Вечер навалился на город, как утомленный рабочий на скамью после смены. Марина вошла в квартиру, не включая свет. Темнота была единственной союзницей в этот момент — она скрывала и усталость на лице, и потрепанную сумку, и расплывшееся пятно на блузке от пролитого в спешке кофе. Тридцатисемилетняя женщина с ровным профилем и глазами цвета осеннего неба давно не видела себя в зеркале такой, какой была раньше — летящей, с легкостью в шаге и улыбкой, которая раскрывалась, как цветок, от малейшего лучика радости.
— Гриша, я дома, — её голос прозвучал тихо, словно извиняясь за вторжение.
Ответа не последовало, но она и не ждала. Муж, скорее всего, сидел в своем кресле перед компьютером, погруженный в свои «поиски работы», которые за последние восемь месяцев не принесли ничего, кроме потока раздражения и обид. Григорий Петрович Лобанов, человек, с которым она прожила последние двенадцать лет, превратился в незнакомца, чьи реакции стали непредсказуемыми, а слова — острыми, как осколки стекла.
Марина включила свет в коридоре и вздрогнула. Гриша стоял прямо перед ней, скрестив руки на груди. Его массивная фигура занимала почти все пространство. Когда-то она находила эту внушительность привлекательной — её «скала», её «защитник». Теперь же эта мощь вызывала только инстинктивное желание отступить.
— Где ты была? — спросил он с той особой интонацией, которая делала любой вопрос обвинением.
— На работе, Гриш. У нас был авральный проект, пришлось задержаться.
— До девяти вечера?
— Ты же знаешь Валентина Сергеевича, он…
— Знаю, — перебил Григорий, — знаю этого твоего начальника. «Валентин Сергеевич то, Валентин Сергеевич это». Только и слышу. А про меня ты подумала? Я третий день сижу без нормальной еды.
Марина прикусила губу. В холодильнике было достаточно продуктов, но Гриша считал «нормальной едой» только горячие, свежеприготовленные блюда. Готовить же он категорически отказывался, считая это «не мужским делом».
— Я приготовлю что-нибудь, — тихо сказала она, пытаясь обойти его, но Григорий не сдвинулся с места.
— Слушай, нам надо поговорить. Серьезно поговорить.
Что-то в его голосе заставило её внутренне съежиться. Она знала этот тон — он предвещал очередную «революцию» в их жизни, очередное «гениальное решение», которое неизменно ложилось дополнительным грузом на её плечи.
Они прошли на кухню. Марина машинально включила чайник и достала сковороду, пытаясь занять руки. Григорий сел за стол, барабаня пальцами по деревянной поверхности. Когда-то давно, еще в университете, этот жест казался ей проявлением его творческой, неспокойной натуры. Сейчас же это нервировало, как тиканье бомбы замедленного действия.
— Я всё обдумал, — начал он, глядя не на неё, а куда-то сквозь стену. — Так дальше продолжаться не может. Уже восемь месяцев я без работы, и знаешь что? Это не моя вина.
Марина молчала, нарезая лук тонкими полукольцами. Они проходили этот разговор десятки раз. После увольнения с должности руководителя отдела логистики Григорий отказывался рассматривать «позиции ниже своего уровня». А поскольку руководящие должности с зарплатой в полмиллиона не валялись на дороге, особенно для человека с его репутацией конфликтного сотрудника, ситуация зашла в тупик.
— Система выстроена против таких, как я, — продолжал он свою любимую тему. — Против профессионалов, которые знают себе цену. Им нужны безропотные исполнители, а не думающие люди.
Марина вспомнила, как сегодня просидела шесть часов над отчетом, который завернули трижды, потому что требовалось найти компромисс между правдой и тем, что хотели услышать инвесторы. Она не считала себя «безропотным исполнителем», но и не имела роскоши рассуждать о «системе», когда нужно было оплачивать ипотеку и счета.
— Я понимаю, Гриш, но…
— Нет, ты не понимаешь, — отрезал он. — Никто не понимает. Все вокруг уверены, что я должен пойти работать кладовщиком или курьером. Я, человек с двумя высшими образованиями! Да я лучше сдохну!
«Мы все медленно умираем», — подумала Марина, но вслух сказала:
— Тебе необязательно идти на такую работу. Может быть, стоит рассмотреть что-то среднее? Например, менеджерскую позицию? Или переквалифицироваться?
Глаза Григория вспыхнули.
— Ты тоже? И ты туда же? — он хлопнул ладонью по столу так, что подпрыгнула солонка. — Я специалист! Профессионал! А они хотят, чтобы я начинал всё сначала!
— Гриш, я просто предложила…
— Достаточно! — он резко встал, нависая над ней. — Я всё решил. Раз я не могу найти работу по своему уровню — я займусь своим проектом.
Марина почувствовала, как сжимается желудок. «Проект» — это слово она боялась больше всего. За последние годы у Григория было несколько «проектов»: онлайн-школа логистики, которая съела все их сбережения и не привлекла ни одного студента; инвестиции в криптовалюту, которые обернулись потерей ещё трех месячных зарплат; и последнее — попытка написать разоблачительную книгу о мире логистики, которая завершилась на десятой странице и нервном срыве.
— Какой проект? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал заинтересованно, а не испуганно.
— Я открою консалтинговое агентство, — гордо заявил Григорий. — Буду давать советы компаниям, как оптимизировать логистические процессы. Удаленно, понимаешь? Никаких начальников, никаких идиотских корпоративных правил.
«И никаких клиентов», — мелькнуло в голове Марины, но она подавила эту мысль.
— Звучит интересно, — осторожно ответила она. — А… как ты планируешь привлекать клиентов?
— Через связи, естественно, — он посмотрел на неё с легким презрением, словно разговаривал с ребенком. — Ты, кстати, могла бы поговорить со своим Валентином Сергеевичем. У него наверняка есть знакомые, которым нужна оптимизация логистики.
Марина представила, как подходит к своему и без того раздраженному начальнику с просьбой найти клиентов для мужа, который восемь месяцев сидит дома. Да Валентин Сергеевич скорее уволит её, чем станет заниматься благотворительностью.
— Я поговорю, конечно, — солгала она, — но не уверена, что у него есть такие контакты. Всё-таки мы в финансовом секторе работаем, а не в логистике.
— Найдутся, никуда не денутся, — отмахнулся Григорий. — И вот ещё что. Для запуска проекта нужны деньги. Сайт, реклама, может быть, офис арендовать для солидности.
Марина замерла с ножом в руке. Вот оно. Вот к чему шел весь этот разговор.
— У нас нет свободных денег, Гриш, — сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало как констатация факта, а не как отказ. — Ипотека, коммуналка, кредит за машину…
— Поэтому я и говорю, — перебил её Григорий, и в его голосе появились те особые стальные нотки, которые говорили, что решение уже принято, и обсуждению не подлежит. — Теперь половину своей зарплаты ты будешь отдавать мне. На развитие бизнеса. Это инвестиция в наше будущее.
Кухня внезапно стала слишком маленькой, воздух — слишком густым. Марина поставила нож, боясь, что рука дрогнет.
— Гриш, но как же мы будем платить по счетам? Моей зарплаты едва хватает на все обязательные платежи.
— Перестанешь транжирить деньги, вот и хватит, — отрезал он. — Сколько у тебя уходит на эти твои салоны красоты и тряпки? Тысяч тридцать в месяц? Вот на них и сэкономишь.
Марина не помнила, когда в последний раз была в салоне красоты. Волосы она стригла сама, маникюр делала дома, а последнее новое платье купила два года назад на распродаже. Но Григорий жил в своей реальности, где она была транжирой, тратящей деньги на пустяки, пока он «бился над поиском решений».
— Я почти ничего не трачу на себя, — тихо сказала она. — Всё уходит на необходимое.
— Вот как? — Григорий вскинул брови. — А это что? — он указал на её сумку. — Новая же. И часы эти твои. И туфли.
Сумка была подарком коллег на день рождения три года назад, часы она купила на первую зарплату еще до встречи с Григорием, а туфли… да, туфли она действительно купила недавно. За две тысячи рублей. Потому что старые развалились, а ходить на работу босиком было бы странно.
— Неважно, — оборвал её мысли Григорий. — Решение принято. С завтрашнего дня пятьдесят процентов зарплаты — мне на бизнес. Это не обсуждается.
Он вышел из кухни, оставив Марину стоять посреди недорезанных овощей и нерешенных проблем. Ужин так и не был приготовлен в тот вечер. Да и аппетит пропал.
— Ты выглядишь уставшей, — заметила Ольга, подсаживаясь к Марине за столик в офисной столовой. — Всё в порядке?
Ольга Краснова, невысокая полная женщина с короткой стрижкой и громким смехом, работала в отделе кадров и была, пожалуй, единственной, кого Марина могла назвать подругой. Они не были особенно близки, но иногда обедали вместе и перебрасывались безобидными шутками о работе и погоде.
— Всё нормально, — машинально ответила Марина, размешивая уже остывший чай.
— Брось, — Ольга подвинула к ней тарелку с пирожками. — На тебе лица нет. Что, опять твой Григорий?
Марина вздохнула. Она никогда не рассказывала в деталях о своей семейной жизни, но Ольга была достаточно проницательна, чтобы сложить картину из обрывков фраз и случайных упоминаний.
— Он хочет открыть свой бизнес, — сказала наконец Марина. — Консалтинг по логистике.
— И? — Ольга надкусила пирожок. — Звучит неплохо. Лучше, чем сидеть дома.
— Да, только стартовый капитал он хочет взять из моей зарплаты. Половину.
Ольга поперхнулась.
— Офигеть, — сказала она, когда прокашлялась. — И ты согласилась?
Марина пожала плечами.
— А что мне остается? Он всё равно не отступит. Для него этот проект — последняя надежда почувствовать себя… не знаю, нужным? Успешным?
— А как же твои надежды? — Ольга понизила голос, хотя рядом никого не было. — Твои желания? Ты сколько лет уже на него работаешь?
— Я не на него работаю, — возразила Марина. — Мы семья.
— Семья — это когда двое тянут лямку вместе, а не когда один пашет, а второй теоретизирует, — Ольга покачала головой. — Послушай, я не лезу в твою жизнь, но… может, тебе стоит подумать о себе? Хотя бы иногда?
Марина опустила глаза. Думать о себе? Она уже забыла, как это делается. Все её мысли крутились вокруг работы, счетов и Григория — его настроения, его желаний, его очередных планов.
— Не так это просто, — тихо ответила она.
— А кто сказал, что будет просто? — Ольга наклонилась ближе. — Знаешь, моя мать всю жизнь прожила с отцом, который был «временно безработным». Тридцать лет этой временности. Она умерла в шестьдесят, выглядя на все восемьдесят. А он женился через полгода на молоденькой и вдруг нашел работу. Удивительное совпадение, правда?
Марина промолчала. История звучала слишком знакомо, слишком пугающе.
— Ладно, забудь, — Ольга махнула рукой. — Твоя жизнь, тебе решать. Просто… береги себя, хорошо?
После обеда, возвращаясь к своему рабочему месту, Марина остановилась перед большим окном, выходящим на оживленную улицу. Люди внизу спешили по своим делам — кто-то улыбался, кто-то хмурился, кто-то говорил по телефону. Каждый со своей историей, своими проблемами, своими решениями. А она? Какую историю она пишет для себя?
Вечером, придя домой, Марина обнаружила Григория в приподнятом настроении. Он даже помог ей разобрать сумки с продуктами — редкий жест в последние месяцы.
— Представляешь, — сказал он, выкладывая молоко в холодильник, — я сегодня нашел отличное доменное имя для сайта. LobanovLogistics.ru. Звучит солидно, правда?
— Очень, — согласилась Марина, стараясь разделить его энтузиазм.
— И кое-какие наработки сделал. Структуру сайта, примерный бизнес-план. Осталось только реализовать, — он улыбнулся впервые за долгое время. — Знаешь, Мариш, я чувствую, что сейчас всё изменится. Мы еще заживем!
В такие моменты она почти верила в его мечты. Почти видела того Григория, в которого влюбилась когда-то — энергичного, полного идей, готового свернуть горы. Но потом вспоминала все предыдущие проекты, все обещания, все «вот-вот и заживем», которые оборачивались новыми долгами и новыми разочарованиями.
— Я рада за тебя, — сказала она. — Правда, рада.
— За нас, — поправил её Григорий. — Это наш общий проект. И знаешь что? Я подумал насчет твоей зарплаты. Может, для начала хватит и тридцати процентов? Остальное потом, когда дело пойдет.
Это была уступка, и Марина приняла её с благодарностью, хотя понимала, что даже тридцать процентов — это существенная брешь в их и без того напряженном бюджете.
— Спасибо, Гриш. Я думаю, так будет разумнее.
Вечер прошел почти мирно. Они поужинали вместе, посмотрели старый фильм по телевизору, и Григорий даже не высказал ни одного критического замечания ни о её готовке, ни о её внешнем виде. Маленькая передышка в нескончаемой буре.
Но на следующее утро, когда Марина открыла приложение банка, чтобы проверить остаток на счете, её ждал неприятный сюрприз. Десять тысяч рублей были переведены на карту Григория с пометкой «На бизнес».
— Гриш, — она нашла его на кухне, уже вторгшегося в её кофе, — ты снял деньги с моей карты?
— Ну да, — он даже не поднял взгляд от телефона. — Нужно было срочно оплатить домен и хостинг. А мы же договорились — тридцать процентов на бизнес.
— Но мы не договаривались, что ты будешь сам снимать деньги с моей карты!
— А какая разница? — он наконец посмотрел на неё с искренним недоумением. — Твои, мои — всё равно наши общие деньги. Или ты что-то скрываешь от меня?
Марина прикусила губу. Разговор уходил в опасное русло. Если она продолжит настаивать на своем, Григорий наверняка обвинит её в недоверии, в эгоизме, в нежелании поддерживать его. День начнется со скандала, а у неё сегодня важная презентация.
— Нет, конечно, не скрываю, — сказала она. — Просто… предупреждай меня, пожалуйста. Мне нужно планировать расходы.
— Хорошо, хорошо, — легко согласился он. — В следующий раз предупрежу. Хотя не понимаю, чего ты так переживаешь. Это же инвестиция в наше будущее.
Следующий раз наступил уже через три дня. Еще пятнадцать тысяч исчезли с её счета, на этот раз с пометкой «Консультация по бизнесу». И затем ещё тридцать — на «маркетинговые материалы». Когда Марина попыталась выяснить, что это за консультации и материалы, Григорий отмахнулся:
— Ты в этом не разбираешься. Доверься мне, я знаю, что делаю.
К концу месяца с её счета исчезло почти сто тысяч — существенно больше оговоренных тридцати процентов. Денег едва хватило на оплату ипотеки, а о коммунальных платежах пришлось на время забыть.
— Придется взять кредит, — сказала Марина, сидя над цифрами в их семейном бюджете. — Иначе нам отключат электричество.
— Ни в коем случае, — возразил Григорий. — Сейчас все средства должны идти на развитие бизнеса. Это наш приоритет. С коммуналкой можно и подождать, им же невыгодно терять клиентов. Попугают и успокоятся.
— Гриш, но ведь начисляются пени. И в конце концов, они действительно могут отключить…
— Да хватит паниковать! — он повысил голос. — Всё будет нормально. Через месяц-другой мой бизнес начнет приносить доход, и мы закроем все долги. А сейчас нужно потерпеть.
Потерпеть. Любимое слово Григория. Потерпеть, подождать, перетерпеть. Только объектом этого терпения почему-то всегда была она, а не он.
Шли недели. Консалтинговый бизнес Григория развивался исключительно в его воображении. Сайт был создан — простенький, с шаблонным дизайном и множеством грамматических ошибок, которые Марина тщетно пыталась исправить. Были распечатаны визитки, которые так и остались лежать стопкой на журнальном столике. Было даже арендовано «виртуальное офисное пространство» — по сути, право указывать престижный адрес в центре города на сайте и визитках.
Но клиентов не было. Ни одного.
Зато были новые идеи. Григорий с энтузиазмом рассказывал о том, как нужно «масштабировать бизнес», «выходить на международный рынок», «привлекать инвестиции». И, конечно же, всё это требовало новых вложений.
— Нужно заказать рекламу, — заявил он однажды вечером, когда Марина вернулась с работы. — Я нашел отличное агентство, они обещают гарантированный результат.
— Сколько? — устало спросила Марина. Она уже знала, что отказ бесполезен, можно только торговаться.
— Всего восемьдесят тысяч, — Григорий улыбнулся. — Это смешные деньги за то, что они предлагают. Контекстная реклама, таргетинг, SEO-оптимизация…
— У нас нет восьмидесяти тысяч, Гриш, — она опустилась на стул, чувствуя, как ноют ноги после целого дня на каблуках. — У нас вообще ничего нет. Счета за коммуналку за два месяца не оплачены, за машину третий месяц просрочка по кредиту, скоро её заберут…
— Ну и пусть забирают, — неожиданно легко согласился Григорий. — Зачем нам машина? Тратим на неё кучу денег, а пользы никакой. Я всё равно не езжу, а ты можешь и на метро добираться до работы.
Марина молча смотрела на мужа. Машину они купили три года назад по его настоянию. «Приличный человек должен иметь приличную машину», — говорил он тогда. Кредит взяли на её имя, потому что у Григория была подпорчена кредитная история.
— Значит, с машиной решили, — удовлетворенно кивнул Григорий, принимая её молчание за согласие. — Теперь по поводу рекламы. Я уже договорился, они ждут предоплату.
— Нет, — тихо сказала Марина.
— Что?
— Я сказала — нет. Никакой рекламы. Никаких больше трат на этот… бизнес.
Лицо Григория потемнело.
— Ты что, не веришь в меня? — его голос стал низким, угрожающим. — Ты считаешь, что я не справлюсь?
— Дело не в этом, Гриш. Дело в том, что у нас просто нет денег. Всё, что было, уже потрачено. И пока нет никаких результатов.
— Тебе нужны результаты? — он повысил голос. — Да я круглыми сутками работаю над этим проектом! Это и есть результат! А то, что клиенты еще не пришли — так это вопрос времени! Нужна реклама, понимаешь? Без рекламы никто не узнает о нас!
— О «нас»? — Марина почувствовала, как что-то внутри неё надломилось. — Нет никаких «нас» в этом бизнесе, Гриш. Есть только ты и твои фантазии. А я просто банкомат, который должен всё это оплачивать.
Она никогда раньше не говорила с ним так. Всегда сдерживалась, уступала, искала компромиссы. Но сейчас словно прорвало плотину.
— Четыре месяца, Гриш. Четыре месяца ты тратишь мои деньги на этот «бизнес». И что в итоге? Сайт, который никто не посещает, визитки, которые никому не нужны, и виртуальный офис, куда даже ты сам ни разу не приехал. Я больше не могу. У нас долги, нечем платить за квартиру, за еду… Это безумие какое-то!
Григорий смотрел на неё так, словно видел впервые. В его взгляде мелькнуло что-то похожее на удивление, потом на обиду, и наконец — на ярость.
— Значит, вот как? — процедил он сквозь зубы. — Ты решила меня предать? В самый ответственный момент? Когда я почти у цели?
— Какой цели, Гриш? — Марина вдруг почувствовала странное спокойствие. — Нет никакой цели. Есть только бегство от реальности. От того факта, что тебе нужно просто найти работу. Обычную работу, как у всех.
Звук пощечины прозвучал неожиданно даже для неё самой. Марина не сразу поняла, что это Григорий ударил её — настолько это было немыслимо, невозможно в их отношениях. Она отшатнулась, прижав ладонь к горящей щеке.
— Никогда, — процедил он, тяжело дыша, — никогда не смей разговаривать со мной таким тоном. Ты — никто без меня. Ты думаешь, ты такая умная со своей жалкой должностью и зарплатой? Да ты бы без меня сейчас в деревне коров доила!
Марина молча смотрела на человека перед собой. Двенадцать лет. Двенадцать лет жизни с ним — и вот, оказывается, кем он её считал всё это время.
— Я ухожу, — сказала она тихо.
— Куда это? — Григорий скрестил руки на груди, загораживая проход. — К своему Валентину Сергеевичу? Думаешь, ты ему нужна? Да он таких, как ты, пачками меняет!
— Я не знаю, куда, — честно ответила Марина. — Но я больше здесь не останусь.
— Ну попробуй, попробуй уйти, — он усмехнулся. — Квартира записана на меня, машина в кредите, денег у тебя нет. Куда ты денешься?
И вдруг Марина поняла, что он прав. Совершенно прав. Идти ей было некуда. Накоплений не было — всё ушло на его «проекты». Родители давно умерли, подруг, у которых можно было бы пожить, тоже не было. Только работа. Работа, на которую она завтра пойдет с синяком на лице.
— Вот и успокойся, — Григорий, видя её замешательство, смягчил тон. — Давай не будем ссориться. Я погорячился, ты тоже. Всё наладится, вот увидишь. Просто нужно еще немного времени и… да, денег на рекламу.
Он подошел к ней, попытался обнять. Марина стояла, как деревянная, не отвечая на объятие, но и не отталкивая его.
— Давай мириться, а? — он попытался заглянуть ей в глаза. — Ну, признаю, был неправ. Погорячился. С кем не бывает?
«С кем не бывает, — подумала Марина. — Действительно, с кем не бывает. Сегодня пощечина, завтра что? И так до конца жизни?»
— Мне нужно подышать воздухом, — сказала она, высвобождаясь из его рук.
— Куда? Сейчас почти ночь!
— Просто во двор. На скамейку. Мне нужно подумать.
Григорий неохотно отступил.
— Только без глупостей, ладно? — сказал он уже в спину. — И не задерживайся. У меня еще есть идеи по бизнесу, хочу с тобой обсудить.
Ночной воздух был прохладным и влажным после недавнего дождя. Марина сидела на скамейке возле подъезда, глядя на темные окна соседних домов. За каждым окном — чья-то жизнь. Счастливая или несчастная, но своя.
Телефон в кармане завибрировал. Сообщение от Ольги: «Как дела? Ты сегодня на работе какая-то потерянная была.»
Марина смотрела на экран, не зная, что ответить. Сказать правду? «Мой муж забрал все мои деньги на свой несуществующий бизнес, а сегодня ударил меня, потому что я возразила»? Слишком унизительно. Слишком больно.
«Всё в порядке, просто устала», — набрала она.
Ответ пришел мгновенно: «Врёшь. Давай начистоту. Что происходит?»
Марина закусила губу. Может быть, хоть раз в жизни действительно начистоту? Хоть с кем-то?
«У меня проблемы, — написала она после паузы. — Серьезные проблемы с Григорием. И я не знаю, что делать.»
«Приезжай ко мне, — ответила Ольга. — Прямо сейчас. Адрес скину. Поговорим.»
Марина посмотрела на темные окна их с Григорием квартиры. Он наверняка ждет её, готовит новую порцию обещаний и планов. И требований. Половину зарплаты, потом треть, потом всю… А что дальше? Что, когда деньги закончатся? Когда нечего будет взять?
Она встала и пошла к дороге, ловить такси. В кармане было всего пятьсот рублей — всё, что осталось от её последней зарплаты. Хватит доехать до Ольги, а там… а там будет видно.
Квартира Ольги оказалась маленькой, но уютной. Сама хозяйка встретила её в домашнем халате, с чашкой чая и без лишних вопросов.
— Рассказывай, — сказала она, усаживая Марину на диван.
И Марина рассказала. Всё, от начала до конца. Про «бизнес», про деньги, про удар. Ольга слушала молча, лишь изредка хмурясь или качая головой.
— Вот такие дела, — закончила Марина. — Я даже не знаю, зачем приехала. Просто… не могла больше там оставаться.
— И правильно сделала, — кивнула Ольга. — Тебе нельзя туда возвращаться.
— Но куда мне идти? Ты же слышала — ничего своего у меня нет.
— Для начала — можешь пожить у меня, — Ольга пожала плечами. — Потом подыщем тебе что-нибудь. У меня есть знакомая риелтор, поможет найти недорогую квартиру. Не дворец, конечно, но крыша над головой.
— А деньги? Мне даже на первый взнос не хватит…
— Займем, — отрезала Ольга. — Не у твоего Григория, конечно. У нормальных людей. У меня, у знакомых. В конце концов, у банка. Всё лучше, чем вот это вот.
Марина молчала, ошеломленная простотой решения. Неужели всё так просто? Уйти, начать заново, без него?
— А вещи мои? Документы? Всё осталось там…
— Завтра поедем вместе, заберем, — Ольга встала, взяла телефон. — Вообще-то, я думаю, нам понадобится помощь. Один мой знакомый работает в полиции, позвоню ему. Пусть проконсультирует, как действовать.
— В полиции? — испугалась Марина. — Нет, не надо полицию!
— Да не трясись ты, — Ольга махнула рукой. — Я не говорю про заявление. Хотя, по-хорошему, стоило бы. Но пусть хоть консультацию даст. И, возможно, сопроводит нас. Григорий твой вряд ли обрадуется, когда поймет, что курочка, несущая золотые яйца, улетает.
В эту ночь Марина спала на диване в гостиной Ольги, укрывшись пледом, который пах какими-то травами и стиральным порошком. Ей не снилось ничего — впервые за долгое время она провалилась в глубокий, без сновидений, сон.
— Ты с ума сошла! — кричал Григорий, метаясь по квартире. — Что ты устроила? Сбежала ночью, не предупредила! Я чуть полицию не вызвал!
Марина спокойно складывала вещи в чемодан. Рядом стоял молчаливый сержант полиции — друг Ольги, который согласился помочь «просто как частное лицо». Сама Ольга сидела в гостиной, демонстративно глядя в телефон.
— Я ухожу, Гриш, — сказала Марина. — Совсем ухожу.
— Куда? К кому? — он всплеснул руками. — Что за цирк? У тебя же ничего нет! Ни денег, ни жилья!
— Это уже не твоя забота.
— Нет, моя! — он попытался схватить её за руку, но наткнулся на предупреждающий взгляд сержанта. — Мы же семья! Мы должны быть вместе! Я знаю, я был неправ вчера, но это больше не повторится! Клянусь!
— Повторится, — спокойно ответила Марина, закрывая чемодан. — Всё повторится. И деньги, и контроль, и… всё остальное. Я больше не хочу так жить.
— Но как же мой бизнес? — вдруг спросил он, и в его голосе прозвучало неподдельное отчаяние. — Как я буду без тебя? Без твоей поддержки?
Марина вдруг поняла, что ей его жаль. Действительно жаль. Этот большой, сильный с виду мужчина на самом деле был слабее ребенка. Неспособный признать свои ошибки, неспособный изменить свою жизнь, он цеплялся за неё, как за спасательный круг.
— Найди работу, Гриш, — сказала она, глядя ему в глаза. — Обычную работу. Не руководителем, так специалистом. Не на полмиллиона, так на сто тысяч. Начни сначала.
— Это ты мне предлагаешь начать сначала? — он горько усмехнулся. — А сама сбегаешь, бросаешь меня в самый тяжелый момент?
— Я начинаю сначала вместе с тобой, — ответила Марина. — Только каждый — свое начало.
Она взяла чемодан, кивнула сержанту, и они вышли в коридор. Ольга поднялась с дивана и пошла за ними.
— Ты еще пожалеешь! — крикнул Григорий им вслед. — Вернешься на коленях! Только меня здесь уже не будет!
Марина не ответила. Она знала, что не вернется. Никогда. Что бы ни случилось дальше, какие бы трудности ни ждали её, она найдет способ справиться с ними. Сама. Без него.
Лифт медленно полз вниз. Марина смотрела на цифры этажей, сменяющие друг друга на табло. Восьмой, седьмой, шестой… С каждым этажом становилось легче дышать.
— Ну вот, — сказала Ольга, когда они вышли из подъезда, — теперь можно и о будущем подумать.
— Да, — согласилась Марина, щурясь от яркого солнечного света. — Теперь — можно.
Она шла по двору, который за двенадцать лет стал для неё родным, и понимала, что не испытывает ни грусти, ни сожаления. Только облегчение. И странное, почти забытое чувство свободы.
Впереди была неизвестность. Съемная квартира, кредиты, одиночество. Но это была её неизвестность, её жизнь. Без чьих-то нереализованных амбиций, без манипуляций, без страха.
Такси уже ждало их у выхода со двора. Марина забросила чемодан в багажник и, не оглядываясь на окна бывшей квартиры, села в машину.
— Куда едем? — спросил водитель.
— Вперед, — ответила Марина. — Просто вперед.
