— Я отберу твоих детей через суд, — потребовала бывшая свекровь.
Ольга задумалась, цель свекрови пугала ее.
***
Прошло четыре месяца после развода, когда Светлана Петровна в первый раз пришла без предупреждения. Просто открыла дверь своим ключом, тем самым, который получила, когда Ольга еще жила с ее сыном Алексеем. Когда казалось, что так будет всегда.
— Ой… — сказала свекровь, оглядывая Ольгу в домашнем халате. — А ты дома. Я думала, на работе…
Ольга машинально поправила волосы, стянула халат. Всегда так в присутствии Светланы Петровны суетилась, словно извинялась за само свое существование.
— Дежурство закончилось рано, — растерянно ответила она. — Дети еще в школе…
— Знаю, — Светлана Петровна уже прошла в коридор. — Просто соскучилась по внукам. Можно подождать?
Ольга поняла, это не вопрос, свекровь уже разувалась, вешала пальто.
Ей всегда было неуютно с этой женщиной. Когда Алексей привез ее знакомиться, Светлана Петровна окинула будущую невестку оценивающим взглядом: подходящий ли материал для сына?
— Главное, чтобы не стерва какая-нибудь, — говорила она подругам по телефону, думая, что Ольга на кухне не слышит. — А то нынешние девки… Под каблук мужиков берут. А эта тихая, Алексею такую и надо.
Да, Ольга была тихой. Замуж вышла не очень рано, в двадцать четыре, но выбирать не приходилось. Алексей был неплохим мужем, пока не встретил ту, другую. Молодую, яркую, такую, какой Ольга никогда не была.
— Холодильник… — Светлана Петровна остановилась на пороге кухни. — Можно посмотреть? Хочется знать, чем внуки питаются.
В холодильнике было немного, суп, молоко, хлеб, яблоки — самые дешевые, чуть примятые. Да и на что им разгуляться? Зарплата медсестры — тридцать две тысячи, алименты Алексей платил нерегулярно. А еще оставался кредит за машину, которую муж забрал при разводе.
Светлана Петровна покачала головой.
— Детям в их возрасте нужно полноценное питание…
— Я стараюсь покупать все необходимое, — Ольга почувствовала, как оправдывается, и это раздражало.
— Конечно, стараешься… — в голосе свекрови прозвучало что-то такое, что заставило Ольгу поежиться.
После ухода гостьи Ольга долго не могла понять, что ее так встревожило. Вроде ничего особенного, свекровь зашла, поинтересовалась внуками. Но почему такое ощущение, будто в дом вторглась беда?
***
Через две недели Светлана Петровна появилась снова, на этот раз с гостинцами: дорогие конфеты, красивые альбомы для рисования, новый пенал для Максима. Дети радовались, обнимали бабушку. А Ольга смотрела на эти подарки и чувствовала странную тревогу. Как будто каждый гостинец — это счет, который предъявят позже.
— Полиночка, встань вон там, у окошка, — просила Светлана Петровна, доставая телефон. — Покажи новый альбом… Вот так, хорошо. А теперь давай на кухне снимок сделаем, какая у вас уютная обстановка…
Щелчок, еще один. Фотографировала внучку, а в кадр попадала и раковина с посудой, и стол с учебниками, и общий вид их небогатого быта.
— Максимка, а как дела в школе? — участливо интересовалась бабушка.
— Нормально, — пожимал плечами мальчик.
— А тетрадки покажешь? Интересно посмотреть, какой ты молодец…
Принес тетради. Светлана Петровна внимательно изучала почерк, исправления, отметки.
— Ошибочки есть… — констатировала она. — И почерк… А мама с тобой занимается?
— Занимается, — кивнул Максим.
— Каждый день?
— Ну… почти каждый.
— Понятно.
И снова этот взгляд, от которого Ольге становилось не по себе. Когда Светлана Петровна ушла, Максим спросил:
— Мам, а чего бабушка мои тетрадки фотографировала?
— Фотографировала? — у Ольги что-то сжалось внутри.
— Ну да. Когда ты в ванную ушла. Щелкала телефоном.
— Наверное… хочет папе показать, какой ты умный.
Сказала и сама не поверила.
***
С тех пор Светлана Петровна приходила два-три раза в неделю, всегда с подарками. Подарила даже брендовую куртку Полине и планшет Максиму.
И всегда она была с телефоном наготове, фотографировала без конца. И скоро Ольга поняла почему.
— Добрый день. Людмила Сергеевна Крылова, специалист органов опеки и попечительства, — женщина показала удостоверение. — Гражданка Михайлова Светлана Петровна обратилась к нам с заявлением о том, что несовершеннолетние Михайловы Максим и Полина находятся в условиях, не отвечающих требованиям их содержания и воспитания.
У Ольги потемнело в глазах. Значит, дошло до этого.
— Мы обязаны провести проверку, — продолжала инспектор. — Могу войти?
— Конечно… — Ольга отступила в сторону.
Людмила Сергеевна методично осматривала квартиру. Заглядывала в шкафы, проверяла постель, изучала холодильник. Записывала в блокнот, фотографировала.
— Дети здоровы? — спросила она.
— Да. Полина недавно простывала, но это обычная ОРВИ…
— К врачу обращались?
— Я сама медсестра. В поликлинику не ходили, справились домашними средствами.
— Понятно, — пометка в блокноте. — А отец участвует в воспитании?
Ольга помедлила. Сказать правду, что Алексей появляется раз в месяц и алименты платит, когда вспомнит?
— Участвует. Алименты переводит, детей навещает…
— Регулярно?
— По… обстоятельствам. У него работа… командировки.
Еще одна пометка. Проверка длилась полтора часа.
— Серьезных нарушений я не вижу, — наконец сказала Людмила Сергеевна. — Но есть рекомендации. Обратите внимание на режим питания детей, на качество продуктов. И…
Она помедлила.
— В течение месяца будет проведена повторная проверка. Вам необходимо представить справки о доходах, медицинские заключения на всех членов семьи, характеристику с места работы.
— А если поступят еще жалобы?
— Тогда проверки станут более частыми и тщательными. Возможно назначение экспертиз, — инспектор собрала документы. — Всего доброго.
После ее ухода Ольга рухнула на диван. Она сразу поняла, откуда ветер дует. Конечно, это Светлана Петровна натравила опеку. Но почему, за что? И как ей не стыдно отыгрываться на внуках?
***
Через месяц была повторная проверка, на этот раз с психологом.
— С кем тебе лучше живется? — спрашивала она у Максима.
— С мамой, — без колебаний ответил мальчик.
— А почему?
— Она… — Максим поискал слова. — Она нас не ругает. И когда болеем, рядом сидит. Ночью тоже.
— А бабушка с вами общается?
Мальчик нахмурился.
— Бабушка… странная. Все время что-то фотографирует. И спрашивает, что мы едим, во что одеваемся.
— А подарки дарит?
— Дарит. Но… — Максим замялся. — Мне кажется, она хочет нас от мамы забрать.
Психолог записала что-то в свой блокнот. С Полиной разговор шел труднее, девочка стеснялась, отвечала односложно. Но на главный вопрос ответила четко:
— Хочу с мамой жить. Всегда.
***
Еще через две недели Ольгу вызвали в органы опеки.
— Ситуация усложняется, — сказала Людмила Сергеевна. — Поступило повторное заявление от гражданки Михайловой. На этот раз с дополнительными материалами.
Она выложила на стол папку фотографий. Ольга узнала свою кухню, детскую, ванную. Немытая посуда, разбросанные игрушки, сушащееся белье на батарее…
— Откуда это?
— Заявительница утверждает, что это документальные свидетельства антисанитарных условий проживания детей.
— Но это… Это обычный быт! В любой семье бывает беспорядок!
— Возможно. Но есть и другие материалы, — инспектор достала еще несколько листов. — Показания соседей…
Ольга пробежала глазами. Соседка тетя Валя, с которой они здоровались через раз, утверждала, что «часто слышит детский плач из квартиры». Дядя Петя с первого этажа рассказывал, что «дети выглядят худыми и плохо одетыми».
— Но это неправда! — возмутилась Ольга. — Спросите у учителей в школе!
— Мы запросили характеристики, — кивнула Людмила Сергеевна.
— Но уже принято решение о назначении комплексной психолого-педагогической экспертизы, — продолжала инспектор. — Рассматривается вопрос о временном изъятии детей из семьи до выяснения обстоятельств.
— Что?! — Ольга подскочила. — Вы не можете! Они мои дети!
— Пока что это только рассматривается. Но если поступят еще жалобы…
Ольга вышла из здания органов опеки как во сне. Происходящее казалось нереальным. Ольга позвонила бы бывшему мужу, но знала, что Алексей не станет вмешиваться. Тот оставил их позади и больше ими не интересовался.
Дрожащими пальцами она набрала номер Светланы Петровны и сказала:
— Я только что была в службе опеки. Вы сказали, что детям со мной плохо, что я не способна их обеспечить! Зачем?
— Приезжай ко мне, — коротко ответила Светлана Петровна.
Свекровь встретила ее в дверях с видом человека, который держит все козыри.
— Проходи, садись, — она указала на кресло в гостиной. — Чай будешь?
— Не надо. Говорите что хотели.
— Прямо сразу к делу? — усмехнулась Светлана Петровна. — Ну, хорошо. Думаю, ты уже поняла, детям с тобой плохо. Ты не можешь дать им нормальное питание, одежду, образование… Возможности для развития.
— А материнскую любовь я могу дать, — Ольга смотрела прямо в глаза свекрови.
— Любовь… — Светлана Петровна махнула рукой. — Любовью сыт не будешь. Посмотри правде в глаза. У меня есть все, чтобы дать детям достойную жизнь. Дом, деньги, связи. Максим мог бы заниматься с репетиторами, Полина — ходить в хорошие кружки… Ты никуда не денешься, будешь приезжать, встречаться… Но воспитывать детей буду я.
Ольга слушала и понимала, есть в словах свекрови логика. Действительно, Светлана Петровна может дать детям больше материальных благ.
— А если я откажусь? — спросила она.
— Тогда пойдем другим путем, — голос свекрови стал жестким. — Через суд. У меня есть все необходимые доказательства твоей… несостоятельности как матери.
— Какие доказательства?
— Фотографии, показания свидетелей, заключения специалистов о том, что дети находятся в стрессовом состоянии…
— Они в стрессе из-за ваших действий!
— Докажи, — Светлана Петровна улыбнулась холодно. — А пока факты говорят против тебя.
— И что вы предлагаете?
— Добровольно передать мне права на воспитание детей. Без лишнего шума, скандалов, травм для них. Подумай до понедельника. Или сама откажешься от детей, или суд заставит.
***
Вечером Ольга смотрела на спящих детей и думала, может, свекровь права? Что она может дать им на свою зарплату? Другое дело Светлана Петровна, у которой было хорошее наследство после мужа и пассивный доход.
Она села на край кровати Максима. Мальчик проснулся, открыл глаза.
— Мам? Ты вернулась…
— Да, сынок, — Ольга помолчала. — А ты хотел бы жить у бабушки? У нее дом большой, денег много…
— Нет! — мальчик схватил маму за руку. — Не хочу! Хочу с тобой!
— Но у бабушки ты мог бы…
— Не хочу! — Максим заплакал. — Она страшная! Все время что-то высматривает, фотографирует… А ты добрая. Ты нас любишь!
Полина проснулась от голосов, села в кроватке.
— Мама, что случилось?
— Ничего, солнышко. Максиму приснился плохой сон.
— А правда, что нас хотят забрать? — спросила девочка.
— Кто тебе сказал?
— В школе девочки говорили. Что есть такие дяди и тети, которые забирают детей от плохих мам…
— Я плохая мама? — тихо спросила Ольга.
— Нет! — хором ответили дети. — Ты самая лучшая!
И Ольга поняла, никакие деньги не стоят детских слез. Никакие возможности не заменят материнских объятий.
— Никто вас не заберет, — твердо сказала она. — Обещаю.
***
В понедельник Ольга позвонила Светлане Петровне.
— Я решила. Дети остаются со мной.
— Тогда увидимся в суде, — холодно сказала свекровь.
— Увидимся.
И Ольга не испугалась. Потому что поняла главное, права не та, у кого больше денег. Права та, кого любят дети.
***
Судебный процесс тянулся два месяца. Светлана Петровна наняла дорогого адвоката, представила суду целую папку «доказательств». Фотографии, показания свидетелей, заключения экспертов. Светлана Петровна также принесла фотографии с корпоратива на работе у Ольги, где та держала в руках бокал шампанского.
— Она пьет! — заявила Светлана Петровна. — При детях! Это алкоголизм!
— Но это же явно офис, — удивленно заметил судья. — Откуда там дети?
Светлана Петровна смешалась, поняв, что подставила себя. А когда судья стал беседовать с детьми, все стало ясно.
— Максим, скажи честно, с кем ты хочешь жить?
— С мамой, — без колебаний ответил мальчик.
— Почему?
— Потому что… — Максим поискал слова. — Потому что она меня любит. По-настоящему.
— А бабушка к вам хорошо относится?
Полина задумалась.
— Она подарки дарит. Но… мне кажется, она маму не любит. А как можно нас любить, если маму не любишь?
Детская мудрость оказалась сильнее взрослых интриг. Суд принял решение: дети остаются с матерью. Светлане Петровне было запрещено вмешиваться в воспитательный процесс.
Когда они вышли из зала суда, Ольга попросила детей подождать, а сама подошла к свекрови.
— Мы больше не хотим видеть вас у нас дома, — отчеканила она.
— Но я же бабушка! — вскинулась Светлана Петровна. — Я имею право видеть внуков!
— Вы потеряли это право, как только оболгали меня. Мы не собираемся терпеть вас, несмотря на ваши дорогие подарки. Если увижу вас хоть раз, я тут же увезу детей, вы их больше не увидите.
— Ты не посмеешь, — прошипела Светлана Петровна.
— Посмотрим, — сказала Ольга и вернулась к детям.
Она не лгала. Теперь она понимала, что готова бороться за детей, даже если ради этого придется пойти на решительные меры. Дети — самая огромная ценность для матери, и любовь к ним оправдывает все.
