Три Юлькины обиды

Дождь хлестал по щекам, обжигая отвыкшую в домашнем заточении бледную кожу. Или это слезы так жги – отчаянные, виноватые. Она должна успеть попросить прощения, поэтому и бежит – в тряпочных кедах, которые давно насквозь промокли и при каждом шаге в них хлюпает вода, в этих нелепых шортах с зайчиками – давно пора выбросить всю подростковую одежду и купить что-то нормальное!

Все началось три месяца назад. Мама, совсем не замечая, что Юля никуда не выходит, кроме как на учебу, да и ту большей частью прогуливает, заявила:

— Юля, позвони бабушке Дусе!

— Не хо-чу! Тебе надо, сама и звони!

— Что за фокусы? Немедленно позвони, она переживает, говорит, что ты на нее обиделась.

Зажав уши ладонями, Юля убежала от мамы, чувствуя, как полыхают ее щеки. Обиделась? Да если бы мама знала!

В первый раз Юля обиделась на бабушку в девять лет, когда та не дала ей денег на день рождения, а вместо этого связала некрасивую колючую кофту. У них тогда не было своей квартиры, и жили они все вместе: родители, Юля с братом и бабушка Дуся. На самом деле не бабушка, а прабабушка, но она не любила, чтобы ее так называли.

У бабушки Дуси была своя комната – маленькая коморка без окон, наверное, примерно в такой обитал Гарри Поттер.

Раз в месяц бабушке приносили пенсию, которую она складывала в старый истертый кошелек, для надежности (неужели в шкафу может идти дождь?) обернутый в пакет, который всегда шуршал, если бабушка доставала его, чтобы дать денег маме на корм котам или на лекарства. Иногда деньги доставались и Юле с братом, в основном по праздникам.

Бабушка Дуся звала именинника в свою комнату, долго копалась между стопками полотенец и вздыхала. В тот момент Юле казалось, что кошелек пропал – его украли таинственные грабители, которые забрались ночью в квартиру. Интересно, думала, Юля, не взяли ли они мои сокровища из тайника? Но тут раздавалось шуршание, по которому они обе понимали – кошелек на месте. Бабушка разворачивала пакет, аккуратно складывала его, после чего близоруко присматривалась к купюрам, чтобы найти нужного достатка и вручить ее внучке.

— Купишь себе что-нибудь ко дню рождения.

Жили они тогда бедно, да и сейчас ненамного лучше, поэтому Юля всегда радовалась таким подаркам и долго выбирала, чего бы ей купить. В тот раз она собиралась приобрести кроватку для любимой куклы, которая спала в коробке из-под обуви, поэтому сильно обиделась и кофту ту ни разу не надела.

Потом они, конечно, помирились – Юля любила проводить время вместе с бабушкой Дусей в ее каморке и слушать все эти небывалые истории, которые, казалось, бабушка выдумывает.

Второй случай произошел в пятом классе, когда Юлю прямо из лагеря отправили к бабушке. Они только-только разменяли квартиры, провели сложную рокировку: продали свою квартиру и квартиру маминой мамы — бабы Лены, бабушек поселили вдвоем в просторную однокомнатную квартиру, а себе приобрели двушку, в которой одну из комнат удачно разделили шкафом, превратив ее в две маленькие комнаты для Юли и ее брата.

В лагере Юля нахваталась вшей, и бабушка Дуся остригла ее налысо как мальчишку. В школе Юлю целый месяц дразнили то вшивой, то сироткой – больно уж жалко она смотрелась с остриженной головой.

Когда волосы отрасли, Юля помирилась с бабушкой – каждое воскресенье приезжала к ней: советовалась насчет уроков, подруг, вредного брата, идти в десятый класс или в колледж, и даже про мальчиков с ней говорила. Вот и Стасика она в первую очередь повела к бабушке, чтобы узнать ее мнение.

Стасик бабушке понравился – да и не мог не понравиться: он был из приличной семьи, скромный, вежливый… Юля догадывалась, что вот маме Стасик как раз не понравится: мама скажет, что он тюфяк и слюнтяй, с таким семью строить – это ломовой лошадью стать. Впрочем, лучше бы и бабушка так думала, потому что почувствовав к нему расположение, она тут же принялась выдавать все истории про Юлю, которые только были у нее в загашнике: и про вшей рассказала, и про то, как она в ванной обкакалась, и про то, как влюбилась в пять лет в сторожа в детском саду и решила с ним жить. Юля чуть со стыда не сгорела, и, конечно же, со Стасиком в тот вечер по-быстрому распрощалась, а он ей больше и не писал – видимо, понял, что с такой лучше не иметь дела. Юля ему, конечно, написала, извинилась за бабушку, сказала, что у нее просто старческая деменция, но он ответил только «ОК», и все на этом.

Именно поэтому Юля не собиралась ни звонить бабушке Дусе, ни тем более, ехать к ней – из-за нее она потеряла шанс быть счастливой, а, кроме как со Стасиком, она ни с кем счастливой быть не сможет.

Мама еще несколько раз доставала Юлю с бабушкой, а потом оставила ее в покое, только через три месяца, видимо, забыв, что Юля с ней больше не общается, попросила:

— Юльчик, бабушка Дуся новую плиту заказала, сегодня должны привезти. Съезди проследи там, чтобы с нее ничего лишнего не взяли.

— Ну а баба Лена на что?

— Баба на работе, ты знаешь. Я тоже. А у тебя каникулы, разве нет?

Да, у Юли начались каникулы – сессию она только чудом не завалила, собралась в последний момент, все же она еще на что-то надеялась, хотя видела, что Стасик уже с другой девочкой гуляет. Но пока они в одном колледже учатся, надежда всегда есть.

— Ладно, – сказала Юля, но не потому, что решила согласиться, а чтобы мама отстала.

Вообще-то, бабушки Дуси ей очень не хватало, и несколько раз она порывалась ей позвонить, но потом вспоминала про Стасика, снова злилась и продолжала обижаться.

Вечером мама, поговорив по телефону с бабой Леной, накинулась на Юлю.

— Ну я же просила тебя! С бабушки Дуси там грузчики три тысячи содрали, хотя доставка и подъем на этаж была уже оплачена! И зачем я только кормлю тебя, дармоедку!

В глубине души Юле стало очень жалко бабушку – она знала, как та долго копила на плиту, потому что у прошлой духовка совсем не работала, и наверняка расстроилась, что ее так обманули. А деньги грузчикам скорее всего из похоронных взяла – у обеих бабушек с некоторых пор был свой специальный «похоронный» кошелек, а у бабушки Дуси даже платье похоронное приготовлено.

— Я забыла, – соврала Юля и убежала в комнату реветь.

А через три дня, когда дома была только Юля, позвонила баба Лена и сказала:

— Юлечка, беда – бабушку током ударило! Что делать-то?

— Скорую вызывай! –закричала она. – Ты скорую вызвала?

— Нет…

— Дура!

— Ты как со мной разговариваешь!

— Все, я кладу трубку, в скорую звони!

Баба Лена, несмотря на возраст, была хуже ребенка…

На улице шел дождь, но переодеваться и искать зонт у Юли не было времени. Она побежала до остановки, проехала три остановки на троллейбусе и теперь бегом бежала к дому бабушек. Юля должна была попросить у бабушки прощения – какая же она была глупая, и стоило обижаться из-за этого напыщенного индюка Стасика!

Возле подъезда уже стояла скорая помощь. Юля взлетела на второй этаж – никогда в жизни она так не бегала!

Бабушку уже укладывали на носилки. Юля бросилась к ней, отталкивая людей в белых халатах.

— Бабушка!

— Да нормально все, эта дочь моя безмозглая, как всегда, панику устроила на пустом месте…

— Бабушка, прости меня!

— Да за что, Юленька?

— За все…

Из глаз полились слезы.

— Ты, никак, меня хоронить собралась? Не переживай, я еще поживу – мне вон новую плиту настроить надо, а то она током бьется. И пирог я еще не успела испечь, так что ты не переживай.

Баба Лена сказала:

— Юлька, мы в больницу – сердце надо проверить. Хорошо, что ты пришла – тут электрик должен прийти, настроить плиту. Она решила, что сама все знает!

— Нет, это я с ней поеду! – возразила Юлька.

— Юля, не надо никуда ехать – все хорошо, – успокоила ее бабушка Дуся. – Но печку ты лучше не трогай, подожди мастера, пусть и правда он разберется.

И Юля осталась одна в тихой квартире. Чтобы хоть как-то отвлечься, она решила помыть пол, а то врачи, да и она сама, нанесли с улицы грязи.

За этим занятием ее и застал мастер. Правда, что это и есть мастер, Юля не сразу поняла – молодой, при этом абсолютно лысый, без бровей и ресниц, весь покрытый татуировками и пирсингом… Она даже испугалась в первый момент, но он весело спросил:

— Электрика вызывали?

— А вы электрик?

— Ага. А вы разве старушка? Мне сказали, что тут две старушки живут. Симпатичные старушки пошли в наше время.

Юля не удержалась от улыбки и пропустила его внутрь.

Пока он разбирался с плитой, Юля рассказала, как бабушка сама решила все сделать и как ее ударило током, поэтому она так странно одета и мокрая – бежала сюда, чтобы успеть у бабушки прощения попросить.

— А за что прощение-то?

И Юля рассказала ему про бабушкину непосредственность и тонкую организацию души Стасика.

Электрик задумчиво погладил свою лысину и признался:

— А у меня никогда вшей не было, волос-то нет. И не было никогда. Такие дела. И вообще – у каждой бабушки есть подобные истории про внуков, у этого твоего Стасика тоже не мешало бы бабушку послушать.

— Он не мой, – возразила Юля и потупила взгляд.

— Ну вот и отлично! Между прочим, меня Рома зовут. И моя бабушка тоже обожает рассказывать прекрасные истории о моем детстве…

Источник

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: