— Марина, ты обязана была посоветоваться с нами! — голос Людмилы Петровны звенел от возмущения. — Я не понимаю, как можно было принять такое решение без нас!
— Мама, мы с Алексеем просто посмотрели варианты. Никто ничего не покупал, — Марина отвернулась к плите, чтобы скрыть раздражение. Обсуждение квартирного вопроса всегда заканчивалось одинаково — претензиями и обидами.
Людмила Петровна поджала губы и выпрямилась на стуле, всем своим видом демонстрируя несогласие. За её спиной у дверного косяка маячила высокая фигура Виктора Ивановича.
— Дочка, ты пойми, — вступил он тихим, но твердым голосом, — мы двадцать лет назад бросили всё на севере, чтобы помочь вам с маленьким. А теперь получается, что вы думаете только о Димке, а мы как?
Марина вздохнула. Старый разговор по новому кругу. Как объяснить родителям, что они с Алексеем пытаются обеспечить будущее сына? Дмитрию исполнилось двадцать, он учится, строит планы. Почему каждый их шаг должен согласовываться с родительскими ожиданиями?
Двухкомнатная квартира Марины и Алексея давно стала тесной для трёх человек. Дмитрий вырос, ему нужно личное пространство. А родители Марины, переехавшие с севера двадцать лет назад, снимали трехкомнатную квартиру неподалёку. Они помогали с внуком, но взамен ждали безоговорочной благодарности — в том числе в виде собственного жилья.
— Ты понимаешь, что такое «ипотека»? — с нажимом спросила Людмила Петровна. — Это кабала на годы вперёд! А мы с отцом на съёмной квартире должны доживать? После всего, что для вас сделали?
В коридоре хлопнула входная дверь. Алексей вернулся с работы и, услышав повышенные голоса, замер у порога кухни. Его широкие плечи напряглись, тёмные глаза сузились.
— Добрый вечер, — сдержанно поздоровался он с тёщей и тестем. — Опять то же самое?
Виктор Иванович выпрямился, готовый к конфронтации:
— А что ты хочешь? Узнаём от соседей, что вы квартиру внуку покупаете, а нам ни слова!
— Папа, мы ничего не покупаем пока. Мы просто смотрели варианты для Димы, — устало повторила Марина.
Алексей бросил на жену быстрый взгляд. Он понимал, как ей трудно. Постоянное чувство вины перед родителями не давало ей покоя. Двадцать лет назад они действительно оставили свою жизнь на севере, чтобы помочь молодой семье с ребёнком. Но значит ли это, что теперь они вправе диктовать, как Марине и Алексею распоряжаться деньгами?
— Виктор Иванович, — Алексей старался говорить спокойно, — мы благодарны вам за помощь. Но Дмитрий — наш сын, и мы считаем, что должны обеспечить его будущее.
— А наше будущее кто обеспечит? — Людмила Петровна поднялась со стула. — Я в пятьдесят лет оставила работу с северными надбавками, чтобы нянчить вашего сына. Мы с отцом могли бы сейчас жить в своей квартире на севере и получать хорошие пенсии. А вместо этого что? Съёмное жильё и упрёки?
Марина почувствовала, как к горлу подступает ком. Каждый такой разговор был для неё испытанием. С одной стороны — родители, которые действительно многим пожертвовали ради неё. С другой — муж и сын, её собственная семья, её ответственность.
— Давайте поговорим спокойно, — предложила она, ставя на стол чашки с чаем. — Мы с Алексеем не исключаем варианта, что поможем и вам с жильём. Просто сейчас важно решить с Димой. Ему двадцать, он учится, ему нужно своё пространство.
— А нам семьдесят пять, и нам не нужно своё пространство? — Виктор Иванович сел за стол, но чай не взял. — Мы что, в воздухе висеть должны? Мы ради вас всё бросили!
В этот момент в кухню вошёл Дмитрий — высокий, темноволосый, с наушниками на шее. Он окинул присутствующих взглядом и сразу понял, о чём разговор.
— Опять про квартиру? — спросил он, открывая холодильник. — Я вообще-то не просил ничего покупать.
— Сынок, мы просто думаем о твоём будущем, — мягко сказала Марина.
— Угу, — Дмитрий достал йогурт. — А я мечтаю после диплома вообще в Питер уехать. Так что не надо мне тут ничего покупать.
В кухне воцарилась тишина. Это заявление стало неожиданностью для всех присутствующих.
— Какой ещё Питер? — первой опомнилась Людмила Петровна. — Ты что выдумал? А учёба?
— Бабуль, я на удалёнке четвёртый курс закончу. Там перспектив больше, — пожал плечами Дмитрий.
Алексей переглянулся с Мариной. Впервые они слышали от сына о таких планах.
— И когда ты собирался нам сообщить? — спросил Алексей.
— Когда точно решу, — Дмитрий открыл йогурт. — А вы тут квартиры делите, кому что купить.
Дмитрий вышел, оставив взрослых в замешательстве. Марина опустилась на стул. Как же она устала от этих бесконечных споров и претензий. Все что-то требовали от неё — родители, муж, теперь вот и сын со своими новыми планами.
— Вот видите, — Людмила Петровна торжествующе посмотрела на дочь. — Он и сам не хочет эту квартиру. А вы готовы нас на улицу выставить ради его каприза!
— Мама, никто никого не выставляет, — Марина потёрла виски. — Мы же помогаем вам с арендой.
— Помогаете! — Виктор Иванович хмыкнул. — Десять тысяч в месяц накидываете, а остальные тридцать мы из пенсии выкраиваем. Это, по-твоему, помощь?
— А что вы предлагаете? — вмешался Алексей. — Чтобы мы вам квартиру купили, а сами всю жизнь в двушке с сыном жили?
— А почему нет? — Людмила Петровна скрестила руки на груди. — Мы ради вас с севера уехали, жильё там продали за копейки, чтобы внука растить помогать. Теперь наша очередь помощи дождаться.
Марина чувствовала, как внутри нарастает отчаяние. Она любила родителей, была благодарна им за поддержку. Но их постоянные упрёки и требования выматывали. Неужели она обязана всю жизнь чувствовать вину за решение, которое они сами приняли двадцать лет назад?
— Я предлагаю завтра съездить посмотреть ту однушку в новом районе, — сказал Алексей, обращаясь к Виктору Ивановичу и Людмиле Петровне. — Строительство заканчивается, можно взять в ипотеку. Если вам понравится, можем рассмотреть вариант для вас, а не для Димы. Раз уж он в Питер собрался.
Предложение застало Марину врасплох. Она не ожидала такого поворота от мужа. Обычно именно Алексей был против того, чтобы тратить семейный бюджет на квартиру для её родителей.
— В каком районе? — Людмила Петровна чуть смягчилась.
— В Западном. Новостройка, малоэтажная. Первый этаж, если хотите, — Алексей намеренно выбрал вариант, который мог заинтересовать пожилых людей.
— Первый? В новостройке? — скептически переспросил Виктор Иванович. — Там же сырость, холод от земли.
— Папа, давай сначала посмотрим, а потом будем судить, — вмешалась Марина, благодарная мужу за попытку найти компромисс.
— Ладно, посмотрим, — неохотно согласилась Людмила Петровна. — Но я сразу скажу — если квартира маленькая или в неудобном месте, нам такое не подойдёт. Мы не собираемся менять нормальную трёшку на какую-нибудь конуру.
Это было привычно. Родители сначала требовали решения жилищного вопроса, а когда появлялись конкретные предложения, находили поводы для отказа. Марина давно заметила эту закономерность, но никак не могла понять: действительно ли им так важно собственное жильё, или важнее сам процесс предъявления претензий?
После ухода родителей Марина молча мыла посуду. Алексей подошёл сзади, обнял её за плечи.
— Ты чего так напряглась? — спросил он тихо. — Я же вижу.
— Не могу больше, — призналась Марина. — Постоянно чувствую себя виноватой. И перед ними, и перед тобой, и перед Димой.
— Ты не виновата ни перед кем, — Алексей развернул её к себе. — Твои родители взрослые люди, они сами приняли решение переехать. Да, они помогали нам с Димкой, и мы благодарны. Но это не значит, что мы теперь им всю жизнь должны.
— Но они правы, Лёш. Они бросили всё ради нас.
— Ради вас — может быть. Но точно не ради меня, — хмыкнул Алексей. — Твоя мать никогда меня не принимала. Для неё я всегда был неудачным выбором, который увёл её дочь с правильного пути.
Марина вздохнула. Алексей был прав. Людмила Петровна никогда не скрывала, что мечтала для дочери о другой судьбе, о более перспективном муже. Собственный автосервис Алексея не производил на неё впечатления.
— В любом случае, спасибо тебе, — Марина поцеловала мужа. — За то, что предложил им посмотреть квартиру. Я знаю, как тебе трудно с ними.
— Мне кажется, они не согласятся, — пожал плечами Алексей. — Но по крайней мере, мы попытались. А что там Димка про Питер выдумал?
— Понятия не имею, — Марина покачала головой. — Первый раз слышу. Надо с ним серьёзно поговорить.
В своей комнате Дмитрий лежал на кровати с ноутбуком. Три года назад они переделали кладовку в крошечную комнату для него, но это было жалкое подобие личного пространства. Восемь квадратных метров, где помещались только кровать и небольшой стол с компьютером.
Дмитрий давно мечтал о самостоятельности. Двухкомнатная квартира, где он жил с родителями, казалась ему клеткой. А постоянные визиты бабушки и дедушки, их нравоучения и вмешательство в его жизнь только усиливали это ощущение.
Когда родители заговорили о покупке отдельной квартиры для него, Дмитрий поначалу обрадовался. Но потом понял, что это будет означать новый виток зависимости — теперь уже финансовой. Если они купят ему жильё, то будут считать, что имеют право контролировать каждый его шаг.
История с Питером не была импровизацией. Дмитрий действительно подумывал о переезде. Он уже списался с однокурсником, который устроился в IT-компанию и получал неплохие деньги. Тот обещал помочь с работой и жильём. Перспектива начать с чистого листа, без родительской опеки и бабушкиных причитаний, казалась Дмитрию заманчивой.
В дверь постучали.
— Дим, можно? — голос матери звучал устало.
— Да, — Дмитрий не отрывался от экрана.
Марина присела на край кровати:
— Сынок, что это за новости про Питер?
— А что такого? — Дмитрий пожал плечами. — Нормальный карьерный план. Здесь перспектив мало.
— И когда ты собирался нам рассказать?
— Когда решил бы окончательно. Зачем раньше времени шум поднимать?
Марина вздохнула:
— Дим, мы же семья. Такие решения нужно обсуждать вместе.
— Как квартиру, которую вы с папой для меня выбираете? — Дмитрий усмехнулся. — Тоже вместе обсуждали?
Марина замолчала. Сын был прав — они действительно не посоветовались с ним, просто решили, что так будет лучше.
— Прости, — сказала она наконец. — Ты прав, мы должны были спросить тебя. Просто нам казалось, что своя квартира — это то, о чём мечтает любой молодой человек.
— Я мечтаю о независимости, мам. А квартира от родителей — это не независимость. Это просто другая форма контроля.
Эти слова больно кольнули Марину. Неужели сын воспринимает их помощь как попытку контролировать его жизнь? Разве она такая же, как её мать — властная и требовательная?
— Мы не хотим тебя контролировать, Дим, — сказала она тихо. — Мы просто хотим помочь.
— Я знаю, мам, — Дмитрий смягчился. — Но мне двадцать. Я хочу сам строить свою жизнь. По-своему.
— Понимаю, — кивнула Марина. — Но Питер — это серьёзное решение. Ты уверен?
— Пока нет, — признался Дмитрий. — Я только думаю об этом. Но возможность есть, и она меня привлекает.
Марина поднялась:
— Что ж, давай вернёмся к этому разговору, когда ты будешь больше уверен. А пока мы с папой съездим показать бабушке с дедушкой ту однушку в новостройке.
— Думаешь, им понравится? — с сомнением спросил Дмитрий.
— Не знаю, — честно ответила Марина. — Но мы хотя бы попытаемся.
Однокомнатная квартира в новостройке выглядела уныло. Голые бетонные стены, стяжка на полу, торчащие провода из потолка. Строительство ещё не было завершено, и квартира представляла собой лишь оболочку для будущего жилья.
— И это вы называете жильём? — Людмила Петровна обвела рукой пустое пространство. — Да тут жить невозможно!
— Мама, это же черновая отделка, — объяснила Марина. — Тут нужен ремонт. Но зато планировка удобная, и район хороший.
— Хороший? — Виктор Иванович недоверчиво выглянул в окно. — Тут же ничего нет! Ни магазинов, ни поликлиники. И до остановки идти полкилометра. Это в мои-то годы?
Алексей обменялся взглядом с Мариной. Он предвидел такую реакцию тестя и тёщи. Они всегда находили причины для недовольства.
— Район новый, постепенно всё появится, — сказал он. — Зато экология хорошая, рядом лес.
— Какая экология, если до леса полчаса пешком? — возразила Людмила Петровна. — И потом, что это за размеры? Тридцать пять квадратов? Мы привыкли к просторной трёшке. Куда нам тут вещи девать?
— Можно подобрать мебель компактную, — предложила Марина. — Сейчас много вариантов.
— Нет, Мариночка, — Людмила Петровна покачала головой. — Это не для нас. Мы на старости лет не хотим ютиться в каморке. Мы всю жизнь работали, заслужили нормальные условия.
Виктор Иванович согласно кивнул:
— Твоя мать права. Если вы не можете обеспечить нам достойное жильё, то лучше уж мы вернёмся на север. Там у нас хоть пенсия будет побольше с северными надбавками.
Марина почувствовала, как у неё сжимается сердце. Опять этот шантаж, опять угрозы уехать. Каждый раз, когда родители были недовольны, они грозились вернуться на север. И каждый раз это действовало на неё как удар под дых.
— Папа, не начинай, — попросила она. — Вы же знаете, что мы не против вашего жилья. Просто не все варианты нам по карману.
— Вот именно, — поддержала мужа Людмила Петровна. — Для сына готовы в ипотеку влезть на двушку, а для нас и однушка в человеческом районе — слишком дорого.
— Мы не говорили про двушку для Димы, — возразил Алексей. — И вообще, он, кажется, не хочет оставаться в городе.
— Это он так говорит, пока молодой, — отмахнулась Людмила Петровна. — А потом одумается. А нам что, таких перемен ждать в нашем возрасте?
Алексей сдержал раздражение. Он понимал, что этот разговор не приведёт ни к чему хорошему. Родители Марины уже всё решили для себя. Они не примут ничего, кроме того варианта, который сами считают идеальным. А это, судя по всему, трёхкомнатная квартира в центре города с хорошим ремонтом — то, что Алексей с Мариной не могли себе позволить.
— Поехали домой, — сказал он. — Обсудим другие варианты.
По дороге домой Людмила Петровна и Виктор Иванович молчали. Марина сидела на переднем сиденье рядом с Алексеем и чувствовала, как напряжение в машине нарастает с каждой минутой.
— Я думаю, нам лучше вернуться на север, — сказал наконец Виктор Иванович. — Там у нас осталась ведомственная квартира. Мы её не приватизировали, так что можем вернуться. И пенсия там больше.
— Папа, но там же холодно, — возразила Марина. — И медицина хуже. А у тебя сердце.
— Ничего, проживём как-нибудь, — с горечью сказала Людмила Петровна. — Не хуже других. Там хоть люди нормальные, не то что здесь — каждый сам за себя.
Алексей крепче сжал руль. Он устал от этих манипуляций, от постоянных упрёков и обвинений. Но ради Марины он сдерживался, не говорил того, что действительно думал о её родителях.
Дома их ждал неожиданный сюрприз. Дмитрий сидел на кухне с серьёзным видом.
— Мам, пап, я принял решение, — сказал он, когда все расселись за столом. — Я не поеду в Питер. По крайней мере, пока не закончу вуз. Решил, что сначала надо получить диплом.
Марина с облегчением выдохнула. Перспектива отъезда сына в другой город пугала её.
— Вот видишь, — Людмила Петровна многозначительно посмотрела на дочь. — Я же говорила, что он одумается.
— И я подумал насчёт квартиры, — продолжил Дмитрий. — Может, и правда имеет смысл что-то купить. Только я потом сам буду выплачивать эту ипотеку. Не хочу быть обузой.
— Ты не обуза, сынок, — Марина обняла Дмитрия. — Ты наш сын, и мы хотим тебе помочь.
— Понимаю. Но я уже взрослый. Хочу сам отвечать за свою жизнь.
Людмила Петровна поджала губы:
— Значит, для внука квартира будет, а для нас — нет?
— Мама, — Марина повернулась к ней. — Мы ищем варианты и для вас. Но вам не понравилась та однушка.
— Конечно не понравилась! — вмешался Виктор Иванович. — Вы нам предлагаете жить в бетонной коробке на отшибе, а сами собираетесь сыну двушку покупать в нормальном районе!
— Дедушка, никто мне двушку не покупает, — возразил Дмитрий. — Мы только начали смотреть варианты. И я не против той новостройки, где вы сегодня были.
— Вот! — торжествующе посмотрела Людмила Петровна на дочь. — Даже внук считает, что эта квартира нам не подходит. Он-то молодой, ему что угодно подойдёт. А мы что же, в нашем возрасте должны с комфортом распрощаться?
Марина чувствовала себя загнанной в угол. С одной стороны — сын, которому нужна поддержка на старте взрослой жизни. С другой — родители, которые требуют обеспечить их старость. И как найти баланс, когда семейный бюджет не резиновый?
— Я думаю, нам всем нужно успокоиться и подумать, — предложил Алексей. — Может быть, есть другие варианты. Например, продать нашу двушку, взять ипотеку и купить трёшку или четырёхкомнатную. Будем жить все вместе.
Марина удивлённо посмотрела на мужа. Такой вариант они никогда не обсуждали. Жить всем вместе? После стольких лет раздельного проживания?
— Все вместе? — с сомнением переспросила Людмила Петровна. — Это невозможно. У нас разные привычки, разный образ жизни.
— Но это решило бы жилищный вопрос, — заметил Алексей. — И финансово было бы проще.
— Нет, — категорично заявил Виктор Иванович. — Мы слишком долго жили отдельно. Я не представляю, как мы будем делить одну квартиру.
— Тогда какие у нас варианты? — спросила Марина. — Мы не можем купить две квартиры одновременно. Это просто не по карману.
— Мы уже решили, — Людмила Петровна встала. — Мы возвращаемся на север. Там у нас есть жильё и пенсия с надбавками. А вы живите, как хотите.
— Мама, не начинай опять, — взмолилась Марина.
— Я не начинаю, я заканчиваю, — отрезала Людмила Петровна. — Виктор, поехали домой. Нам нужно подумать о билетах и вещах.
Когда родители ушли, в квартире воцарилась тишина. Марина сидела, опустив голову на руки. Алексей молча курил у открытого окна, хотя обычно не курил в квартире. Дмитрий переводил взгляд с одного родителя на другого.
— Они серьёзно? — спросил он наконец. — Насчёт севера?
— Не знаю, — вздохнула Марина. — Они часто так говорят. Но в этот раз, кажется, настроены решительно.
— Пусть едут, — неожиданно жёстко сказал Алексей. — Я устал от этого шантажа. Двадцать лет мы живём с постоянным чувством вины. Двадцать лет слышим, как они пожертвовали всем ради нас. Но мы их об этом не просили. Это было их решение.
— Лёша! — одёрнула его Марина. — Как ты можешь так говорить?
— Могу, потому что это правда, — Алексей затушил сигарету. — Ты же сама измучилась. Сколько можно терпеть их манипуляции?
— Они старые люди, им нужна поддержка, — защищала родителей Марина, хотя в глубине души понимала правоту мужа.
— Поддержка — да, — согласился Алексей. — Но не вечная жертва нашими интересами и интересами Димы.
Дмитрий, внимательно наблюдавший за родителями, вдруг сказал:
— Давайте все успокоимся. Может, бабушка с дедушкой просто пугают. Завтра обдумают и передумают.
Но родители Марины не передумали. Через неделю они объявили, что купили билеты на поезд. Людмила Петровна методично паковала вещи, отказываясь от всех попыток Марины поговорить. Виктор Иванович был немногословен, но решителен. Казалось, они оба вбили себе в голову, что возвращение на север — единственный способ сохранить достоинство.
В день отъезда на вокзале Марина не могла сдержать слёз. Она чувствовала себя ужасно — словно предала самых близких людей. Алексей стоял рядом, положив руку ей на плечо.
— Мамочка, не плачь, — Людмила Петровна обняла дочь. — Мы же не навсегда уезжаем. Приедем в гости.
— Зачем вы это делаете? — сквозь слёзы спросила Марина. — Мы бы нашли решение. Купили бы вам квартиру попозже.
— Доченька, мы уже решили, — Виктор Иванович похлопал дочь по плечу. — На севере нам будет лучше. И пенсия больше, и квартира есть. Не беспокойся о нас.
Дмитрий, который тоже пришёл на вокзал, неловко переминался с ноги на ногу. Он не понимал этих взрослых игр. Почему нельзя было просто договориться?
— Дедушка, бабушка, я буду к вам приезжать, — пообещал он. — На каникулах.
— Конечно, милый, — Людмила Петровна обняла внука. — Мы будем ждать. Только учись хорошо.
Когда поезд тронулся, Марина долго стояла на перроне, глядя вслед уходящему составу. Алексей обнял её за плечи:
— Они справятся. Они же всю жизнь там прожили.
— Но им же семьдесят пять, — тихо сказала Марина. — В таком возрасте не начинают всё сначала.
— Они сами так решили, — напомнил Алексей. — Мы предлагали варианты.
Марина кивнула, но чувство вины не отпускало её. Она не могла отделаться от мысли, что подвела родителей, не оправдала их ожиданий.
Прошло два месяца. Жизнь постепенно входила в привычное русло. Марина с Алексеем вернулись к обсуждению вариантов квартиры для Дмитрия, который твёрдо решил остаться в родном городе. Он устроился на подработку, чтобы в будущем помогать с выплатами по ипотеке.
Телефонные разговоры с родителями стали реже. Людмила Петровна всегда говорила, что у них всё хорошо, но Марина чувствовала по голосу матери, что это не так. Наконец, в начале ноября раздался звонок.
— Доченька, — голос Людмилы Петровны звучал непривычно тихо. — У папы проблемы с сердцем. Ничего серьёзного, но врач сказал, что нужно наблюдаться регулярно.
— Мама, вы в больнице? — Марина сразу напряглась.
— Нет, дома. Но знаешь, как у нас тут с медициной… А ещё отопление еле тёплое. И цены выросли так, что пенсии едва хватает.
Марина закрыла глаза. Она знала, к чему ведёт этот разговор.
— Мам, вы хотите вернуться?
— Мы подумали… может, ты была права насчёт той однушки в новостройке, — неуверенно сказала Людмила Петровна. — Она ещё свободна?
— Не знаю, надо узнать. Но если не она, то найдём другую, — решительно ответила Марина.
Когда Алексей вернулся с работы, Марина рассказала ему о звонке. Он выслушал, не перебивая, потом спросил:
— И что ты думаешь?
— Я считаю, что мы должны им помочь, — твёрдо сказала Марина. — У папы проблемы с сердцем, им тяжело там одним.
Алексей вздохнул:
— Я согласен. Но с одним условием — никаких претензий и манипуляций. Мы покупаем им квартиру, и это наш последний долг перед ними. Больше никаких упрёков.
— Спасибо, — Марина обняла мужа. — Я поговорю с ними.
На семейном совете с Дмитрием решили, что в первую очередь помогут бабушке и дедушке вернуться и купят им однокомнатную квартиру. С жильём для Дмитрия придётся подождать, пока родители Марины не обустроятся.
— Нормально, — пожал плечами Дмитрий. — Я пока могу жить здесь. Мне не к спеху, а у них возраст.
Он повзрослел за эти два месяца. Подработка в IT-компании показала ему, что самостоятельность — это не только свобода, но и ответственность. И хотя Дмитрий по-прежнему мечтал о собственном жилье, он понимал, что может подождать — в отличие от бабушки и дедушки.
Через две недели Людмила Петровна и Виктор Иванович вернулись. Они выглядели уставшими и постаревшими. Северный климат, плохое отопление и стресс от переезда не прошли даром. Виктор Иванович заметно похудел, а у Людмилы Петровны появились новые морщины.
Первое время они жили с Мариной и Алексеем, пока решался вопрос с квартирой. Тесные условия и бытовые неудобства создавали напряжение, но Людмила Петровна старалась не жаловаться, помня о договорённости.
Однушку в новостройке уже продали, но удалось найти другой вариант — небольшую квартиру в старом фонде, недалеко от дома Марины и Алексея. Она требовала ремонта, но зато была в обжитом районе с хорошей инфраструктурой.
Когда родители наконец переехали в своё новое жильё, Марина почувствовала огромное облегчение. Алексей взял на себя ремонт, нанял бригаду и сам контролировал процесс. Дмитрий помогал с переездом и установкой техники. Виктор Иванович, несмотря на проблемы с сердцем, старался участвовать во всех делах.
К Новому году квартира родителей преобразилась. Свежий ремонт, новая мебель, удобная планировка — всё было сделано с учётом возраста и потребностей пожилых людей. Людмила Петровна, расставляя посуду на кухне, вдруг сказала:
— Мариночка, спасибо вам с Алексеем. Я знаю, мы были не правы. Просто трудно принять, что старость пришла, что мы уже не так нужны.
— Мама, что ты говоришь? — удивилась Марина. — Вы нам всегда нужны.
— Нет, доченька, — Людмила Петровна покачала головой. — Когда Димка был маленьким, мы были нужны. А теперь вы справляетесь сами. И это правильно. Так и должно быть.
Марина обняла мать. Впервые за долгое время она почувствовала, что тяжесть уходит с её плеч. Они с родителями наконец-то поняли друг друга. И хотя впереди было ещё много разговоров и, возможно, споров, главное препятствие было преодолено.
В канун Нового года вся семья собралась за праздничным столом в квартире Людмилы Петровны и Виктора Ивановича. Дмитрий рассказывал о своей работе, Алексей делился планами по расширению автосервиса, Марина радовалась, глядя на своих близких.
— А теперь твоя очередь, внучок, — сказал Виктор Иванович, подняв бокал с шампанским. — Как только подкопим сил и денег, возьмёмся за твоё жильё.
— Спасибо, дедушка, — улыбнулся Дмитрий. — Но я, кажется, сам справлюсь. Меня повысили на работе, так что смогу взять ипотеку.
— В твои-то годы? — ахнула Людмила Петровна.
— Бабуль, сейчас другое время, — подмигнул Дмитрий. — Родители помогли мне с образованием, теперь я сам.
Марина и Алексей переглянулись. Их сын действительно повзрослел. И как бы ни сложилась его дальнейшая жизнь, они знали, что он готов к самостоятельности — настоящей, а не подаренной родителями.
Когда часы пробили полночь, Виктор Иванович вдруг сказал:
— Знаете, я понял одну вещь. Дом — это не стены. Дом там, где твои близкие. И если они рядом, не так важно, сколько у тебя квадратных метров.
Людмила Петровна кивнула:
— Мы потратили столько лет на ссоры из-за жилья, а счастье было рядом. Просто мы его не видели.
— За семью, — поднял бокал Алексей. — За то, чтобы всегда понимать друг друга.
— За семью, — эхом отозвались все.
В эту новогоднюю ночь они были не просто родственниками, вынужденными мириться друг с другом. Они были настоящей семьёй — с ошибками, конфликтами, но и с любовью, которая в конечном итоге оказалась сильнее всех разногласий.
