Лида любила возвращаться домой после ночной смены ранним утром, когда их маленьких приграничный город только просыпался. В такие минуты она особенно ценила свою просторную квартиру: тишина, лучи восходящего солнца в больших окнах, восторженная встреча Рекса и Герды. Две немецкие овчарки были её главными компаньонами последние пять лет.
Должность начальника отдела на мясокомбинате она получила два года назад. График три через три с ночными сменами многих пугал, но Лида привыкла. В свои тридцать восемь она построила жизнь, которая её полностью устраивала: интересная работа, собственная квартира (пусть и в ипотеку), любимые собаки.
Младшая сестра Вера иногда подшучивала над её размеренным образом жизни. «Ты как часы, Лидуш. Всё по минутам, всё по плану». Сама Вера была полной противоположностью — вышла замуж в двадцать три за своего Витю-дальнобойщика, через два года родила двойняшек. Жили в квартире с его родителями, планировали своё жильё…
А потом у свекрови обнаружили серьёзные проблемы со здоровьем. Год она таяла на глазах, и весь этот год Вера разрывалась между маленькими дочками и уходом за больной. Свёкор Николай Иванович заметно сдал, часами сидел у окна, смотрел куда-то вдаль.
Когда свекрови не стало, Вера первое время приглядывала и за свёкром. Готовила, прибирала, старалась поддержать. Виктор часто уезжал в рейсы — надо было кормить семью. Потом рейсы стали длиннее, звонки короче. Последние три месяца он был где-то в Казахстане, денег присылал всё меньше.
А месяц назад свёкор вдруг помолодел. Начал бриться по утрам, купил новый телефон. Вера радовалась — отошёл от горя, жизнь налаживается. Пока не узнала о Галине Сергеевне из соседнего городка.
Всё закрутилось неожиданно быстро. Николай Иванович решил продать квартиру и переехать к новой жене. «Вам с Витей пора своим углом обзаводиться», — сказал он тогда. Дал месяц на выселение.
Лида узнала обо всём этом не сразу.
В тот день она отработала очередную ночную смену, пришла домой в семь утра. Рекс и Герда встретили её непривычным волнением — бегали от двери к окну, нервно принюхивались.
Когда она открыла дверь своим ключом, первое, что бросилось в глаза — россыпь детской обуви в прихожей. Маленькие розовые сандалики, крошечные кроссовки с мигающими огоньками, домашние тапочки с зайчиками. В воздухе витал незнакомый запах детского шампуня и еще чего-то неуловимо «детского».
— Доброе утро, Лидочка! Ты пришла уже? — раздался голос матери из кухни.
Антонина Михайловна появилась в дверном проеме — невысокая, подтянутая, с аккуратным пучком на голове. Даже в семь утра она выглядела так, словно собралась на важную встречу. Привычка безупречно выглядеть осталась у нее со времен работы заведующей овощебазой — «Нельзя позволять себе распускаться,» — любила повторять она.
— Мама? — Лида замерла с сумкой в руках. — Что происходит?
— Проходи, чаю попьем, всё объясню.
Из глубины квартиры донесся детский смех и голос Веры:
— Алиска, Машенька, тише! Тётя Лида с работы пришла!
Лида медленно сняла туфли, привычным движением повесила куртку. В голове шумело от усталости после смены, и происходящее казалось странным сном.
На кухне её ждала полная картина произошедших изменений. Там, где обычно стояла только миска с собачьим кормом, теперь красовался детский столик с разноцветными стульчиками. На холодильнике — десяток рисунков, прикрепленных магнитами. В раковине — стопка детских тарелок с персонажами мультфильмов.
— Присаживайся, — Антонина Михайловна достала чашки. — Ты извини, что без предупреждения. Так получилось…
— Как это — так получилось? — Лида опустилась на стул. — Я не понимаю.
— Лидуль, — в кухню заглянула Вера. В домашнем платье, волосы наспех собраны в хвост, на лице следы недосыпа. — Прости, пожалуйста. Мама сказала, что с тобой договорилась…
— Договорилась? — Лида перевела взгляд на мать.
Антонина Михайловна отвернулась к окну:
— Ну а что было делать? Не на улицу же их выгонять. Свёкор совсем с ума сошел — месяц на выселение! А Витька как сквозь землю провалился, третий месяц ни денег, ни звонков толком…
— Мама, — тихо сказала Вера, — не начинай, пожалуйста.
Лида внимательно посмотрела на сестру. Что-то неуловимо изменилось в ней за тот месяц, что они не виделись. Вера всегда была живчиком — веселая, энергичная, глаза сияют. А сейчас будто потухла. И дело явно не только в проблемах с жильем.
В этот момент на кухню влетели две маленькие фигурки в одинаковых платьицах — светлые косички, карие мамины глаза, папины веснушки на носу.
— Тётя Лида! — с порога закричала Алиса, смелая из двойняшек.
Маша, более застенчивая, спряталась за сестру.
Из комнаты раздался лай — Рекс и Герда. Девочки испуганно прижались к матери.
— Собаки не страшные, — поспешила успокоить их Лида. — Просто они еще не привыкли…
— Вот и хорошо, привыкнут, — бодро сказала Антонина Михайловна. — Все наладится. Я пока побуду с вами, помогу с девочками…
Лида молча рассматривала родных. Что-то здесь было не так. Мать суетилась больше обычного, пряча глаза. Вера нервно теребила край фартука. А главное — почему они не дождались её возвращения со смены, прежде чем заселиться?
— Лид, — начала Вера дрожащим голосом, — мы недолго, правда. Вот Витя вернется…
— И когда это будет? — Лида постаралась, чтобы вопрос прозвучал нейтрально.
— Он говорил, что постарается к концу месяца, — Вера опустила глаза. — Там какие-то проблемы с документами на груз…
— Да какие проблемы! — вмешалась Антонина Михайловна. — Третий месяц водит за нос! А у тебя дети голодные!
— Мам, перестань, — тихо сказала Вера. — Девочки, идите в комнату, поиграйте.
Двойняшки неохотно выбежали из кухни. Лида отметила, как синхронно они двигались — одинаковые платьица, похожие косички, только у Маши бант чуть набок сбился.
— Я пойду, прослежу за ними, — Вера поспешила за дочками.
Лида проводила сестру взглядом. В девятнадцать лет разница в возрасте между ними казалась огромной — Лида уже работала, а Вера только школу заканчивала. Сейчас, в тридцать восемь и двадцать семь, эта разница почти стерлась. Только сейчас Вера выглядела какой-то потерянной, будто снова превратилась в младшую сестренку, которую нужно защищать.
— Мам, — Лида повернулась к матери. — Расскажи, что происходит на самом деле.
Антонина Михайловна встала, начала протирать и без того чистую столешницу:
— А что рассказывать? Свёкор на старости лет влюбился, квартиру продает. Витька в рейсе застрял…
— Мам.
Лида произнесла это одно слово таким тоном, что мать замерла с тряпкой в руках. Этот тон она помнила с детства — старшая дочь всегда умела добиваться правды.
— Ладно, — Антонина Михайловна присела обратно за стол. — Только Вере ни слова. Она пока не знает…
— Чего не знает?
— Витя там не один в Казахстане, — мать понизила голос до шепота. — Нашел себе какую-то… И квартиру эту свёкор не просто так продает. Витя попросил. У него там долги какие-то.
Лида почувствовала, как внутри всё сжалось. Вера, её маленькая сестренка, которая всегда верила в лучшее…
— Откуда ты знаешь?
— Свёкор проговорился…
С улицы снова раздался лай. В детской комнате вскрикнула одна из девочек.
— Мне на работу через два дня, — медленно сказала Лида. — Ночные смены. Как мы будем жить?
— Справимся как-нибудь, — Антонина Михайловна поднялась. — Я побуду с вами первое время. Верка на работу устроилась в садик неподалеку, заведующей столовой. Девочки там же будут.
— А Витя? Ты ей скажешь?
— Сама узнает, — мать отвернулась к окну. — Может, одумается еще. У него же дети…
В прихожей раздался звонок. Лида вздрогнула — она еще не привыкла к тому, что в её доме теперь будут посторонние.
— А, это наверное Таня, — Антонина Михайловна заспешила к двери. — Верина подруга из садика. Я сказала, пусть приходит с сыном, девочкам веселее будет…
— Подожди, — Лида схватила мать за руку. — Какая Таня? Мам, это мой дом. Нельзя вот так просто приглашать чужих людей.
— Лидочка, но дети…
— Нет, мама. Давай сразу определим правила. Я не против помочь Вере, но надо же думать и обо мне. У меня режим, работа.
Звонок повторился. Из детской выглянула Вера:
— Это Танечка, наверное. Я её пригласила…
Лида только рукой махнула — идите, открывайте. Села за стол, обхватив голову руками. В висках стучало от недосыпа и новостей.
На пороге появилась молодая женщина с мальчиком лет пяти. Высокая, светловолосая, в модной куртке и с фирменной сумкой через плечо.
— Здравствуйте, я Таня, — она приветливо улыбнулась. — А это Миша. Мы с Верой…
— Миша пришел! — раздалось из детской. Алиса с Машей выбежали встречать гостей.
Таня выглядела настоящей современной мамой, как их называла про себя Лида — ухоженная, с укладкой, в брендовой одежде. Странно, что она дружит с Верой, которая всегда была попроще.
— Очень приятно, — сухо ответила Лида. — Извините, я с ночной смены, пойду отдохну.
Она поднялась и направилась в свою комнату. По пути остановилась у детской — близняшки уже вовсю играли с Мишей, о чем-то весело щебетали. Вера сидела рядом на маленьком стульчике, и впервые за утро на её лице появилась искренняя улыбка.
На душе стало тяжело.
Как сказать сестре правду о муже? Как помочь ей справиться, если она и так еле держится? И что делать с их общей жизнью в одной квартире — Лида привыкла к одиночеству, к своему расписанию…
В спальне Лида рухнула на кровать, не раздеваясь. Из кухни доносились голоса матери и Тани, детский смех из комнаты, лай собак с улицы. Её тихий, размеренный мир трещал по швам.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от Николая Ивановича, свёкра Веры:
«Лида, знаю, что Вера у тебя с детьми. Прости, что так вышло. Поговорить надо. Важное дело. Встретимся?»
Лида перечитала сообщение несколько раз.
Со свёкром Веры у неё всегда были ровные, но не близкие отношения. Виделись на семейных праздниках, обменивались дежурными фразами. И вдруг такое сообщение…
«Хорошо. Когда и где?» — написала она в ответ.
«Сегодня в 4, в кафе «Нори» у твоего дома? Вера не должна знать».
Лида посмотрела на часы — почти девять утра. До встречи можно поспать несколько часов. Она поставила будильник и закрыла глаза.
Проснулась от детского крика. В квартире было непривычно шумно — голоса, смех, топот маленьких ног. Часы показывали два часа дня.
На кухне её ждала картина почти идиллическая — Вера готовила обед, мать накрывала на стол, дети играли в углу. Таня и Миша уже ушли.
— Проголодалась? — Вера поставила перед ней тарелку с куриным супом. — Извини за шум, я пыталась их утихомирить…
— Ничего, — Лида потерла глаза. — Привыкну.
Она наблюдала, как сестра хлопочет по кухне — привычные, уверенные движения. В этот момент Вера была похожа на их мать в молодости — та же манера поджимать губы, те же быстрые, ловкие руки. Только глаза грустные.
— Мне к четырем надо отъехать, — сказала Лида, доедая суп. — По работе.
Антонина Михайловна бросила на неё быстрый взгляд, но промолчала.
— Конечно, — кивнула Вера. — Мы с девочками погуляем во дворе, заодно с собаками твоими познакомимся потихоньку.
Кафе «Нори» находилось в соседнем доме. Небольшое, уютное заведение, где Лида иногда покупала кофе по дороге на работу. Николай Иванович уже ждал её за дальним столиком.
Он сильно изменился за тот месяц, что они не виделись. Куда-то делась сутулость, морщины разгладились, седые волосы аккуратно подстрижены. На нем была новая рубашка, пах дорогим одеколоном.
— Спасибо, что пришла, — он привстал, пожимая ей руку. — Кофе?
— Давайте без церемоний, — Лида села напротив. — Что происходит?
Николай Иванович побарабанил пальцами по столу:
— Ты всегда была прямолинейной. Это хорошо. Значит, и я буду прямо…
Он достал из кармана конверт, положил на стол.
— Тут выписки со счетов Виктора, у нас общий счет, семейный — Николай Иванович подвинул конверт к Лиде. — Посмотри даты и суммы.
Лида достала несколько листов, пробежала глазами по строчкам. Крупные переводы, снятия наличных…
— Это началось полгода назад, — продолжал свёкор. — Сначала я не придавал значения. Мало ли, работа такая — дальнобойщик, разные расходы. Потом начал замечать странности. Звонит редко, говорит скомкано. А две недели назад…
Он замолчал, отхлебнул остывший кофе.
— Что две недели назад? — Лида подняла глаза от бумаг.
— Позвонила женщина. Представилась Айгуль. Сказала, что Витя задолжал крупную сумму. Я сначала не поверил, думал — мошенники. А потом…
— Сколько? — перебила Лида.
— Два миллиона, — Николай Иванович снова побарабанил пальцами по столу. — Говорит, взял в долг под проценты. Я пытался с ним связаться — телефон отключен.
Лида откинулась на спинку стула. Два миллиона — сумма огромная.
— Поэтому вы продаете квартиру?
— Да, — он опустил глаза. — Знаю, что поступаю подло. Вера с детьми… Но эта Айгуль угрожает, что подаст в суд. У Вити там расписки какие-то. И ещё… — он замялся.
— Договаривайте.
— Витя там не один. Живет с этой женщиной. Она владелица кафе, вроде как в долг дала ему на развитие бизнеса. А теперь требует вернуть.
Лида сложила бумаги обратно в конверт. В голове крутились обрывки разговоров, деталей. Вера, которая всегда так гордилась мужем. Близняшки, которые каждый вечер спрашивают, когда папа вернется…
— Почему вы решили рассказать это мне?
Николай Иванович как-то сразу ссутулился:
— Потому что я струсил. Не смог сказать Вере правду. Решил продать квартиру, отдать долг и уехать к Галине Сергеевне. Она давно звала к себе, после того как моя Надя… — он не договорил. — Я же не знал, что ваша мать привезет Веру к тебе. Думал, они с детьми у неё поживут, пока не устроятся.
— И что теперь?
— Теперь? — он горько усмехнулся. — Теперь надо как-то Вере рассказать. О долгах, об Айгуль… Обо всем. Но я не могу. Не могу смотреть ей в глаза.
За окном кафе мелькнули знакомые фигуры — Вера вела близняшек на прогулку. Алиса что-то весело рассказывала, размахивая руками, Маша крепко держалась за мамину руку. Они не заметили Лиду через стекло.
— Продавайте квартиру, — сказала Лида, не отрывая взгляда от окна. — Отдавайте долг. Но Вере я скажу сама.
— Может, подождать? — Николай Иванович подался вперед. — Вдруг Витя одумается…
— И что? Вернется с долгом в два миллиона? С другой женщиной за спиной?
Лида спрятала конверт в сумку. День близился к вечеру, в кафе начали собираться посетители.
— Я сообщу Вере о продаже квартиры завтра, — сказал свёкор, поднимаясь. — Дам объявление в агентство…
— Нет, — Лида покачала головой. — Подождите неделю. Мне нужно время.
Она вышла из кафе и направилась к дому. В голове крутились обрывки мыслей — как сказать сестре, что её муж не просто «задержался в рейсе»? Как объяснить про долги? И главное — что будет дальше?
На детской площадке Вера пыталась уговорить Алису слезть с горки:
— Солнышко, нам пора домой, темнеет уже…
— Мам, ну еще пять минуточек! — Алиса подпрыгивала на месте. В свои четыре она была копией Веры в детстве — такая же энергичная, неугомонная.
Маша сидела на скамейке, укутавшись в мамин шарф. Тихоня, вся в отца… Была в отца.
— О, Лида! — Вера заметила сестру. — Как дела? Как встреча твоя по работе?
— Нормально, — Лида присела рядом с Машей. — Замерзли?
— Нет, мы недолго гуляем. Познакомились с собаками. Рекс даже дал себя погладить.
В этот момент к площадке подошла Таня с сыном. На ней было другое пальто — кашемировое, бежевое, явно дорогое. Миша выглядел как ребенок с обложки модного журнала.
— Верочка! — Таня приветливо помахала рукой. — Я думала, вы уже дома.
— Мы уже уходим, — Вера подхватила Машу на руки. — Алиса, спускайся!
— Может, ко мне зайдем? — предложила Таня. — Посидим, поболтаем. У меня торт есть.
Лида заметила, как изменилось лицо сестры — мелькнула какая-то тень.
— Спасибо, но нам пора, — Вера натянуто улыбнулась. — Надо ужин готовить.
По дороге домой Лида наблюдала за сестрой. Что-то изменилось в ней за последний месяц — появилась какая-то надломленность. Или она просто раньше не замечала?
— Вер, — осторожно начала Лида. — А что это за Таня? Давно дружите?
— Да какая дружба, — Вера поправила шапку на Маше. — Так, в садике познакомились. Она любит… помогать.
— В каком смысле?
— Ну, то вещи детские предложит, то деньги в долг… — Вера запнулась. — А потом при всех напоминает, как я ей обязана.
Лида остановилась:
— Сколько ты ей должна?
— Сорок тысяч, — Вера опустила глаза. — Когда Витя перестал деньги присылать, а в садике зарплату задержали… Прости, надо было сказать раньше.
— И часто она об этом напоминает?
— Каждый раз, когда видимся. Всё намеками — то про новую машину своего мужа расскажет, то про отдых за границей. А потом обязательно: «Вот, Верочка, будешь должок возвращать — и тоже себе что-нибудь позволишь».
Алиса подбежала к матери:
— Мам, а почему мы к тёте Тане не пошли? У неё же конфеты всегда есть…
— Потому что дома вкуснее, — Вера погладила дочь по голове. — И тётя Лида нас ждёт.
В подъезде они столкнулись с Антониной Михайловной. Она возвращалась с сумками из магазина.
— А я вам продуктов набрала, — мать тяжело поднималась по ступенькам. — Лидочка, я в твою комнату пакет с постельным бельём положила. И шторы новые купила…
— Мам, — Лида забрала у неё сумки. — Мы не договаривались про шторы.
— Так квартира теперь не только твоя, — Антонина Михайловна достала ключи. — Надо, чтобы всем уютно было.
Лида промолчала. Близняшки наперегонки бежали по лестнице, Вера просила их быть потише.
В квартире их встретил неожиданный беспорядок — Рекс и Герда опрокинули миску с водой, на полу расползлась лужа. Мать тут же кинулась вытирать:
— Вот поэтому я и говорю — надо собак на улицу выводить, когда дети гуляют. А то они без присмотра…
— Мама, — резко сказала Лида. — Это мои собаки и мой дом. Давай я сама решу.
Повисла тишина. Вера увела детей в комнату переодеваться.
— Лидочка, — начала мать. — Ты пойми…
— Нет, это ты пойми. Я согласилась помочь Вере, но это не значит, что вы можете командовать в моей квартире.
Антонина Михайловна поджала губы — точно так же, как делала в детстве, когда злилась:
— А ты всё такая же — только о себе думаешь. Сестра с детьми на улице могла остаться…
— Не передергивай. Я не об этом.
Из кухни донесся звон посуды — Вера начала готовить ужин. Близняшки о чем-то спорили в детской.
— Я после ужина поеду домой, — сказала мать. — Вера справится, она хорошая хозяйка.
— Останься на пару дней, — вдруг попросила Лида. — Мне надо кое-что уладить.
Антонина Михайловна удивленно подняла брови:
— А как же «мой дом — мои правила»?
— Мам, пожалуйста. Я завтра встречаюсь с риэлтором, хочу узнать насчет квартиры для Веры. Чтобы снять нормальную, не через объявления.
Это была ложь. Никакого риэлтора не было. Но Лиде нужна была неделя — разобраться с долгами Виктора, придумать, как рассказать Вере, решить, что делать дальше.
Мать смотрела настороженно:
— Ты что-то недоговариваешь.
— Все потом, — Лида взяла сумки с продуктами. — Пойдем, поможешь на кухне.
Вечер прошел в хлопотах. Вера готовила ужин, мать раскладывала продукты, близняшки рисовали за детским столиком. Лида сидела с ноутбуком, делая вид, что работает, а сама проверяла выписки из конверта, который дал Николай Иванович.
Две строчки ее особенно заинтересовали — крупные переводы в один и тот же день каждого месяца. Получатель — ТОО «Самурай». Лида погуглила — небольшая сеть кафе в Казахстане. Три точки в разных городах, владелец — Айгуль Сатпаева.
— Девочки, идем ужинать! — позвала Вера.
За столом Алиса рассказывала про новую подружку с площадки, Маша сосредоточенно ела суп, мать подкладывала всем добавки. Обычный семейный ужин. Только Лида чувствовала, как внутри все сжимается от предстоящего разговора с сестрой.
— Я завтра пораньше уйду, — сказала Вера. — В садике проверка, надо меню составить.
— Я отведу девочек в группу, — вызвалась Антонина Михайловна.
— А я вечером заберу, — добавила Вера. — Потом погуляем немного…
— Нет, — вдруг сказала Лида. — Завтра никаких прогулок. Нам надо поговорить.
Вера замерла с ложкой в руке:
— Что-то случилось?
— Поговорим завтра. Мама побудет с детьми.
Антонина Михайловна бросила на старшую дочь тревожный взгляд, но промолчала.
Ночью Лида не могла уснуть. За стеной тихо посапывали племянницы, из комнаты матери доносилось негромкое бормотание телевизора. В голове крутились обрывки мыслей — два миллиона долга, угрозы некой Айгуль, продажа квартиры…
Телефон тихо завибрировал. Сообщение от неизвестного номера: «Здравствуйте, Лида. Это Айгуль. Ваш номер дал Николай Иванович. Нам нужно поговорить о Викторе. Я прилетаю завтра в ваш город».
Лида села на кровати. Только этого не хватало.
«Откуда я знаю, что вы — это вы?» — набрала она в ответ.
«Вот выписки со счетов, которые я отправляла свёкру вашей сестры», — и следом фотография — те же самые цифры, что в конверте.
«Хорошо. Где и во сколько?»
«В 12:00 в ресторане «Бричмула» на площади. Я знаю, что Вера работает в садике неподалеку. Не хотелось бы случайных встреч».
Утро началось рано. Вера собиралась на работу, гремя посудой на кухне. Близняшки капризничали — не хотели надевать одинаковые футболки. Мать пыталась накормить всех завтраком.
— Я сегодня пораньше освобожусь, — сказала Вера, заплетая Маше косички. — К трем буду дома.
— Нет, — Лида помешивала остывший чай. — Давай к пяти. У меня есть разговор.
— Что-то с квартирой? — Вера замерла с расческой в руках. — Мы мешаем?
— Вечером поговорим.
Антонина Михайловна многозначительно посмотрела на старшую дочь, но Лида сделала вид, что не заметила.
В начале двенадцатого она уже входила в «Бричмулу». Небольшое заведение с национальной кухней пустовало — слишком рано для обеда.
— Вы Лида? — раздался голос от дальнего столика.
Женщина лет сорока в строгом деловом костюме поднялась ей навстречу. Темные волосы собраны в идеальный пучок, неброский макияж, дорогие часы на запястье.
— Айгуль? — Лида нехотя пожала протянутую руку.
— Присаживайтесь. Чай, кофе?
— Давайте без церемоний.
Айгуль чуть улыбнулась:
— Вы очень похожи на брата.
— На кого? — не поняла Лида.
— На Виктора. Такая же прямолинейность.
— Вы ошибаетесь. Виктор — муж моей сестры.
— Ах да, конечно, — Айгуль достала папку с документами. — Я много о вас слышала. О всей вашей семье.
Лида молча ждала продолжения.
— Вот, — Айгуль положила перед ней бумаги. — Расписки о займе. Договор на открытие точки общепита. Документы на аренду помещения.
— Зачем вы мне это показываете?
— Чтобы вы поняли — это не обман и не мошенничество. Виктор хотел открыть кафе. Я дала деньги под проценты, помогла с документами. А потом…
Она сделала паузу, отпила воды из стакана.
— Что потом?
— Потом все пошло не по плану. Деньги он пустил не на бизнес. Проиграл. Начал занимать у других, чтобы отдать мне. Набрал новых долгов…
Лида разглядывала документы. Вот оно что — не просто «застрял в рейсе». История куда сложнее.
— А ваши с ним отношения? — спросила она прямо.
Айгуль не отвела взгляд:
— Начались через полгода после знакомства. Я не горжусь этим. Но я не разрушала его семью — он сам все разрушил.
— Чего вы хотите? — прямо спросила Лида.
— Вернуть свои деньги. Два миллиона, как договаривались. Я знаю про продажу квартиры.
— И всё?
Айгуль замолчала:
— Виктор больше не вернется. Он улетел в Турцию неделю назад. Я подумала, будет честно сказать об этом лично.
Домой Лида вернулась к четырем. В квартире было непривычно тихо — мать увела близняшек гулять. На кухне сидела Вера, перебирала какие-то бумаги.
— А ты рано, — сказала она сестре. — Что-то случилось?
Лида достала из сумки документы, полученные от Айгуль:
— Нам надо поговорить. О Викторе…
Разговор длился больше часа.
Вера плакала, кричала, не верила, снова плакала. А потом затихла, съежилась на стуле:
— Я догадывалась. Просто не хотела верить.
— Что будем делать?
— А что тут сделаешь? — Вера горько усмехнулась. — На развод подавать буду. Работать. Девочек растить.
— Свёкор продает квартиру…
— Знаю. Он звонил утром, сказал. Это даже хорошо — не хочу оставаться в том доме.
Лида обняла сестру за плечи:
— Поживете у меня, сколько нужно. Что-нибудь придумаем.
В прихожей зазвенели ключи — вернулись мать с детьми.
— Мам, — крикнула Алиса с порога. — А мы в парке были!
Жизнь продолжалась. Только теперь уже совсем другая…
