Валентина и Степан были женаты уже пять лет. Их жизнь текла размеренно, как река, но в ней всегда присутствовал один камень — свекровь Светлана Евгеньевна. Отношения между Валентиной и её свекровью были натянутыми, как струна на гитаре. Светлана Евгеньевна, хоть и не лезла в их семью, всегда смотрела на Валю с недоверием, словно та могла в любой момент обмануть её сына.
В их маленькой квартире рос трёхлетний Костик, который был радостью и гордостью родителей. Но даже его смех не мог развеять тень, которую бросала свекровь.
Однажды Светлана Евгеньевна решила купить дачу. Это был не просто домик, а настоящий особняк с участком в сотку. Степан поддержал маму, но когда Валентина узнала, сколько она собирается потратить — 4,5 миллиона рублей — разразился грандиозный скандал.
— Ты что, с ума сошла 4,5 миллионов рублей за дачу? — закричала Валентина, не сдерживая эмоций. — Это наши деньги! Ты не имеешь права тратить их на свои пенсионерские замашки!
Светлана Евгеньевна была в шоке. Она работала, зарабатывала и копила эти деньги, и не понимала, каким образом Валентина могла считать себя причастной к ним.
— Валя, успокойся, — вмешался Степан, пытаясь унять жену. — Мама имеет право распоряжаться своими деньгами.
— Какое право? — не унималась Валентина. — Это наши деньги, которые мы могли бы потратить на что-то важное для семьи!
Костик, испуганный криками, прильнул к ногам матери, его большие глаза полны страха.
— Степан, — спокойно произнесла Светлана Евгеньевна, — успокой свою жену. Я не обязана отчитываться перед ней. Если она не может это понять, то, возможно, ей стоит покинуть мой дом.
— Ты не имеешь права так говорить! — закричала Валентина, её голос дрожал от ярости. — Я требую извинений!
— Извинений? — удивилась свекровь. — За что? За то, что я хочу жить так, как считаю нужным?
Скандал разразился на неделю. Валентина не могла успокоиться, считая, что деньги, потраченные на дачу, должны принадлежать им. Она не понимала, что Светлана Евгеньевна, несмотря на свои годы, имела право на собственные желания и мечты.
Степан продолжал общаться с матерью, а Валентина, не признавая своей вины, оставалась в одиночестве. Каждый раз, когда она видела, как Степан с Костиком собираются к бабушке, её сердце сжималось от обиды.
— Почему ты не поддерживаешь меня? — спросила она однажды Степана, когда он вернулся домой.
— Я поддерживаю тебя, но не могу понять, почему ты не можешь принять, что мама имеет право на свою жизнь, — ответил он, устало потирая виски.
Валентина молчала, понимая, что их отношения с свекровью так и не наладятся. Она была готова бороться, но в глубине души знала, что эта борьба может стоить ей не только мира в семье, но и любви Степана.
И так, в их жизни продолжали существовать два мира: мир Валентины, полного обид и недовольства, и мир Светланы Евгеньевны, где она могла мечтать о даче и спокойной старости. Каждый из них был прав по-своему, но ни один не хотел уступать.
Время шло, и с ним приходило понимание, что иногда лучше оставить за спиной гордость и сделать шаг навстречу друг другу. Но для этого нужно было научиться прощать.
