— Катенька, солнышко, у меня к тебе огромная просьба, — Жанна Дмитриевна поправила идеально уложенные волосы и улыбнулась той самой улыбкой, которую Катя научилась распознавать за три года брака с Максимом.
Эта улыбка не предвещала ничего хорошего. Катя внутренне напряглась, но постаралась сохранить приветливое выражение лица. Воскресный обед в квартире свекрови был традицией, от которой Максим категорически отказывался отступать.
— Да, Жанна Дмитриевна, слушаю вас.
— Ты же в курсе, что через месяц у меня юбилей? Шестьдесят лет — дата серьезная, — свекровь выразительно посмотрела на сына, который с аппетитом доедал второе.
— Конечно, мы помним, — кивнул Максим, поднимая глаза от тарелки.
— Так вот, — продолжила Жанна Дмитриевна, — я думала отметить скромно, но коллеги настаивают на праздновании. Сама понимаешь, тридцать лет в одном коллективе. Все хотят поздравить. Но у меня совершенно нет времени всем этим заниматься.
Катя уже догадывалась, к чему ведет свекровь, но всё равно вздрогнула, когда та наконец озвучила:
— Катенька, ты такая организованная, у тебя всегда всё по полочкам. Может, поможешь мне с организацией праздника?
Максим тут же оживился:
— Отличная идея! Катя действительно умеет всё продумывать до мелочей.
Катя почувствовала себя загнанной в угол. Ещё два года назад Жанна Дмитриевна критиковала её за излишнюю педантичность и «зацикленность на деталях», а теперь эти же качества оказались необходимы.
— Я не уверена, что смогу. У меня много работы в салоне, и…
— Ну пожалуйста, — Жанна Дмитриевна взяла её за руку. — Мне больше не к кому обратиться. А тебе ведь не сложно? Выбрать ресторан, заказать торт, продумать программу.
Катя перехватила умоляющий взгляд мужа. Максим был единственным сыном Жанны Дмитриевны, и отношения с матерью для него были священны. Катя знала — если откажет, это станет причиной долгих обид и претензий.
— Хорошо, я помогу, — наконец сказала она, стараясь, чтобы голос звучал более воодушевленно, чем она чувствовала на самом деле.
— Вот и замечательно! — Жанна Дмитриевна просияла. — Я составлю список гостей и примерное меню, а ты займешься всем остальным.
Когда они с Максимом ехали домой, Катя не могла отделаться от тревожного предчувствия.
— Не беспокойся, — Максим положил руку ей на колено, когда они остановились на светофоре. — Мама просто хочет красивый праздник.
— Дело не в этом, — вздохнула Катя. — Мне кажется, что бы я ни делала, ей всё равно не понравится.
— Брось, ты преувеличиваешь. Мама тебя очень ценит.
Катя промолчала. Она слишком хорошо помнила прошлогодний Новый год, когда Жанна Дмитриевна раскритиковала приготовленный ею салат, или день рождения Максима, на котором свекровь весь вечер рассказывала гостям, какой праздник устроила бы она сама, «если бы молодые не настояли».
— Кстати, о расходах… — начала Катя.
— Ты же слышала, у мамы сейчас сложный период, — быстро перебил её Максим. — Ничего страшного, мы справимся.
Катя снова промолчала. Их собственные финансы были не в лучшем состоянии: они копили на первоначальный взнос за квартиру. Но было очевидно, что этот разговор лучше отложить.
***
Следующие три недели превратились для Кати в настоящий марафон. Жанна Дмитриевна действительно составила список гостей, но на этом её участие не закончилось. Она звонила по пять раз на дню, чтобы уточнить детали или изменить ранее принятые решения.
— Катя, я тут подумала, — раздался в трубке голос свекрови, когда Катя только закончила согласовывать меню с рестораном. — Давай всё-таки не в «Веранде», а в «Ривьере». Там интерьер благороднее.
— Но, Жанна Дмитриевна, мы уже внесли предоплату в «Веранду», и они идеально подходят по дате.
— Неужели нельзя договориться? Ты же такая коммуникабельная! А если нет, то придется потерять предоплату. В конце концов, это мой юбилей!
Подобные разговоры случались почти ежедневно. Сначала свекровь хотела живую музыку, потом диджея с караоке, потом снова вернулась к живой музыке. Десерт тоже менялся: то торт с маскарпоне, то с чизкейк, то фруктовое ассорти.
К концу второй недели Катя была измотана. Она урывками спала по 5-6 часов, постоянно договаривалась с поставщиками, рестораном, ведущей, фотографом, встречалась с флористом по поводу оформления зала и бутоньерок для гостей.
— Тебя в последнее время совсем не видно, — заметил как-то вечером Максим, когда Катя в очередной раз допоздна зависла над списком гостей, разделяя их на группы для правильной рассадки.
— Да, так и есть, — вздохнула она. — И бюджет, кстати, уже превышен на тридцать процентов. Твоя мама хочет, чтобы шампанское было только французское, а цветы — из премиальной коллекции.
Максим нахмурился:
— А нельзя как-то сократить расходы? Может, уменьшить количество гостей?
— Я предлагала. Жанна Дмитриевна сказала, что это невозможно, потому что «придут те люди, с которыми она не виделась двадцать лет».
В эту же ночь Максиму пришлось оформить кредит, чтобы покрыть все расходы.
За три дня до юбилея Катя случайно встретила в торговом центре Тамару Сергеевну, давнюю подругу свекрови.
— Катенька, как хорошо, что я тебя встретила! Как подготовка к юбилею? Жанночка так переживает.
— Всё идет по плану, — вежливо ответила Катя. — Надеюсь, все останутся довольны.
— Конечно-конечно, — закивала Тамара Сергеевна. — Хотя Жанна, между нами, конечно, говорила, что ей приходится самой за всем следить. Но это понятно, у тебя же работа, своя жизнь…
Катя почувствовала, как к горлу подступает комок. Столько усилий, бессонных ночей, нервов — и теперь оказывается, что свекровь жалуется подругам, будто всё делает сама?
Вечером она рассказала об этом Максиму.
— Это просто недоразумение, — отмахнулся он. — Мама не могла такого сказать. Тамара Сергеевна что-то перепутала.
— А если не перепутала? — настаивала Катя.
— Давай дождемся праздника, а потом будем разбираться, — Максим явно не хотел продолжать неприятный разговор.
День юбилея начался с проблем. Фирма, которая должна была доставить цветы для оформления зала, попала в пробку из-за аварии на дороге. Катя провела полчаса в напряженных переговорах, чтобы ускорить доставку.
Когда они приехали в ресторан, Жанна Дмитриевна уже была там. Она придирчиво осматривала зал.
— Катя, эти бантики на стульях слишком простые. Я просила что-то более изысканное.
— Но мы же смотрели каталог вместе, и вы выбрали именно этот вариант, — напомнила Катя.
— Неужели? Что-то не припомню, — Жанна Дмитриевна поджала губы. — Ну, уже поздно что-то менять. Будем работать с тем, что есть.
***
Гости начали собираться к пяти вечера. Катя встречала их у входа, помогала сдать верхнюю одежду, провожала к столу. Максим в это время развлекал раннюю группу гостей, пока Жанна Дмитриевна наводила последние штрихи макияжа в дамской комнате.
Когда именинница наконец вышла к гостям, раздались восторженные возгласы. Жанна Дмитриевна сияла в вечернем платье цвета бургунди, умело скрывающем возрастные изменения фигуры. Начались поздравления, вручение подарков, первые тосты.
Катя наконец смогла выдохнуть — всё шло по плану. Ведущая профессионально вела программу, музыканты играли именно те композиции, которые были согласованы, официанты вовремя меняли блюда. Даже торт, который доставили с небольшой задержкой, оказался именно таким, как заказывали.
Но расслабиться Кате не удалось. Около восьми вечера один из официантов случайно пролил соус на платье Тамары Сергеевны. Жанна Дмитриевна тут же бросила на Катю возмущенный взгляд, словно это была её вина. Потом фотограф попросил всех гостей собраться для группового снимка, но кто-то из пожилых коллег Жанны Дмитриевны отказывался фотографироваться, и организация кадра затянулась.
— Что за бардак у нас получается вместо праздника? — прошипела свекровь, проходя мимо Кати. — Неужели нельзя было всё продумать заранее?
Катя сдержала готовые сорваться с языка резкие слова. Не место и не время для конфликта.
К концу вечера большинство гостей разошлись, остались только самые близкие: Тамара Сергеевна с мужем, пара коллег Жанны Дмитриевны, её младшая сестра Вера с мужем, и, конечно, Катя с Максимом.
Именно в этот момент, когда атмосфера стала более домашней, Жанна Дмитриевна, раскрасневшаяся от выпитого шампанского и внимания, решила высказаться:
— Праздник прошел неплохо, но, честно говоря, я ожидала большего, — она со значением посмотрела на Катю. — Торт был слишком сладкий, музыка играла неуместно громко во время поздравлений, а в салате с морепродуктами явно переборщили с солью.
— Мама, о чем ты? — удивился Максим. — Всё было замечательно, гости в восторге.
— Ты всегда был не особо внимательным к деталям, сынок, — отмахнулась Жанна Дмитриевна. — А я всё вижу. Катя, признай, ты могла бы постараться больше. Всё-таки не каждый день тёще шестьдесят исполняется.
— Свекрови, — машинально поправила Катя. — Тёща — это мать жены, а свекровь — мать мужа.
Тонкие брови Жанны Дмитриевны взлетели вверх:
— Боже, ты ещё и дерзить вздумала? Я, между прочим, только сейчас поняла, что на столах не было тех маленьких букетиков, которые я просила. И закуски под горячее подали с опозданием. Ты даже праздник нормально организовать не можешь, испортила мне юбилей.
В комнате повисла неловкая тишина. Тамара Сергеевна нервно засмеялась, пытаясь разрядить обстановку:
— Жанночка, ну что ты такое говоришь? Всё было очень достойно.
Но Жанна Дмитриевна уже не могла остановиться:
— А эти стулья! Я же просила золотистые чехлы, а не бежевые! И вообще, если уж взялась за организацию, то нужно подходить ответственно, а не спустя рукава!
Катя почувствовала, как внутри неё что-то оборвалось. Месяц подготовки, бессонных ночей, нервов, кредит, который они взяли с Максимом — и всё для того, чтобы услышать, что она «испортила юбилей»?
— Вы серьёзно, Жанна Дмитриевна? — её голос звучал неожиданно спокойно, хотя внутри всё кипело. — Вы действительно считаете, что я испортила ваш праздник?
— А разве нет? Посмотри сама — торт не такой, музыка не такая, даже банты на стульях не те!
— Хорошо, — Катя кивнула. — Тогда, может быть, вы объясните гостям, почему праздник оплачивали мы с Максимом? Почему мы взяли кредит, чтобы устроить вам юбилей вашей мечты? Почему я отпрашивалась с работы, чтобы встретиться с шестью разными флористами, потому что вы постоянно меняли концепцию оформления?
Жанна Дмитриевна на мгновение растерялась, но быстро взяла себя в руки:
— При чём здесь деньги? Речь о качестве! Я всю жизнь работала, неужели не заслужила достойного праздника? И вообще, как ты разговариваешь со старшими? Я мать твоего мужа, между прочим!
Катя встала из-за стола:
— Именно поэтому я терпела ваши капризы, постоянные изменения планов, критику за спиной. Потому что вы — мать моего мужа. Но это не дает вам права унижать меня, особенно после всего, что я сделала для вашего праздника.
— Катя, успокойся, — Максим положил руку ей на плечо, но она стряхнула её.
— Нет, Максим, я не буду спокойной. Твоя мать только что обвинила меня в том, что я испортила праздник, который мы с тобой организовали и оплатили. И это после месяца работы, когда я буквально не видела белого света.
Жанна Дмитриевна побагровела:
— Как ты смеешь так разговаривать со мной в присутствии моих гостей? Это неуважение! Максим, неужели ты позволишь ей так себя вести?
Максим выглядел растерянным, переводя взгляд с матери на жену:
— Давайте не будем ссориться.
— Нет, давайте, — возразила Катя. — Давайте наконец расставим все точки над «ё». Я больше не буду молчать, когда со мной обращаются как с бесплатной рабочей силой, а потом ещё и обвиняют в некомпетентности.
Она повернулась к остальным гостям:
— Извините, но мне нужно идти. Всего доброго.
И, не дожидаясь реакции Максима или свекрови, Катя вышла из ресторана. Её трясло от гнева и обиды, но одновременно она чувствовала невероятное облегчение, словно сбросила с плеч тяжелый груз.
***
Утро следующего дня Катя встретила одна — Максим так и не вернулся домой с юбилея. Она догадывалась, что он остался успокаивать мать и развозить оставшихся гостей.
Телефон разрывался от звонков и сообщений, но Катя не отвечала. Ей нужно было время, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше.
Около одиннадцати в дверь позвонили. На пороге стоял Максим, помятый, с усталыми глазами.
— Можно войти? — спросил он, хотя это была их общая квартира.
Катя молча отступила, пропуская мужа. В гостиной повисло напряженное молчание.
— Как твоя мама? — наконец спросила Катя.
— Расстроена, конечно, — вздохнул Максим. — Вчера она долго плакала, говорила, что её юбилей превратился в скандал.
— А то, что она оскорбила меня при всех, её не расстраивает?
Максим потер виски:
— Катя, ты же понимаешь, какая она… Эмоциональная, прямолинейная. Не стоит принимать её слова близко к сердцу.
— То есть, оказывается, это я виновата? Я должна была просто улыбаться и кивать, когда твоя мать обвиняла меня во всех смертных грехах?
— Я не говорю, что ты виновата, — Максим попытался взять её за руку, но Катя отстранилась. — Просто… мама привыкла, что всё происходит по её сценарию. Для неё было ударом, что что-то пошло не так.
— Что именно пошло не так? Всё было идеально! Даже эти проклятые банты на стульях были именно такими, какие она выбрала из каталога.
— Дело не в бантах, — покачал головой Максим. — Ей просто нужно было… выпустить пар. Она нервничала весь вечер.
Катя устало опустилась в кресло:
— Знаешь, Максим, я больше не могу. Три года я пытаюсь угодить твоей матери, но что бы я ни делала, всё равно оказываюсь виноватой. Она принципиально не может признать, что я сделала что-то хорошо.
— Не преувеличивай, — Максим сел напротив. — Бывало, она тебя хвалила.
— Когда? — Катя горько усмехнулась. — Когда я согласилась организовать её юбилей? Так это было не похвалой, а манипуляцией.
Несколько минут они сидели молча.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — наконец спросил Максим.
— Я хочу, чтобы ты поговорил с матерью. Объяснил ей, что её поведение неприемлемо. Что она не может обращаться со мной как с прислугой, а потом ещё и обвинять во всех грехах.
— Ты хочешь, чтобы я отчитал собственную мать? — Максим нахмурился.
— Я хочу, чтобы ты защитил свою жену, — тихо ответила Катя. — Хотя бы раз.
Максим вздохнул:
— Ладно, я поговорю с ней. Но не обещаю, что это что-то изменит. Ты же знаешь маму — она никогда не признаёт своих ошибок.
— Так пусть хотя бы узнает, что они у неё есть, — твердо сказала Катя.
В течение следующей недели Катя игнорировала звонки свекрови. Жанна Дмитриевна позвонила трижды, но не для того, чтобы извиниться, а чтобы узнать, когда ей привезут подарки, которые остались в ресторане.
Катя попросила Максима заняться этим вопросом. Она не была готова к новому раунду общения со свекровью.
На работе она поделилась ситуацией с лучшей подругой Ольгой. Та выслушала историю и покачала головой:
— Знаешь, твоя свекровь напоминает мне моего бывшего начальника. Он точно так же изводил меня придирками, а потом, когда я идеально выполняла задание, находил какую-нибудь мелочь, чтобы всё обесценить.
— И как ты с этим справилась? — спросила Катя.
— Уволилась, — рассмеялась Ольга. — Но тебе этот вариант не подходит, к сожалению. Или… — она многозначительно подняла бровь.
— Нет, развод не вариант, — вздохнула Катя. — Я люблю Максима. Проблема не в нём, а в его матери.
— Тогда, может, стоит просто ограничить общение? Реже видеться, не браться больше за организацию её мероприятий. В конце концов, ты не обязана дружить со свекровью, достаточно быть вежливой.
Катя задумалась. Идея казалась разумной, хотя она не была уверена, что Максим согласится на такой формат отношений.
Вечером того же дня Максим сообщил, что разговаривал с матерью.
— Ну и как? — Катя даже боялась спрашивать.
— Как я и ожидал, — он развел руками. — Она считает, что была абсолютно права. По её словам, она «имеет право высказать своё мнение, особенно когда речь идёт о её собственном юбилее». И вообще, она «просто пыталась дать тебе совет на будущее».
— Совет? — Катя не верила своим ушам. — Публично унизить меня перед гостями — это совет?
— Она не видит ситуацию так, — вздохнул Максим. — Для неё это была конструктивная критика. Но она обещала больше не поднимать эту тему при встречах — «ради сына».
— И ты думаешь, это нормально? — Катя покачала головой.
— Я думаю, это максимум, на что она способна, — честно ответил Максим. — Мама никогда не признаёт, что была неправа. Это просто не в её характере.
— Что ж, тогда, возможно, нам стоит пересмотреть частоту наших встреч с ней, — твердо сказала Катя. — Я не хочу каждое воскресенье сидеть за одним столом с человеком, который ни во что меня не ставит.
К её удивлению, Максим не стал возражать:
— Я понимаю. Давай сократим визиты до одного раза в месяц. И никаких больше совместных проектов вроде организации праздников.
Такой компромисс устроил Катю. Она не хотела ставить мужа перед выбором между ней и матерью, но и продолжать жить в постоянном напряжении тоже не могла.
***
Прошел месяц. За это время они с Максимом навестили Жанну Дмитриевну всего один раз. Встреча прошла напряженно, но внешне вежливо. Свекровь избегала смотреть Кате в глаза и обращалась к ней только в крайних случаях, предпочитая говорить через сына.
В остальное время Катя как будто ожила. Она стала больше улыбаться, энергичнее работать, даже записалась на курсы испанского языка, о которых давно мечтала.
Однажды вечером, вернувшись из очередного визита к свекрови (Катя отговорилась плохим самочувствием), Максим застал жену за просмотром комедии. Она выглядела расслабленной и счастливой.
— Ты сегодня прямо светишься, — заметил он, присаживаясь рядом.
— Правда? — Катя улыбнулась. — Наверное, потому что я впервые за долгое время чувствую себя… спокойно.
Максим задумчиво кивнул:
— Ты знаешь, я только сейчас понял одну вещь. Все эти годы ты жила как на пороховой бочке из-за отношений с моей мамой. А я этого даже не замечал.
— Или не хотел замечать, — мягко добавила Катя.
— Возможно, — он взял её за руку. — Прости меня за это. И за то, что не поддержал тебя сразу после юбилея. Мне было сложно принять, что мама действительно поступила так некрасиво.
— Я понимаю, — Катя сжала его руку. — Ей ведь никогда не приходилось отвечать за свои слова и поступки, верно? Все вокруг всегда подстраивались под неё.
— Именно так, — Максим кивнул. — С тех пор как умер отец, она привыкла, что её желания — закон. И я поддерживал эту иллюзию, потому что… ну, она же мама.
— Но теперь ты понимаешь, что это неправильно?
— Теперь понимаю, — серьезно сказал Максим. — И хочу, чтобы ты знала: я на твоей стороне. Всегда.
Катя почувствовала, как глаза наполняются слезами. Эти простые слова значили для неё больше, чем все дорогие подарки мира.
— Спасибо, — прошептала она. — Это важно для меня.
Они проговорили почти до утра. Максим признался, что всегда чувствовал вину перед матерью — за то, что не смог заменить отца, что построил свою жизнь отдельно от неё, что не оправдал всех её ожиданий. Эта вина заставляла его закрывать глаза на многие вещи и ставить желания Жанны Дмитриевны выше потребностей собственной семьи.
— Но после этого юбилея я многое понял, — сказал он, глядя на Катю. — Мама не изменится. Ей шестьдесят лет, и она привыкла получать то, что хочет, любыми методами. Но это не значит, что мы с тобой должны жертвовать своим счастьем ради её капризов.
Следующие несколько месяцев прошли относительно спокойно. Они действительно встречались с Жанной Дмитриевной не чаще раза в месяц. Катя была вежлива, но держала дистанцию. Свекровь, казалось, смирилась с новыми правилами игры, хотя время от времени пыталась манипулировать сыном, жалуясь на одиночество и проблемы со здоровьем.
Однажды, когда они планировали свой отпуск на лето, Жанна Дмитриевна позвонила с «потрясающей новостью»:
— Максим, представляешь, мне дали путевку в тот же санаторий и в те же даты, что и вам! Это же судьба! Будем отдыхать вместе!
Максим и Катя переглянулись. Раньше такое «совпадение» казалось бы естественным, и они бы безропотно согласились, но теперь…
— Мама, мы с Катей хотели провести это время вдвоем, — твердо сказал Максим. — Нам нужно отдохнуть и побыть наедине.
— Но я могу пожить в отдельном номере! — не сдавалась Жанна Дмитриевна. — Я вам совсем не помешаю!
— Дело не в этом, — Максим оставался непреклонным. — Мы выбрали эти даты специально. Если хочешь, мы можем встретиться до или после отпуска, но не во время.
На другом конце провода повисла гробовая тишина. Затем последовал поток упрёков и обвинений: неблагодарный сын, бессердечная невестка, одинокая старость.
Раньше такие слова заставили бы Максима сдаться, но сейчас он спокойно переждал бурю и сказал:
— Мама, я люблю тебя, но наше решение окончательное. Мы поговорим, когда ты успокоишься.
После этого разговора Жанна Дмитриевна две недели не выходила на связь — очевидно, надеялась, что сын одумается и позвонит первым, умоляя о прощении. Но Максим не позвонил. И Катя с удивлением обнаружила, что эти две недели были одними из самых спокойных и счастливых за последние годы.
— Ты не скучаешь по маме? — спросила она однажды за ужином.
— Скучаю, — признался Максим. — Но мне нужна эта пауза. Думаю, и ей тоже. Возможно, это заставит её немного переосмыслить своё поведение.
Катя сомневалась, что Жанна Дмитриевна способна на переосмысление, но не стала озвучивать эти мысли.
Через две недели свекровь всё-таки позвонила сама, как ни в чем не бывало. О конфликте не было сказано ни слова — она просто сообщила, что встретила старую подругу и теперь планирует отдыхать с ней. В санатории. В другие даты.
— Видишь, она поняла, что мы не уступим, — заметил Максим после разговора. — Это маленькая победа.
В начале июня они действительно поехали в отпуск вдвоём — впервые за всё время совместной жизни. Две недели на море без звонков, проверок и претензий. Катя не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой счастливой. Максим тоже выглядел отдохнувшим и помолодевшим, словно сбросил с плеч невидимый груз.
По возвращении их ждал сюрприз: Жанна Дмитриевна познакомилась с мужчиной своего возраста, вдовцом, и проводила с ним всё свободное время. Катя опасалась, что свекровь использует эти отношения как новый инструмент манипуляции — «я вам больше не нужна, так что нашла себе другую семью», но, к её удивлению, Жанна Дмитриевна действительно выглядела заинтересованной и увлеченной.
— Кажется, у твоей мамы наконец появилась личная жизнь, — заметила Катя в один из вечеров.
— Да, — кивнул Максим. — И, кажется, это хорошо для всех нас.
— Думаешь, она изменится?
— Сомневаюсь, — честно ответил он. — Но, возможно, её внимание теперь будет направлено в другую сторону. И это даст нам свободу выстраивать отношения на новой основе.
Спустя полгода после злополучного юбилея Катя и Максим сидели на кухне своей квартиры, планируя будущее. Выплаты по кредиту за юбилей Жанны Дмитриевны наконец закончились, и они могли вернуться к накоплению на первоначальный взнос за собственное жильё.
— Забавно, — сказала Катя, глядя на цифры в таблице бюджета. — Если бы не тот юбилей, мы могли бы уже сейчас подавать заявку на ипотеку.
— Зато мы многое поняли, — Максим обнял её за плечи. — И стали сильнее как пара.
— Это правда, — кивнула Катя. — Ты думаешь, твоя мама осознала, что была не права?
— Нет, — Максим покачал головой. — Я уверен, что в её версии событий ты до сих пор «испортила ей юбилей», а я «поддался влиянию жены и отдалился от матери». Но знаешь что? Это больше не важно.
— Почему?
— Потому что мы наконец научились устанавливать границы. И это сделало счастливее всех нас — даже маму, хотя она никогда этого не признает.
Катя задумалась. Она больше не чувствовала внутреннего напряжения при мысли о свекрови. Не боялась её звонков. Не пыталась угадать, чем может угодить или что сделать не так. В каком-то смысле, тот скандал на юбилее освободил её.
— Что смешного? — спросил Максим, заметив улыбку на её лице.
— Просто подумала, что никогда не поблагодарю твою маму за её «ты даже праздник нормально организовать не можешь», — ответила Катя. — Но именно эти слова в итоге привели к тому, что мне стало гораздо лучше жить.
Максим рассмеялся и крепче обнял жену:
— Иногда нужен один очень плохой день, чтобы началась хорошая жизнь.
Они сидели на кухне, обсуждая планы на будущее, и впервые за долгое время Катя чувствовала полную уверенность, что всё будет хорошо. Она наконец поняла важную истину: счастье не в том, чтобы всем угодить, а в том, чтобы научиться ценить себя и не позволять другим перечеркивать твои усилия. Даже если этот другой — мать твоего мужа.
