Ирина Геннадьевна вышла от врача подавленная. В руках сжимала листочек с направлением. В кратчайшие сроки ей предстояло пройти несколько внеплановых обследований, чтобы подтвердить либо опровергнуть наличие злокачественной опухоли.
Остановившись возле продуктового магазина, Ирина Геннадьевна расплакалась. В сумочке зазвонил мобильный, но отвечать сейчас было выше ее сил. Она просто не знала, что ответить, если это окажется муж, дочка или мама. Хотелось спрятаться, провалиться сквозь землю, побыть наедине с собой. Вскоре звонок повторился. Ирина снова не отреагировала. Постояла на остановке, выкурила сигарету. Хуже уже не будет.
Собравшись с духом, неуверенно зашагала по улице. Хорошо, что телефон перестал звонить. Должно быть, ее решили не беспокоить. Почему же здоровье ее так подвело? По правде говоря, Ирина давно подозревала у себя что-то неладное: регулярные боли в груди, необъяснимые перепады настроения, резкое снижение веса. И все это именно в тот период, когда у нее созрело в голове столько идей и планов, как изменить свою жизнь!
Ирина не помнила, как добралась до дома и рухнула на диван. В голове роились тысячи мыслей: как теперь жить? Сказать ли сразу родным или выждать? А если говорить, то как? Какие слова подобрать, чтобы не причинить душевную боль? И как сказать дочке, она же еще совсем дитя!
Муж Игорь подошел к ней и заботливо прикоснулся к руке:
― Что с тобой сегодня? Ты мне и двух слов не сказала с тех пор, как вернулась. Что-то случилось? Ты плохо выглядишь.
― Нет, мой дорогой. Я просто хочу спать. Очень устала. Ты прости меня, что причиняю беспокойство.
― У тебя что-то болит?
― Голова немного. Но все пройдет.
― Я заварю тебе чаю.
Когда Игорь скрылся на кухне, Ирина не смогла больше сдерживать слезы. Она совершенно не понимала, как жить дальше. Но и обрушить на любимого человека разом такую оглушительную новость для нее означало почти что предать его. Не хотелось причинять боль, не хотелось вообще думать, размышлять, обсуждать сложившуюся ситуацию.
Дочка Катя сидела за компьютером в наушниках, не обращая внимания на состояние матери. Она была слишком увлечена компьютерной игрой. События на экране волновали ее гораздо сильнее, чем любые семейные вопросы. Но Ирина и не хотела бы, чтобы ребенок в двенадцать лет думал о матери с подозрением на онкологию. Хотелось вообще оградить ее от всяческих потрясений. Не заслуживает она такого удара.
На следующий день Ирина взяла отгул и не вышла на работу. Пока мужа и дочери не было дома, она записалась на необходимые обследования в поликлинике. Только у нее оставалось еще целых две недели до того, как подойдет очередь. А потом придется ждать результатов еще примерно семь-десять дней. В общей сложности выходило, что от окончательного вердикта ее отделяют три недели. Двадцать один день или около того.
Много это или мало? Пожалуй, теперь Ирина затруднилась бы с ответом. Время вообще перестало иметь для нее значение. Как бы то ни было, она решила не рассказывать семье о своих подозрениях до тех пор, пока ситуация не прояснится. Зачем тревожить любимых людей понапрасну? А если все на самом деле плохо, то она сообщит, когда получит на руки конкретные подтверждения. До тех пор решила просто молчать, как бы горько и страшно ни было.
* * *
На работе ― бухгалтером ― ситуация тоже стала накаляться. Ирина сделалась рассеянной, невнимательной, стала допускать ошибки. В конце концов, она почувствовала, что нервы у нее на пределе, ситуация выходит из-под контроля. Произошедший конфликт с начальником показал, что надо что-то менять.
― Что с тобой происходит? ― кричал руководитель на Ирину. ― У тебя все из рук валится, ничего тебе доверить нельзя!
― Простите, Павел Петрович. Я на самом деле себя не очень хорошо чувствую. Думаю, что возьму сейчас отпуск, недели на три-четыре. За свой счет, конечно. Отпуск в связи с семейными обстоятельствами. Вы ведь позволите? Простите, что подвожу.
― Бери, я не возражаю. Но только без содержания. Отдохни, приди в себя. А то бродишь по коридорам, словно тень. Смотреть страшно.
Взяв перерыв в работе, Ирина первые два дня не знала, чем себя занять. Слонялась по квартире из стороны в сторону. Ее не радовали ни книги, ни сериалы, ни время, которое можно было в кои-то веки потратить на себя. Все утратило смысл: походы по магазинам, покупки, развлечения. В какой-то момент не выдержала и расплакалась прямо при муже.
Игорь встревожился:
― Расскажи мне, пожалуйста, что происходит? Я же вижу, ты уже несколько дней ходишь, как в воду опущенная! Только почему-то думаешь, что я ничего не замечаю. А я просто жду, когда ты сама мне все объяснишь.
― Хорошо, Игорь. Но это непросто.
― Я готов услышать даже самую жестокую правду. Вероятнее всего, ты меня разлюбила? Нашла другого? Пожалуйста, не молчи! Иначе я этого не вынесу!
― Нет, конечно, нет! В моей любви к тебе ты можешь не сомневаться. Здесь дело в другом. Но я так боюсь сделать тебе больно!
― Так ты уже! Я уже несколько ночей толком не сплю. Каждую ночь прислушиваюсь к твоему дыханию. Пытаюсь понять, что происходит. Но мне надоело играть в угадайку, Ира! Между нами раньше никогда не было тайн.
И Ирина рассказала мужу все: врач, подозрение на опухоль, анализы… Игорь слушал ее очень внимательно, почти не перебивая. Потом просто обнял и сказал:
― Знаешь, я готов на все ради тебя. Я тебя во всем поддержу! Но ты не должна была от меня ничего скрывать. Пока есть время до анализов, до результатов, давай поедем на турбазу, побудем вдвоём. Тебе надо сменить обстановку.
― Как же я поеду? Да я не смогу расслабиться. Какой мне сейчас отдых, я вся на нервах! И Катюша с кем останется?
― Она уже девочка взрослая. Это во-первых. Во вторых, я попрошу свою сестру за ней приглядеть. Пусть Олеся пока поживет здесь. Катя ее обожает, им вдвоем не будет скучно.
После признания мужу стало легче. Ирина словно обрела почву под ногами. Действительно, зачем она так долго боялась, скрывала проблему от самого близкого и любимого человека? Ведь все можно решить, если опираться на поддержку того, кому мы небезразличны.
Выезд за город однозначно пошел ей на пользу. Они с Игорем много гуляли, смеялись. Уже очень давно они не проводили вместе столько времени. Казалось, юность вернулась, возобновился период ухаживаний, теплых слов, искренних признаний. Конечно, все это было и прежде, потому что чувства эти люди питали друг к другу глубокие, настоящие. Но в повседневной жизни так мало времени на отдых, на романтику! Ее постоянно затмевает повседневность, быт. А теперь жизнь заиграла новыми красками. Словно все в одночасье сделалось ярче, интереснее, насыщеннее.
* * *
Когда подошел день сдачи анализов, Игорь привез жену в поликлинику. Подбадривал, настраивал на позитив. После всех процедур увез ее домой и окружил вниманием. Дочка ничего не знала о происходящем. Она просто видела, что родители за последнее время как будто еще больше сблизились, словно у них начался второй медовый месяц. Катюша улыбалась, глядя на них.
― А знаешь, мне уже все равно, что там будет в этих анализах, ― неожиданно сказала Ирина мужу.
― Серьезно? Почему же, родная?
― Просто мне так хорошо с тобой. Я счастлива, я люблю тебя больше, чем прежде! Я уже не так боюсь исхода, каким бы он ни был.
― И я тебя люблю.
Ирине в самом деле казалось, что худшее осталось позади. В последние дни она испытала столько радости, столько искренней любви, чувствовала неподдельное внимание со стороны мужа, что отчасти и забыла о потенциальной угрозе. Ей представлялось, что они вдвоем справятся с любой бедой, тем более, муж каждый день именно это и давал понять.
* * *
В день выдачи результатов Игорь сидел в коридоре и терпеливо ждал. Он не подавал виду, как сильно волнуется. Когда Ирина вышла из кабинета, первое, что она увидела были глаза мужа ― трепетные, вопрошающие, наполненные внутренним светом. Он тотчас подошел к жене, помог ей надеть пальто. Минуту-две оба молчали. Каждый ждал, что другой спросит, заговорит, нарушит тишину. Наконец, Ирина улыбнулась ему сквозь слезы и произнесла:
― Все хорошо… У нас все хорошо. Диагноз не подтвердился. У меня просто небольшая киста в груди. Мастопатия. Но это не опасно. Выписали лекарства, буду принимать. Через полгода надо будет прийти на прием.
Игорь облегченно вздохнул и поцеловал жену:
― Чего же ты плачешь?
― Я просто очень люблю тебя! И тебя, и Катюшку! Вы ― все, что есть у меня.
Когда вышли на улицу, оба чувствовали невероятное облегчение. Казалось, души их обновились, сбросили с себя тревожную усталость. Впереди было что-то новое, и оно уже начиналось.
