выкупает оставшуюся часть за полцены и перепродаёт всю квартиру с хорошей прибылью.
— Что же делать?
— Есть несколько вариантов, — Андрей улыбнулся. — Но мне особенно нравится один. Помнишь, ты говорила, что бывший муж продал долю слишком дёшево?
— Да, намного ниже рыночной цены.
— А ты знаешь, зачем он это сделал?
— Чтобы насолить мне, конечно.
— Не только, — Андрей постучал ручкой по бумагам. — Я проверил его алиментные платежи. Он указал при продаже заниженную сумму, чтобы платить меньше алиментов. А это уже нарушение прав ребёнка.
Глаза Лены расширились.
— И что это значит?
— Это значит, что мы можем оспорить сделку, — торжествующе заявил Андрей. — Но нам понадобится помощь твоего бывшего мужа. Он должен признать факт занижения стоимости.
— Он никогда не согласится.
— Возможно… если только не понять, что страдает его дочь.
***
— Папа! — Оля бросилась к отцу, открывшему дверь квартиры. — Ты пришёл!
Виктор обнял дочь, но его взгляд был прикован к гостиной, где за столом сидели четыре женщины: Лена, Катерина, какая-то незнакомка и Рита Сергеевна с кислым выражением лица.
— Что здесь происходит? — спросил он, входя в комнату.
— Собрание жильцов, — ответила Катерина. — Обсуждаем правила проживания и оплату коммунальных услуг.
— А это кто? — Виктор кивнул в сторону незнакомой женщины.
— Это Нина Петровна, — представила Лена. — Мама моей ученицы. Она будет снимать у меня угол.
— Что?! — Виктор и Рита воскликнули одновременно.
— Да-да, — подтвердила пожилая женщина с добродушным лицом. — Я недавно приехала в город к дочери, а у неё маленькая квартирка. Елена Александровна так выручила меня!
— Но здесь уже четыре человека в двухкомнатной квартире! — возмутилась Рита.
— Пять, — поправила Катерина. — Мой сослуживец Михаил тоже переезжает на следующей неделе. У него ремонт, нужно где-то пересидеть месяц-другой.
Виктор побледнел.
— Лена, можно тебя на минутку? — он кивнул в сторону кухни.
***
— Ты с ума сошла? — прошипел Виктор, когда они остались наедине. — Ты превращаешь квартиру в коммуналку!
— А что мне остаётся делать? — Лена скрестила руки на груди. — Ты продал свою долю чужому человеку, который пытается выжить нас. Я защищаюсь как могу.
— А Оля? Ты о ней подумала? Как она будет жить в таких условиях?
— О ней нужно было думать, когда ты продавал свою долю, — отрезала Лена. — Кстати, её комнату заняла твоя покупательница. Теперь дочь живёт со мной в одной комнате.
Виктор потёр лицо руками.
— Я не думал, что всё так обернётся.
— Ну ещё бы, — горько усмехнулась Лена. — Ты надеялся, что я испугаюсь и продам свою часть за бесценок. Но я тоже умею играть в эти игры.
— И что теперь?
— Теперь у нас собрание жильцов, — Лена кивнула в сторону гостиной. — Присоединишься?
***
— Итак, голосуем за новые правила проживания, — Катерина стояла во главе стола с листом бумаги. — Пункт первый: тишина с десяти вечера до семи утра. Пункт второй: уборка мест общего пользования по графику. Пункт третий: все коммунальные платежи делятся на количество проживающих.
— Я против! — возмутилась Рита. — Я владею долей, а не снимаю комнату! Почему я должна платить за этих людей? — она обвела рукой присутствующих.
— Потому что коммунальные услуги рассчитываются по количеству проживающих, а не по размеру доли, — спокойно ответила Катерина. — Это закон.
— Это безобразие! — Рита стукнула ладонью по столу. — Я буду жаловаться!
— Кому? — поинтересовалась Катерина. — У нас демократия. Большинство решает.
Виктор наблюдал за происходящим с нарастающим беспокойством. Его план обернулся против него самого. Вместо того чтобы Лена сдалась и продала свою долю, она превратила квартиру в настоящий муравейник.
Но хуже всего было видеть Олю. Девочка сидела в углу дивана, обхватив колени руками, и смотрела на взрослых испуганными глазами. Она явно чувствовала себя чужой в собственном доме.
***
— Андрей, это Виктор, бывший муж Лены, — Катерина представила мужчин друг другу на следующий день. — Виктор, это Андрей, наш юрист.
— Юрист? — Виктор напрягся. — Зачем вам юрист?
— Чтобы разобраться с квартирным вопросом цивилизованно, — ответил Андрей, протягивая руку. — Без нервов и лишних людей.
Они расположились на кухне. Рита была на работе, Оля в школе, а Нина Петровна ушла в магазин.
— Виктор, я изучил документы по продаже вашей доли, — начал Андрей. — И обнаружил интересную деталь. Вы продали её значительно ниже рыночной стоимости.
— Это моё право, — насторожился Виктор. — Я могу продавать свою собственность по любой цене.
— Конечно, — согласился Андрей. — Но есть нюанс. Вы платите алименты на дочь, которые рассчитываются из ваших доходов. Продажа доли по заниженной цене уменьшила ваш официальный доход, а значит, и размер алиментов.
Виктор побледнел.
— Я не думал об этом.
— Нет? — Андрей приподнял бровь. — Тогда почему в договоре купли-продажи указана сумма в полтора раза меньше рыночной?
— Я… — Виктор запнулся, глядя на Лену. — Хорошо, я хотел сэкономить на алиментах. Но я не думал, что всё так обернётся для Оли.
— Вот что я предлагаю, — Андрей положил перед ним документы. — Мы можем оспорить сделку на основании того, что она нарушает права несовершеннолетнего ребёнка. Суд признает её недействительной, и доля вернётся к вам.
— А Рита? — спросил Виктор.
— Получит свои деньги обратно. Возможно, с компенсацией за неудобства.
— И что мне потом делать с этой долей?
— Это уже ваше решение, — Андрей пожал плечами. — Можете продать её Лене на нормальных условиях, можете найти другого покупателя. Но теперь вы знаете, к чему приводят попытки отомстить бывшей жене.
Виктор долго молчал, глядя в окно.
— Я согласен, — наконец сказал он. — Ради Оли.
***
Суд длился почти три месяца. Всё это время в квартире продолжалась «коммунальная жизнь», которая становилась всё более напряжённой. Рита, узнав об иске, стала ещё невыносимее. Она специально включала музыку по ночам, занимала ванную на часы, приводила шумных гостей.
Но Катерина и новые «жильцы» давали ей достойный отпор. Нина Петровна оказалась бывшей учительницей музыки и в ответ на ночные концерты Риты устраивала утренние уроки вокала. А сослуживец Катерины, огромный бородатый Михаил, имел привычку громко разговаривать по телефону на военном жаргоне, обсуждая какие-то учения и «боевые задачи».
Оля старалась проводить больше времени у подруг или в школе. Её оценки начали падать, и учителя выражали беспокойство.
Когда Виктор узнал, что дочь получила первую в жизни двойку по математике — предмету, который всегда давался ей легко, — он окончательно утвердился в решении исправить ситуацию.
***
— Суд постановил признать сделку купли-продажи доли в квартире недействительной, — объявил судья. — Денежные средства должны быть возвращены покупателю в полном объёме в течение тридцати дней.
Рита вскочила со своего места.
— Это несправедливо! Я потратила столько времени и нервов! Я требую компенсации!
— Суд рассмотрел ваше требование о компенсации и отклонил его, — невозмутимо продолжил судья. — Более того, суд обязывает вас освободить жилплощадь в течение десяти дней.
Лена не могла поверить своим ушам. Они победили! Она благодарно посмотрела на Андрея, который сжал её руку под столом.
— Поздравляю, — шепнул он. — Теперь осталось решить вопрос с Виктором.
***
— Спасибо, что согласился на это, — Лена протянула бывшему мужу чашку чая. Они сидели на кухне их квартиры, теперь уже освобождённой от Риты и «коммунальных» жильцов.
— Я должен был сразу так поступить, — Виктор выглядел смущённым. — Я не подумал о последствиях.
— Что будешь делать с долей теперь?
— У меня есть предложение, — он достал из кармана бумаги. — Я нашёл банк, который готов дать мне кредит. Я выкуплю твою долю, а ты с Олей переедешь в однокомнатную квартиру недалеко отсюда. В том же районе, рядом со школой.
— Но я не могу позволить себе даже однокомнатную, — возразила Лена.
— Я знаю, — кивнул Виктор. — Поэтому предлагаю другое решение. Я продам тебе свою долю в рассрочку. Без процентов, на пять лет. Ты будешь платить ежемесячно небольшую сумму, которую сможешь осилить.
Лена не верила своим ушам.
— Почему ты это делаешь?
— Потому что я видел, как страдала Оля, — честно ответил Виктор. — Я понял, что месть бывшей жене — это глупость, которая бьёт по нашей дочери. Она не должна расплачиваться за наши ошибки.
Лена почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Спасибо, — только и смогла сказать она.
***
Прошло полгода. Лена сидела на скамейке в парке, наблюдая, как Оля катается на роликах. Девочка снова улыбалась, её оценки вернулись в норму, а в глазах появился прежний блеск.
— Хорошо, что всё так закончилось, — Андрей присел рядом, протягивая ей стаканчик с кофе.
— Я до сих пор не могу поверить, — Лена покачала головой. — Виктор изменился.
— Люди иногда меняются к лучшему, — философски заметил Андрей. — Особенно когда осознают свои ошибки.
— А как думаешь, что стало с Ритой? — поинтересовалась Лена.
— Насколько я знаю, она пыталась провернуть тот же трюк в другом районе, но нарвалась на семью юристов, — усмехнулся Андрей. — Они устроили ей такую юридическую блокаду, что она теперь вряд ли захочет заниматься квартирным рейдерством.
Лена рассмеялась.
— А Катерина? Как она?
— Нашла работу в городской больнице. Говорит, что после Севера и нашей квартирной войны никакие пациенты её не пугают.
Оля подъехала к ним, раскрасневшаяся от катания.
— Мама, папа звонил! Сказал, что купил билеты в аквапарк на выходные! Мы поедем все вместе!
— Все вместе? — удивилась Лена.
— Ну да! Ты, я, папа, Марина и Андрей! — радостно объявила девочка. — Папа сказал, что нам нужно научиться быть одной большой дружной семьёй, даже если мы живём в разных домах.
Лена переглянулась с Андреем и улыбнулась. Может быть, из всего этого кошмара с квартирой вышло что-то хорошее. Они все стали лучше понимать друг друга, а Оля больше не чувствовала себя разменной монетой в войне родителей.
— Знаете что? — Андрей обнял Лену за плечи. — Я думаю, нам стоит поблагодарить вредную тётку Риту. Без неё мы бы не встретились, а Виктор не осознал бы свои ошибки.
— Только давайте больше никогда её не увидим, — засмеялась Лена, глядя на счастливое лицо дочери.
И квартира, которая чуть не стала полем битвы, превратилась в настоящий дом, где Лена и Оля могли наконец жить спокойно и счастливо.
