Звонок в дверь раздался, когда часы в прихожей пробили девять вечера. Марина вздрогнула, провела дрожащими пальцами по шёлковой блузке и бросила затравленный взгляд на спящего в детской кроватке Мишу. Пятилетний сын крепко обнимал потрёпанного плюшевого медведя – единственный подарок отца за последние полгода.
Тяжёлые шаги за дверью заставили её сердце болезненно сжаться. Она медленно повернула ключ в замке.
– Опять задержался? – её голос дрожал от еле сдерживаемой горечи, когда она распахнула дверь.
Андрей тяжело привалился к дверному косяку, от его некогда идеального костюма остался лишь помятый пиджак и съехавший набок галстук. В воздухе повис терпкий запах коньяка.
– Да, что за..! – огрызнулся он, стягивая туфли. – Опять задержался! У нас важный проект, ты же знаешь!
– Знаю, – Марина скрестила руки на груди. – Как и последние три года. Каждый божий день – важный проект. А сын растёт без отца.
– Только не начинай, – Андрей раздражённо дёрнул узел галстука. – Я что, по-твоему, развлекаться там езжу? Пашу как проклятый, чтобы вы жили как люди!
Марина горько усмехнулась: – Как люди? А ты хоть помнишь, когда последний раз был на утреннике в садике? Когда читал Мише сказку перед сном?
– Давай без этих упрёков! – Андрей с грохотом поставил портфель. – Квартира, машина, шмотки твои дорогущие – это всё с неба падает, да?
– Засунь себе эти шмотки знаешь куда? – голос Марины сорвался на крик. – Мне не нужны твои подачки! Мне муж нужен, а не банкомат!
– Тише ты! – прошипел Андрей. – Ребёнка разбудишь!
– А, так ты ещё помнишь, что у тебя есть ребёнок? – Марина истерически рассмеялась. – Удивительно!
– Знаешь что? – Андрей шагнул к ней, от него остро пахнуло спиртным. – Надоело! Вечно ты недовольна! Что ещё тебе нужно?
– Мне нужен живой человек рядом, а не робот, запрограммированный на зарабатывание денег! – она резко развернулась и пошла на кухню. – Ужин в микроволновке. Если твой драгоценный желудок выдержит мою стряпню.
– Да подавись ты своим ужином! – Андрей с силой ударил кулаком по стене. – Я с работы, между прочим! Имею право…
– Что ты имеешь? – Марина обернулась, в глазах блеснули слёзы. – Право разрушать семью? Право быть чужим для собственного сына?
– Я устал, – глухо произнёс Андрей. – Пойду спать.
– Конечно, иди. Ты ведь всегда так делаешь – уходишь, когда нужно решать проблемы.
В детской тихо посапывал Миша, не подозревая, что его семья медленно, но верно движется к пропасти. На столике возле кровати стояла фотография: счастливая семья на море, все улыбаются, держатся за руки. Три года назад – целая вечность.
Марина подошла к окну, вглядываясь в ночной город. По стеклу медленно стекали капли начинающегося дождя, размывая огни фонарей. Где-то там, среди этих огней, была другая жизнь – та, о которой она начинала всё чаще мечтать.
Весеннее солнце безжалостно заливало спортивную площадку детского сада. Марина стояла у ограды, машинально теребя ремешок сумки и наблюдая, как Миша гоняет мяч с другими детьми. Рядом остановился серебристый «Фольксваген», из которого легко выпрыгнул молодой мужчина в спортивной форме.
– Доброе утро! Вы, должно быть, Мишина мама? – улыбнулся он, подходя ближе. – Я Дмитрий, новый тренер по футболу. Давно наблюдаю, как ваш сын играет. У мальчика настоящий талант!
– Да что вы, – Марина смутилась, чувствуя, как предательски краснеют щёки. – Обычный ребёнок…
– Нет-нет, я профессионал и вижу потенциал, – Дмитрий оживлённо жестикулировал. – Приводите его к нам на секцию. Было бы преступлением не развивать такие способности.
– Боюсь, муж будет против, – вырвалось у неё. – Он считает, что в этом возрасте…
– А муж часто бывает на играх сына? – мягко перебил Дмитрий.
Марина горько усмехнулась: – Он вообще редко бывает дома. Вечно работа, проекты, командировки…
– Знакомая история, – Дмитрий покачал головой. – Простите за прямоту, но разве можно упускать детство собственного ребёнка?
Их разговоры становились всё длиннее, встречи – всё чаще. Сначала обсуждали только Мишины успехи, потом начали говорить о жизни, о мечтах, о разочарованиях.
– Ты заслуживаешь большего, – сказал Дмитрий однажды вечером, когда они сидели в уютном кафе после тренировки. – Такая женщина не должна чувствовать себя одинокой.
– Я не одинока, у меня есть сын, – попыталась возразить Марина.
– Не обманывай себя, – он осторожно накрыл её руку своей. – Я вижу тоску в твоих глазах.
Дома её ждал очередной скандал.
– Где ты была? – Андрей мерил шагами кухню. – Уже десять вечера!
– Теперь ты следишь за мной? – Марина устало опустилась на стул. – А как же твоя любимая работа?
– Отвечай на вопрос! – он с грохотом поставил чашку на стол. – Почему от тебя пахнет чужим парфюмом?
– Может, потому что рядом со мной теперь есть настоящий мужчина? – она подняла на него пылающий взгляд. – Тот, кто видит во мне женщину, а не прислугу!
Андрей побелел: – Что ты сказала?
– Что слышал, – Марина вскочила. – Да, у меня есть другой! И знаешь, что? Он находит время не только на работу!
– Вот ты доступная, – процедил Андрей.
– Лучше быть доступной, чем рабыней твоего банковского счёта!
Звук пощёчины разрезал воздух. Марина схватилась за горящую щеку, в глазах стояли слёзы: – Вот ты кто на самом деле. Теперь я точно знаю, что поступаю правильно.
– Убирайся, – хрипло выдавил Андрей. – Немедленно.
– С радостью! Но Миша…
– Даже не думай о нём. Сын останется со мной.
Марина истерически рассмеялась:
– Ты? Будешь воспитывать ребёнка? Да ты даже не знаешь, в какой группе он занимается!
– Это не твоя забота. Найму няню, возьму отпуск – неважно. Но я не позволю тебе сломать его жизнь.
– Хорошо, – внезапно спокойно сказала Марина. – Забирай Мишу. Но мне нужна машина.
– Что? – Андрей опешил. – Ты торгуешься собственным ребёнком?
– Нет, милый, – она улыбнулась сквозь слёзы. – Я предлагаю честную сделку. Ты хочешь Мишу – он твой. Но машина останется мне.
– Ты чудовище, – прошептал Андрей.
– Нет, – покачала головой Марина. – Я просто наконец-то научилась быть практичной. Ты сам меня этому научил.
Три года спустя Андрей сидел в кабинете врача, стискивая в побелевших пальцах результаты анализов. Буквы и цифры на бланке расплывались перед глазами, складываясь в чудовищный приговор.
– Нет, это какая-то ошибка, – его голос дрожал. – Проверьте ещё раз. Это невозможно.
– Андрей Викторович, – немолодая врач сняла очки и устало потёрла переносицу. – Мы провели три независимых теста. Результат однозначен: вы не являетесь биологическим отцом ребёнка.
– Восемь лет, – прошептал он. – Восемь лет я растил чужого ребёнка?
– К сожалению, генетическая экспертиза…
– Замолчите! – он резко вскочил, опрокинув стул. – Просто замолчите!
Через час он уже стоял перед дверью модного ресторана на Садовом кольце. Марина сидела за столиком у окна, всё такая же красивая, только теперь её шею обвивало дорогое жемчужное ожерелье. Холёная, ухоженная – будто и не было тех лет, когда она варила ему супы и стирала рубашки.
– Какой сюрприз! – она приподняла идеально выщипанные брови. – Присядешь?
– Ты знала, – процедил он сквозь зубы, тяжело опускаясь на стул. – Всё это время знала, что Миша не мой сын.
– А ты спрашивал? – она спокойно отпила вино из бокала. – Нет. Ты был слишком занят, доказывая, какой ты благородный отец.
– Это очередное предательство, – выдохнул он. – Как ты могла? Все эти годы…
– Не драматизируй, – поморщилась Марина. – Ты сам этого хотел. «Я не позволю тебе сломать его жизнь» – помнишь такие слова?
– Ты обманула меня! – он с силой ударил кулаком по столу, звякнули приборы.
– Тише, милый, – она наклонилась вперёд. – Люди смотрят. И нет, я не обманывала тебя. Это ты обманул себя сам. Я предлагала честный обмен: машина взамен на ребёнка. Ты согласился.
– Чей он? – хрипло спросил Андрей. – Твой тренер?
Марина рассмеялась: – О нет, ты ошибаешься. Дима появился позже. Намного позже.
– Тогда кто? Говори!
– А есть разница? – она пожала плечами. – Ты восемь лет был ему отцом. Разве это не важнее?
– Важнее? – он задохнулся от ярости. – Ты разрушила мою жизнь! Ты…
– Я дала тебе то, чего ты так хотел, – перебила она. – Возможность быть героем-одиночкой, отцом-молодцом. Ты же так любишь покрасоваться перед коллегами – смотрите, какой я молодец, один воспитываю сына!
– Заткнись, – прошипел он.
– И ведь воспитываешь, правда? – она улыбнулась. – Водишь на футбол, помогаешь с уроками, читаешь сказки. Всё то, на что раньше у тебя не было времени.
Андрей молча смотрел на неё, чувствуя, как внутри что-то ломается.
– Знаешь, – Марина допила вино и промокнула губы салфеткой, – может, это и к лучшему. Ты стал гораздо лучшим отцом, чем был мужем.
– Ты чудовище, – прошептал он.
– Нет, дорогой, – она встала, накидывая на плечи дизайнерское пальто. – Я просто женщина, которая устала быть невидимкой. Счёт запиши на меня. Прощай.
Она ушла, оставив после себя шлейф дорогого парфюма и разрушенную жизнь. Андрей сидел, глядя в пустоту, а перед глазами мелькали картинки: первые шаги Миши, его первое слово «папа», школьная линейка, футбольные матчи, совместные поездки на рыбалку…
Всё было ложью. И в то же время – всё было правдой.
Андрей стоял у панорамного окна своего кабинета на двадцатом этаже, невидящим взглядом скользя по вечернему городу. За спиной на столе лежали смятые результаты анализов и любимая фотография: они с Мишей на рыбалке, оба счастливые, перепачканные, с огромным карпом в руках. Телефон разрывался от рабочих звонков, но он впервые за много лет не отвечал.
Воспоминания накатывали волнами, от которых перехватывало дыхание. Вот Миша делает первые шаги, вцепившись в его палец крошечной ладошкой. Вот он, обхватив шею отца руками, шепчет в ухо свой самый главный секрет – про девочку из параллельного класса. Вот его слёзы после первого проигранного матча и их долгий разговор о том, что такое настоящая победа…
Внезапно в кармане завибрировал телефон – сообщение от сына: «Папа, ты ведь придёшь в субботу на финальный матч? Тренер говорит, что будут скауты из спортивной школы!»
Пальцы зависли над экраном. Что теперь? Сказать правду? Разрушить его мир, как Марина разрушила его собственный? Или…
– Какая разница, чья кровь течёт в его жилах? – вдруг произнёс он вслух, и от звука собственного голоса стало легче. – Разве это важнее восьми лет любви, страха, гордости и радости?
Он медленно открыл ящик стола и спрятал результаты анализов под стопку бумаг. Потом взял телефон и написал: «Конечно приду, сын. Я горжусь тобой».
За окном догорал закат, окрашивая небо в цвета пожара. Где-то там, в лабиринте городских улиц, жила женщина, которая преподала ему самый жестокий и самый важный урок в жизни: отцовство – это не право крови, а право любви.
Он улыбнулся своему отражению в стекле. Марина была права: он сам сделал свой выбор тогда, три года назад. И сейчас, стоя на вершине своей стеклянной башни, он понимал, что сделал бы его снова.
Телефон снова завибрировал. На этот раз от Миши пришло фото: он в футбольной форме, взъерошенный, счастливый, так похожий на него самого в детстве. Похожий – не внешне, а чем-то большим. Душой.
«Спасибо, что верил в меня всегда», – гласила подпись под фотографией.
Андрей прижал телефон к груди и закрыл глаза. Завтра будет новый день. И они встретят его вместе – настоящая семья, связанная не узами крови, а узами любви, прошедшей через предательство и боль, но ставшей от этого только крепче.
