— Я уже забронировала отель. И билеты тоже, — спокойно сказала Нина, складывая вещи в чемодан.
В глазах Григория отразилось сначала недоумение, затем недоверие, которое быстро переросло в возмущение.
— Ты что… серьёзно собралась? — он нервно провёл рукой по седеющим волосам. — Одна, что ли?
— А ты предлагаешь мне ещё кого-то взять? — Нина даже не обернулась, методично складывая в чемодан летние блузки. — Может, Ларису пригласить?
— При чём тут твоя Лариса?! — голос Григория взлетел на октаву выше. — Мы же договаривались вместе!
— Договаривались, — Нина наконец повернулась к мужу. — Полгода назад. И ты обещал, что будешь копить на поездку.
— Сейчас такое время… Ты же видишь, как всё дорожает, — забормотал Григорий, но под прямым взглядом жены его голос стал менее уверенным. – Денег хватает только на то, что прямо необходимо.
— А новая дрель и рыбалки с Данилой каждые выходные — это, значит, первая необходимость? — в голосе Нины зазвенел металл.
— Да что ты привязалась! Дрель старая сломалась, ты же знаешь! А рыбалка — это… это для души!
Нина молча отвернулась и продолжила сборы. Напряжение в комнате нарастало с каждой минутой.
— Ты не можешь ехать в отпуск без меня! — кричал Григорий, нависая над чемоданом. — Если я не еду, то и ты не едешь!
Нина замерла, крепко сжав в руках лёгкое летнее платье. То самое, которое купила в январе, когда только начала откладывать на поездку.
Всё началось полгода назад, в морозный декабрьский вечер. Нина сидела за кухонным столом с чашкой чая, просматривая на планшете турагентства.
— Гриш, иди сюда, — позвала она мужа, который смотрел в гостиной очередной выпуск «Что? Где? Когда?».
— М-м? — Григорий неохотно оторвался от телевизора.
— Смотри, какие туры на май-июнь. В Турцию, всё включено. Отель прямо на берегу.
Григорий присел рядом, вглядываясь в яркие фотографии лазурного моря и белоснежных пляжей.
— Красиво… — признал он. — А чего вдруг?
— Мне в мае пятьдесят пять, забыл? — Нина легонько толкнула мужа локтем. — Хочу сделать себе подарок. Мы ведь ни разу не были на море вдвоём. Всё дети, работа, ремонты…
— Да уж, тридцать лет женаты, а на курорте не были, — хмыкнул Григорий, рассматривая цены. — Ого! Недёшево…
— Если начать откладывать сейчас, как раз накопим к маю, а там наверняка будут горящие туры, — Нина открыла заранее созданную табличку в телефоне. — Смотри, я всё посчитала. Если мы оба будем откладывать по пятнадцать тысяч в месяц, к маю как раз наберём на двоих. А если что-то останется — на экскурсии потратим.
Григорий почесал затылок и задумчиво посмотрел на жену:
— Ну, звучит неплохо… Можно попробовать.
— Значит, договорились? — в глазах Нины вспыхнул огонёк надежды. — Начинаем копить?
— Договорились, — кивнул Григорий. — Давно пора куда-то выбраться вместе.
Эти слова согрели душу Нины. В последние годы они с мужем словно плыли по параллельным течениям: общие заботы, общий дом, совместный сон — но всё меньше общих разговоров и желаний. Возможно, совместное путешествие сможет вернуть то тепло, которое постепенно выветрилось из их отношений.
Система раздельных финансов сложилась у них давно, ещё когда дети были маленькими. В общий котёл шли деньги на квартплату, продукты и прочие общие расходы. Остальное каждый тратил по своему усмотрению. Сначала это казалось справедливым, но со временем Нина стала замечать, что почему-то именно на её «свободные» деньги чаще всего покупались детям одежда и школьные принадлежности, оплачивались подарки родственникам и многое другое, что на самом деле было общими семейными тратами.
Но сейчас, когда дети выросли и разъехались, появилась возможность наконец-то потратить деньги на себя. И Нина твёрдо решила воспользоваться этим шансом.
— Я вчера встретила Ольгу из параллельного класса, — Лариса размешивала сахар в чашке с кофе. — Они с мужем каждый год ездят отдыхать. То в Турцию, то в Грецию. Завидую белой завистью!
Подруги сидели в кафе недалеко от работы Нины. Они дружили со школы, и Лариса была единственным человеком, с которым Нина могла поделиться и радостями, и сомнениями.
— Мы тоже скоро поедем, — улыбнулась Нина. — Я уже две трети суммы накопила.
— А Гриша? — Лариса приподняла бровь.
Нина вздохнула:
— Не знаю… Он говорит, что копит, но каждый раз находится что-то более важное. То дрель новую купил, то с Данилой на три дня на рыбалку поехал. А в прошлые выходные вообще весь гараж новыми инструментами завалил.
— И сколько он отложил?
— Не спрашивала, — Нина отвела взгляд. — Боюсь ответа.
— Спроси, — Лариса накрыла руку подруги своей. — Лучше сейчас, чем в последний момент узнать.
Нина покачала головой:
— Каждый раз, когда заговариваю об отпуске, он переводит тему. Говорит: «Успеем ещё обсудить, до мая далеко». Но май уже не за горами…
— А ты?
— А я буду копить дальше, — твёрдо ответила Нина. — И поеду в любом случае. С ним или без него.
— Гриш, нам надо поговорить, — Нина присела на диван рядом с мужем, выключив телевизор пультом.
— Эй, я смотрел! — возмутился Григорий.
— Это важно. До отпуска осталось меньше месяца. Нам нужно определиться с билетами.
Григорий отвёл взгляд:
— Слушай, тут такое дело… У меня сейчас немного туго с деньгами. Может, на следующий год перенесём?
— Туго с деньгами? — эхом отозвалась Нина. — А откуда тогда новый спиннинг? И куртка? И новый телефон, который ты купил две недели назад?
— Нин, ну ты что! Телефон старый уже еле работал. А куртка была со скидкой, грех не взять. Ты же сама любишь скидки!
— Гриша, — Нина подавила раздражение, — скажи честно: ты вообще хоть что-то отложил на нашу поездку?
Повисла пауза. Григорий теребил в руках пульт, не поднимая глаз.
— Я думал, может, ты одолжишь? — наконец выдавил он. — А потом я тебе верну.
Нина почувствовала, как внутри всё заледенело. Все эти месяцы мечтаний, планирования, экономии… А он даже не собирался выполнять обещание.
— Одолжить? — тихо переспросила она. — Ты даже не пытался копить, да?
— Пытался! — с жаром возразил Григорий. — Но ты же знаешь, как всё дорожает. И машина барахлить начала, пришлось в сервис…
— У тебя всегда найдутся оправдания, — горько усмехнулась Нина. — Тридцать лет одни и те же слова.
— Ты о чём?
— О том, что я всегда подстраивалась. Всегда откладывала свои желания «на потом». Сначала дети, потом ремонт, потом дача… А сейчас я хочу поехать к морю. Это моя мечта, Гриша. И я её осуществлю.
— Одна, что ли, поедешь? — нахмурился Григорий.
— Да. Одна.
— Глупости! — Григорий хлопнул ладонью по подлокотнику. — Что люди скажут? Жена одна на курорт укатила, а муж дома сидит?
— А что люди скажут, тебя волнует, — Нина встала. — А что жена чувствует — нет?
Следующие две недели прошли как в тумане. Нина окончательно забронировала отель и купила билеты. Каждый вечер Григорий заводил один и тот же разговор:
— Может, отменишь? Вместе поедем потом, осенью…
Или:
— На работе спрашивают, куда собираюсь в отпуск. Что мне им сказать? Что жена одна едет?
А то и вовсе:
— Ты когда вернёшься из своей Турции, не факт, что я дома буду. Может, тоже куда-нибудь уеду.
В душе Нины боролись обида, решимость и тревога. Она даже позвонила дочери:
— Рита, может, я неправа? Может, не стоит ехать одной?
— Мам, — уверенно ответила Маргарита, — ты абсолютно права. Папа просто привык, что всё по его. Если ты сдашься сейчас, потом будет ещё труднее что-то изменить.
— Мне кажется, я его предаю…
— Предаёшь? — возмутилась Маргарита. — Это он тебя предал, когда обещал копить и не копил! Когда все эти месяцы давал тебе надежду, а сам даже не собирался ехать! Ты всегда ставила семью на первое место, а сейчас хочешь маленький кусочек счастья для себя. И ты его заслуживаешь.
Разговор с дочерью придал Нине решимости. Она продолжила подготовку к поездке, хотя обстановка дома становилась всё напряжённее.
А за неделю до отлёта разразилась настоящая буря. Однажды вечером Нина пришла домой и обнаружила, что Григорий сидит в кухне с бутылкой своего любимого «Жигулёвского», мрачнее тучи.
— Данила сегодня спросил, почему я не еду с тобой, — начал он без предисловий. — Сказал, что любой нормальный мужик не отпустил бы жену одну на курорт.
— И что ты ответил? — Нина поставила сумку на стул.
— Что у меня на работе завал. Не мог же я сказать, что ты меня даже не позвала!
— Не позвала?! — Нина пошатнулась от такой наглой лжи. — Гриша, я тебя умоляла поехать со мной! Полгода умоляла! Но тебе важнее были рыбалки, новые гаджеты и посиделки с друзьями!
— Нормальная жена подождала бы мужа.
— А нормальный муж сдержал бы обещание.
Они смотрели друг на друга, как два чужих человека. Тридцать лет вместе, а словно стена между ними выросла.
— Я тебя не отпущу, — вдруг тихо и угрожающе произнёс Григорий. — Не поедешь.
— Это мне решать, — твёрдо ответила Нина.
— А деньги? Ты потратила наши общие деньги!
— Нет, Гриша. Я потратила свои личные, накопленные. Из тех, что я откладывала по капле полгода.
— Ты выставляешь меня посмешищем перед друзьями и соседями! — Григорий стукнул кулаком по столу. — Как я буду объяснять, где моя жена?!
— Правдой, — спокойно ответила Нина. — Что не сдержал слово, а я не захотела отказываться от своей мечты.
И вот теперь, за три дня до вылета, она стояла над почти собранным чемоданом, а Григорий метался по комнате, громко требуя отменить поездку.
Нина медленно сложила платье в чемодан и посмотрела на мужа долгим взглядом.
— Знаешь, Гриш, всю жизнь я слышала от тебя «не можешь», «не должна», «неправильно». Но ни разу не слышала «хочу с тобой», «мечтаю вместе», «давай сделаем тебе приятное». Ни разу за тридцать лет.
— Это несправедливо! — возмутился Григорий. — Я всегда… я старался…
— Не сомневаюсь, — кивнула Нина. — По-своему ты старался. Но сейчас я поеду одна. И, возможно, это даст нам обоим время подумать, чего мы хотим от жизни дальше.
— Это ультиматум? — Григорий скрестил руки на груди. — Уедешь — можешь не возвращаться!
Нина замерла. Несмотря на все ссоры, она не ожидала таких слов.
— Это не ультиматум, Гриша. Это моё решение. А тебе решать, хочешь ли ты быть с человеком, у которого есть собственные желания и мечты, или тебе нужна только удобная домработница, которая никогда не перечит.
Утро отъезда выдалось солнечным и тёплым. Нина проснулась рано — Григорий спал в другой комнате, как все последние дни. Она тихо собрала последние вещи, проверила документы, посидела на кухне с чашкой чая, глядя на знакомый до последней трещинки потолок.
Сердце ныло от смеси предвкушения и тревоги. Вчера Григорий вернулся поздно и выпившим. Бурчал что-то про «неблагодарную», хлопал дверями. Утром Нина решила его не будить — такси должно было приехать через полчаса.
Внезапно на кухне появился Григорий. Взъерошенный, небритый, с красными глазами.
— Уезжаешь? — хрипло спросил он.
— Да, — просто ответила Нина.
— А если я скажу, что люблю тебя? Что не представляю две недели без тебя?
Нина вздохнула:
— Я тоже тебя люблю, Гриш. Но это не отменяет моего решения. Мне нужен этот отпуск. И мне нужно понять, кто я такая — не только жена, не только мать, не только работник бухгалтерии. Просто я.
Григорий опустился на стул напротив:
— Боюсь, что ты не вернёшься.
В его голосе слышалась искренняя тревога, и это тронуло Нину.
— Я вернусь, — мягко сказала она. — И мы поговорим. По-настоящему поговорим, может быть, впервые за много лет. О нас, о том, чего мы хотим, о том, как жить дальше.
За окном просигналило такси.
— Мне пора, — Нина встала и подошла к мужу. Помедлив, легко коснулась губами его щеки. — До встречи, Гриш.
Она вышла, не оглядываясь, хотя сердце колотилось как бешеное. Впереди было море, солнце и две недели полной свободы. А потом — возвращение в жизнь, которая, она надеялась и боялась, уже не будет прежней.
Первые дни в Турции были как сон. Нине казалось, что она попала в другой мир — яркий, тёплый, беззаботный. Завтраки с видом на море, неспешные прогулки по набережной, вечера с книгой на балконе. Никто не требовал от неё ужина, не ворчал из-за несделанной стирки, не спрашивал, где лежат его вещи.
С каждым днём Нина чувствовала, как сбрасывает с плеч невидимую, но такую тяжёлую ношу — годами копившееся напряжение, усталость от необходимости всегда быть удобной, податливой, безотказной.
На третий день она познакомилась с Юлией — та отдыхала в соседнем номере, тоже одна.
— Муж заядлый охотник, — объяснила Юлия за ужином. — Пока я тут загораю, он в тайге где-то с ружьём бегает. Так всем комфортнее.
— И давно вы так… раздельно отдыхаете? — поинтересовалась Нина.
— Лет десять, наверное, — улыбнулась Юлия. — Сначала было странно, потом привыкли. У каждого своё пространство, а потом возвращаемся друг к другу — и есть о чём поговорить. А ты первый раз одна?
Нина кивнула и неожиданно для себя рассказала всю историю. Юлия слушала внимательно, не перебивая, только качала головой.
— Знаешь, — сказала она, когда Нина закончила, — многие мужчины просто не понимают, что женщина — отдельный человек со своими желаниями. Для них мы как… как часть интерьера. Всегда на месте, всегда в их распоряжении. Твоему мужу полезно понять, что это не так.
— Я не хотела его наказывать, — вздохнула Нина. — Просто хотела хоть раз сделать то, что мне хочется.
— И правильно, — кивнула Юлия. — Дай ему время подумать. Может, это станет поворотным моментом в ваших отношениях.
Через неделю отдыха Нина вдруг обнаружила, что не проверяет постоянно телефон в ожидании звонка или сообщения от Григория. Первые дни она то и дело хватала трубку, но муж молчал.
— Пусть дуется, — решила Нина и с головой окунулась в отдых.
Она купила экскурсию в древний город Эфес, прокатилась на яхте вдоль побережья, попробовала параплан и дайвинг. Каждый день был наполнен новыми впечатлениями.
И только вечерами, сидя на балконе и глядя на закат, она позволяла себе мысли о доме. О том, каково будет вернуться. Захочет ли Григорий слушать о её впечатлениях, или встретит холодным молчанием?
Юлия советовала не думать о плохом:
— Живи здесь и сейчас, Нина. Пусть все тревоги останутся за порогом отеля.
И Нина старалась следовать этому совету. Но чем ближе был день отъезда, тем чаще она думала о доме.
Григорий так и не позвонил ни разу. Зато регулярно звонили дети. Маргарита интересовалась отдыхом и уверяла, что у папы всё в порядке, он заходит к ним в гости. Егор был немногословен, но тоже сказал, что заглядывал к отцу, и тот «вроде нормально».
А за два дня до возвращения Нина получила странное сообщение от Ларисы: «Когда прилетаешь? Скажи рейс, встречу».
«Зачем встречать? — удивилась Нина. — Я на такси».
«Просто скажи время и рейс», — настаивала подруга.
Нина подумала, что это какой-то сюрприз, и отправила данные рейса.
В день вылета Нина чувствовала странное смешение эмоций. С одной стороны, она была полна впечатлений, отдохнувшая, загорелая, словно помолодевшая. С другой — предстояло вернуться в реальность, и она не знала, что ждёт её дома.
Самолёт приземлился точно по расписанию. Нина получила багаж и вышла в зал прилёта, оглядываясь в поисках Ларисы.
Но вместо подруги она увидела Григория. Он стоял с огромным букетом жёлтых роз — её любимых. Выглядел непривычно подтянутым, в хорошей рубашке, гладко выбритый.
Нина замерла на месте, не зная, как реагировать. А Григорий шагнул ей навстречу:
— Привет, — сказал он немного смущённо. — Как долетела?
— Нормально, — Нина смотрела на него с удивлением. — А ты… откуда узнал, когда я прилетаю?
— Лариса сказала, — Григорий протянул ей букет. — Это тебе.
— Спасибо, — Нина приняла цветы, всё ещё не понимая, что происходит.
— Нам есть о чём поговорить, — сказал Григорий, забирая её чемодан. — Но не здесь. Поехали домой? Я приготовил ужин.
— Ты? Приготовил? — Нина не скрывала изумления.
— Две недели практики, — хмыкнул Григорий. — Оказывается, я умею готовить не только яичницу. Но получилось не очень, честно признаю.
Он улыбнулся, и Нина вдруг увидела в его улыбке того молодого Гришу, за которого выходила замуж тридцать лет назад.
Они доехали до дома почти в молчании. Нина не знала, что говорить, а Григорий, казалось, собирался с мыслями. И только когда они вошли в квартиру, он наконец заговорил:
— Нина, я… — он запнулся, потом продолжил. — Я много думал эти две недели. Очень много. И понял, каким был идиотом. Не только с этой поездкой — вообще. Годами.
Нина сняла плащ и прошла на кухню. На столе действительно был накрыт ужин — и даже стояли свечи.
— Я не знал, как это — быть одному в пустой квартире, — продолжал Григорий, следуя за ней. — Первые дни я злился. Потом нажрался с Данилой и жаловался ему. А он вдруг сказал… сказал, что я сам виноват. Что если бы его жена предложила вместе копить на отпуск, он бы землю носом рыл, но деньги нашёл.
Нина молча опустилась на стул, глядя на мужа.
— Потом Егор заехал, — Григорий сел напротив. — Спросил, почему я не поехал с тобой. Я начал объяснять, а он посмотрел так… Знаешь, как в детстве я на него смотрел, когда он врал? И мне вдруг стало так стыдно.
Он протянул руку через стол и осторожно, словно боясь отказа, коснулся её пальцев.
— Ты была права. Во всём права. И имела полное право поехать одна. Я… Я горжусь тобой, Нин. Тем, что ты не отступила. Тем, что сделала то, что хотела.
В его глазах Нина увидела искреннее раскаяние — и что-то ещё, давно забытое. Может быть, уважение?
— И что теперь? — тихо спросила она.
— Теперь я прошу тебя рассказать мне всё, — улыбнулся Григорий. — Как отдохнула, что видела, что пробовала. А потом… потом мы подумаем, куда поехать вместе. В следующем году. И я обещаю, клянусь, что буду откладывать деньги. Каждый месяц, без отговорок.
Нина смотрела на мужа, и внутри неё разливалось тёплое чувство. Не прежняя слепая любовь — нет, что-то новое. Уважение к мужчине, который смог признать ошибку. Надежда на то, что можно начать заново, даже после тридцати лет вместе.
Вот финал рассказа, начиная с того места, где вы остановились:
— Это хорошее начало, — сказала она, легонько сжимая его руку. — Очень хорошее начало.
За окном в сумерках зажигались огни города. А на кухне горели свечи, отражаясь в глазах двух людей, которые смотрели друг на друга так, словно заново знакомились после долгой разлуки.
Нина начала рассказывать о море, о лазурных волнах и горячем песке, о старинных улочках и восточных базарах. О том, как впервые в жизни плавала с маской и видела разноцветных рыб. О закатах, когда всё небо становится оранжево-розовым, как на открытке.
Григорий слушал, не перебивая, с интересом, которого она не видела в его глазах уже много лет. А потом вдруг сказал:
— Я буду учиться, Нин. Учиться видеть в тебе не просто жену, а человека со своими мечтами и желаниями. Человека, которого я когда-то полюбил именно за эту внутреннюю силу. И каким-то образом забыл об этом по дороге.
Нина улыбнулась:
— Мы оба будем учиться. Я тоже забыла, как важно иногда настоять на своём. Как важно напоминать о своих желаниях, а не просто уходить в тень.
— Мы исправим это, — Григорий встал и обошёл стол, чтобы обнять её за плечи. — У нас впереди ещё много лет. И много путешествий. И я хочу увидеть все эти закаты вместе с тобой.
Нина прижалась щекой к его руке. В горле стоял комок, но это были не горькие слёзы обиды — а светлые слёзы надежды.
Иногда нужно уехать очень далеко, чтобы вернуться домой и обнаружить, что самое главное было рядом всё это время. Просто мы разучились это видеть.
