Ты двадцать лет жила за мой счёт, а теперь хочешь половину квартиры? – усмехнулся бывший муж

Прохладный воздух офиса освежал лицо. Андрей перевернул страницы документа, который принес адвокат — иск о разделе имущества. Губы невольно скривились в ухмылке, когда он дочитал до последней строчки. Пальцы стиснули бумажный лист так, что на нем остались вмятины.

— Она серьезно? Половина квартиры, треть бизнеса, машина? — Андрей поднял глаза на своего адвоката, Михаила Сергеевича, невысокого мужчину с аккуратно подстриженной бородкой. — Квартиру я купил еще до свадьбы!

Михаил Сергеевич неспешно поправил очки и едва заметно пожал плечами: — Согласно позиции вашей супруги, квартира была существенно реконструирована в период брака. Одна комната превратилась в три. Перепланировка, капитальный ремонт — все это считается существенным улучшением имущества, которое было произведено в период совместной жизни.

Андрей откинулся в кресле и провел рукой по коротко стриженым волосам. Седина уже посеребрила виски, морщины пролегли между бровями от привычки хмуриться, когда что-то шло не так на стройке. Двадцать два года брака. Двадцать два года, каждый день которых начинался с мыслей о том, как обеспечить семью.

— Это какой-то театр абсурда, — тихо произнес он. — Я всю жизнь пахал как проклятый, чтобы у нее и детей было все. А теперь она хочет оставить меня ни с чем.

Михаил Сергеевич открыл кожаную папку и достал еще один документ: — Я подготовил наш ответ на иск. Нам потребуются документы, подтверждающие, что реконструкция квартиры производилась исключительно на ваши средства. Выписки со счетов, договоры с подрядчиками. Чем больше деталей, тем лучше.

Андрей кивнул. Документы у него были. Он всегда отличался педантичностью в финансовых вопросах, хотя сам не ожидал, что эта привычка когда-нибудь пригодится для защиты от собственной жены.

— Будет выписка о покупке квартиры до брака, все документы по реконструкции, — Андрей начал загибать пальцы. — Что еще?

— Желательно доказательства того, что ваша супруга не работала все эти годы не из-за необходимости заниматься детьми и домом, как она утверждает, а по собственному выбору, — адвокат достал ручку и сделал пометку в блокноте. — Может быть, у вас была няня для детей? Домработница?

Андрей усмехнулся: — Няня была. Домработницы — нет, хотя я предлагал. Лена всегда говорила, что справится сама. Вот только… — он замялся, не зная, стоит ли говорить, но потом решился. — Дом всегда был в беспорядке. Мне казалось, что при том, что она не работает, можно хотя бы поддерживать чистоту и готовить ужин. Но нет, я часто возвращался в дом, где на кухне гора немытой посуды, а в комнатах — бардак.

— Это может сыграть в нашу пользу, — кивнул адвокат. — Особенно если мы найдем свидетелей, которые могут это подтвердить. Ваши дети…

— Не хочу их втягивать, — резко перебил Андрей. — Они и так натерпелись в этой ситуации.

— Понимаю, — Михаил Сергеевич сделал еще одну пометку. — Но их показания могут быть решающими. Подумайте об этом. А пока мы можем опросить соседей, возможно, тех же нянь, которые работали у вас.

Андрей посмотрел в окно. На тридцать втором этаже бизнес-центра открывался вид на город — маленькие машины, движущиеся по улицам как муравьи, крошечные фигурки людей, идущих по своим делам. Когда-то он смотрел на этот город из окна тесной комнатушки в общежитии, где ютился, приехав из маленького городка искать лучшей доли. Никаких связей, никакой поддержки — только огромное желание вырваться из нищеты.

— Знаете, я ведь начинал с нуля, — сказал он, не оборачиваясь. — Работал на стройке. Сначала разнорабочим, потом бригадиром. Откладывал каждую копейку. Когда купил свою первую однушку, это был праздник. Я наконец-то мог пригласить девушку к себе домой, а не шататься по паркам и кафе.

Михаил Сергеевич молча слушал. Такие монологи клиентов были частью его работы — люди нуждались не только в юридической помощи, но и в том, чтобы выговориться.

— Лена тогда работала в школе, — продолжил Андрей. — Преподавала младшим классам. Красивая, веселая. Мы познакомились через общих знакомых. Влюбился как мальчишка. Через полгода сделал предложение.

Он повернулся к адвокату: — Знаете, что она сказала, когда увидела мою квартиру? «Андрюш, да тут же совсем тесно! Как мы будем жить с детьми?» А я ответил: «Ничего, расширимся. У меня большие планы». И ведь расширил. Соседняя квартира освободилась через три года после свадьбы — я купил ее, пробил проем, сделал перепланировку. Потом еще одна — и у нас уже трешка из бывших трех однушек. Район хороший, престижный теперь.

— Это все задокументировано? — уточнил адвокат.

— До последнего гвоздя, — кивнул Андрей. — Я всегда все оформлял как положено. Квартиры на мое имя, перепланировки согласованы, деньги переводил со своего счета.

— Отлично, — Михаил Сергеевич сделал еще одну запись. — А ваша супруга? Она работала после свадьбы?

Андрей хмыкнул: — Около двух месяцев. Потом заявила, что ей некомфортно на работе, что она хочет сменить сферу деятельности. Я не возражал — денег хватало, а ей нужно было найти себя. Только вот поиски затянулись. Сначала курсы кройки и шитья, потом флористики, маникюра… Ничего не прижилось. А потом она забеременела, и вопрос о работе отпал сам собой.

Он горько усмехнулся: — Я думал, это временно. Родится ребенок, он подрастет, она вернется к работе. Но когда Олежке исполнилось три, Лена заявила, что беременна снова. А потом… потом всегда находились причины. То Маринка болеет, то Олежке нужно помогать с уроками. Я не настаивал. Зачем? Бизнес рос, я мог обеспечить семью.

— В каком году родился ваш сын? — адвокат продолжал делать заметки.

— В двухтысячном. Дочь — в две тысячи третьем, — ответил Андрей. — Сейчас им двадцать один и восемнадцать.

— И все эти годы ваша супруга не работала? — уточнил Михаил Сергеевич.

— Ни дня, — Андрей подался вперед. — Но дело не в этом. Я не против, чтобы жена занималась детьми и домом. Но ведь она и этого толком не делала! К Олежке наняли няню, когда ему было полгода — якобы Лене нужно было «восстановиться». Няня так и осталась, сменилось несколько за эти годы. С Маринкой то же самое. Фактически детей вырастили няни!

Андрей почувствовал, как внутри поднимается волна возмущения. Все эти годы он молчал, не желая конфликтов, уставая на работе так, что не было сил даже на выяснение отношений. Приходил домой, играл с детьми, помогал с уроками… А в это время Лена или лежала с журналом, или была на встрече с подругами, или в очередном салоне красоты.

— Понимаю ваше возмущение, — мягко сказал адвокат. — Но давайте вернемся к делу. По закону, даже если супруга не работает, она имеет право на часть совместно нажитого имущества. Наша задача — доказать, что квартира не является таковым, поскольку была приобретена до брака, а улучшения произведены на ваши личные средства.

— А бизнес? — нахмурился Андрей. — Фирму я тоже создал сам. Ни копейки она туда не вложила.

— Фирма основана во время брака? — уточнил Михаил Сергеевич.

— Да, через два года после свадьбы.

— Тогда по стандартной процедуре она считается совместной собственностью, — адвокат постучал ручкой по столу. — Но мы можем минимизировать ее долю, если докажем, что она не принимала участия в развитии бизнеса. Есть еще какие-то обстоятельства, которые могут повлиять на решение суда?

Андрей помолчал, собираясь с мыслями. Были ли другие обстоятельства? О, да. И о них было особенно больно говорить.

— Последние пару лет я чувствовал, что что-то не так, — наконец сказал он. — Лена стала много времени проводить вне дома. Появились какие-то новые подруги, фитнес-клуб, спа-процедуры. Я не возражал — дети выросли, почему бы ей не заняться собой? Но деньги… деньги утекали как вода сквозь пальцы.

Он достал из внутреннего кармана пиджака сложенный лист бумаги: — Вот, посмотрите. Выписка с моей карты за последний год. Я давал ей деньги на семейные расходы. Что-то снимал наличными, что-то переводил на ее карту. Суммы немаленькие.

Адвокат взял лист и быстро пробежал его глазами: — Действительно, значительные траты. Но как это связано с нашим делом?

— А вот так, — Андрей достал второй лист. — Это я получил от сына два месяца назад. Олег случайно нашел выписку по карте матери, которую она забыла дома. Посмотрите внимательно на даты и суммы.

Михаил Сергеевич сравнил два листа и понимающе кивнул: — Она тратила гораздо больше, чем получала от вас.

— Именно, — Андрей горько улыбнулся. — Сначала я думал, может, у нее были какие-то сбережения. Но откуда? Она никогда не работала. Я начал расспрашивать, намекать… А потом обнаружил, что у нее четыре кредитные карты от разных банков. Общий долг — почти миллион.

— Это серьезно, — адвокат сделал пометку. — Она брала кредиты без вашего ведома?

— Абсолютно. Более того, — Андрей подался вперед, — я обнаружил, что она годами манипулировала нашим семейным бюджетом. Завышала расходы на детей, на ремонт, на продукты. Я проверил чеки, когда начал подозревать неладное. Оказалось, она накручивала почти в два раза!

— У вас есть доказательства? — Михаил Сергеевич внимательно посмотрел на клиента.

— Есть часть чеков, которые мне удалось собрать. И показания няни — последней, которая работала у нас до прошлого года. Она подтвердила, что на детей тратилось гораздо меньше, чем говорила Лена.

Адвокат задумчиво постучал ручкой по столу: — Это может быть полезно для дела. Нерациональное расходование семейных средств, тайные долги… А на что она тратила эти деньги, вы выяснили?

Андрей глубоко вздохнул. Вот они и подошли к самому болезненному.

— На своего тренера по фитнесу, — глухо сказал он. — Молодой парень, тридцать два года. Дарила ему дорогие подарки, оплачивала совместные поездки в другие города. Все это под видом «фитнес-тура» или «выезда с подругами».

— У вас есть доказательства? — в голосе адвоката появилось оживление.

— Есть, — кивнул Андрей. — Я нанял частного детектива, когда понял, что меня водят за нос. Он собрал фотографии, свидетельские показания. Все это было… неприятно узнать.

Михаил Сергеевич поправил очки: — Понимаю ваши чувства. Но с юридической точки зрения это хорошо для нашего дела. Доказанная супружеская неверность может существенно повлиять на решение суда о разделе имущества.

Андрей невесело усмехнулся: — Знаете, что самое обидное? Не сама неверность. А то, что все эти годы я работал как проклятый, чтобы обеспечить семью. Пропадал на стройках, летал в командировки, недосыпал, недоедал в первые годы. А она… она просто пользовалась всем этим, даже не ценя.

Он замолчал, глядя в окно на раскинувшийся внизу город. Город, который он покорил усилием воли, упорным трудом. Город, который был свидетелем его взлета от простого строителя до владельца фирмы.

— Что ж, — адвокат захлопнул папку. — У нас довольно сильная позиция. Я подготовлю все необходимые документы для суда. А вы тем временем соберите все, что может подтвердить ваши слова: выписки со счетов, чеки, контракты на ремонт квартиры, свидетельские показания.

— Уже собираю, — кивнул Андрей. — И еще одно… дети на моей стороне. Когда вся правда всплыла, они были шокированы. Особенно Маринка. Она всегда была ближе к матери и не знала всего, что происходило.

— Их поддержка может быть решающей, — заметил Михаил Сергеевич, вставая. — До встречи в суде, Андрей Николаевич. И не переживайте раньше времени — справедливость на нашей стороне.

После ухода адвоката Андрей еще долго сидел в кресле, глядя на город. Двадцать лет брака. Двадцать лет, которые теперь придется переоценить, переосмыслить. И начать жизнь заново.

В день суда моросил мелкий дождь. Андрей приехал заранее, припарковал машину и неспешно направился к зданию суда. В холле его уже ждал Михаил Сергеевич, погруженный в изучение документов.

— Доброе утро, — поздоровался Андрей.

— Доброе, — адвокат поднял глаза от бумаг. — Все готово. Я просмотрел материалы еще раз — у нас очень сильная позиция.

Они прошли в зал заседаний и заняли свои места. Через несколько минут появилась Елена в сопровождении своего адвоката — высокой женщины с решительным выражением лица.

Андрей искоса взглянул на бывшую жену. Она похудела, сделала новую стрижку. Дорогой костюм подчеркивал стройную фигуру — результат многочасовых тренировок с «личным тренером». На мгновение кольнуло сердце — когда-то он любил эту женщину больше жизни, готов был свернуть горы ради нее. Куда ушли эти чувства? Растворились в рутине, в бесконечной работе, в молчаливом недовольстве тем, как складывается семейная жизнь.

Судья — женщина средних лет с усталым лицом — открыла заседание. Началась стандартная процедура: представление сторон, озвучивание иска, выступления адвокатов.

Адвокат Елены говорила уверенно, с нажимом: — Моя доверительница двадцать лет посвятила семье, воспитанию детей, созданию домашнего уюта. Она поддерживала мужа во всех начинаниях, создавала тыл, благодаря которому он мог спокойно развивать свой бизнес. Фактически, она является соавтором его успеха. Поэтому требование о разделе имущества, включая квартиру и долю в бизнесе, абсолютно законно и справедливо.

Михаил Сергеевич выступал спокойно, без эмоций, оперируя фактами: — Квартира была приобретена моим доверителем до брака, что подтверждается документами. Все улучшения, включая расширение жилплощади, производились на личные средства моего доверителя, что также задокументировано. Что касается бизнеса, то вклад супруги в его развитие отсутствовал, более того…

Здесь адвокат сделал паузу и перешел к самой неприятной части: — Более того, материалы дела свидетельствуют о нерациональном использовании супругой семейных средств, тайном накоплении долгов и нарушении супружеской верности.

В зале повисла тишина. Елена вспыхнула и бросила на Андрея ненавидящий взгляд. Ее адвокат что-то быстро зашептала ей на ухо.

Судья изучила представленные документы и перешла к опросу свидетелей. Первой вызвали Анну Петровну, пожилую женщину, которая работала няней в семье последние пять лет.

— Расскажите, пожалуйста, о ваших обязанностях в семье Волковых, — попросила судья.

Анна Петровна расправила плечи: — Я занималась детьми полный рабочий день, с восьми утра до восьми вечера. Готовила им завтрак, отводила в школу, забирала после уроков, помогала с домашними заданиями, готовила обед и ужин.

— А где в это время находилась мать детей, Елена Сергеевна?

Няня замялась, бросив быстрый взгляд на Елену: — Иногда дома, чаще… у нее были свои дела. Салон красоты, встречи с подругами, фитнес…

— А кто занимался домашним хозяйством? Уборкой, стиркой?

— По большей части я, — ответила Анна Петровна. — В мои обязанности входила уборка детских комнат и кухни. Иногда, если было время, я помогала и с остальным.

— А питание детей? — продолжала судья.

— Готовила в основном я, — няня говорила все увереннее. — Елена Сергеевна редко стояла у плиты. Андрей Николаевич иногда готовил по выходным, особенно когда меня не было.

Елена не выдержала: — Это неправда! Я всегда заботилась о детях!

Судья строго посмотрела на нее: — Прошу соблюдать порядок. У вас будет возможность высказаться.

Следующим свидетелем стал сын, Олег — высокий молодой человек, очень похожий на отца. Он говорил уверенно, четко: — Я не помню, чтобы мама когда-либо работала. Сколько себя помню, дома всегда были няни. Мама часто отсутствовала, а когда была дома, в основном смотрела телевизор или сидела в телефоне.

Его слова явно произвели впечатление на судью. Елена сидела, опустив голову, ее плечи подрагивали.

Затем выступила дочь, Марина — хрупкая девушка с длинными волосами, собранными в хвост. Она нервничала, теребя кончик хвоста: — Я долго не понимала, что происходит в нашей семье. Мне казалось, что все так живут. Папа работает, мама занимается своими делами, с нами — няня. Только в старших классах я начала замечать, что в семьях моих подруг все иначе. Их мамы работали, при этом успевали и готовить, и помогать с уроками…

Она сделала паузу, собираясь с мыслями: — Когда я спрашивала маму, почему она не работает, она отвечала, что посвятила жизнь семье и детям. Я верила. А потом узнала правду…

Голос девушки дрогнул: — Два месяца назад я случайно увидела маму с другим мужчиной. Они целовались в машине возле нашего дома. Я была так потрясена, что сразу рассказала брату. Олег уже что-то подозревал и показал мне выписки с маминых карт, кредиты… Оказалось, она тратила огромные деньги не на нас, а на себя и… этого человека.

Елена резко встала: — Это все ложь! Меня очерняют! Я была хорошей женой и матерью!

Судья постучала молоточком: — Прошу вас сесть и соблюдать порядок. У вас будет возможность ответить на все обвинения.

Заседание продолжилось. Были представлены доказательства того, что Елена тратила семейные деньги не по назначению, скрывала кредиты, завышала расходы на детей и дом. Фотографии, собранные детективом, окончательно подорвали ее позицию.

Когда пришло время выступать Елене, она была уже не так уверена, как в начале заседания. Голос дрожал, в глазах стояли слезы: — Я не отрицаю своих ошибок, — начала она. — Да, я встречалась с другим мужчиной. Но вы не понимаете, каково это — жить с человеком, который думает только о работе! Андрей годами не замечал меня, не интересовался моими чувствами, моими желаниями!

Она перевела дыхание: — Я действительно не работала после рождения детей. Но разве домашний труд — не труд? Разве материнство — не работа? Да, у нас были няни, но основные решения по воспитанию принимала я! И эта квартира… я считала ее нашим семейным гнездом. Мы вместе выбирали дизайн, материалы…

Судья дала высказаться обеим сторонам, изучила все представленные документы и удалилась для принятия решения. Ожидание было томительным. Андрей смотрел в окно на моросящий дождь и думал о том, как странно повернулась жизнь. Кто бы мог подумать двадцать лет назад, что их брак, начавшийся так счастливо, закончится в зале суда с взаимными обвинениями?

Когда судья вернулась, в зале установилась напряженная тишина.

— Рассмотрев все материалы дела, суд принимает следующее решение, — начала она. — Квартира признается личной собственностью Андрея Николаевича Волкова, так как была приобретена им до брака, а все улучшения произведены на его личные средства, что подтверждается документально.

Елена сжала кулаки, но промолчала.

— Автомобиль, приобретенный в период брака, подлежит разделу. Доля ответчицы в бизнесе истца определяется в размере десяти процентов с учетом всех обстоятельств дела.

Судья сделала паузу, оглядев присутствующих: — Решение может быть обжаловано в установленном законом порядке.

Когда формальности были закончены, Андрей вышел из зала. В коридоре его нагнала Елена: — Ты доволен? — в ее голосе звучала горечь. — Отнял у меня все!

Андрей внимательно посмотрел на женщину, с которой прожил двадцать лет: — Я ничего у тебя не отнимал, Лена. Ты сама все разрушила.

— Неправда! — она повысила голос. — Ты всегда думал только о деньгах, о работе! А я и мои чувства тебя не интересовали!

— Ты двадцать лет жила за мой счет, а теперь хочешь половину квартиры? — усмехнулся Андрей. — Не слишком ли много для человека, который не вложил ни рубля и не потратил ни одного дня на создание того, что у нас было?

Елена открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент к ним подошли дети. Марина обняла отца, Олег встал рядом, положив руку ему на плечо. В их глазах читалось облегчение — тяжелое испытание позади.

— Пап, поехали домой, — тихо сказала Марина.

Елена перевела взгляд на детей. Что-то дрогнуло в ее лице — смесь обиды, раскаяния и растерянности.

— Дети, я хотела объяснить… — начала она, но Олег перебил:

— Мам, не надо. Мы все уже знаем и все понимаем.

— Вы не можете от меня отвернуться! — в голосе Елены звучало отчаяние. — Я ваша мать!

Марина посмотрела на нее с грустью: — Никто не отворачивается, мама. Просто нам нужно время, чтобы все осмыслить. То, что мы узнали… это было тяжело.

Елена беспомощно опустила руки: — И что теперь? Куда мне идти?

— У тебя есть десять процентов бизнеса, — ровно сказал Андрей. — Это приличная сумма. Достаточно, чтобы начать новую жизнь. А пока… ты можешь пожить у своей матери.

— У мамы? В ее однушке на окраине? — Елена нервно рассмеялась. — После нашей квартиры в центре?

— Двадцать лет назад тебя не смущала моя однушка, — заметил Андрей. — Хотя, я сейчас понимаю, что тебя привлекли перспективы, а не я сам.

Елена дернулась как от пощечины. В ее глазах блеснули слезы: — Неправда! Я любила тебя!

— Возможно, — Андрей смягчился. — Но любовь — это не только слова. Это поступки, поддержка, верность. Всего этого в нашем браке не хватало.

Он повернулся к детям: — Поехали домой. У нас еще много дел.

Они направились к выходу. Елена осталась стоять в коридоре суда, растерянная и одинокая. В этот момент она, кажется, впервые осознала истинную цену своих поступков.

Прошло три месяца. Осень вступила в свои права, окрасив листву в золото и багрянец. В квартире Волковых шел ремонт — Андрей решил полностью обновить интерьер, избавиться от воспоминаний, начать с чистого листа.

Он сидел на кухне, изучая чертежи новой планировки, когда зазвонил дверной звонок. Открыв дверь, он увидел Елену — похудевшую, с темными кругами под глазами.

— Можно войти? — спросила она неуверенно.

Андрей помедлил, но потом отступил, пропуская бывшую жену в квартиру. Она огляделась, отмечая изменения — снятые обои, свежую шпаклевку на стенах, отсутствие многих предметов мебели.

— Серьезный ремонт затеял, — заметила она.

— Да, — кивнул Андрей, проходя на кухню. — Хочу все изменить. Новая жизнь — новый интерьер.

Елена села напротив него, нервно сцепив пальцы: — Я пришла извиниться. И… поговорить.

Андрей внимательно посмотрел на нее. За двадцать лет он изучил каждую черточку этого лица, каждую интонацию этого голоса. Сейчас перед ним сидел другой человек — надломленный, растерянный, потерявший привычную почву под ногами.

— Я слушаю, — сказал он спокойно.

— Эти месяцы были… непростыми, — начала Елена. — Жизнь у мамы, поиски работы… Я многое переосмыслила.

— И что ты поняла?

Она глубоко вздохнула: — Что я была неправа. Во многом. Я действительно жила за твой счет, принимала все как должное. Никогда не задумывалась, каким трудом тебе все это доставалось.

Андрей молчал, давая ей возможность высказаться.

— Знаешь, я устроилась на работу, — продолжила Елена. — В небольшую частную школу. Преподаю младшим классам, как когда-то. Оказалось, я не все забыла.

— Рад за тебя, — искренне сказал Андрей.

— Зарплата, конечно, не сравнится с тем, что ты давал на расходы, — она слабо улыбнулась. — Но это честно заработанные деньги. И… это дает какое-то удовлетворение, которого я раньше не знала.

Она посмотрела в окно на опадающие листья: — Тот мужчина… мой тренер. Он бросил меня, как только узнал о решении суда. Оказалось, его интересовали только деньги и перспектива получить часть твоего бизнеса.

— Не удивлен, — сухо ответил Андрей.

— Я была такой… — Елена покачала головой. — Повелась на красивые слова, на внимание, которого мне так не хватало. А в итоге осталась у разбитого корыта.

— Зачем ты пришла, Лена? — прямо спросил Андрей. — Не только же извиниться.

Она нервно сглотнула: — Я хотела спросить… есть ли шанс все вернуть? Начать сначала?

Андрей долго смотрел на женщину, с которой прожил большую часть своей сознательной жизни. Когда-то он любил ее без памяти. Потом чувства притупились, превратились в привычку. А сейчас?

— Нет, Лена, — наконец сказал он. — Слишком много всего произошло. Некоторые вещи невозможно забыть или простить.

Она опустила голову, пряча слезы: — Я понимаю. Просто подумала… вдруг?

— Нам нужно двигаться дальше. По отдельности, — Андрей говорил мягко, но твердо. — Я не держу на тебя зла. Но и вернуться назад не могу.

— А дети? — она подняла на него влажные глаза. — Они так и не отвечают на мои звонки.

— Дай им время, — посоветовал Андрей. — Они взрослые люди и сами решат, какие отношения хотят с тобой поддерживать. Я не настраиваю их против тебя, если ты об этом.

Елена кивнула, вытирая слезы: — Спасибо хотя бы за это. И… я хотела спросить о деньгах от бизнеса. Те десять процентов…

— Первые выплаты будут в следующем месяце, — ответил Андрей. — Как и было решено судом.

Она поднялась, оглядывая кухню в последний раз: — Получается красиво. Всегда у тебя был вкус к таким вещам.

— Да, — он тоже встал. — Хочу закончить до Нового года. Отпразднуем с детьми в обновленной квартире.

Они прошли к двери. На пороге Елена обернулась: — Знаешь, что самое обидное? Я сама все разрушила. Имела семью, дом, достаток… и не ценила этого. Думала, так будет всегда.

— В этом и была наша главная проблема, — заметил Андрей. — Ты привыкла получать, не отдавая взамен. А жизнь так не работает.

Елена кивнула: — Теперь я это понимаю. Но слишком поздно.

Она вышла, и Андрей закрыл за ней дверь. Странное чувство опустошения и одновременно освобождения наполнило его. Двадцать лет совместной жизни официально закончились три месяца назад в зале суда. Но эмоциональная точка была поставлена только сейчас.

Он вернулся на кухню, к чертежам. Новая планировка, новые стены, новая жизнь. В пятьдесят два года он получил второй шанс — шанс выстроить жизнь так, как хочет именно он. Без компромиссов, без чувства, что его используют.

Зазвонил телефон — Олег спрашивал, какой ламинат выбрать для своей комнаты. Андрей улыбнулся. Несмотря ни на что, у него есть самое главное — его дети, его дом, его бизнес. Все, что он создал своими руками.

И никто больше не сможет это отнять.

Год спустя квартира Волковых была не узнать. Современный дизайн, функциональная мебель, светлые тона — все как любил Андрей, но на что раньше не мог решиться из-за протестов жены.

В гостиной собрались гости — коллеги по бизнесу, друзья, родственники. Олег привел свою девушку, Марина — однокурсников. Повод был значимый — пятидесятилетие Андрея.

— За юбиляра! — провозгласил его партнер по бизнесу, поднимая бокал. — За человека, который собственными руками создал все, что имеет!

Все поддержали тост. Андрей оглядел собравшихся — родные лица, искренние улыбки. За этот год многое изменилось. Бизнес вышел на новый уровень, появились крупные заказы, штат сотрудников расширился.

Олег, окончив университет, присоединился к отцовской фирме — начал с нуля, как когда-то сам Андрей, не желая пользоваться привилегиями сына босса. Марина готовилась к поступлению в магистратуру, мечтая о карьере архитектора.

После того памятного разговора на кухне Елена больше не появлялась в их жизни. Насколько Андрей знал, она продолжала работать в школе, сняла небольшую квартиру. Дети изредка виделись с ней, но отношения оставались прохладными.

Когда гости разошлись, и в квартире остались только самые близкие, Олег поднял еще один тост: — За нашего отца, — сказал он, обнимая Марину за плечи. — За человека, который научил нас главному — нужно работать, чтобы чего-то добиться в жизни. И нельзя жить за чужой счет, это никогда не приносит счастья.

Андрей смотрел на своих детей — красивых, умных, целеустремленных. Несмотря на все сложности в семье, несмотря на то, что последние годы брака были омрачены недосказанностью и фальшью, ему удалось вырастить достойных людей.

— Спасибо, — просто сказал он. — Вы — лучшее, что у меня есть.

Мысленно он вернулся на двадцать лет назад — молодой амбициозный парень, полный надежд и планов. Сколько воды утекло с тех пор. Сколько усилий было вложено в семью, дом, бизнес. И вот он здесь, в своей квартире, окруженный любовью и уважением тех, кто действительно важен.

Много раз за этот год Андрей задавался вопросом: можно ли было спасти брак? Что, если бы он больше времени проводил дома, больше внимания уделял жене? Мог ли он заметить надвигающиеся проблемы раньше?

Но потом он вспоминал слова своего отца: «Нельзя заставить человека ценить то, что достается ему слишком легко.» Елена привыкла получать все, не прикладывая усилий. И именно это в конечном итоге разрушило их семью.

Оплачивая долю бывшей жены в бизнесе, Андрей каждый раз вспоминал свою фразу, сказанную в коридоре суда: «Ты двадцать лет жила за мой счет, а теперь хочешь половину квартиры?» Тогда эти слова были произнесены в порыве гнева и обиды. Сейчас же он понимал, что это была простая констатация факта.

Жизнь за чужой счет — это путь в никуда. Об этом свидетельствовала судьба Елены, которая только сейчас, в пятьдесят лет, начала строить собственную жизнь. Об этом говорил и опыт самого Андрея, который всего добился сам, без чьей-либо помощи.

Уходя в свою комнату после праздника, Андрей остановился в коридоре перед новой фотографией в рамке — он с детьми на фоне морского заката. Это фото было сделано во время их совместного отпуска несколько месяцев назад — первого отпуска, который он позволил себе за многие годы.

Теперь, когда бизнес был налажен, а дети выросли, он наконец мог уделять больше времени себе. Путешествовать, читать, встречаться с друзьями. Заниматься тем, что приносит удовольствие, а не только деньги.

Жизнь продолжалась. И в ней больше не было места для тех, кто считает нормальным жить за чужой счет.

Источник

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: