— Моя мама будет жить с нами, — Саша выглядел непривычно серьёзным, когда произнёс эту фразу, стоя посреди их новой просторной гостиной.
— Твоя мать будет жить с нами? Что?! Ты с ума сошёл? С какого перепугу ты решаешь такие вопросы единолично?!
Лида была возмущена, она надеялась, что ослышалась или что это какая-то неудачная шутка. Но лицо мужа оставалось непроницаемым.
— Я сегодня навещал маму, — продолжил Саша, избегая прямого взгляда жены. — Она совсем одна в этой своей однушке. Ей тяжело, Лид. Я не могу её там оставить.
Лида медленно поставила чашку на журнальный столик, стараясь собраться с мыслями. Их трёхкомнатная квартира, купленная всего три месяца назад, ещё пахла свежей краской. Они потратили все сбережения на первый взнос, влезли в ипотеку на пятнадцать лет, а потом ещё и ремонт… Всё для того, чтобы наконец создать их собственное гнёздышко, где они планировали растить детей.
— Саша, мы же только закончили ремонт. Помнишь, как выбирали обои для детской? — Лида пыталась говорить спокойно. — Мы хотели начать планировать ребёнка в этом году…
— Мы всё равно можем это сделать, — Саша махнул рукой, словно речь шла о какой-то мелочи. — У нас три комнаты. Одна — нам, вторая — маме, третья — будущему ребёнку.
— Серьёзно? — Лида почувствовала, как внутри закипает гнев. — Ты предлагаешь растить нашего ребёнка под одной крышей с женщиной, которая с первого дня нашего знакомства пыталась нас разлучить?
Она вспомнила их первую встречу с Эвелиной Ростиславовной. Тогда Лида, полная надежд и волнения, пришла знакомиться с матерью своего парня. Вместо приветливой улыбки её встретил холодный, оценивающий взгляд и сухое рукопожатие. «Мой сын достоин лучшего», — эти слова, произнесённые будто между прочим, навсегда врезались в память.
— Мама просто беспокоилась обо мне, — неуверенно произнёс Саша. — Она хотела убедиться, что ты не какая-нибудь… Ну, ты понимаешь.
— Не какая-нибудь кто? — Лида скрестила руки на груди. — Охотница за деньгами? Но у тебя их никогда и не было особо. Или, может, она боялась, что я украду её драгоценного сыночка?
Саша поморщился:
— Не начинай, пожалуйста.
— Я не начинаю, — Лида встала и подошла к окну. — Я просто напоминаю тебе, что твоя мать делала всё возможное, чтобы расстроить нашу свадьбу. Помнишь, как она на примерке платья, разорвала фату? Или как она украла мой подарок на твой день рождения, сама его тебе подарила, а потом рассказывала всем, какая я невнимательная жена?
— Это всё были случайности, — пробормотал Саша, но в его голосе не было уверенности.
— Случайности? — Лида повернулась к нему. — А как насчёт того раза, когда она вызвала твою бывшую одноклассницу на свой юбилей и пыталась вас свести? Это тоже случайность?
Саша молчал, разглядывая узор на ковре, который они выбирали вместе, перебрав, наверное, сотню вариантов.
— Я не могу бросить её, Лид, — наконец сказал он. — Она моя мать. Ей шестьдесят пять, она одинока. Кроме меня, у неё никого нет.
— А я? — тихо спросила Лида. — У тебя есть я. У нас должна быть наша семья. Мы планировали детей, Саш.
— И они будут, — он попытался взять её за руку, но она отстранилась. — Ничего не изменится, просто мама займёт свободную комнату.
— Изменится всё, — Лида покачала головой. — Ты правда думаешь, что она позволит нам жить своей жизнью? Что не будет вмешиваться во всё — от того, как я готовлю, до того, как мы воспитываем детей?
Саша выглядел растерянным, но упрямство в его глазах не исчезло:
— Она обещала не лезть в наши дела. Просто хочет быть рядом со мной… С нами.
— И ты ей веришь? — Лида горько усмехнулась. — После всего, что было?
— Она меня вырастила, — в голосе Саши появились металлические нотки. — Одна. Без отца. Работала на двух работах, чтобы у меня всё было.
— И теперь пожинает плоды, да? — Лида почувствовала, как по спине пробежал холодок. — Когда она переезжает?
— В следующем месяце, — ответил Саша, и по его лицу было видно, что решение уже принято.
Следующие две недели Лида жила как в тумане. Она вставала по утрам, завтракала с Сашей, уходила на работу, возвращалась домой и готовила ужин — всё как обычно, но между ними словно выросла невидимая стена.
Вечером она сидела на кухне и смотрела, как муж расставляет тарелки. Его движения были такими привычными, родными. Пять лет вместе, три из них — в браке. Они привыкли читать мысли друг друга, заканчивать за другим фразы. Но сейчас Лида смотрела на мужа и не узнавала его.
— Саша, нам нужно поговорить, — решилась она. — По-настоящему поговорить.
Он вздохнул:
— Опять о маме?
— Да, о твоём решении, которое перевернёт всю нашу жизнь, — Лида старалась говорить спокойно. — Я хочу, чтобы ты действительно услышал меня, а не просто ждал, когда я закончу, чтобы сказать «нет».
Саша опустился на стул напротив:
— Хорошо. Я слушаю.
— Помнишь нашу свадьбу? — Лида накрыла его руку своей. — Помнишь, что ты мне обещал тогда?
— Конечно помню, — он слегка смягчился.
— Мы обещали создать семью. Быть партнёрами. Принимать важные решения вместе, — она смотрела ему в глаза. — А ты уже всё решил без меня. Просто поставил перед фактом.
— Лид, я не думал…
— Вот именно, — прервала она. — Ты не думал обо мне, о нас. Только о своей матери.
Саша нахмурился: — Я думал о нас всех. Мама стареет, ей тяжело одной…
— Саша, твоей маме шестьдесят пять, она полностью самостоятельна, работает библиотекарем, ходит в бассейн три раза в неделю и на курсы английского по вторникам, — Лида перечисляла по пальцам. — У неё есть подруги, с которыми она ездит на дачу. Она не беспомощная старушка.
— Но она часто болеет, и я переживаю…
— Она перенесла простуду прошлой зимой, это не смертельный диагноз, — Лида покачала головой. — Она манипулирует тобой, неужели ты не видишь?
Саша резко встал:
— Это не так! Я не позволю тебе так говорить о моей матери! Она всегда жертвовала всем ради меня.
— Конечно, — горько усмехнулась Лида. — И теперь рассчитывает, что ты отплатишь ей тем же. Даже если это значит пожертвовать нашим счастьем.
— Никто ничем не жертвует, — он прошёлся по кухне. — Мы просто будем жить вместе. Многие семьи так живут.
— Семьи, где свекровь не пытается разрушить брак, может быть, — Лида встала и подошла к нему. — Саша, вспомни наш медовый месяц. Как она звонила тебе каждые три часа? А когда ты не брал трубку, она звонила в гостиницу, чтобы к нам кто-нибудь зашёл, потому что она думает обо мне невесть что?
Он молчал, глядя в сторону.
— А тот раз, когда она выхватила мой телефон у меня из рук, убежала с ним в ванную, где закрылась и обнаружила в моём телефоне переписку с коллегой и устроила скандал, что я тебе изменяю? — продолжала Лида. — Ты тогда чуть не подал на развод, пока не разобрался, что это был рабочий чат.
— Она просто беспокоилась…
— Нет, Саша. Она не беспокоилась. Она намеренно пыталась нас поссорить, — Лида чувствовала, как глаза наполняются слезами. — Это не беспокойство. Это желание владеть тобой, контролировать.
Саша подошёл к окну:
— Лида, я всё понимаю. Но она моя мать. Я не могу отвернуться от неё.
— Я и не прошу тебя отворачиваться, — тихо сказала Лида. — Навещай её, помогай финансово, звони каждый день. Но жить вместе… Это разрушит нас, Саша.
— Ты преувеличиваешь, — он повернулся к ней. — Мама обещала не вмешиваться в нашу жизнь.
— И ты снова ей веришь? После всего?
— Люди меняются, — неуверенно произнёс он.
— Не Эвелина Ростиславовна, — покачала головой Лида.
Саша молчал.
— Саша, пожалуйста, — Лида взяла его за руки. — Давай найдём другой выход. Мы можем снять ей квартиру поближе к нам. Или помочь с ремонтом в её квартире, чтобы ей было комфортнее.
— Это не то же самое, — упрямо сказал он.
— Конечно не то же, — согласилась Лида. — Потому что тогда у нас останется шанс сохранить нашу семью.
— Мы в любом случае её сохраним, — Саша высвободил руки. — Ты увидишь, всё будет хорошо. Мама изменилась, она поняла, что была неправа.
— Когда она тебе это сказала? Сегодня, когда ты сообщил, что забираешь её к нам? — Лида горько усмехнулась. — Конечно, она скажет что угодно, лишь бы добиться своего.
— Лида, я уже всё решил, — твёрдо сказал Саша. — Мама переезжает к нам через две недели. Я надеюсь, что ты примешь это решение.
Он вышел из кухни, оставив Лиду одну. Она смотрела ему вслед и понимала, что проиграла этот бой, но не войну. Потому что, если Эвелина Ростиславовна переедет к ним, это будет началом конца их брака.
День переезда Эвелины Ростиславовны выдался пасмурным. Лида стояла у окна, наблюдая, как Саша помогает матери выгружать вещи из такси. Казалось, что даже серое небо отражало её настроение. Две недели попыток переубедить мужа ни к чему не привели. Он оставался непреклонен, и теперь худший кошмар Лиды становился реальностью.
Входная дверь открылась, и в квартиру вошла Эвелина Ростиславовна — высокая статная женщина с идеально уложенными седыми волосами. Несмотря на возраст, она выглядела подтянутой и энергичной. На её лице играла улыбка, не затрагивающая глаз.
— Лидочка, дорогая, как я рада снова тебя видеть, — свекровь шагнула вперёд с распростёртыми объятиями.
Лида заставила себя обнять женщину, которая вот уже пять лет делала всё возможное, чтобы испортить ей жизнь.
— Здравствуйте, Эвелина Ростиславовна, — она отстранилась как можно быстрее.
— Можно просто «мама», мы же теперь одна семья, — свекровь улыбнулась шире. — Не правда ли, Сашенька?
Саша, который как раз занёс в дом два чемодана, кивнул:
— Конечно, мам. Я так рад, что мы теперь будем вместе.
— Я приготовила обед, — сухо сказала Лида. — Проходите на кухню, когда разберёте вещи.
— Ой, ты готовила? — Эвелина Ростиславовна скривила губы в фальшивой улыбке. — Надеюсь, не те ужасные котлеты с морковью, от которых Сашу потом пучит?
— Мама! — Саша бросил на мать предупреждающий взгляд.
— Что? Я просто беспокоюсь о твоём здоровье, — она погладила сына по щеке. — Помнишь, я всегда говорила, что правильное питание — залог долголетия.
Лида молча развернулась и ушла на кухню. Не прошло и пяти минут, а Эвелина Ростиславовна уже начала свои манипуляции.
К сожалению, это было лишь началом. За обедом свекровь непрерывно комментировала все недочёты невестки. Саша пытался сгладить углы, но его неловкие попытки только усугубляли ситуацию.
— Лидочка, а почему ты не работаешь над докторской? — внезапно спросила Эвелина Ростиславовна, размешивая чай. — Сашенька говорил, что у тебя были такие амбиции.
— Я работаю над ней, — Лида напряглась. — Просто это не так просто и быстро.
— Конечно-конечно, — свекровь покивала. — Но знаешь, в твоём возрасте пора бы уже думать о детях, а не о карьере. Я вот Сашеньку родила в двадцать три, и ничуть не жалею.
— Мы с Сашей планировали сначала обустроить квартиру, — Лида бросила взгляд на мужа, ища поддержки. — И потом уже думать о ребёнке.
— Квартира прекрасная, — Эвелина Ростиславовна обвела взглядом кухню. — Хотя, конечно, гарнитур я бы выбрала другой. Этот выглядит дешёвым.
Саша прокашлялся:
— Мама, мы с Лидой долго выбирали этот гарнитур…
— Как скажешь, милый, — она похлопала сына по руке. — Я просто высказываю своё мнение. Кстати, Саша, ты не поможешь мне расставить книги в моей комнате? У меня целая коллекция.
Лида осталась одна на кухне, пытаясь справиться с нарастающим гневом. «Это только первый день», — думала она, убирая посуду со стола. А впереди была вечность.
Следующие две недели превратились в настоящий ад. Эвелина Ростиславовна постепенно, но уверенно захватывала территорию. Она переставила мебель в гостиной, потому что «так эргономичнее». Заменила светильники, которые Лида выбирала с такой тщательностью, на свои, «более практичные». Даже продукты в холодильнике были реорганизованы по её системе.
Но хуже всего было то, что она постоянно находилась между Лидой и Сашей. Всегда появлялась, когда они начинали о чём-то говорить. Всегда требовала внимания сына именно тогда, когда Лида нуждалась в нём.
Вечером третьей недели Лида сидела в их спальне, просматривая фотографии на телефоне. Снимки из путешествий, домашних посиделок, совместных праздников — все те моменты, когда они с Сашей были по-настоящему счастливы. Казалось, это было в другой жизни.
Дверь открылась, и вошёл Саша. Он выглядел уставшим, но на его лице играла улыбка.
— Мама приготовила ужин, — сказал он. — Борщ. Помнишь, я рассказывал, какой он вкусный?
Лида отложила телефон:
— Саша, мы можем поговорить?
Он вздохнул:
— Лида, если опять про маму…
— Да, про твою мать, которая полностью захватила нашу жизнь, — тихо, но твёрдо сказала она. — Три недели, Саша. Всего три недели, а я уже чувствую себя чужой в собственном доме.
— Ты преувеличиваешь, — он сел рядом. — Мама просто обустраивается. Ей нужно время.
— Обустраивается? — Лида горько усмехнулась. — Она переделала всю квартиру под себя. Она указывает мне, как готовить, как одеваться, когда и как нам с тобой проводить время. Это не обустройство, Саша. Это захват.
— Лида, давай не будем преувеличивать, — Саша потёр переносицу. — Мама старается, просто ей нужно время привыкнуть.
— Время? — Лида встала и подошла к окну. — Саша, у меня больше нет времени. Я не могу так жить.
В коридоре послышались шаги, и через мгновение в дверном проёме появилась Эвелина Ростиславовна.
— Ужин остывает, — сообщила она с улыбкой, которая не затрагивала глаз. — О чём вы тут шепчетесь?
— Мы разговариваем, мама, — Саша выглядел раздражённым. — Можешь дать нам минутку?
— Да-да, милый, конечно, — она не сдвинулась с места. — Просто борщ лучше есть горячим. Я специально готовила по бабушкиному рецепту…
— Мы придём через пять минут, — твёрдо сказал Саша.
Эвелина Ростиславовна поджала губы, бросила неодобрительный взгляд на Лиду и наконец удалилась. Но её присутствие словно осталось в комнате — тяжёлое, душное.
— Видишь? — тихо сказала Лида. — Даже поговорить нормально не можем.
— Это случайность, — Саша развёл руками. — Как и всегда.
Лида молча открыла шкаф и достала чемодан.
— Что ты делаешь? — Саша вскочил на ноги.
— То, что должна была сделать ещё месяц назад, — она начала складывать одежду. — Я ухожу, Саша.
— Что? Нет! — он перехватил её руку. — Лида, это же наш дом!
— Был нашим, — она мягко высвободилась. — Теперь это ваш с мамой дом.
— Но мы можем всё исправить! — в его голосе звучало отчаяние. — Я поговорю с ней, она изменится…
— Нет, Саша, — Лида покачала головой. — Она не изменится. И ты не изменишься. Выбор уже сделан.
— Я не выбирал между вами!
— Именно это ты и сделал, — она сложила в чемодан джинсы. — Когда решил, что твоя мать будет жить с нами, не спросив моего мнения. Когда позволил ей взять контроль над нашей жизнью. Когда закрывал глаза на всё, что она делала.
— Лида, пожалуйста… — он выглядел потерянным.
— Я подам на развод завтра, — её голос дрогнул, но осталась твёрдой. — И на раздел имущества. Квартиру будем продавать и разделим деньги, те, что останутся от выплаты ипотеки.
— Ты не можешь просто так уйти! — Саша схватил её за плечи. — Мы же любим друг друга!
— Любили, — мягко поправила она. — Но настоящая любовь предполагает уважение, Саша. А ты не уважаешь меня, мои чувства! Для тебя важнее всего угодить твоей мамочке!
В дверях снова появилась Эвелина Ростиславовна:
— Так! Что здесь происходит? Саша, борщ совсем остыл! — она увидела чемодан и изобразила удивление. — О, Лида, ты куда-то собралась?
— Да, Эвелина Ростиславовна, — Лида застегнула чемодан. — Я ухожу.
— Как жаль, — свекровь прижала руку к груди. — Надеюсь, это ненадолго? Командировка?
— Навсегда, — Лида взглянула ей прямо в глаза. — Вы получили то, что хотели все эти годы. Поздравляю.
— Лида! — воскликнул Саша.
— Что ты такое говоришь? — Эвелина Ростиславовна изобразила шок. — Я всегда хотела только счастья для Саши!
— Именно, — Лида кивнула. — Для Саши. Не для нас. Не для нашей семьи.
Она взяла чемодан и направилась к выходу. Саша побежал за ней:
— Лида, остановись! Мы можем всё решить!
— Уже нечего решать, Саша, — она остановилась в прихожей. — Завтра я приеду за остальными вещами.
— Я не дам тебе развода, — упрямо сказал он.
— Тебя и спрашивать никто не будет! Нас просто разведут и всё! — Лида грустно улыбнулась.
— Сашенька, не расстраивайся, — Эвелина Ростиславовна подошла к сыну. — Если она может вот так просто уйти, значит, не так уж и любила тебя.
Лида покачала головой. До последнего момента свекровь оставалась верна себе.
— Прощай, Саша, — она открыла дверь. — Надеюсь, ты будешь счастлив.
Прошло три месяца. Лида сидела в офисе риелтора, просматривая документы на продажу их квартиры. Развод был оформлен относительно быстро — Саша сопротивлялся поначалу, но когда понял, что Лида не вернётся, сдался.
Звонок телефона прервал её размышления.
— Лида? — голос Саши звучал неуверенно. — Можем поговорить?
— О чём? — она напряглась. — Документы уже почти готовы, квартиру продадим на следующей неделе.
— Не об этом, — он помолчал. — Я просто хотел сказать… ты была права.
Лида ничего не ответила.
— Мы с мамой переехали в её однушку после того, как нашёлся покупатель на квартиру, — продолжил он. — И я понял… Это невыносимо. Она контролирует каждый мой шаг, каждое решение. Я не могу дышать.
— Мне жаль, Саша, — искренне сказала Лида. — Но что ты от меня хочешь?
— Я сделал ужасную ошибку, — в его голосе слышались слёзы. — Потерял тебя, нашу семью, нашу жизнь…
— Да, потерял, — тихо подтвердила она. — Но, может быть, это послужит тебе уроком на будущее.
— Лида, может быть, мы могли бы…
— Нет, Саша, — мягко, но твёрдо прервала она. — Мы не могли бы. Некоторые мосты нельзя восстановить после того, как они сгорели.
В трубке повисла тишина.
— Я поняла одну вещь, Саша, — добавила Лида. — Иногда нужно уйти, чтобы сохранить себя. И я не жалею о своём решении.
Она повесила трубку и вернулась к документам. Впереди была новая жизнь — без Саши, без Эвелины Ростиславовны, без постоянной борьбы за место в собственном доме. И эта мысль, несмотря на боль расставания, приносила странное чувство свободы…
