— Ты могла бы помочь, — с упреком сказал он.
— Тебе нужна моя помощь, чтобы от меня уйти? — Галина не удержалась от иронии.
Он замолчал и продолжил сборы.
— Юра, может, в эти выходные съездим на озеро? — Галина осторожно подняла взгляд от чашки с кофе. — Погода будет хорошая, искупаемся, шашлыки пожарим…
— Опять твои фантазии, — Юрий даже не оторвался от телефона. — У нас есть план на субботу — с утра закупаемся продуктами в «Ленте», потом обед в «Меридиане», а вечером к Сергею на покер. Как обычно.
— Но мы уже полгода каждую субботу делаем одно и то же, — Галина попыталась скрыть разочарование в голосе. — Неужели тебе не хочется чего-то нового?
Юрий раздраженно отложил телефон в сторону.
— Вечно тебе больше всех надо! — он провел рукой по волосам. — У нас устоявшийся график. Зачем всё усложнять? Придумываешь какие-то озера, поездки… Ты просто капризная, Галя!
Галина молча смотрела на мужа. Она предложила всего лишь небольшое разнообразие в их жизни, а в ответ получила обвинение.
— Это не капризы, Юра. Это нормальное желание не превращать жизнь в замкнутый круг, — она попыталась объяснить ещё раз.
— Нет, это именно капризы, — отрезал Юрий. — У нас всё отлажено, всё работает. А ты хочешь всё поменять из-за минутной прихоти. Так нельзя строить жизнь.
Спорить было бесполезно. Галина просто кивнула и ушла на кухню, унося с собой недопитый кофе. С каждым днемей казалось, что стены их квартиры сжимаются всё теснее, как в какой-то ловушке.
Вечером она сидела в гостиной с книгой, когда до неё донеслись звуки из спальни — Юрий выдвигал ящики, что-то бормоча себе под нос. Через минуту он появился в дверях с растерянным видом.
— Галь, где чистые носки? Ни одной пары не найду, а завтра на работу.
Галина оторвалась от книги и посмотрела на мужа. Чистые носки лежали на том же месте, что и последние пять лет — во втором ящике комода. Он даже не догадался туда заглянуть.
— Во втором ящике посмотри, — ответила она спокойно. — Они всегда там лежат.
Когда Юрий ушёл, Галина отложила книгу и задумалась. Забавно, как в их паре именно её считают капризной.
Три года назад Юрий казался ей идеальным мужчиной — надёжным, уверенным в себе. Она полюбила его за стабильность и успешность. Его привычка всё планировать восхищала — казалось, вот человек, который серьёзно относится к жизни.
Но уже через год после свадьбы те же самые качества начали выглядеть совсем иначе. То, что Галина принимала за надежность, оказалось обычной неспособностью к переменам. А любовь к планированию превратилась в болезненную реакцию на любое, даже самое незначительное отклонение от привычного.
А ещё Юрий всегда был привередлив в еде — капусту он не будет, макароны должны быть строго определённой марки, по четвергам уха и без вариантов. Его всегда раздражало, если Галина переставляла что-то в доме без предупреждения. Просто раньше она воспринимала это как милые особенности, а теперь видела в этом настоящую проблему.
— Галя, почему вазу переставила? Она всегда стояла на этой полке! — он мог возмущаться из-за такой мелочи.
— Просто так удобнее, мне не приходится тянуться, — объясняла она.
— Но я привык, что она там! — и ваза возвращалась на прежнее место.
Постепенно их жизнь подчинилась строгому распорядку. Завтрак в восемь, и ни минутой позже. Субботы по расписанию, и только обстоятельства непреодолимой силы могли заставить его изменить хоть один пункт. Нежелание торчать в гостях у Сергея, пока Юрий не наиграется в покер, считалось вполне преодолимым.
При этом он оказался совершенно не приспособлен к быту. Юрий мог часами искать свои вещи, не догадываясь посмотреть в самых очевидных местах. Он не помнил, когда платить за интернет, возмущался, если заканчивался его любимый сок, который она не купила, потому что он не внес его в список покупок.
— С Юрой просто невозможно! — жаловалась Галина Марте по телефону, наматывая на палец прядь волос. — Сегодня устроил мне выговор за то, что я забыла купить минералку. «Ты же знаешь, что я пью ее по утрам», — передразнила она. — А когда я спросила, почему он сам не купил, он ответил: «Я был занят».
— Занят чем? — фыркнула Марта.
— Смотрел футбол! — Галина нервно рассмеялась. — И при этом именно меня обвиняет в том, что я что-то усложняю!
Марта фыркнула и отпила кофе.
— Слушай, а ты не думала просто перестать играть по его правилам? — она подалась вперёд. — Я бы на твоём месте уже давно показала ему, как это — жить с человеком, который всё решает за тебя.
— Не знаю, Марта… Мы же семья всё-таки.
— Семья, а не королевство, где он монарх, а ты прислуга! — Марта хлопнула ладонью по столу. — Честное слово, Галка, пора ему увидеть, что солнце не вокруг него вертится.
Наступила суббота — тот самый день, который всегда проходил по строгому сценарию Юрия. Галина собиралась попробовать то, что предложила Марта, но нервничала.
Юрий проснулся, потянулся и, как обычно, не заправил свою сторону кровати. Галина уже встала и сидела за компьютером в соседней комнате.
— Галя, завтрак готов? — крикнул он, не выходя из спальни.
— Нет, — ответила она. — Можешь сам приготовить?
Повисла пауза. Такого поворота событий в его сценарии не было.
— Что значит «нет»? Ты же всегда готовишь завтрак, — в его голосе звучало искреннее недоумение.
— Сегодня не готовлю, — Галина старалась говорить спокойно. — Яйца в холодильнике, хлеб в хлебнице.
Он появился на пороге кухни с таким видом, будто она объявила ему, что улетает на Марс.
— У тебя плохое настроение? — спросил Юрий.
— Нет, просто думаю, что ты вполне можешь сделать себе яичницу, — спокойно ответила Галина. — Ты же взрослый человек.
Юрий уставился на неё с таким удивлением, словно она предложила ему пойти на работу в пижаме. Несколько секунд он молча открывал и закрывал рот, не находя слов. Потом насупился и, не говоря ни слова, направился к плите. Демонстративно гремя сковородками и хлопая дверцами шкафов, он принялся готовить. Яичница подгорела, тосты превратились в угольки, а настроение было безнадежноиспорчено.
— Теперь придется перестраивать весь день, — ворчал он. — Выбиваемся из графика…
— А может, поедем на озеро? — снова предложила Галина. — День чудесный.
— Опять ты со своими фантазиями! — он резко отодвинул тарелку. — Мы же всегда ходим в торговый центр!
— Вот именно, — тихо сказала она. — Всегда.
Галина смотрела на то, как свекровь прислуживает мужу и холодела от страха, что ей придёться стать такой же
На следующей неделе они ужинали у родителей Юрия. Теперь Галина наблюдала за их семьей другими глазами и видела картину целиком. Елена Николаевна, как заведенная, носилась между кухней и столовой. Её муж сидел во главе стола и комментировал телепередачу, не замечая, что жена не присела ни на минуту.
— Чай слишком горячий, — заметил он, даже не поблагодарив за ужин.
— Сейчас остынет!
Свекровь тут же подхватывая его чашку и направилась на кухню, а проходя мимо Галины, подмигнула ей:
— Галя, возьми на заметку. Мужчины как дети, им нужна забота.
Галина вежливо улыбнулась, но внутри всё кипело. Только сейчас она задумалась, откуда взялись привычки Юрия. Он вырос в доме, где мужские капризы считались нормой, а женщина существовала, чтобы их удовлетворять.
— Юрочка, у тебя манжета рубашки испачкалась, давай я застираю, — засуетилась Елена Николаевна, заметив пятно.
— Мам, не сейчас, — отмахнулся Юрий, продолжая рассказывать отцу что-то о работе.
Галина наблюдала за этой сценой как в замедленной съемке. Вот оно, её будущее — превратиться в Елену Николаевну, всю жизнь обслуживающую капризы мужа, и, не дай бог, у них сын появится.
Вечером к ним заглянули Виктор с женой Натальей — друзья Юрия. В этот раз Галина увидела совершенно другую модель отношений. Пока она готовила чай, Виктор сам предложил помочь накрыть на стол, не дожидаясь просьбы. А когда Наталья рассказывала о новом проекте на работе, он слушал её с искренним интересом, в то время как Юрий уткнулся в телефон, изредка кивая.
— Витя у нас феминист, — пошутил Юрий, когда его друг помог убрать со стола чашки после чаепития.
— Просто адекватный человек, — ответила Наталья, но Юрий, кажется, не услышал.
Позже на кухне, пока мужчины обсуждали футбол, Наталья рассказала, что они с Виктором с самого начала договорились о равноправии в семье.
— Это же партнёрство, а не рабство, — сказала она.
Той ночью Галина долго не могла уснуть. Решение зрело в ней, как зреет плод — медленно, но неизбежно. Она больше не хотела быть невидимкой, обслуживающей чужие капризы.
За завтраком Юрий внезапно оторвался от телефона и нахмурился.
— Слушай, сегодня вроде что-то важное было… — он потерлоб. — Не помнишь?
Галина промолчала, продолжая спокойно пить кофе. Обычно она тут же напомнила бы о дне рождения его матери, но сегодня решила этого не делать.
— Галь, ты не помнишь? — он посмотрел на нее с легкимраздражением. — У меня такое чувство, что я что-то забыл.
— Не знаю, — пожала она плечами. — Может, у тебя в календаре записано?
Юрий вернулся к телефону, просматривая заметки. Через пару минут он резко подскочил.
— Черт! У мамы сегодня день рождения! Тридцатое апреля! — он выглядел встревоженным. — Ты заказала торт?
Галина действительно всегда заказывала торт для его мамы, покупала подарок, напоминала о поздравлении. Но не сегодня.
— Нет, не заказала, — спокойно ответила она, допивая кофе.
— Как не заказала? — Юрий уставился на нее с недоумением. — Ты же всегда это делаешь!
— А почему ты сам не позаботился о дне рождения своей мамы? — так же спокойно спросила Галина.
Он смотрел на нее, словно видел впервые.
— Галя, у меня совещание через час, я не успею! — в его голосе звучала паника. — Ты же знала, почему не напомнила заранее?
— Юра, ты взрослый человек. Почему я должна лучше тебя помнить, когда у твоей мамы день рождения? — спросила Галина, глядя ему прямо в глаза.
Юрий вскочил так резко, что опрокинул чашку. Кофе растекался по белой скатерти темным пятном, но он даже не взглянул на беспорядок, который устроил.
— Это твоя обязанность! — его голос сорвался на крик. Лицо покраснело от возмущения.
— Моя обязанность? — Галина подняла брови и скрестила руки на груди. — Интересно, где это прописано? Я что-то не помню, чтобы подписывалась работать твоим личным секретарем.
Вместо ответа Юрий выскочил из кухни, с такой силой хлопнув дверью, что задребезжали чашки в серванте. Из коридора донеслись обрывки разговора — он заказывал доставку цветов. Галина молча вытирала расплескавшийся кофе, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Юрий ушел, не сказав ни слова на прощание.
Вечером разразилась буря. Юрий вернулся домой раздраженный — его мать была явно разочарована скромным букетом без подарка и торта.
— Она спрашивала, что случилось, — бросил он Галине. — Я не знал, что ответить.
— Можно было сказать правду, — ответила она. — Что ты забыл о её дне рождения, а я не напомнила.
— Ты специально это делаешь? — его глаза сузились. — Мстишь мне за что-то?
— Нет, Юра. Я просто перестаю быть невидимкой, которая создает комфорт для всех, кроме себя.
Он не понял. Или не захотел понять. Следующие дни превратились в холодную войну. Галина больше не искала его потерянные вещи, не готовила его любимые блюда, не напоминала о встречах.
В пятницу вечером он решил сам приготовить ужин — видимо, чтобы доказать, что это «не так уж сложно». Результат был катастрофическим: подгоревшая рыба, пересоленный рис, кухня, напоминающая поле битвы.
— Как ты готовишь в такой неудобной кухне? — возмущался он, размахивая лопаткой.
— Обычно, — пожала она плечами, не вмешиваясь.
Тем вечером Галина встретилась с Мартой в кафе. Подруга выслушала её рассказ о происходящем и крепко сжала её руку.
— И как ты себя чувствуешь? — спросила Марта, когда Галина закончила.
— Странно, — призналась она. — С одной стороны, я как будто впервые за долгое время вздохнула свободно. С другой — меня не покидает чувство, что я делаю что-то неправильное. Может, мне стоит быть мягче?
— Что? — Марта даже подавилась кофе. — Ты шутишь, да? Этот человек годами считал, что ты существуешь только для его удобства. Не вздумай отступать сейчас.
Юрий тем временем развернул настоящую кампанию. При каждом удобном случае он жаловался друзьям, как Галина «внезапно изменилась», а матери рассказывал, что жена «совсем перестала заботиться о семье». Не прошло и недели, как раздался звонок в дверь.
На пороге стояла Елена Николаевна с плотно сжатыми губами и решительным выражением лица.
— Галочка, нам обязательно нужно поговорить, — она прошла в квартиру, даже не дожидаясь приглашения. — У вас что-то случилось? Юрочка просто сам не свой!
Галина молча проводила свекровь на кухню. Пока закипал чайник, Елена Николаевна уже начала свою проповедь. Галина заварила чай, поставила на стол печенье и приготовилась слушать. Двадцать минут она терпеливо кивала, пока свекровь разливалась соловьём о женской мудрости, о важности терпения и о священном долге каждой жены «создавать уют для мужчины».
— Елена Николаевна, — Галина дождалась, когда та наконец перевела дух. — А вы сами-то счастливы?
Свекровь растерялась от неожиданного вопроса.
— Конечно, у меня прекрасная семья…
— Нет, — мягко перебила Галина. — Вы лично — счастливы? Вам нравится ваша жизнь?
Елена Николаевна смотрела на неё широко открытыми глазами. Думаю, этот вопрос ей никто никогда не задавал — даже она сама.
— Я… Мне нравится забота о близких, — наконец ответила она.
— А кто заботится о вас?
Свекровь ушла задумчивая, так и не убедив Галину вернуться к прежней модели отношений.
Отчаявшись вразумить жену, он решился на крайние меры
Две недели спустя ситуация накалилась до предела. Юрий ворвался в квартиру после работы и замер в дверях кухни – на плите ничего не готовилось, его рубашки лежали неглаженые, а Галина спокойно читала книгу, даже не поднявшись его встретить.
– Что происходит? – он обвел рукой кухню. – Где ужин?
– Добрый вечер, – Галина перевернула страницу. – В доставке. Или ресторане. Или сам приготовь. Я уже поела.
Юрий несколько секунд стоял, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба. Потом рванул в спальню, где обнаружил стопку неглаженого белья.
– Так больше продолжаться не может! – он вылетел в гостиную, сжимая в руках помятую рубашку. – Это последняя капля! Либо всё возвращается как было, либо я ухожу!
Наверное, он рассчитывал на слезы, мольбы, обещания исправиться. Но Галина посмотрела на него спокойно и ответила:
— Если тебе так будет легче, я не возражаю.
Юрий выглядел ошеломленным. Он ожидал чего угодно, только не этого. Его ультиматум должен был вернуть Галину к привычной роли.
— Ты… Ты шутишь? — с надеждой спросил он.
— Конечно, нет, — кивнула она. — Я желаю тебе счастья, и если тебе со мной плохо, я не буду тебя удерживать.
Он ещё несколько минут молча смотрел на неё, видимо, ожидая, что она одумается. Не дождавшись, резко развернулся и ушёл в спальню собирать вещи. Галина наблюдала за этим процессом из дверного проёма. Ему понадобилось больше двух часов, чтобы собрать самое необходимое — он не мог найти половину своих вещей, не знал, где лежат зимние свитера, бился над тем, как сложить рубашки, чтобы они не помялись.
— Ты могла бы помочь, — с упрёком сказал он.
— Тебе нужна моя помощь, чтобы от меня уйти? — Галина не удержалась от иронии.
Он замолчал и продолжил сборы.
Телефонный разговор с матерью она услышала случайно, когда проходила мимо приоткрытой двери ванной.
— Мам, я сегодня приеду… Да, насовсем… Она просто невыносима стала. Изменилась. Видимо, никогда не ценила того, что имела…
Галина отошла, не желая подслушивать дальше. Конечно, в его версии она была виновата во всём. Возможно, он действительно верил в это.
Первые дни были странными — тихими и растерянными. Она вдруг поняла, что впервые за годы может делать всё, что захочет, не подстраиваясь под чужие привычки и капризы.
Марта заходила почти каждый день, помогая Галине не поддаться слабости и не позвать Юрия обратно.
— Возвращаться нельзя, — твёрдо говорила она. — Всё станет только хуже.
Неожиданную поддержку Галина получила от Виктора. Он позвонил, чтобы узнать, как она держится, и сказал:
— Ты правильно поступила, Галя. Юрка… Он хороший парень, но он никогда не повзрослеет, если все будут потакать его прихотям.
Эти слова значили для неё много — особенно от друга Юрия.
Постепенно Галина начала менять квартиру под себя. Переставила мебель так, как ей удобно. Повесила яркие шторы, которые Юрий считал «слишком кричащими». Выбросила старый ковёр, который он не разрешал трогать, потому что «так было всегда». Хотя какое всегда? Он просто тут лежал, когда Юрий въехал к ней пару лет назад.
Через три недели Юрий позвонил. Его голос звучал непривычно неуверенно.
— Галя, я… Я хочу вернуться, — сказал он после неловкой паузы. — Может, обсудим всё?
— Юра, я не думаю, что это хорошая идея, — спокойно ответила Галина. — Нам обоим нужно двигаться дальше.
— Но столько времени вместе… — начал он.
— Да, столько времени я пыталась соответствовать твоим ожиданиям, — перебила она. — Больше не хочу.
Он молчал долго. Потом сказал только:
— Я позвоню позже.
Но Галина знала, что не изменит решения.
В конце мая Галина решила устроить генеральную уборку, подготовить квартиру к лету. Она отодвигала диван, чтобы пропылесосить под ним, и обнаружила первую находку — пару его черных носков. Они лежали скомканные и пыльные, словно напоминание о прошлой жизни.
Под кроватью нашлась еще одна пара — серые, с дырой на пятке. А когда она передвинула стиральную машину, то обнаружила настоящий «клад» — четыре разных носка, слипшихся от пыли и влаги.
Галина собрала всю эту коллекцию и на мгновение задумалась, не отдать ли их Юрию. Потом решительно выбросила их в мусорное ведро. Это было символическое прощание не только с носками, но и со всей прежней жизнью, где она искала чужие вещи и терпела чужие капризы, не имея права на свои.
Неделю спустя Галину удивил визит Елены Николаевны. Она выглядела смущенной, стоя на пороге с небольшой коробкой в руках.
