никита— А куда ты эти деньги дел? — спросила Оля у мужа, разглядывая выписку по банковской карте. — Опять своей матери перевёл?
— Ну да, перевёл. А что такого? — ответил Кирилл, не отрываясь от телевизора. — У неё в этом месяце расходы большие были.
— Да у неё каждый месяц расходы большие. То ей на лекарства надо, то на ремонт, то на новую мебель, то ещё на что-то. И ты как послушный сынок сразу же бежишь и переводишь ей деньги.
Оля отложила телефон в сторону и внимательно посмотрела на мужа. Вот уже пятнадцать лет они вместе. Познакомились ещё в школе, когда оба учились в десятом классе. Кирилл тогда был самым видным парнем в параллели, за ним бегала половина девчонок школы. Но он выбрал именно её, скромную отличницу Олю.
Их отношения развивались стремительно. Уже через полгода они начали думать о совместном будущем, строить планы. Кириллу очень нравилось, что Оля была целеустремлённой, с серьёзными намерениями на жизнь. А Олю в нём привлекала надёжность и то, что он всегда держал своё слово.
Вот только мать Кирилла, Надежда Андреевна, сразу невзлюбила выбор сына. Она считала, что Оля из бедной семьи, что охотится за их положением в обществе. Хотя какое там было положение — обычная семья со средним достатком. Но Надежда Андреевна считала себя особенной и мечтала, что её сын женится на дочери какого-нибудь богатого бизнесмена.
— Знаешь, — продолжила Оля, — я тут на днях с твоей тётей Машей разговаривала. Она мне рассказала интересные вещи про твою мать.
— И что же она тебе такого рассказала? — Кирилл наконец-то оторвался от телевизора.
— Да так, много чего. Например, что твоя мать сразу после нашей свадьбы обзвонила всех родственников и наговорила им про меня кучу гадостей. Мол, я тебя приворожила, забеременела специально, чтобы затащить в ЗАГС. А ещё она всем рассказывала, что я якобы по мужикам ходила, пока ты в командировках был.
— Да ладно тебе, не может такого быть, — попытался отмахнуться Кирилл.
— Не может? А почему тогда с нами никто из твоих родственников не общается? Почему на дни рождения Вики никто не приходит? Только открытки по почте шлют, и то не все.
Кирилл задумался. Действительно, после свадьбы общение с роднёй как-то резко прекратилось. Он списывал это на занятость, на то, что у всех свои семьи, свои заботы. А оказывается, его мать постаралась.
— И ведь это только начало, — продолжала Оля. — Когда не получилось нас развести сразу, она начала давить на жалость. То у неё давление, то сердце прихватило, то ещё что-то. И ты каждый раз бежишь к ней с деньгами. А она потом эти же деньги тратит на свои прихоти.
— Ну хватит уже, — разозлился Кирилл. — Что ты к матери прицепилась? Она же не чужой человек, в конце концов.
— Да, не чужой. Только вот для неё мы чужие. И я, и твоя дочь. Ты хоть знаешь, сколько мы уже денег на твою мать потратили за эти годы? Могли бы уже машину новую купить или в отпуска съездить всей семьёй. А мы всё твоей матери отдаём.
Кирилл встал с дивана и направился на кухню. Ему не хотелось продолжать этот разговор. Он знал, что жена во многом права, но признавать это не хотел. Всё-таки мать есть мать, как можно ей отказать в помощи?
А Оля смотрела вслед мужу и понимала, что этот разговор в скором времени обязательно продолжиться. Слишком много всего накопилось за эти годы, слишком много недосказанного и невысказанного. И рано или поздно это всё должно было вырваться наружу.
Вечером, когда Вика вернулась из школы, Оля заметила, что дочь ведёт себя как-то странно. Девочка была непривычно молчалива, отвечала односложно и старалась поскорее уйти к себе в комнату.
— Вика, что случилось? — спросила Оля, заходя в комнату дочери.
— Ничего, — буркнула девочка, не отрываясь от телефона.
— А всё-таки? Ты какая-то сама не своя сегодня.
Вика подняла глаза на мать и после небольшой паузы спросила:
— Мам, а правда, что ты не любишь бабушку Надю?
— С чего ты это взяла? — напряглась Оля.
— Бабушка сказала, что ты её ненавидишь и не даёшь ей со мной видеться. И что папе ты запрещаешь ей помогать.
Оля присела на край кровати. Вот оно что. Значит, Надежда Андреевна добралась и до внучки. Теперь понятно, почему в последнее время Вика стала чаще проситься к бабушке в гости.
— Доченька, это не так. Я не запрещаю тебе видеться с бабушкой. И папе не запрещаю ей помогать.
— А бабушка говорит, что ты просто притворяешься хорошей, — выпалила Вика. — Она рассказала, что ты с папой только из-за денег живёшь.
Оля почувствовала, как внутри всё закипает. Мало того, что эта женщина настроила против них всех родственников, так теперь ещё и за ребёнка взялась.
— Скажи, а что ещё бабушка тебе рассказывала? — как можно спокойнее спросила Оля.
— Ну… — Вика замялась. — Она говорила, что ты папу не любишь, что ты его обманываешь. И что если бы не ты, у папы была бы другая, хорошая жена.
Оля встала и прошлась по комнате. Нужно было срочно что-то делать. Если так пойдёт и дальше, Надежда Андреевна окончательно настроит ребёнка против матери.
— Вика, послушай меня внимательно, — Оля села напротив дочери. — Я очень люблю твоего папу. Мы с ним вместе уже много лет, ещё со школы. И тебя я люблю больше всего на свете. А бабушка… — она на секунду задумалась, подбирая слова. — Бабушка просто по-своему видит ситуацию.
— То есть она врёт? — уточнила Вика.
— Скажем так, она говорит то, во что сама верит. Но это не значит, что это правда.
После разговора с дочерью Оля ушла на кухню. Она достала телефон и открыла сообщения от свекрови. За последний месяц Надежда Андреевна запросила у них деньги пять раз. То на лекарства, то на ремонт, то просто так, «занять до пенсии».
А ведь это продолжается уже много лет. Сначала были небольшие суммы, потом запросы становились всё больше и больше. И каждый раз находилась какая-то срочная причина, почему нужны деньги именно сейчас.
Оля открыла семейный бюджет в телефоне. За последний год они отдали матери Кирилла сумму, равную половине годового дохода семьи. На эти деньги можно было купить неплохую машину или съездить всей семьёй в путешествие.
Входная дверь хлопнула — вернулся Кирилл. Оля решила, что сегодня самое время для серьёзного разговора. Нужно было как-то остановить этот бесконечный поток денег к свекрови и её попытки настроить внучку против матери.
— Кирилл, нам надо поговорить, — сказала Оля, когда муж зашёл на кухню. — И разговор будет очень серьёзный.
— О чём говорить будем? — спросил Кирилл, открывая холодильник.
— О твоей матери, — ответила Оля. — Точнее о том, что она творит с нашей семьёй.
— Опять начинаешь? — Кирилл демонстративно захлопнул дверцу холодильника.
— Да, опять начинаю. И знаешь почему? Потому что твоя мать теперь взялась за нашу дочь. Она настраивает Вику против меня.
— Что значит настраивает? — Кирилл прислонился к кухонному столу.
— А то и значит. Рассказывает ей, какая я плохая, что живу с тобой только из-за денег, что запрещаю им видеться.
— И ты конечно во всём винишь мою мать? — усмехнулся Кирилл.
— А кого мне винить? Себя? За то, что все эти годы терпела её выходки? За то, что молчала, когда она поливала меня грязью перед всеми родственниками? За то, что позволяла ей вытягивать из нашей семьи деньги?
Оля почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Все эти годы она старалась быть хорошей женой, хорошей матерью. Терпела постоянные придирки свекрови, её манипуляции, её попытки развалить их семью.
— Твоя мать и так много гадостей сделала уже нашей семье, а ты так и продолжаешь её спонсировать, — выпалила Оля. — Каждый месяц отправляешь ей деньги, а она использует их, чтобы настроить против нас собственную внучку.
— Не смей так говорить о моей матери! — повысил голос Кирилл.
— А как мне о ней говорить? Может быть, мне нужно благодарить её за то, что она пятнадцать лет пытается разрушить нашу семью? Или за то, что она рассказывает десятилетнему ребёнку, какая у неё мать плохая?
Оля подошла к мужу вплотную:
— Знаешь, сколько денег мы ей отдали за последний год? Половину нашего годового дохода! А ты даже не спрашиваешь, куда она их тратит.
— Она моя мать, и я буду помогать ей столько, сколько нужно, — отрезал Кирилл.
— Прекрасно! Просто замечательно! — Оля начала ходить по кухне. — А то, что твоя дочь растёт без нормального отдыха, без путешествий, то что мы одеваем её раз, от силы два в год — это ничего? Главное, чтобы твоя мать могла каждый месяц менять себе мебель и делать ремонт!
— Не преувеличивай, — поморщился Кирилл. — У Вики есть всё необходимое.
— Необходимое? А как насчёт того, чтобы просто побыть вместе? Когда мы в последний раз всей семьёй куда-то выезжали? Правильно, три года назад. Потому что все деньги уходят твоей матери.
Оля остановилась и посмотрела мужу в глаза:
— Знаешь, я устала. Устала от того, что твоя мать управляет нашей жизнью. Устала от того, что ты не видишь, как она манипулирует тобой. Устала от того, что наша дочь теперь будет расти с мыслью, что её мать — какое-то чудовище.
— И что ты предлагаешь? — спросил Кирилл.
— Я предлагаю прекратить это безумие. Хватит отдавать ей деньги. Хватит позволять ей вмешиваться в нашу жизнь. Пусть живёт как хочет, но без нашей помощи.
— Ты просишь меня выбирать между матерью и тобой? — Кирилл напрягся.
— Нет, я прошу тебя выбрать свою семью. Меня и твою дочь. Но если ты не можешь этого сделать, тогда… — Оля замолчала.
— Тогда что?
— Тогда нам нужно разойтись. Потому что я больше не могу так жить.
Кирилл молча смотрел на жену несколько секунд, потом развернулся и вышел из кухни. Через несколько минут входная дверь закрылась — он ушёл.
Прошла неделя с того памятного разговора на кухне. Кирилл переехал жить к матери, забрав с собой только самые необходимые вещи. Надежда Андреевна торжествовала — наконец-то сын рядом с ней, вдали от этой выскочки Ольги.
Первые дни она всячески старалась угодить сыну: готовила его любимые блюда, создавала максимально комфортные условия. Но уже через несколько дней начала замечать, что привычный денежный поток иссяк.
— Кирюша, — начала она однажды утром, — мне бы занавески новые купить, старые совсем выцвели.
— Мам, у меня сейчас нет лишних денег, — ответил Кирилл, собираясь на работу.
— Как нет денег? А раньше были? — удивилась Надежда Андреевна.
— Раньше мы с Олей оба работали на семейный бюджет. А теперь я буду платить алименты, снимать квартиру…
— Какую квартиру? — перебила его мать. — Ты же здесь живёшь!
— Временно, мам. Я уже присмотрел небольшую однушку.
Надежда Андреевна не могла поверить своим ушам. Всё шло совсем не по её плану. Она-то думала, что сын будет жить с ней, обеспечивать её, как раньше. А он, оказывается, собрался съезжать.
— И на что же ты будешь жить? — спросила она с нескрываемым раздражением.
— На зарплату, как все нормальные люди, — ответил Кирилл, надевая куртку.
— А как же я? Мне же нужны деньги на лекарства, на продукты, на…
— Мам, у тебя есть пенсия. И квартира в собственности, за которую не надо платить ипотеку. Проживёшь.
Надежда Андреевна опустилась на стул. Все её планы рушились на глазах. Она-то рассчитывала, что после развода сына с невесткой сможет получать ещё больше денег. А получилось наоборот.
Через месяц Кирилл действительно снял квартиру. Теперь он мог видеться с дочерью, не пересекаясь с Олей. Вика приходила к нему на выходных, и они проводили время вместе.
А Надежда Андреевна осталась одна. Больше никто не переводил ей деньги по первому требованию, не привозил продукты, не оплачивал её прихоти. Она пыталась давить на жалость, рассказывала сыну про болезни, про то, как ей тяжело одной, но Кирилл только качал головой:
— Мам, я могу помочь тебе с делами, могу сходить в магазин или в аптеку. Но денег больше не будет.
Развод оформили быстро, без лишних споров. Оля не требовала ничего, кроме алиментов на дочь. Она наконец-то почувствовала облегчение — больше не нужно было терпеть постоянные манипуляции свекрови, её бесконечные просьбы о деньгах.
Надежда Андреевна пыталась настроить внучку против матери, но Вика неожиданно проявила характер:
— Бабушка, перестань говорить плохо про маму. Я всё равно её люблю и буду с ней жить.
В итоге всё получилось совсем не так, как планировала Надежда Андреевна. Она хотела разрушить семью сына и получить полный контроль над его финансами, а в результате осталась одна, без прежней материальной поддержки. Теперь ей приходилось учиться жить по средствам, считать каждую копейку и забыть о своих грандиозных планах на ремонты и новую мебель.
А Кирилл, оставшись один, начал понимать, как много лет потратил на то, чтобы угодить матери, не замечая, что она разрушает его собственную семью. Но было уже поздно что-то менять — Оля твёрдо решила начать новую жизнь без него и его матери.