Полуденное солнце заливало кухню, превращая белые стены в слепящее полотно. Анастасия Викторовна — Тася — сидела за столом и механически перебирала таблетки, раскладывая их по дням недели в пластиковый органайзер. Антигистаминные, противоастматические, витамины… целый арсенал против весны, которая для других была временем пробуждения и радости, а для неё — ежегодным испытанием.
Календарь на холодильнике пестрел красными отметками: дни, когда концентрация пыльцы в воздухе достигала пика. В городе для Таси начинался сезон добровольного заточения: задраенные окна, воздухоочистители на полной мощности и минимум выходов на улицу.
— Выживу как-нибудь до июня, — пробормотала она, глотая таблетку, — а потом — дача, тишина и чистый воздух.
За окном распускались тополя — её личные враги. Тася поморщилась и отвернулась. Через две недели она уедет на дачу в Комарово — подальше от городской пыли, тополиного пуха и суеты. Три месяца спокойной удалённой работы, книг и тишины. Отдельный кабинет с видом на сосны, ноутбук, надёжный интернет — всё, что ей нужно для счастья.
Входная дверь хлопнула, и в прихожей раздались тяжёлые шаги мужа.
— Тась, ты дома? — крикнул Игорь, стягивая ботинки.
— А где же мне быть, — она улыбнулась. — В это время года мой маршрут — от спальни до кухни и обратно.
Игорь появился на пороге кухни — высокий, с лёгкой сединой на висках, в расстёгнутом пиджаке. Он выглядел взбудораженным, как человек, придумавший гениальную идею и спешащий ею поделиться.
— У меня новости, — он чмокнул жену в макушку и опустился на стул напротив. — Кажется, я нашёл идеальное решение для наших летних проблем.
Тася вопросительно подняла брови. Никаких «летних проблем» она не припоминала.
— Дачу уже подготовили? Что-то сломалось? — спросила она, закрывая крышечки на контейнере с лекарствами.
— Нет-нет, с дачей всё в порядке. Я про Мишку и Леру.
При упоминании детей мужа от первого брака Тася напряглась. Не то чтобы она их не любила — просто за пять лет совместной жизни с Игорем они так и остались для неё чужими людьми, которые иногда приходили в гости на выходные, иногда — на праздники. Двенадцатилетний Мишка и четырнадцатилетняя Лера жили с матерью, виделись с отцом по расписанию и, казалось, вполне неплохо справлялись со своей жизнью без вмешательства мачехи.
— А что с ними? — осторожно спросила Тася.
Игорь подался вперёд, опираясь локтями о стол. В его глазах горел энтузиазм.
— Ты же знаешь, что летом всегда проблема — куда их пристроить? Лагерь, потом бабушка, потом снова лагерь… Дети уже большие, им это всё надоело. Мишка вообще наотрез отказывается ехать в лагерь, а Лера… ну, ты знаешь, переходный возраст.
Тася кивнула, не понимая, к чему он клонит. Вопросы организации летнего отдыха детей Игоря всегда решались им и его бывшей женой, Мариной. Тася в этом участия не принимала, и её это полностью устраивало.
— И вот меня осенило! — Игорь победоносно улыбнулся. — Ты же всё равно на даче всё лето. Там трёхэтажный дом, места навалом, воздух чистый, озеро рядом… Идеальное место для детей! Они могут поехать с тобой!
Последняя фраза повисла в воздухе как брошенный камень, который никак не может достигнуть дна. Тася замерла, не донеся чашку до рта.
— Прости, что? — спросила она, думая, что ослышалась.
— Дети могут провести лето на даче вместе с тобой, — повторил Игорь, не замечая, как меняется выражение её лица. — Я бы приезжал на выходные, разумеется. Но в будни ты же всё равно там. Работаешь удалённо, гуляешь… И им будет чем заняться: озеро, лес, велосипеды. Да и тебе веселее будет — не одной куковать.
Тася медленно поставила чашку на стол, пытаясь осмыслить услышанное. Её муж только что предложил ей взять на себя заботу о двух подростках на всё лето. О двух подростках, с которыми у неё не было почти ничего общего, кроме отца.
— Ты это серьёзно сейчас? — она посмотрела ему в глаза, пытаясь найти намёк на шутку. — Ты хочешь, чтобы я всё лето возилась с твоими детьми от прошлого брака?
— Ну, не «возилась»… — Игорь поморщился от её формулировки. — Просто будешь рядом. Они же не маленькие, особого ухода не требуют. Просто присмотр.
— Присмотр, — повторила Тася. — То есть, когда я буду работать, они будут… что? Сидеть тихонько в уголке? Или плавать в озере без взрослых? Или бродить по лесу? Или готовить себе еду сами?
Игорь нетерпеливо вздохнул.
— Тась, не преувеличивай. Мишке двенадцать, Лере четырнадцать. Они самостоятельные. Будут себя развлекать, пока ты работаешь. А по вечерам можно вместе фильмы смотреть, барбекю делать…
— Игорь, — Тася перебила его, чувствуя, как внутри нарастает возмущение, — я еду на дачу, чтобы спастись от аллергии и спокойно работать. Это не отпуск, это не поездка «развлечься». Это вынужденная мера.
— Но ты же всё равно там будешь! — в его голосе прозвучало непонимание. — Какая разница — одна или с детьми?
— Ты хочешь, чтобы я всё лето возилась с твоими детьми от прошлого брака? Нет уж, — отрезала Тася. — У них есть мама, папа, бабушки. Вот пусть и нянькаются. А я не нанималась.
Лицо Игоря окаменело.
— «Не нанималась»? — переспросил он, и в его голосе появились ледяные нотки. — Это мои дети, Тася. Не посторонние люди.
— Вот именно, — она подчеркнула каждое слово, — твои дети. Не мои. И решать их проблемы должен ты, а не перекладывать на меня.
— Я не перекладываю… — начал Игорь, но она не дала ему закончить.
— А как это называется? Ты не можешь найти, куда пристроить детей на лето, и решил, что я прекрасная бесплатная нянька? — Тася сама удивилась резкости в своём голосе, но остановиться уже не могла. — Все эти годы вы с Мариной прекрасно решали вопрос летнего отдыха без моего участия. Почему вдруг сейчас я должна взять на себя эту ответственность?
Игорь вскочил со стула, его лицо побагровело.
— Потому что ты моя жена! И я думал, что ты любишь моих детей!
— Любить не значит становиться для них летней няней! — Тася тоже поднялась, чувствуя, как пульсирует кровь в висках. — Я их принимаю, я нормально к ним отношусь. Но это не значит, что я обязана жертвовать своим летом, своим спокойствием и своей работой!
Игорь смотрел на неё с таким непониманием, словно видел впервые.
— Жертвовать? — он покачал головой. — Ты говоришь о моих детях как о какой-то обузе.
— Для тебя — не обуза, это твои дети. Ты их любишь, ты к ним привык. А для меня — да, это ответственность, к которой я не готова. И на которую не подписывалась, выходя за тебя замуж.
В кухне повисла тяжёлая тишина. Тася чувствовала, как внутри неё всё дрожит от напряжения. Они с Игорем редко ссорились, а если и случались разногласия, то решали их спокойно, по-взрослому. Но сейчас она видела в его глазах глубокую обиду и разочарование.
— Знаешь, — наконец произнёс он, — я всегда думал, что мы — семья. Что мои дети — часть нашей семьи. Но, видимо, ошибался.
Он развернулся и вышел из кухни. Через минуту хлопнула входная дверь.
Тася опустилась на стул, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Где-то глубоко внутри теплилось смутное чувство вины — может быть, она слишком резко отреагировала? Но разве Игорь не понимает, что она не может взять на себя такую ответственность?
В тот вечер Игорь не вернулся домой. Позвонил около одиннадцати, сказал коротко: «Я у Кости», и отключился. Костя был его другом со студенческих времён, и то, что Игорь поехал к нему, а не к бывшей жене или родителям, немного успокоило Тасю. По крайней мере, он не побежал жаловаться семье на «злую мачеху».
Всю ночь она не сомкнула глаз, прокручивая в голове их разговор, подбирая аргументы и контраргументы. К утру пришло осознание: дело не в том, что она не хочет помогать с детьми. Дело в том, что Игорь даже не спросил её мнения — просто поставил перед фактом, будто её планы и её комфорт не имеют значения.
Он вернулся на следующий день после работы — усталый, с покрасневшими глазами. Молча прошёл в ванную, потом на кухню. Налил себе чай и сел напротив Таси, которая весь день работала из дома, пытаясь сосредоточиться и не думать о ссоре.
— Нам нужно поговорить, — сказал он.
Тася кивнула. Несмотря на бессонную ночь и тревогу, она чувствовала странное спокойствие — как перед грозой, когда воздух застывает и становится густым, но ты уже знаешь, что буря неизбежна.
— Я думал о нашем вчерашнем разговоре, — начал Игорь. — И о многом другом тоже.
— И я думала, — тихо ответила Тася. — Игорь, мне жаль, что я так резко отреагировала. Но суть от этого не меняется. Я не могу взять на себя ответственность за твоих детей на всё лето.
— Почему? — он посмотрел ей прямо в глаза. — Это потому, что ты их не любишь?
Тася вздохнула. Главный вопрос, которого она ждала и боялась.
— Дело не в любви, Игорь. Дело в том, что у нас разные представления о моей роли в жизни твоих детей. Ты считаешь, что я должна быть им второй мамой. А я… я не чувствую себя их мамой. Я — твоя жена, женщина, которая живёт с их отцом. Да, я забочусь о них, когда они приходят к нам. Да, я стараюсь, чтобы им было у нас хорошо и комфортно. Но я не готова полностью брать на себя родительскую ответственность.
— Но ведь это именно то, что делают семьи, — в его голосе звучала горечь. — Заботятся друг о друге. Помогают. Я бы сделал для твоих детей всё, что в моих силах.
— У меня нет детей, Игорь, — мягко напомнила Тася. — И никогда не будет, как мы выяснили два года назад.
Это был удар ниже пояса, и она поняла это сразу же, как только слова сорвались с губ. Два года назад они узнали, что из-за эндометриоза Тася не сможет иметь детей. Они оба переживали это по-своему: она — погрузившись в работу, он — проводя больше времени с Мишкой и Лерой. Они почти не говорили об этом, и Тася думала, что эта рана уже затянулась. Но сейчас, глядя на окаменевшее лицо мужа, она поняла, что ошибалась.
— Прости, я не хотела… — начала она, но Игорь покачал головой.
— Нет, ты права. У тебя нет детей. У меня — есть. И я должен о них заботиться. А ты… ты должна делать то, что считаешь нужным.
В его словах Тася услышала что-то окончательное, будто точка в долгом разговоре. И внезапно поняла, что за ними кроется нечто большее, чем просто спор о летних планах.
— Что ты имеешь в виду? — тихо спросила она.
Игорь потёр переносицу, словно очки мешали, хотя он никогда их не носил.
— Я имею в виду, что ты права. Мы с тобой по-разному смотрим на наши отношения. И, возможно, нам стоит это признать.
— Признать что? — сердце Таси сжалось от предчувствия.
— Что мы хотим разных вещей, — он поднял на неё усталые глаза. — Я хочу семью, Тась. Полноценную семью, где все заботятся друг о друге. Где мои дети — наши дети. Где нет разделения на «твоё» и «моё».
— А я, значит, этого не хочу? — в её голосе прозвучала обида.
— Не знаю, — честно ответил он. — Но то, как ты отреагировала на мою просьбу… Это заставило меня задуматься. Может быть, мы просто хотим разного от жизни?
Тася смотрела на него и вдруг поняла, что вся их жизнь вместе — пять лет брака — строилась на недоговорённостях. Она никогда не обсуждала с Игорем, какую роль готова играть в жизни его детей. Он никогда не спрашивал, чего она ждёт от их отношений. Они просто плыли по течению, решая проблемы по мере поступления.
— Может быть, ты прав, — тихо сказала она. — Может быть, нам действительно стоит подумать о том, чего мы хотим друг от друга.
Этот разговор стал началом конца. В последующие недели они почти не разговаривали — просто существовали рядом, как призраки, случайно оказавшиеся в одной квартире. Игорь всё чаще оставался на работе допоздна, а когда приходил домой, запирался в кабинете. Тася перестала спрашивать, как прошёл его день. Он перестал интересоваться её планами.
В начале июня она уехала на дачу — одна, как и собиралась. Игорь помог погрузить вещи в машину, обнял на прощание и сказал, что позвонит. Не позвонил.
Через две недели, когда Тася уже привыкла к тишине дачного посёлка и наладила рабочий ритм, он приехал без предупреждения. Вошёл на веранду, где она работала с ноутбуком, и молча положил на стол папку с документами.
— Что это? — спросила Тася, хотя уже догадывалась.
— Заявление на развод, — ответил Игорь, не глядя ей в глаза. — Я всё подготовил. Тебе нужно только подписать.
Она раскрыла папку, пробежала глазами по строчкам. Всё было составлено корректно, без претензий и требований. Раздел имущества предлагался справедливый: квартира, купленная до брака, оставалась Игорю, дача, доставшаяся Тасе в наследство от бабушки, — ей. Совместно нажитое предлагалось поделить поровну.
— Ты уверен? — спросила она, поднимая глаза.
Игорь кивнул.
— Уверен. Я долго думал. Это будет лучше для всех.
— Для всех… — эхом повторила Тася. — Ты сказал детям?
— Да, — он опустился на стул напротив. — Они… восприняли нормально. Думаю, они и так чувствовали, что между нами что-то не так.
Тася поймала себя на том, что ищет в его словах, в его лице намёк на сожаление или боль — и не находит. Только усталость и решимость. Как будто он уже всё для себя решил и просто выполняет необходимую формальность.
— Хорошо, — она взяла ручку и подписала документы. — Что теперь?
— Теперь я подам заявление, и через месяц всё будет кончено, — он забрал папку. — Можешь оставаться на даче сколько нужно. Я не буду тебя беспокоить.
Он ушёл так же внезапно, как и появился. А Тася осталась сидеть на веранде, глядя на сосны за окном и пытаясь понять, что чувствует. Облегчение? Горе? Пустоту? Обиду?
Всё вместе и ничего конкретного.
Прошло три года. Тася по-прежнему жила в городе зимой и на даче летом. Её жизнь вошла в привычное русло: работа, друзья, иногда свидания, которые редко перерастали во что-то серьёзное. Она как будто разучилась впускать людей в свою жизнь по-настоящему.
Об Игоре она почти ничего не знала. После развода они виделись только один раз — когда забирали документы из ЗАГСа. Тогда он выглядел осунувшимся и постаревшим, но держался спокойно и сдержанно. Они обменялись парой ничего не значащих фраз, пожелали друг другу удачи и разошлись — казалось, навсегда.
И вот теперь она стояла посреди торгового центра, сжимая в руках пакет с купленным платьем, и смотрела на семью в кафе за стеклянной перегородкой. Игорь, его дети — заметно повзрослевшие, но всё ещё узнаваемые — и молодая женщина с младенцем на руках. Они выглядели… счастливыми. Обычной семьёй, обедающей в торговом центре после субботних покупок.
Мишка что-то рассказывал, активно жестикулируя, Лера смеялась, откинув голову, Игорь смотрел на них с гордостью, а женщина — Тася не знала её имени — улыбалась, покачивая малыша.
Тася почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Не от ревности или зависти — она давно отпустила эти чувства. А от осознания того, что Игорь всё-таки нашёл то, что искал — семью, где все принимают друг друга целиком, без условий и оговорок.
Она сделала шаг назад, потом ещё один. Не хотелось, чтобы Игорь или дети заметили её. Это была их жизнь, их счастье. А у неё была своя дорога.
Выйдя из торгового центра, Тася подняла лицо к летнему солнцу и глубоко вдохнула. Лёгкие наполнились тёплым воздухом, и — о чудо! — никакой одышки, никакого зуда в носу. За эти годы она прошла длительный курс лечения, и аллергия отступила — не полностью, но достаточно, чтобы можно было наслаждаться летом в городе.
Она достала телефон и набрала номер.
— Привет, — сказала она, когда на том конце ответили. — Я передумала. Давай встретимся сегодня, а не откладывать на следующие выходные?
Марат — мужчина, с которым она встречалась уже полгода — обрадовался и предложил пикник в парке. Тася согласилась. Почему бы и нет? День был прекрасный, и впереди было целое лето, которым можно наслаждаться — без страха задохнуться, без необходимости прятаться на даче.
Проходя мимо детской площадки, она остановилась и посмотрела на играющих детей. Когда-то мысль о том, что она никогда не станет матерью, причиняла ей боль. Теперь она научилась принимать это как часть своей судьбы. В конце концов, есть много способов быть счастливой.
Её телефон снова зазвонил. На экране высветилось имя Маргариты — её коллеги, которая недавно развелась и осталась с двумя детьми.
— Тась, выручай, — без предисловий начала Рита. — Мне срочно нужно уехать на два дня, мама в больнице. Мне не с кем оставить детей. Ты не могла бы…
— Конечно, — ответила Тася, не дослушав. — Привози их ко мне. Разберёмся.
Она сама удивилась своему ответу — быстрому, без колебаний. Три года назад она не могла представить себя в роли няньки для чужих детей. А сейчас… сейчас она понимала, что дело было не в детях. Дело было в ней самой, в её страхах и неуверенности.
Тася улыбнулась и пошла дальше, навстречу своей новой жизни — той, которую она выбрала сама. Без сожалений о прошлом и с открытым сердцем для будущего.
А где-то в торговом центре Игорь и его новая семья заказывали десерт, не подозревая, что случайная встреча, которой не произошло, могла бы замкнуть круг. Впрочем, так было даже лучше — у каждого своя история, и не всегда они должны пересекаться снова.
Иногда лучший финал — это новое начало…
