«Когда твой муж в 57 лет говорит, что ищет работу мечты – ВСЕ -готовь не борщи, а запасной КОШЕЛЕК. И беруши. Потому что слушать про бесконечные собеседования и гениальные перспективы придётся долго. Очень долго…»
Три года. Целых три года я наблюдала, как мой супруг – без пяти минут нобелевский лауреат (если верить его маме) – «ищет себя» в необъятном море вакансий. Забегая вперед: море оказалось по колено, а поиски больше напоминали курортный отдых на диване.
Знаете, как выглядит типичный день безработного гения? О, это целое представление! Причём я в нём играю роль и зрителя, и спонсора, и группы поддержки одновременно.
Действие первое: «Утренний обзор сайтов с работой».
— Мариночка, ты только глянь, какие вакансии! – Марат восседает перед компьютером, как король на троне. Кофе справа, бутерброд слева, амбиции на максимуме. – Вот, смотри: Дизайнер сайтов! И всего-то нужно… пройти переобучение.
Я смотрю на эту картину маслом и чувствую, как мой внутренний бухгалтер начинает истерически подсчитывать стоимость очередных курсов. Получается примерно как «годовой бюджет небольшой африканской страны».
— А вот ещё – руководитель проектов! – продолжает вещать мой домашний эксперт по трудоустройству. – Правда, требуют опыт работы с какими-то непонятными программами…
Действие второе: «Дневное просвещение».
— Дорогая! – врывается муж в мой обеденный перерыв с горящими глазами. Прямо как наш принтер, когда я пытаюсь распечатать срочный отчёт. – Я нашёл ПОТРЯСАЮЩИЕ курсы! Правда, они стоят как твоя месячная зарплата… Но зато через полгода я смогу работать специалистом по инновационным технологиям!
Я задумчиво жую бутерброд и пытаюсь понять, как человек, который не может настроить будильник на телефоне, собирается работать с инновационными технологиями!?
А в это время в бухгалтерии новая проверка, начальство требует срочные сводки, а принтер, видимо в знак солидарности с мужем, тоже отказывается работать. Видите параллели? Я – да.
Действие третье: «Вечерний разбор полётов».
— Представляешь, какое неуважение к специалистам? – возмущается Марат, встречая меня в прихожей. – Требуют знание какого-то «питона»! В МОЁМ возрасте! Я этого питона только в зоопарке и видел…
В такие моменты я гляжу на гору немытой посуды в раковине, на пыль на полках и думаю – может, хоть этот «питон» умеет загружать посудомойку? Хотя о чём это я – посудомойку мы тоже не купили. Все деньги ушли на курсы по личностному росту. Кстати, о росте – судя по количеству грязных кружек, растут у нас только бактерии на кухне.
Я тем временем как белка в колесе – только моё колесо почему-то со встроенным калькулятором. Провести налоговую проверку, составить квартальный отчёт, не забыть про платёжки, успеть в банк… А дома ждёт главное испытание – очередной рассказ о «потрясающей возможности».
В тот вечер я задержалась особенно долго. Квартальный отчёт, будь он неладен… Даже уборщица Нина Петровна, обычно суровая как налоговый инспектор, посмотрела на меня с сочувствием:
— Мариночка, может, домой уже? Вторую смену отрабатываешь?
— Какое там, Нина Петровна… Дома третья смена начнётся – лекции о перспективах слушать.
Захожу в квартиру. В прихожей темно (лампочку, которую просила заменить неделю назад, Марат, видимо, тоже включил в свой план по саморазвитию – на следующий год). На кухне…
О, эта кухня! Знаете, как выглядит стадион после рок-концерта? Вот наша кухня выглядела так, будто здесь не просто готовка была – здесь целый кулинарный фестиваль разгулялся. И, судя по всему, участники потерпели полное фиаско.
А в центре этого великолепия – ОН. Сидит, как Архимед над чертежами, только вместо циркуля – компьютерная мышка, а вместо «Эврики!» – очередное объявление о вакансии.
— Мариночка! – оживляется при виде меня. – А я тут такую вакансию нашёл! Представляешь, онлайн-консультант по вопросам высоких технологий! Правда, нужно сначала разобраться, что такое «облачное хранилище»… Ты не знаешь, это где-то рядом с небесной канцелярией?
Я смотрю на него и чувствую, как внутри что-то щёлкает. Нет, не как в калькуляторе при подсчёте убытков. И не как в счётчике электроэнергии, когда он наматывает наши с мужем бессонные ночи за компьютером. Щёлкает как… как кнопка «Сброс» во всей моей бухгалтерской жизни.
— Марат, – говорю я таким спокойным голосом, что самой страшно становится. – А ты в курсе, что у нас…
— Да-да, холодильник пустой, – перебивает он меня с видом знатока. – Я как раз хотел с тобой обсудить. Может, возьмём доставку? У меня тут купон со скидкой…
КУПОН. СО. СКИДКОЙ.
Вы когда-нибудь видели, как выглядит человек, у которого внезапно лопнуло терпение? Нет? А я вот прямо сейчас наблюдаю это в зеркале. Каждое движение – как в замедленной съёмке, каждый жест наполнен той самой, звенящей усталостью, что копится годами.
Выдвигаю ящик тумбочки – тихо, почти нежно. Моя карточка лежит там, потёртая и измученная бесконечными походами в банкомат. Бедняжка, она так старалась все эти три года! Достаю её – медленно, словно хрустальную вазу, – и опускаю в сумку. В голове проносятся все те моменты, когда я, как наивная простушка, верила в его «вот-вот найду работу мечты».
– Ты отказываешься работать? Что ж, прекрасно. А я отказываюсь тебя содержать – объявила я мужу. Мой голос звучит почти ласково, как у налогового инспектора на плановой проверке
– Но Мариночка… – начинает он свою коронную арию из оперы «Диванные истории».
О нет, только не это! Как же надоело это слащавое «Мариночка» – словно приторный сироп в несвежем кофе.
– Я тебе не Мариночка, – отрезаю я с холодностью арктического ледника. – Я тебе главный спонсор последние три года. Но знаешь что? – и тут мои губы растягиваются в улыбке финансового директора, объявляющего о банкротстве. – Бюджет закрыт. Все средства освоены. Финансирование прекращено. На этом собрание акционеров объявляется закрытым!
А в голове вертится только одна мысль: интересно, сколько дней безденежья нужно взрослому мужчине, чтобы вспомнить дорогу на собеседования?
И ушла к подруге. Прямо так, в рабочем костюме, с гудящей головой и пустым желудком. Потому что иногда лучше пропустить ужин, чем продолжать кормить чужие иллюзии.
А через час начался настоящий спектакль. Звонок от свекрови – Раисы Петровны, женщины с идеальной прической и железобетонным убеждением, что её сын – это подарок человечеству. Просто человечество почему-то не торопится этот подарок распаковывать.
— Мариночка! – голос в трубке звенит, как медный таз на кухне. – Как ты можешь так обращаться с Маратиком?! Он же у нас особенный! Ему нужно время, чтобы найти достойное применение своим талантам!
— Раиса Петровна, ваш сын — гений? Ну и кормите его сами! — выпалила я в трубку свекрови и тут же прикусила язык. Но слова уже вылетели, как пробка из шампанского.
— Не смей так говорить! – взвивается она моментально. – Мы вам, между прочим, ЖИЛЬЁ дали! Это НАША квартира! Наш вклад в семью!
Я прямо вижу, как она ходит по своей квартире, увешанной дипломами сына за победы в школьных олимпиадах. Кстати, там же висит и мой красный диплом. Правда, почему-то на балконе. Раиса Петровна говорит – так интерьер гармоничнее.
— Мамуля, – отвечаю я медовым голосом. – А счета за квартиру тоже подождут, пока ваш гений найдёт себя? Или, может, за отопление будем платить его грамотами за первое место в конкурсе «Юный физик» 1982 года?
Ах да, их главный козырь. Квартира, полученная ещё при Брежневе. Три комнаты советского «великолепия», которые мы с Маратом отремонтировали на МОИ деньги. Но это, конечно, не считается – зато квадратные метры их!
На следующий день муж позвонил с сообщением, что переезжает к маме.
— А ты… ты вообще… съедешь сама скоро! – выдал он напоследок свой главный аргумент, как будто зачитал последнюю строчку в годовом отчёте.
А дальше началось то, что я называю «Театр одной мамы и великовозрастного дитяти».
Раиса Петровна звонила мне каждый день с подробным отчётом о прекрасной жизни её «малыша». Видимо, думала, что я сижу тут и рыдаю в подушку от утраты такого сокровища.
День первый:
— Мариночка, а мы тут котлетки кушаем! Домашние! Не как твои – из полуфабрикатов.
Интересно, а сказать сыну, что последние три года эти «мои» полуфабрикаты он ел на мои же деньги, она не догадалась?
День третий:
— Представляешь, он нашёл ТАКУЮ работу! Правда, там нужно знать какие-то программы… Но он уже записался на бесплатные курсы! В интернете!
Конечно, платные-то курсы теперь не на что оплачивать. А бесплатный сыр, как известно, бывает только в интернете. И в мышеловке.
К концу первой недели Раиса Петровна как-то притихла. Звонит, но уже без прежнего энтузиазма:
— Слушай, а ты не знаешь, где можно недорого компьютер починить? А то у Маратика завис, а новый сейчас такой дорогой…
Еще через неделю:
— Доченька, – (вот это поворот! Раньше я была просто «невесткой»), – а ты не подскажешь, кому нужны бухгалтеры? А то знаешь, пенсии как-то… не очень хватает на двоих.
Особенно когда «двое» – это одна пенсионерка и один «специалист по инновационным технологиям» с аппетитом как у целого IT компьютерного отдела.
К середине третьей недели начал названивать. Сначала молча, потом робко: «Марина… может, поговорим?» А на следующий день увидела его у подъезда с пакетом продуктов. Стоит, переминается с ноги на ногу. Увидел меня – напрягся весь, но не уходит. А у самого взгляд такой потерянный, будто он не просто работу потерял, а все пароли от всех аккаунтов разом забыл.
И тут случилось то, чего я совсем не ожидала. В один прекрасный вечер (прекрасный – потому что я наконец-то сдала квартальный отчёт) раздался звонок от свекрови:
— Марина… – голос непривычно тихий. – Забери его, а? Он же… он же даже мусор не выносит! Говорит – это не его уровень! А какой его уровень?! Лежать на диване целыми днями и рассказывать про какие-то стартапы?!
А на следующий день муж подкараулил меня у офиса. Похудевший, помятый. Будто наконец-то понял, что резюме само себя не разошлёт, а работа мечты на диване не найдётся.
— Марина… – начал он как-то непривычно тихо.
— Что, программа материнской поддержки дала сбой? – не удержалась я.
— Я всё осознал, – произнёс он, глядя в пол. – Правда осознал.
— Да что ты говоришь?! – картинно изумилась я. – И что же ты понял? Что интернет не резиновый и пора дать другим пользователям почитать вакансии?
Понимаешь… – он нервно поправил воротник рубашки. – Я всё это время прятался. За красивыми мечтами о стартапах, за маминой опекой, за твоей… за твоей поддержкой. И знаешь, что добило? «Маратик, ты покушал? Маратик, ты сегодня вакансии смотрел, а резюме отправил? Маратик, а у Нины сын уже второй дом купил! Маратик, у Розы Михайловны внук твоих лет уже директор!» А потом бесконечное: «Ой, на коммуналку не хватает… Ах, молоко опять подорожало… Ох, за интернет платить нечем…»
Я разглядываю его и пытаюсь скрыть ухмылку. Кажется, неделя материнской заботы сделала то, чего я не могла добиться годами.
— И чего ты хочешь? – спрашиваю максимально строго, хотя внутри уже тает льдинка, которая все эти недели держала мой характер в форме айсберга.
— Домой хочу, – вздыхает он. – К тебе. Только… – тут он делает паузу и смотрит мне прямо в глаза, – дай мне месяц. Всего месяц. Я найду работу. Любую. Даже если придётся начать с самого низа.
— Месяц? – переспрашиваю я. – А потом что? Обратно к маминым котлеткам?
— Нет! – он аж передёргивается. – Лучше сразу в дворники пойду.
И знаете что? Он устроился через две недели. В строительный магазин, менеджером по продажам. Когда Раиса Петровна узнала, у неё случилась маленькая семейная трагедия:
— Мой сын! ПРОДАВЦОМ! Это всё ты, ты его сломала! Загубила ТАЛАНТ!
А я смотрю на своего «загубленного гения» и нарадоваться не могу. Вечером приходит уставший, но довольный. Рассказывает про клиентов, про новые материалы, которые узнал. Даже готовить начал – вчера заявил, что будет шеф-поваром в свободное от работы время. По крайней мере, теперь у него появилось это самое «свободное от работы время».
