никита— А вдруг сегодня я её встречу? — прошептала Марина, поправляя воротник плаща и вглядываясь в лица прохожих.
— Кого? — спросил её коллега Сергей, торопливо шагая рядом.
— Аглаю Тимофеевну.
Сергей закатил глаза.
— Опять ты со своими сказками. Сколько можно? Обычная старушка, которой нечем заняться.
— Ты просто ничего не понимаешь, — Марина остановилась у витрины магазина, делая вид, что рассматривает выставленные товары. — Она изменила мою жизнь.
Сергей хмыкнул.
— Конечно. Пару слов сказала, и ты уволилась из бухгалтерии. Очень разумно.
— Мне тридцать пять, и я впервые в жизни счастлива. Это стоило риска.
Серое октябрьское небо нависало над городом тяжелым пологом. Дневной свет быстро таял, уступая место вечерним сумеркам. Немногочисленные прохожие спешили по своим делам, погруженные в собственные мысли.
И только Аглая Тимофеевна никуда не спешила. Она шла медленно, опираясь на трость с потемневшим от времени серебряным набалдашником, внимательно вглядываясь в лица встречных людей. На вид ей можно было дать все восемьдесят — морщинистое лицо, прикрытое платком в клетку глаза неопределенного цвета, выцветшее серое пальто неизменно висевшее на худых плечах вне зависимости от сезона.
Она остановилась, привлеченная чем-то в проходящем мимо молодом человеке. Ему было около тридцати, высокий, с взъерошенными волосами и потухшим взглядом. В руках — смятый лист бумаги.
— Постой-ка, милый, — окликнула его Аглая, и парень невольно остановился. — Семь ударов в доску — это только начало мелодии.
Он замер, недоуменно глядя на старушку.
— Простите?
— Семь ударов в доску — это только начало мелодии, — повторила она, глядя сквозь него. Её глаза на мгновение остекленели, а потом она моргнула и улыбнулась. — Хороший денёк сегодня, правда?
Молодой человек нахмурился, пробормотал что-то невнятное и поспешил дальше, оглядываясь на старушку.
Никто не знал точно, когда Аглая начала странно себя вести. Кажется, это случилось после того, как не стало её мужа. Вместо того чтобы тихо сидеть дома, она каждый день выходила на улицу и бродила по городу, иногда останавливая прохожих и говоря им странные фразы.
Соседка Аглаи, Нина Петровна, видевшая, как та уходит каждое утро и возвращается затемно, пыталась поговорить с ней.
— Аглая Тимофеевна, что ж ты целыми днями по улицам бродишь? Ноги-то болят, поди?
— Мне нужно ходить, Ниночка, — отвечала старушка с загадочной улыбкой. — У меня дела.
— Какие у тебя могут быть дела? На пенсии же давно.
Но Аглая лишь качала головой и не вдавалась в подробности.
Она и сама не могла бы объяснить, что с ней происходит. Всё началось после того, как она разбирала старые вещи на антресолях и нашла странную книгу в потертом кожаном переплете. Это был дневник её прадеда, исписанный мелким каллиграфическим почерком.
Аглая полистала его, с трудом разбирая выцветшие строчки, и вдруг почувствовала странное головокружение. С тех пор её начали посещать видения. Когда она видела определенных людей на улице, в голове сама собой возникала фраза, которую необходимо было произнести именно этому человеку. Аглая не понимала смысла своих слов, но чувствовала непреодолимую потребность их сказать.
Часть 2
Алексей Соколов скомкал отказ из музыкальной студии и швырнул его в урну. «Недостаточный уровень подготовки», «нет оригинальности», «приходите через год». Через год! Ему тридцать один, и он уже потратил десять лет, пытаясь пробиться в этой сфере.
Слова странной старушки крутились в голове. «Семь ударов в доску — это только начало мелодии». Какой еще доски? Какой мелодии?
Он потер виски. Голова раскалывалась от напряжения и недосыпа. Последние три месяца он работал над новой композицией, которая должна была стать его прорывом.
Домой идти не хотелось. В маленькой съемной квартире его ждали только тишина да древнее пианино с расстроенными клавишами. Алексей свернул к городскому парку. Сумерки сгущались, редкие фонари освещали дорожки тусклым желтым светом.
Он брел без цели, пиная мелкие камешки, когда услышал странные звуки. Кто-то ритмично стучал. Любопытство взяло верх, и Алексей пошел на звук.
В глубине парка, возле старой беседки, он увидел группу подростков. Они выстроились полукругом, а в центре парень лет шестнадцати отбивал ритм на… деревянной доске, положенной на колени.
Алексей остановился в тени деревьев, наблюдая. Парень ударил по доске семь раз, а затем начал более сложный ритмический рисунок. К нему присоединилась девушка с маленькой флейтой, затем еще один парень начал что-то напевать.
«Семь ударов в доску — это только начало мелодии».
Слова старухи вспыхнули в сознании Алексея с новой силой. Он вышел из тени.
— Привет, — сказал он, чувствуя себя неловко под взглядами настороженных подростков. — Интересный инструмент у вас.
— Это кахон, — ответил парень с доской. — Перкуссионный инструмент.
— Можно… можно попробовать?
Парень пожал плечами и протянул ему самодельный кахон. Алексей сел на скамейку, положил доску на колени и неуверенно ударил по ней семь раз. А потом, сам не понимая как, начал выстукивать сложный ритм, который идеально ложился на мелодию, крутившуюся у него в голове последние недели.
— Вау, — выдохнула девушка с флейтой. — Вы профессионал?
— Пианист, — ответил Алексей, не прекращая игры. — Но никогда раньше не пробовал ударные.
— У вас отлично получается, — заметил другой парень. — Мы каждую пятницу здесь собираемся. Приходите еще.
Алексей кивнул, чувствуя, как впервые за долгое время в его душе разливается тепло.
Часть 3
Марина никогда не забудет тот день, когда встретила Аглаю Тимофеевну. Промозглый ноябрьский вечер, двойная бухгалтерская смена за спиной и перспектива еще одного одинокого вечера впереди. Она стояла на автобусной остановке, когда рядом остановилась сгорбленная старушка.
— Не там ищешь, смотри под корнями старого дерева, — сказала она, глядя Марине прямо в глаза.
— Простите?
Но старушка уже отошла, не обращая внимания на недоумение Марины.
Обычно Марина просто отмахнулась бы от странных слов, но в тот вечер они зацепили что-то в её душе. «Под корнями старого дерева». В родительском доме, где она выросла, росла старая яблоня. Дом давно продали после переезда родителей в другой город, но образ дерева с массивными корнями, частично выступающими из земли, вдруг всплыл в памяти с удивительной яркостью.
На следующие выходные Марина поехала в тот городок. Новые владельцы дома с подозрением отнеслись к её просьбе осмотреть сад, но всё же разрешили. Яблоня всё еще стояла там, правда, заметно постаревшая. Марина присела у корней, не зная, что искать, и вдруг заметила, что одна из корневых лап дерева образует небольшую нишу в земле.
Она осторожно раскопала это место и нашла старую жестяную коробку. Внутри оказались старинные броши, кольца и цепочки — наследство прабабушки, о котором семья давно забыла. Некоторые украшения оказались достаточно ценными, чтобы Марина смогла открыть небольшой антикварный магазинчик.
Сейчас, спустя два года после той встречи, она успешно вела свой бизнес. Но дело было даже не в деньгах — впервые в жизни она занималась тем, что приносило ей искреннюю радость.
Часть 4
Аглая сидела на своей любимой скамейке в парке, когда к ней подошел хмурый мужчина с фотоаппаратом.
— Аглая Тимофеевна? — спросил он, присаживаясь рядом.
— Да, милок. А ты кто будешь?
— Геннадий Свиридов, — он достал блокнот. — Я веду блог о городских легендах. Хотел бы задать вам несколько вопросов.
Аглая пожала плечами.
— Спрашивай, если хочешь.
— По городу ходят слухи, что вы предсказываете будущее. Это правда?
Старушка рассмеялась.
— Какие глупости. Я просто разговариваю с людьми.
— Но ваши слова сбываются. Многие горожане утверждают, что вы изменили их жизнь.
— Люди сами меняют свою жизнь, милок. Я тут ни при чем.
Геннадий нахмурился еще сильнее.
— Как вы это делаете? У вас какая-то система? Вы выбираете людей по каким-то признакам?
Аглая покачала головой.
— Я просто говорю то, что приходит в голову. Иногда слова сами находят нужных людей.
— И вы не берете за это деньги? Никакой выгоды?
— Зачем мне деньги? Мне хватает пенсии.
Геннадий сделал несколько снимков, хотя Аглая просила его этого не делать. В следующее воскресенье в его блоге появилась статья под названием «Городская воронка: как пожилая женщина манипулирует горожанами». В ней он обвинял Аглаю в шарлатанстве и призывал людей не верить «бабушкиным сказкам».
Вскоре за Аглаей начали следить. Геннадий появлялся везде, где она бывала, фотографировал её, снимал на видео разговоры с прохожими. Он создал группу единомышленников, которые считали Аглаю обманщицей.
— Вы не понимаете, чем это опасно, — говорил он на своих видео. — Люди бросают работу, меняют образ жизни, принимают важные решения на основе случайных фраз, которые произносит эта женщина. Это безответственно и должно быть остановлено.
Аглая не обращала внимания на травлю. Она продолжала свои ежедневные прогулки, хотя теперь её часто сопровождали неприятные взгляды и шепотки.
Часть 5
Петр никогда не думал, что в сорок два года найдет свое истинное призвание. Пятнадцать лет за рулем такси, тысячи часов, проведенных в дорожных пробках, сотни однотипных разговоров с пассажирами. Он смирился с тем, что так и проведет остаток жизни.
Пока однажды не подвез странную старушку.
— Куда едем, бабуля? — спросил он, когда она устроилась на заднем сидении.
— На Липовую аллею, дом пятнадцать.
Они ехали молча, пока на светофоре Петр не заметил в зеркале, что старушка внимательно разглядывает его руки на руле.
— Твои руки созданы не для руля, а для глины, — вдруг сказала она.
— Что, простите?
— Твои руки созданы не для руля, а для глины, — повторила старушка, а потом как ни в чем не бывало продолжила смотреть в окно.
Петр хмыкнул и забыл бы об этом странном эпизоде, если бы через неделю не проезжал мимо здания, где размещался центр творчества. На стене висел яркий баннер: «Набор в группу гончарного мастерства для начинающих».
«Твои руки созданы не для руля, а для глины».
Петр затормозил, повинуясь внезапному импульсу. «Почему бы и нет? Будет над чем посмеяться с ребятами».
Он записался на курсы и с первого же занятия понял: это его. Ощущение влажной глины под пальцами, её податливость, возможность создать что-то из ничего — всё это захватило его с головой. Петр начал проводить всё свободное время за гончарным кругом.
Через год его работы заметили на городской выставке ремесел. Еще через полгода он уволился из такси и открыл маленькую мастерскую. А сейчас, спустя почти три года после случайной встречи с Аглаей Тимофеевной, у него была собственная галерея и студия, где он обучал детей.
Жизнь полностью изменилась. И всё благодаря одной фразе, брошенной незнакомой старушкой.
Часть 6
Алиса нервно теребила конверт в руках. Семнадцать лет, вся жизнь впереди, а она не знает, куда себя деть от тоски. Школа, репетиторы, подготовка к экзаменам. А она хотела музыки. Только музыки. Но родители настаивали на «серьезной профессии».
В конверте лежало письмо её кумиру, известному рок-музыканту Максиму Лидину. Глупо, конечно, писать бумажные письма в век интернета, но ей казалось, что так искреннее.
Она шла к почтовому отделению, погруженная в свои мысли, когда её окликнул хрипловатый голос:
— Девочка, помоги старушке перейти дорогу.
Аглая Тимофеевна стояла у светофора, опираясь на трость. Алиса подала ей руку и помогла перейти на другую сторону.
— Спасибо, милая, — сказала Аглая, а потом вдруг пристально посмотрела на конверт в руках девушки. — Письмо дойдет, но адресат изменился.
— Что вы имеете в виду? — удивилась Алиса.
— Письмо дойдет, но адресат изменился, — повторила старушка и пошла дальше, оставив Алису в недоумении.
В почтовом отделении девушка обнаружила, что неправильно написала индекс. Служащая подсказала ей верный, но Алиса, всё еще думая о словах старушки, перепутала цифры. Письмо ушло не в Москву, а в маленький городок в Краснодарском крае.
Через две недели ей позвонили с незнакомого номера.
— Алиса? Это Михаил Лидов. Мне передали ваше письмо.
Оказалось, что в том городке жил пожилой джазовый музыкант, однофамилец её кумира. Письмо попало к нему, и его тронула искренность девушки. Он пригласил её на джем-сейшн.
Алиса поехала, преодолев сопротивление родителей. Этот день изменил всё. Михаил Иванович разглядел в ней талант, взял под свое крыло. Благодаря его связям в музыкальном мире она поступила в консерваторию и теперь строила карьеру джазовой певицы.
«Письмо дойдет, но адресат изменился». Как же точно сказала та странная старушка.
Часть 7
Виктор Сергеевич Колосов, успешный бизнесмен, владелец сети супермаркетов, никогда не придавал значения случайным встречам. Всё в его жизни было подчинено строгому расписанию и холодному расчету. Пятьдесят лет, полная трудовых достижений жизнь, уважение коллег и… пустота дома.
Он шел на важную встречу с инвесторами, когда из бокового переулка появилась сгорбленная старушка и неожиданно преградила ему путь.
— Прошу прощения, — холодно сказал Виктор, намереваясь обойти её.
— Самая важная встреча состоится в пустом кафе, — проговорила старушка, глядя на него неожиданно ясным взглядом.
— Что? — он нахмурился.
— Самая важная встреча состоится в пустом кафе, — повторила она и, не дожидаясь ответа, заковыляла прочь.
Виктор пожал плечами и забыл этот эпизод. До тех пор, пока две недели спустя не оказался в командировке в незнакомом городе.
Внезапный ливень застал его на улице. Промокший до нитки, он забежал в первое попавшееся здание, которое оказалось маленьким кафе. «Закрыто на спецобслуживание» — гласила табличка на двери, но она была не заперта.
Внутри было пусто, только за дальним столиком сидел пожилой мужчина.
— Простите, — начал Виктор, — там ливень…
— Заходите, конечно, — улыбнулся мужчина. — Я всё равно один тут. Заказал всё кафе для деловой встречи, а партнеры не приехали.
Они разговорились. Мужчину звали Николай Петрович, он был на пенсии, но раньше занимался строительным бизнесом. У них нашлось много общих тем.
— А вы из каких мест родом? — спросил Николай Петрович.
— Из Заречья, — ответил Виктор. — Маленький городок, вы вряд ли о нем слышали.
Лицо пожилого мужчины изменилось.
— Я родился там, — тихо сказал он. — У меня там была семья… давно, в молодости.
Постепенно выяснилось невероятное. Тридцать лет назад Николай Петрович, тогда молодой инженер, работал в Заречье и встречался с матерью Виктора. Они любили друг друга, но из-за сложных обстоятельств он был вынужден уехать. Он не знал, что она была беременна.
— Я твой отец, — сказал Николай Петрович, и Виктор впервые в жизни почувствовал, что нашел что-то бесконечно важное, о чем даже не подозревал, что ищет.
«Самая важная встреча состоится в пустом кафе».
Часть 8
Геннадий Свиридов чувствовал, что его крестовый поход против «городской обманщицы» набирает обороты. Его видеоблог о разоблачении Аглаи Тимофеевны набрал десятки тысяч просмотров, люди в комментариях благодарили его за «открытие глаз» и «борьбу с суеверием».
— Мы живем в двадцать первом веке, а люди всё еще верят в предсказания, — говорил он в своих видео. — Пожилая женщина произносит случайные фразы, а мы готовы менять из-за этого свою жизнь? Это абсурд!
Он организовал публичные дебаты в городском доме культуры, пригласив психологов и социологов, чтобы обсудить «феномен массовой доверчивости».
Аглая, конечно, на встречу не пришла, но пришли люди, чья жизнь изменилась после встречи с ней. Марина, Петр, Алиса, Алексей — все они рассказывали свои истории, которые Геннадий тут же разбивал логическими аргументами.
— Вы просто нашли предлог сделать то, что давно хотели, — говорил он. — Совпадение, не более того.
Он так увлекся спором, что не заметил, как в зал вошла Аглая Тимофеевна. Она медленно прошла между рядами и остановилась прямо перед сценой, где выступал Геннадий.
— Молодой человек, — сказала она тихо, но всё же её голос прозвучал в внезапно наступившей тишине. — Твоя дочь ждет тебя там, где плачут чайки.
Геннадий застыл, словно громом пораженный. Никто в этом городе не знал, что у него есть дочь. Она жила с бывшей женой в приморском городе, и он не видел её уже пять лет.
— Что вы сказали? — прошептал он.
— Твоя дочь ждет тебя там, где плачут чайки, — повторила Аглая и развернулась, чтобы уйти.
Геннадий сорвался с места, догнал её у двери.
— Откуда вы знаете о моей дочери? Кто вам рассказал?
Аглая покачала головой.
— Я просто говорю то, что приходит ко мне. Эти слова были для тебя.
В тот же вечер Геннадию позвонила бывшая жена и сообщила, что их дочь Настя попала в больницу. Она не хотела его беспокоить, но ситуация серьезная. Девочка спрашивала о нём.
Геннадий вылетел первым же рейсом. Приморский городок встретил его криками чаек и запахом соли. Настя лежала в больнице с тяжелым воспалением легких, но её состояние улучшилось, как только она увидела отца.
— Я знала, что ты приедешь, папа, — сказала она, улыбаясь слабой улыбкой. — Мне приснилось, что ты приедешь, когда чайки будут кричать громче всего.
Часть 9
После того случая Геннадий удалил все свои разоблачительные видео и закрыл блог. Вернувшись в город, он первым делом пошел к Аглае Тимофеевне.
— Я пришел извиниться, — сказал он, стоя на пороге её скромной квартирки. — Я был неправ.
Аглая улыбнулась.
— Проходи, чай поставлю.
За чаем Геннадий расспрашивал её о странном даре.
— Я действительно не понимаю, как это работает, — призналась Аглая. — Просто иногда, когда я вижу человека, в голове возникает фраза, которую нужно ему сказать. Я даже не всегда понимаю смысл своих слов. Это началось после того, как я нашла эту книгу.
Она достала с полки потрепанный кожаный том.
— Дневник моего прадеда. Он был знахарем в своей деревне. Люди приходили к нему за советом и помощью. В дневнике он пишет о «даре слова» — способности находить для человека именно те слова, которые ему нужно услышать.
— И вы унаследовали этот дар?
— Не знаю, — пожала плечами Аглая. — Может быть, он всегда был во мне, просто дремал. А может, это просто совпадения, как ты говорил. Важно не то, как это работает, а то, что люди делают с этими словами.
Геннадий задумался.
— Знаете, моя дочь выздоравливает. Врачи говорят, скоро будет полностью здорова. Мы с бывшей женой решили попробовать снова быть семьей. Ради Насти.
— Вот видишь, — улыбнулась Аглая. — Иногда нам просто нужен толчок, чтобы сделать шаг, который мы и так должны были сделать.
После их разговора Геннадий стал защитником Аглаи. Он опубликовал новое видео, где рассказал свою историю и извинился перед теми, кого мог обидеть своими прежними выступлениями.
Слава Аглаи Тимофеевны распространилась по городу еще шире. Люди стали специально искать встречи с ней, но вскоре заметили странную закономерность — она никогда не давала предсказаний тем, кто намеренно её искал.
Часть 10
Городская администрация, узнав об удивительной старушке, решила выделить для Аглаи Тимофеевны специальную скамейку в центральном парке.
— Ну зачем это, милые? — удивлялась Аглая. — Я и так хорошо гуляю.
— Это знак уважения, Аглая Тимофеевна, — объяснил ей молодой заместитель мэра. — Вы стали символом нашего города.
На скамейке закрепили небольшую табличку: «Скамейка встреч. Аглая Тимофеевна». Каждый день, если позволяла погода, старушка приходила туда и сидела, наблюдая за прохожими. Иногда она продолжала делать свои странные предсказания, но теперь к ней часто подходили просто поговорить — дети, подростки, взрослые.
— Аглая Тимофеевна, а вы можете мне что-нибудь предсказать? — спрашивали её.
— Не могу, голубчик, — качала она головой. — Слова приходят, когда хотят, не по заказу.
Постепенно люди поняли, что предсказания Аглаи работают только при случайной встрече, когда человек не ждет и не ищет их специально. Это стало частью городского фольклора: «Если хочешь услышать правду от Аглаи — забудь, что хочешь её услышать».
Марина часто навещала старушку, приносила ей пирожки из ближайшей пекарни.
— Спасибо вам, Аглая Тимофеевна, — говорила она. — Без вас я бы никогда не решилась изменить свою жизнь.
— Ты сама всё сделала, девонька, — улыбалась Аглая. — Я только подтолкнула тебя в нужном направлении.
Петр открыл гончарную мастерскую недалеко от парка и иногда проводил мастер-классы прямо на открытом воздухе, возле скамейки Аглаи. Сама старушка никогда не пробовала лепить из глины — говорила, что её руки слишком дрожат. Но любила смотреть, как под пальцами людей оживает податливый материал.
Алексей регулярно приходил в парк со своей новой музыкальной группой. Они сбрасывались и купили Аглае современный слуховой аппарат, чтобы она лучше слышала их выступления. Необычное сочетание фортепиано и перкуссии принесло группе популярность — их приглашали на городские праздники и даже в соседние города.
Алиса, приезжая на каникулы из консерватории, всегда находила время посидеть рядом с Аглаей и рассказать о своих успехах. Она теперь никуда не отправляла письма — современные средства связи были намного удобнее. Но то единственное бумажное письмо, отправленное не по адресу, изменило всю её жизнь.
Виктор Сергеевич привозил Аглае дорогие гостинцы, от которых она всегда отказывалась.
— Не нужно мне ничего, — говорила она. — Лучше детям отдай, в приют какой-нибудь.
Он перестал быть холодным и расчетливым бизнесменом, поддерживал благотворительные проекты и проводил много времени с отцом, которого нашел благодаря её словам.
Геннадий переехал ближе к морю, к дочери и бывшей жене, но каждые три месяца приезжал в город и обязательно навещал Аглаю. Он часто снимал её на камеру — теперь не для разоблачений, а для документального фильма о «хранительнице случайных слов», как он её называл.
Финал
В один из весенних дней Аглая не пришла на свою скамейку. Обеспокоенные почитатели отправились к ней домой и нашли её в постели — слабую, но вполне бодрую.
— Прихворнула я, родные, — сказала она. — Возраст всё-таки.
Врач диагностировал возрастное истощение и рекомендовал покой. Аглая улыбалась и благодарила всех за заботу, но было видно, что силы покидают её.
В тот вечер, когда у её постели собрались все, чью жизнь она изменила своими странными предсказаниями, Аглая попросила принести ей дневник прадеда.
— Прочитайте последнюю страницу, — попросила она Марину. — Я никогда раньше до неё не добиралась.
Марина осторожно взяла старую книгу и открыла последний разворот. Почерк здесь был неровным, словно рука писавшего дрожала от возраста или болезни.
— «Дар слова не теряется, — прочитала Марина. — Он переходит к тому, кто готов его принять. Ищите знаки, они подскажут следующего хранителя».
Аглая улыбнулась.
— Значит, дар останется в городе, — прошептала она. — Как хорошо.
Она прожила еще несколько мирных недель и однажды тихо заснула, чтобы больше не проснуться. На её похороны пришел, кажется, весь город.
После этого события в городе стали замечать странную вещь. Время от времени совершенно разные люди — продавец в магазине, водитель автобуса, библиотекарь, школьный учитель — вдруг произносили фразы, которые точно отвечали на невысказанные вопросы слушателей. Как будто дар Аглаи не исчез, а рассеялся между горожанами, превращая обычные разговоры в маленькие чудеса.
А на скамейке в парке, где любила сидеть Аглая Тимофеевна, всегда лежали свежие цветы. И многие уверяли, что если присесть там в тихий час, можно почувствовать легкое прикосновение к плечу, словно кто-то невидимый хочет сказать что-то важное. Что-то, что может изменить жизнь.
И город продолжал жить и меняться, храня память о странной старушке, которая видела в людях больше, чем они сами видели в себе. Которая помогла им услышать собственное сердце и найти свой путь.
А дневник прадеда Аглаи перешел в городской музей, где его могли видеть все желающие. Но прочитать его странным образом мог не каждый — буквы словно расплывались перед глазами многих посетителей. И только некоторые люди, сами не понимая почему, легко разбирали выцветшие строчки.
Может быть, именно они стали новыми хранителями дара слова. А может быть, дар всегда был в каждом из нас — способность сказать ближнему именно то, что ему нужно услышать. Просто большинство из нас не прислушивается к этому внутреннему голосу.
И кто знает, может быть, именно сейчас, когда вы читаете эти строки, где-то в другом городе пожилая женщина в сером пальто и клетчатом платке останавливает прохожего и говорит ему фразу, которая изменит его жизнь. И круг начинается заново.