Ирина Алексеевна смотрела на керамический чайник с нелепым цветочным узором и пыталась улыбаться. Вокруг праздничного стола в квартире свекрови её дочери царило оживление. Невестка решила устроить семейную встречу «просто так, чтобы все были вместе».
Женщина сразу почувствовала подвох: Алена никогда не была склонна к строгим соблюдениям семейных традиций.
— Мамочка, это тебе от нас с Димой! – невестка протянула свекрови изящную бархатную коробочку.
Нина Петровна театрально всплеснула руками, извлекая платиновую подвеску с бриллиантом:
— Боже, какая прелесть! И путевка в санаторий? Вы меня балуете!
Ирина Алексеевна сжала в руках свой подарочный пакет с чайником за две тысячи. Дочь даже не взглянула в её сторону, полностью поглощённая восторгами свекрови.
Было понятно: это месть. Месть за то, что не одобрила брак с Димой два года назад. За то, что говорила правду о его семье. За то, что осмелилась иметь собственное мнение.
— Ирина Алексеевна, а вам так идёт этот наряд! – елейным голосом произнесла сватья. – В нашем возрасте главное – не переборщить с молодежными фасонами! Это сильно старит!
Женщина поправила новое платье, купленное специально для этого вечера. В свои пятьдесят она выглядела прекрасно благодаря регулярным занятиям спортом и правильному питанию.
Нина Петровна наоборот в шестьдесят уже напоминала увядающую розу, щедро политую автозагаром и намертво упакованную в безвкусный брючный костюм леопардовой расцветки.
Весь вечер мать наблюдала, как Алёна суетится вокруг своей свекрови.
— Ниночка Петровна, попробуйте эти канапе, я специально по вашему рецепту делала! Мамочка, давайте я вам ещё вина налью, это же ваше любимое!
От этого сюсюканья Ирину Алексеевну уже начало подташнивать. Когда-то она была для дочери единственной «мамочкой», а теперь превратилась в досадную помеху ее семейному счастью.
Дмитрий, её зять, весь вечер старательно избегал взгляда тёщи. Он вообще старался лишний раз не встречаться с ней глазами с тех пор, как она случайно узнала об одной его неприятной истории с прошлого места работы.
Теща часто задавалась вопросом: рассказал ли он об этом Алёне? Или до сих пор считает, что может держать всё в секрете?
— Спасибо за чайник, дорогая, – женщина обняла дочь, когда гости начали расходиться. – Очень… практичный подарок.
Алёна нервно дернула плечом:
— Мам, ну ты же знаешь, у нас сейчас все деньги уходят на ремонт. И вообще, тебе ведь всегда нравились простые вещи. Ты же сама говорила, что не любишь всякие дорогие безделушки.
Ирина Алексеевна смотрела на свою дочь и не узнавала её.
Раньше она была чуткой, понимающей девочкой, которая всегда чувствовала материнское настроение. Которая звонила по десять раз на дню, просто чтобы рассказать какую-нибудь забавную историю. Теперь перед ней стояла холодная, расчётливая женщина, готовая унизить родную мать ради одобрения свекрови.
Домой Ирина Алексеевна ехала на такси, глотая слёзы. Дело было не в стоимости подарков. Дело было в демонстративном пренебрежении, в том, как ее собственная дочь позволила себе унизить мать перед этой самодовольной женщиной.
То, что началось как тихое семейное противостояние, грозило перерасти в открытую борьбу.
Кажется, пришло время действовать…
***
На следующее утро после унизительного семейного ужина Ирина Алексеевна завтракала с мужем на кухне.
Сергей Антонович молча слушал рассказ жены о вчерашнем вечере. Его желваки то и дело ходили от напряжения. Женщина впервые видела супруга таким разгневанным. Он всегда был очень сдержанным и дипломатичным человеком. Но не сегодня.
— Знаешь, Ира, – наконец произнёс мужчина, крепко сжимая в руках вилку, – может хватит уже терпеть? Мы с тобой двадцать пять лет горбатились, создавали бизнес с нуля. Помнишь, как первую парикмахерскую открывали? Ты сама за креслом стояла, я ремонт делал. А теперь смотреть больно, как наша дочь позволяет какому-то проходимцу сидеть у неё на шее и унижать ее родную мать! Это непозволительно!
Ирина Алексеевна смотрела в окно на серое осеннее утро.
Перед глазами стояла картина трехлетней давности: цветущая Алёнка после университета, ее горящие глаза, когда родители передали ей управление салоном. Как она составляла бизнес-планы, обновляла интерьер, набирала новых мастеров. За год прибыль выросла на тридцать процентов. Девушка была такой гордой, такой самостоятельной. А теперь?
— А помнишь, что Светлана из налоговой говорила про нашего зятя? – Сергей Антонович нахмурился. – Он там проворачивал какие-то схемы с проверками, брал взятки. Его же не просто так уволили. И это при том, что начальство его прикрывало, иначе бы со статьёй ушёл. Негодник! А теперь, между прочим, он добрался до нашего бизнеса. И это пугает!
— Помню, – отчаянно вздохнула жена. – Только Алёнке хоть об стенку головой бейся! Влюбилась и всё! А теперь он третий месяц дома сидит, якобы ‘помогает в бизнесе’. Только что-то не видно этой помощи. Зато машину новую купил. И свекровь эта… Ты бы знал, как она вчера смотрела на меня! Как на пустое место! Какие неприятные люди! И как только нас угораздило с ними породниться! Не могу больше их терпеть!
— Ира, – муж взял супругу за руку, – я долго думал. Нам нужно что-то делать. Алена попала под влияние этой семейки. Они её полностью подмяли под себя. Она всегда была сильной девочкой, но сейчас… Сейчас она словно марионетка. И чем дольше мы будем это терпеть, тем хуже будет.
— Что ты предлагаешь?
— Помнишь, мы говорили о том, что было бы хорошо приобрести студию в Сочи? Может самое время? Продадим салон, которым управляет Алена, и купим квартиру на море. Это же прекрасно! А главное, пусть они с Димой попробуют сами развиваться, без нашей поддержки. Пусть зять докажет, что он — действительно мужчина, а не альфонс, каким кажется.
Ирина Алексеевна задумалась. План был рискованный, но, возможно, единственно верный. Встряска нужна была всем: и им с мужем, и особенно Алёне. Может быть, только оставшись без родительской поддержки, дочь наконец увидит истинное лицо своего мужа и его семьи.
— Знаешь, – продолжил Сергей Антонович, – я давно наблюдаю за ними. За тем, как этот Дима прячет глаза, когда речь заходит о работе. Как его мать все время пытается выставить тебя старой и нелепой. Как наша дочь… – мужчина запнулся, – как наша дочь позволяет им это делать. Если мы сейчас не вмешаемся, они сломают нашу девочку. Превратят в забитую домохозяйку, которая будет только и делать, что угождать свекрови. Ты этого хочешь?
Ирина Алексеевна быстро достала телефон и написала дочери сообщение:
«Нам нужно серьёзно поговорить. Встретимся сегодня в шесть в ‘Бруснике’?»
Ответ от Алены пришел почти сразу:
«Хорошо. Что-то случилось?»
«При встрече» – коротко ответила женщина и убрала телефон.
— Ты уверена, что справишься? – заботливо спросил муж.
— А у меня есть выбор? Кто-то должен открыть ей глаза. И если для этого придётся выглядеть жестокими родителями, что ж, я готова. Лучше пусть обижается сейчас, чем потом всю жизнь жалеет.
Впереди предстоял сложный разговор.
Ирина Алексеевна знала, что дочь будет в ярости. Но иногда любить – это значит принимать нестандартные решения. И если придётся выбирать между обидой дочери сейчас и её сломанной жизнью потом, она выберет первое.
***
«Брусника» была почти пустой в этот час.
Женщина сидела за дальним столиком, машинально помешивая любимый латте. Мать пришла на полчаса раньше, чтобы собраться с мыслями морально и подготовиться к диалогу.
Мимо прошла молодая пара с ребёнком. Сердце защемило от боли: когда-то они с Аленой тоже часто заходили сюда после школы. И были очень счастливы. Невероятно счастливы!
Дочь появилась в кафе ровно в шесть. Она всегда была очень пунктуальной и выглядела прекрасно: новое платье, укладка, туфли на шпильках. Алёна умела себя подать, с этим не поспоришь.
— Привет, мам! – дочь чмокнула Ирину Алексеевну в щёку. – Представляешь, по дороге встретила Марину Степановну, нашу классную. Еле вырвалась! Всё расспрашивала, как дела, как салон…
— И как салон? – спросила женщина, внимательно глядя на Алену.
— Да всё отлично! Новую мастерицу взяли на прошлой неделе, очередь к ней уже на месяц вперёд. О, они добавили новый десерт! Будешь пробовать?
— Нет, спасибо. Я не голодна. Да и пришла сюда по делу. Алён, нам нужно поговорить.
— Конечно, – дочь подняла глаза от меню. – Что-то случилось? У тебя такой серьёзный вид.
— Скажи, ты довольна, как идут дела в салоне?
— Ну да, а что? – Алёна пожала плечами. – Всё стабильно, клиенты довольны, выручка хорошая…
— А Дима? Как он вписался в работу?
Лицо дочери чуть напряглось:
— Мам, только давай без этого, ладно? Ты же знаешь, он сейчас в поиске. Изучает разные направления для бизнеса…
— Четвертый месяц изучает? – Ирина Алексеевна недовольно покачала головой. – На твои деньги?
— При чём здесь мои деньги? – дочь начала раздражаться. – Это наши общие деньги, мы — семья!
— Нет, милая. Это деньги нашего семейного бизнеса. Который мы с отцом создавали двадцать пять лет. И Дима не имеет к этому салону никакого отношения.
— К чему ты клонишь?
Ирина Алексеевна сделала глубокий вдох и уверенно произнесла:
— Мы с папой приняли решение. Мы продаём парикмахерскую.
Алёна застыла с чашкой кофе на полпути ко рту:
— Что? Ты шутишь?
— Абсолютно нет. Помнишь, мы говорили о покупке студии в Сочи? Врачи давно советуют мне сменить климат.
— Подожди-подожди, – дочь поставила чашку на стол. – Какую парикмахерскую вы собрались продавать?
— Ту, которой ты управляешь.
— Но… это же мой салон! Вы обещали! Этого не может быть!
— Мы обещали передать тебе управление. И ты прекрасно справлялась. Пока не появился Дима.
— А, вот оно что! – Алёна откинулась на спинку стула. – Это всё из-за вчерашнего, да? Из-за того, что я Ниночке Петровне дорогой подарок сделала? Решила отомстить?
— Нет, дочка. Мы с отцом решили дать тебе шанс.
— Какой еще шанс? Отобрать у меня бизнес и лишить источника денег? Это шанс? Серьезно?
— Шанс начать действительно самостоятельную жизнь. Без нашей поддержки. Без готового бизнеса. Может быть тогда ты увидишь людей рядом с собой такими, какие они есть. По крайней мере, на это есть надежда. И еще… бесполезно возмущаться и негодовать. Наше решение не измениться.
Алёна медленно поднялась с места:
— Вот значит как. Всё никак не можешь смириться, что я счастлива без твоего одобрения? Что вышла замуж за человека, которого ты не выбирала?
— Я просто хочу, чтобы ты открыла глаза.
— Мои глаза прекрасно открыты! – голос дочери дрожал. – И знаешь, что я вижу? Мать, которая готова отнять у дочери всё, лишь бы доказать свою правоту! Продавайте! Подавитесь своей студией! Мы с Димой сами всего добьемся! Удачи!
Алена выскочила из кафе, оставив нетронутый кофе и недоеденный десерт. Ирина Алексеевна смотрела вслед дочери и чувствовала, как сильно сжимается ее сердце. Но отступать было нельзя.
На экране появилось сообщение от мужа: «Как всё прошло? Уже поговорили?”
«Как мы и ожидали, – набрала супруга в ответ. – Теперь остаётся ждать. И молиться, чтобы мы не ошиблись».
***
Прошло два месяца.
За окном кружил первый снег. Ирина Алексеевна говорила по телефону с риелтором. Документы на продажу салона были почти готовы.
После того разговора в «Бруснике» Алёна не появлялась дома. Только однажды заехала, когда родителей не было в квартире, забрала какие-то старые альбомы и свои студенческие конспекты.
Новости о дочери приходили окольными путями.
Марина, старший администратор салона, осторожно намекнула, что Дмитрий стал чаще появляться в парикмахерской, постоянно проверял кассу, придирался к сотрудникам. А на прошлой неделе и вовсе устроил скандал из-за недостачи в пять тысяч рублей. Оказалось, что это была обычная ошибка в подсчетах.
А потом неожиданно позвонила Нина Петровна.
— Нам нужно встретиться, Ирина Алексеевна. Немедленно!
Женщины пересеклись на следующий день в торговом центре. Свекровь Алёны выглядела воинственно настроенной и была явно не в духе.
— Как вы можете так поступать с собственной дочерью? – начала сватья без предисловий. – Вы же мать! Отнимаете у нее бизнес, который она построила своими руками! Это кощунство!
— Который мы с мужем построили, – поправила родственницу Ирина Алексеевна. – И передали ей в управление.
— Какая разница! Суть одна! Вы просто не можете смириться с тем, что Алена счастлива с моим сыном! Специально всё это придумали: и про студию на море, и про продажу. Хотите разрушить брак детей! Вот ваша единственная цель!
— А вы уверены, что моя дочь счастлива?
— Конечно! Они прекрасная пара. Дима заботится о ней, думает о будущем…
— О будущем? – женщина едва заметно усмехнулась. – За четыре месяца после увольнения из налоговой ваш сын палец о палец не ударил, чтобы найти работу. Зато научился проверять кассу в салоне и требовать отчёты с сотрудников.
— Он помогает жене в бизнесе. Все правильно!
— Нет, Нина Петровна. Он ищет, чем поживиться, пока есть возможность. И вы это прекрасно знаете.
Сватья от злости побагровела:
— Как вы смеете! Мой сын…
— Ваш сын, – не дала ей договорить Ирина Алексеевна, – был уволен из налоговой за махинации. По-тихому, благодаря связям. А теперь пытается провернуть что-то в нашем семейном бизнесе. Только вот незадача. Мы с мужем не собираемся это терпеть.
— Вы просто завидуете счастью детей! Хотите все разрушить!
— Нет, – женщина спокойно посмотрела на собеседницу. – Я хочу, чтобы всё тайное стало явным. Чтобы моя дочь увидела истинное лицо человека, за которого вышла замуж. И вашего материнского влияния здесь недостаточно, чтобы скрыть правду.
— Вы пожалеете об этом! – Нина Петровна вскочила с места. – Я не позволю вам разрушить счастье моего сына!
— Вашему сыну придется самому строить свое счастье. Желательно – честным трудом!
После ухода сватьи Ирина Алексеевна ещё долго сидела, глядя в окно. На душе было тяжело, но она была уверена, что они с мужем поступают правильно.
Вдруг в мессенджер пришло сообщение от Алёны: «Мама, нам надо поговорить. Срочно. Это важно».
Сердце пропустило удар. Неужели дочь наконец-то прозрела?
***
Алёна предложила встретиться дома у родителей. Сказала, что так ей будет комфортнее и проще. Ирина Алексеевна с радостью согласилась на просьбу дочери.
— Мама, – дочь села на кухне, растерянно глядя в одну точку, – я должна перед тобой извиниться. За тот ужин, за всё…
— Что случилось, родная?
Женщина глубоко вздохнула и честно призналась:
— Вчера я случайно нашла в компьютере Димы папку с документами. Поддельные накладные, какие-то схемы… Он готовил всё это для салона. Хотел до продажи провернуть аферу с отмыванием денег.
— Я не удивлена. И что ты сделала?
— Сначала не поверила своим глазам. Сидела перед монитором, читала эти документы снова и снова. Там были расчёты, суммы… Он планировал вывести почти два миллиона через подставные фирмы.
Алена несколько минут помолчала, а потом продолжила:
— Знаешь, что самое страшное? Я ведь замечала странности. То он настаивал на смене бухгалтера, то требовал доступ ко всем счетам. А я всё оправдывала его: муж же, семья, надо доверять. Даже когда он начал давить на меня из-за продажи салона, убеждал срочно оформить на него доверенность…
— Почему ты не сказала раньше?
— Гордость, наверное, – дочь наконец-то решилась посмотреть матери в глаза. – Не хотела признавать, что вы с папой были правы. А потом… потом вспомнила всё, что ты говорила. Про его увольнение из налоговой, про то, что он не ищет работу. И знаешь, как будто пелена с глаз упала. Я вдруг увидела его настоящего. Человека, который просто использовал меня и наш бизнес.
Ирина Алексеевна молчала.
— Мам, помнишь, как я злилась на вас за решение продать салон? А вы ведь специально это сделали, да? Чтобы он проявил себя?
Мать утвердительно кивнула головой, не промолвив ни слова.
— Я такая глупая! – Алена закрыла лицо руками. – Вы с папой сразу всё поняли, а я влюбилась в красивую картинку. В его комплименты, в его обещания…
— Что ты собираешься делать? Лучше это скажи. Прошлого не вернешь. Ни причитаниями, ни слезами.
— Уже сделала! Подала на развод. Собрала вещи и ушла. Сняла маленькую квартиру в соседнем районе.
— А что с салоном?
— Продавайте, – дочь махнула рукой. – Вы были правы. Мне нужно начать с чистого листа. Я уже нашла работу в школе, учителем русского языка. Помнишь, я всегда хотела преподавать, но погналась за престижем и деньгами? Теперь хочу попробовать. Сама, без чьей-либо помощи.
— Мы с отцом всегда рядом, – тихо сказала Ирина Алексеевна дочери.
— Знаю. Теперь знаю! – Алёна улыбнулась сквозь слёзы.
— А как Нина Петровна отреагировала?
— Не в курсе. Я ей не звонила. Думаю, Дима сам всё расскажет. По-своему, конечно… Но мне уже все равно.
***
Вечером, когда дочь ушла, Ирина Алексеевна довольно заявила мужу:
— Сергей, ты был прав. Она справилась!
— Наша девочка сильная, – в голосе мужчины слышалась гордость. – Просто нужно было время, чтобы она сама во всём разобралась. А мы ей чуть-чуть помогли.
За окном падал снег, укрывая город белым покрывалом. Заканчивался еще один год, а с ним и очень важный урок для всей их семьи. Урок о том, что любовь родителей иногда должна быть жёсткой, что правда лучше красивой лжи, и что настоящая свобода начинается только тогда, когда человек готов отвечать за свои решения.