Валентина аккуратно сложила последнюю блузку в чемодан. Тридцать лет в одном доме, а собрала вещи за два часа. Странно, как мало на самом деле нужно человеку.
— Валя, ты серьёзно уходишь? — Николай стоял в дверях спальни, опираясь о косяк с таким видом, будто это он был пострадавшей стороной.
— А ты как думал? — она защёлкнула замок на чемодане. — После всего, что я узнала?
— Подумаешь, какие-то бумаги нашла.
Валентина усмехнулась. «Какие-то бумаги» — это документы на квартиру в соседнем районе, о которой она ничего не знала. Квартиру, где, как выяснилось, уже десять лет жила некая Светлана Игоревна с дочерью, поразительно похожей на Николая.
— Коля, мы прожили вместе тридцать лет. Неужели ты думал, что я не замечу исчезающие деньги? Просто я верила твоим рассказам про инвестиции.
Николай нахмурился:
— Ты копалась в моих вещах.
— Да, представь себе! — Валентина почувствовала, как гнев поднимается внутри неё. — Искала паспорт для оформления путёвки. Той самой, на нашу годовщину свадьбы. Сюрприз не удался, правда?
Два дня назад Валентина случайно нашла в ящике стола мужа целую жизнь — чужую жизнь, о которой она не подозревала. Фотографии, документы, поздравительные открытки. «Любимому папочке от Леночки». Леночке было уже девять лет.
— Валя, давай поговорим как взрослые люди, — Николай сменил тон на рассудительный. — У многих мужчин бывают ошибки.
— Ошибки? — Валентина подняла брови. — Ошибка — это когда забыл вынести мусор. А двойная жизнь — это выбор, Коля. Ежедневный выбор врать мне в глаза.
Она вспомнила все его «командировки», «корпоративы» и «встречи с друзьями». Как он пропустил её юбилей из-за «срочной работы». Теперь всё встало на свои места.
— Куда ты пойдёшь? К своей Зинке? — спросил он с плохо скрываемым раздражением.
— Это не твоё дело, — отрезала Валентина. — Но если хочешь знать, да, Зина меня приютит, пока я не сниму квартиру.
— Квартиру? На что? У тебя же ничего нет.
Валентина улыбнулась:
— А вот тут ты ошибаешься. Помнишь, ты всегда смеялся над моей подработкой? Над тем, что я шью на заказ? Так вот, у меня отложено достаточно.
Лицо Николая вытянулось.
— Ты не сможешь без меня, — процедил он. — Кому ты нужна в пятьдесят семь лет?
— А знаешь, что самое забавное? — Валентина взяла чемодан. — Я думала так же. Боялась остаться одна, терпела твои выходки, закрывала глаза на странности. А сейчас понимаю, что это будет освобождение.
Она прошла мимо него в коридор. Остановилась у зеркала. В отражении она увидела женщину с прямой спиной и решительным взглядом.
— Валя, не дури, — Николай пошёл за ней. — Подумай о том, что скажут люди.
— Людям давно всё равно, Коля.
Она надела пальто, то самое, синее, которое он критиковал, называя «старушечьим». Сейчас оно казалось ей особенно красивым.
— Что я скажу Серёже? — вдруг растерянно спросил Николай, вспомнив про общего сына, который давно жил отдельно.
— Правду, — пожала плечами Валентина. — Или придумай что-нибудь. Ты ведь мастер сочинять истории.
Она открыла входную дверь и обернулась в последний раз:
— Знаешь, что самое обидное? Не твоя измена. А то, что я прожила с человеком тридцать лет и совсем не знала его.
Дверь подъезда хлопнула за спиной Валентины. Апрельский воздух пах свободой и немного страхом. Она не знала, что ждёт её дальше, но точно знала, что не вернётся.
Зинаида встретила подругу с распростёртыми объятиями.
— Наконец-то! — воскликнула она, забирая чемодан. — Я ждала этого момента лет двадцать.
— Правда? — удивилась Валя.
— Конечно. Твой муженёк всегда был скользким типом. Помнишь, как он на корпоративе у Маргариты Степановны танцевал с бухгалтершей?
— Зина, это было двадцать лет назад.
— Змея меняет кожу, но не натуру, — философски заметила Зинаида, ставя чайник. — Рассказывай, как ты его раскусила?
Валентина села и вздохнула:
— Знаешь, я ведь догадывалась. Просто не хотела верить. Столько лет убеждала себя, что мне просто кажется.
— И что теперь?
— Не знаю, — честно призналась Валентина. — Страшно начинать жизнь с нуля.
— Зато как интересно! — подмигнула Зинаида. — Помнишь Веру Михайловну из соседнего подъезда? Она в шестьдесят два развелась, а в шестьдесят три в круиз поехала и познакомилась с капитаном-итальянцем.
— Зина, мне не нужен капитан-итальянец.
— А что тебе нужно?
Валентина задумалась. За тридцать лет брака она разучилась задавать себе этот вопрос.
— Хочу пойти на курсы дизайна одежды, — неожиданно для себя сказала она. — Всегда мечтала, но Коля считал это блажью.
— Вот и чудесно! — Зина поставила перед ней чашку чая. — А давай ещё запишемся в бассейн. И в театральную студию.
— В театральную студию? — Валентина рассмеялась. — Ну, ты даёшь.
— А что? Будем играть Ромео и Джульетту. Или лучше «Укрощение строптивой».
Они расхохотались, и Валентина почувствовала, как напряжение последних дней её отпускает.
Через неделю Николай позвонил. Голос его звучал непривычно растерянно:
— Валя, может, поговорим? Я всё объясню.
— Поздно, Коля, — спокойно ответила она. — Я подала на развод.
— Но мы же столько лет вместе! Неужели всё перечеркнёшь?
— Не я всё перечеркнула, — она помолчала и сбросила звонок.
Она вернулась к своим эскизам. Завтра у неё экзамен на курсах дизайна, а через неделю — просмотр в театральной студии. Жизнь только начиналась, пусть и с опозданием в тридцать лет.
Прошло полгода. Валентина сидела в небольшой, но уютной квартире-студии, которую ей удалось снять на окраине города. Перед ней лежали документы от адвоката — очередной отказ в удовлетворении её иска о разделе имущества. Николай оказался хитрее и предусмотрительнее, чем она думала. Он изначально оформил «тайную» квартиру и автомобиль на свою вторую «жену» задолго до их разрыва. А квартира, в которой они жили во время семейной жизни, изначально была его – получена по наследству.
— Ну что там? — спросила Зина, позвонив вечером.
— Всё как обычно, — Валентина отложила бумаги. — Суд считает, что доказательств недостаточно. Коля всё продумал.
— Какой же он всё-таки негодяй, — покачала головой Зина. — Тридцать лет прожить с человеком, а он…
— А он оказался именно таким, каким был всегда, — закончила Валентина. — Просто я не хотела этого видеть.
Она встала и подошла к манекену, на котором было надето почти готовое платье — её дипломная работа на курсах дизайна.
— Знаешь, что самое обидное? — Валентина аккуратно поправила складку на подоле. — Не то, что он обманывал меня все эти годы. А то, что я сама себя обманывала, думая, что он изменится, что он любит меня, что наш брак для него что-то значит.
Зина молча слушала подругу. За эти полгода Валя сильно изменилась — похудела, сменила причёску, стала носить более яркую одежду. Но главное — в её глазах появилась какая-то новая решимость.
— Вчера Серёжа звонил, — сказала Валя, имея в виду сына. — Рассказал, что Николай приезжал к ним с этой своей… Светланой. Представил её как «жену». Даже не постеснялся.
— А Серёжа что?
— Выставил их за дверь, — Валентина слабо улыбнулась. — Сказал, что не желает знать человека, который так поступил с его матерью.
— Молодец мальчик, — одобрительно кивнула Зинаида.
— Да. Только мне от этого не легче, — Валентина опустилась на диван. — Тридцать лет коту под хвост. Ни квартиры, ни сбережений. Начинать с нуля в пятьдесят семь.
— Зато без балласта, — заметила Зинаида.
Валентина горько усмехнулась.
Женщины попрощались и Валя вернулась к работе. Её руки механически двигались, разрезая ткань, но мысли были далеко. Она думала о том, как строила планы на старость с человеком, который строил планы с другой. О том, как верила каждому его слову. О том, как не замечала очевидного. «Я больше никогда никому не поверю», — подумала она, не поднимая глаз от работы. — «Никогда».
И в этих мыслях была такая горечь и одиночество: бывший муж не просто обокрал её, лишив дома и денег. Он украл нечто более ценное — её способность доверять, веру в людей, надежду на будущее.
Осталось только тридцать лет потерянной жизни. Тридцать лет рядом с человеком, который оказался чужим.
