— Ты продашь квартиру родителей, и мы себе купим нашу общую! — заявил мне муж, как будто это было самым естественным решением в мире.
Я замерла, чувствуя, как внутри всё сжимается от этих слов. Мы сидели на кухне, за столом, где после ужина осталась грязная посуда. На плите ещё булькал чайник, а я держала в руках кружку, из которой еще не успела сделать ни одного глотока. Его голос звучал уверенно, будто он уже всё решил за нас обоих. Но его слова вывели меня из равновесия.
«Наша общая», — повторила я про себя, пытаясь осмыслить, что именно он имеет в виду. Моя квартира была не просто «нашей». Это были стены, которые хранили воспоминания о моем детстве, праздниках и даже тех сложных днях, когда я одна осталась с ребёнком. И теперь этот человек, которого я пустила в свою жизнь, говорил так, будто имеет право решать за меня. Будто мои решения больше ничего не значат.
Я медленно поставила кружку на стол, стараясь взять себя в руки.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я, хотя уже знала ответ.
Он откинулся на спинку стула, и посмотрел на меня с лёгким раздражением, будто я задала самый глупый вопрос на свете.
— Я же объяснил, — сказал он, чуть повысив голос. — Мы продадим наши квартиры и купим новую. Большую. Современную. Так будет правильно.
«Правильно для кого?» — хотелось мне крикнуть. Но вместо этого я молчала, чувствуя, как внутри поднимается волна обиды и тревоги.
Я никогда особо не доверяла мужчинам. Нет, дело не в том, что я их ненавидела или считала всех подлецами. Просто опыт научил меня быть осторожной. Я хорошо выучила те уроки, которые мне преподнесла жизнь.
Мой первый брак начался сказкой. Он был красивым, подающим большие надежды, казалось, идеальным во всех отношениях. Когда мы встретились, я работала в рекламном агентстве, а он — менеджером среднего звена в крупной компании. Мы познакомились на мероприятии, которое организовывала моя фирма для клиентов. Он пришёл с коллегами, а ушёл со мной.
Тогда мне казалось, что я встретила человека, который действительно меня понимает. Мы быстро сблизились, и через полгода он сделал предложение. Я согласилась, не задумываясь. Свадьба была скромной, но радостной. Мы сняли квартиру, начали строить планы на будущее. Через год родился сын.
Первые месяцы после его рождения были счастливыми, несмотря на усталость и бессонные ночи. Я любила своего малыша, и мне казалось, что муж тоже счастлив. Спустя полгода я вернулась к работе, но моя фигура уже не была такой, как раньше. Я не могла позволить себе проводить время в фитнес-клубах, чтобы вернуть свою былую форму. А он… он начал меняться.
Сначала это были мелочи. Задержки на работе. Редкие выходные вместе. Потом появились командировки, которые он объяснял необходимостью зарабатывать больше денег. Но денег становилось всё меньше. Он часто жаловался, что ему урезают бонусы, что у компании убытки. Потом я стала замечать, что из дома начали пропадать вещи. Старинная золотая брошь, которые достались мне от бабушки, немецкий сервиз, который родители берегли как зеницу ока, — всё это исчезало постепенно, почти незаметно. Мы этими вещами не пользовались, поэтому я не сразу обратила внимание.
Когда муж уехал в очередную свою командировку, позвонила моя подруга Светка.
— А ты знаешь, где сейчас твой Андрюха?
— В командировку уехал. А что?
— Командировка у него наверное в — она назвала один из довольно популярных в городе ресторанов.
— А тебя-то как туда занесло, — всё еще отказываясь верить в происходящее спросила я.
— Ленка, ты её знаешь, решила шикануть и свою днюху в кабаке отметить.
— А Андрей?
— А что Андрей? Ты у него сама спроси! Он тут так занят, что меня не заметил даже когда я мимо него прошла. Угощает!
— Кого? — я всё еще не могла осознать, что происходит.
— Да девок каких-то. Я тебе лучше фотки скину. Ты сама со своим мужем разбирайся!
Присланные фотографии красочно представляли “командировочные” будни моего мужа. На одной какая-то яркая девушка сидела у него на коленях. На другой он улыбался призывно поднимая бокал. На остальных фотографиях его окружали веселые девушки в коротких юбках. Было очевидно, что его рассказы о командировках имеют мало общего с действительностью.
Когда я спросила его об этом, он говорил, что это была деловая встреча, что это просто друзья, что я всё выдумываю. Зачем нужно было называть это командировкой он объяснить не смог.
В тот вечер я собрала его вещи и выставила их за дверь. Мы больше не разговаривали. От того брака у меня остался только сын.
Мои родители, выйдя на пенсию, решили переехать за город. Они купили небольшой домик с участком, где можно было выращивать овощи и цветы и жить круглый год. В поселке был магазин и ходил автобус. Рядом был лес и змеилась речка. Свою большую квартиру в центре города они оставили мне.
«Так тебе будет удобнее,» — сказала мама.
Квартира была большой, светлой, с высокими потолками и огромными окнами. Здесь хватало места для сына, для его игрушек и для моей работы. Я снова начала заниматься активно работать, взяв несколько фриланс-проектов. Жизнь наладилась.
Я не спешила заводить новые отношения. Да, иногда встречалась с мужчинами, но всегда держала дистанцию. У меня было правило: никаких серьёзных обязательств, пока я не буду уверена на сто процентов.
Но потом я встретила его.
Он был совсем другим. Простым, добрым, внимательным. Мы познакомились случайно — в кафе, куда я зашла выпить ароматного кофе с пирожным. Он помог мне донести заказ до столика. Мы разговорились, и я поняла, что он не похож на тех людей, которых я встречала раньше.
Виктор начал ухаживать за мной. Дарил цветы, писал сообщения, интересовался моей жизнью. Со временем мы стали ближе. Он переехал ко мне из своей маленькой квартиры на окраине города. Мы поженились. Свадьба была скромной, без лишней помпы. Я была счастлива.
Со временем отношения всегда меняются. Конфетно-букетный период заканчивается и влюбленные начинают относится друг к другу заметно спокойнее. Но не Виктор! Он каждое утро говорил мне, как я прекрасна, ухаживал и дарил цветы без повода. Я даже не верила, что бывают такие мужчины. Меня немного смущали его комплименты. Он упорно не замечал моих недостатков. Так как если бы я была идеальной, или если бы мы познакомились только вчера. Для меня это было непривычно.
Но теперь, сидя за этим столом и слушая его слова, я понимала, что что-то не так. Очень не так.
— Ты серьёзно? — наконец спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.
Он вздохнул, будто разговор с глупой женщиной требовал от него невероятных усилий.
— Конечно, серьёзно! Подумай сама: мы живём в этой старой квартире, она нуждается в ремонте. А моя квартира на окраине нам совсем не нужна. Если продадим обе, сможем купить что-то действительно стоящее. Современное. С хорошим ремонтом. С парковкой, детской площадкой…
— У меня есть сын, — перебила я его, чувствуя, как внутри закипает злость.
— Да, я знаю! — Он поднял руки, словно защищаясь. — И для него это тоже будет лучше. Ты же хочешь ему лучшего, правда?
Я почувствовала, как его слова начинают складываться в картину, которую я раньше не замечала. Он говорил так, будто уже всё решил. Будто моё мнение — просто формальность, которую нужно преодолеть.
— А если я не хочу продавать? — спросила я прямо.
Он замер, глядя на меня с удивлением, будто такой вариант даже не приходил ему в голову.
— Почему ты против? Это логично. Мы объединяем то, что у нас есть, чтобы создать что-то большее. Так делают все нормальные семьи.
«Нормальные семьи», — повторила я про себя. Его уверенность начала казаться мне фальшивой, как пластиковая улыбка на рекламном плакате.
— Это моя квартира, — сказала я, подчеркнув каждое слово. — Она досталась мне от родителей. Я не собираюсь её продавать.
Он поморщился, будто услышал что-то неприятное.
— Опять ты оглядываешься на родителей! Ты же взрослая женщина. Пора жить своей жизнью.
Его слова задели меня. Я чувствовала, что так он пытается навязать мне свое решение. Но это не срабатывало, а наоборот, заставило меня насторожиться.
— Эта квартира много для меня значит. Это мой дом. Мой выбор.
— Твой выбор? — Он усмехнулся, и эта усмешка показалась мне оскорбительной. — Ты вообще понимаешь, о чём говоришь? Ты живёшь в прошлом. Эти стены ничего не значат. Это просто старые кирпичи!
«Старые кирпичи», — эхом отозвались его слова. Я почувствовала, как внутри поднимается волна протеста.
— Для тебя, может быть, это просто старые кирпичи, — сказала я холодно. — Но для меня это больше. Это воспоминания. Это безопасность. Это место, где вырос мой сын.
— Безопасность? — Он фыркнул. — Ты серьёзно? Ты думаешь, что эта старая квартира обеспечит тебе безопасность? Ты живёшь в иллюзиях.
— Хватит давить на меня, — сказала я, стараясь сохранять спокойствие. — Я не продам квартиру.
Он встал из-за стола и начал ходить по кухне из угла в угол.
— Ты не понимаешь, что делаешь. Ты просто упрямишься, потому что боишься перемен.
— Я не боюсь перемен, — возразила я. — Я боюсь людей, которые хотят использовать меня в своих целях.
Он остановился и посмотрел на меня так, будто видел впервые.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что слышал. Ты хочешь продать эту квартиру, чтобы получить больше денег. Чтобы твоя маленькая квартира на окраине превратилась в половину большой в центре.
Он покачал головой, но в его глазах мелькнуло что-то, что я не могла не заметить.
— Ты думаешь, что я с тобой только из-за денег?
— Я не знаю, зачем ты со мной, — сказала я честно. — Но я знаю, что твои предложения звучат подозрительно.
Он снова сел за стол, но теперь его лицо выражало не раздражение, а что-то другое. Что-то более опасное.
— Значит, ты мне не доверяешь?
— Я не могу доверять человеку, который говорит, что мои чувства и воспоминания — это просто «старые кирпичи».
Он замолчал, и на какое-то время в кухне воцарилась тишина. Только тиканье часов на стене нарушало её.
После этого разговора между нами образовалась трещина. Она была почти незаметна, но я чувствовала её каждый раз, когда мы сидели за одним столом или лежали рядом в постели.
Он продолжал настаивать на своём, но теперь делал это более осторожно. Он начал говорить о будущем, о том, как важно «думать наперёд».
— Мы должны строить нашу жизнь вместе, — говорил он. — А не цепляться за прошлое.
— Прошлое — это то, что делает нас теми, кто мы есть, — отвечала я.
Он качал головой, как будто я была ребёнком, который не понимает очевидных вещей.
— Ты слишком романтизируешь вещи. Это просто квартира.
— Это не просто квартира, — повторяла я.
Иногда он пытался зайти с другой стороны.
— Подумай о сыне. Ему нужна современное жильё. Здесь старые трубы, плохая вентиляция и проводка, которую давно пора менять…
— Здесь есть всё необходимое, — отрезала я.
Он начал менять тактику. Теперь он стал говорить о деньгах.
— Мы можем инвестировать. Купить квартиру, сделать ремонт, потом продать её дороже.
— Я не хочу играть в эти игры, — сказала я.
— Это не игры. Это реальная жизнь.
— Реальная жизнь — это не только деньги.
Он вздохнул, как будто я была безнадёжным случаем.
Однажды вечером, когда мы сидели на диване и смотрели какой-то сериал, он внезапно сказал:
— Знаешь, я иногда думаю, что ты просто боишься потерять контроль.
Я повернулась к нему.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты боишься, что если продашь квартиру, то потеряешь свою независимость. Для тебя наши отношения, видимо, не имеют большой ценности, и ты заботишься, чтобы обеспечить себе отступление.
— Это не страх потерять контроль, — сказала я. — Это понимание того, что моя независимость важнее, чем твои цели.
Он усмехнулся.
— Мои цели? Ты думаешь, это всё нужно только мне?
— А кому же ещё?
Он замолчал, но его взгляд стал холодным.
Однажды вечером, когда я готовила ужин, он зашёл на кухню с видом человека, который принял важное решение. Его лицо было напряжённым, но в глазах читалась решимость.
— Мы поговорили достаточно, — начал он без предисловий. — Я всё обдумал.
Я повернулась к нему, чувствуя, как внутри поднимается тревога.
— Что ты имеешь в виду?
— Я не хочу спорить. Это бесполезно. Ты не понимаешь, что делаешь.
— А ты понимаешь? — спросила я, стараясь сохранять спокойствие.
— Да, — ответил он твёрдо. — Я мужчина. Я глава семьи. И я знаю, что лучше для нас обоих.
Его слова были для меня как ушат холодной воды на голову.
— Глава семьи? — переспросила я, чувствуя, как голос начинает дрожать. — Ты серьёзно сейчас говоришь о том, что ты глава семьи?
— Конечно, — сказал он, будто это было очевидным фактом. — Мужчина должен принимать решения. А женщина…
— Женщина должна молча соглашаться? — закончила я за него.
— Не молча, — поправил он. — Но она должна доверять своему мужчине и уважать его.
— Доверять? — Я рассмеялась, но мой смех звучал горько. — Ты хочешь, чтобы я доверилась тебе и продала квартиру, которая для меня значит всё?
— Ты просто цепляешься за прошлое, потому что боишься рисковать.
— Рисковать? — Я почувствовала, как гнев поднимается во мне, словно лава из вулкана. — Ты говоришь о риске? А кто будет рисковать, если мы продадим эту квартиру? Я? Мой сын?
— Твой сын тоже будет жить в новой квартире! — закричал он.
— Новая квартира будет зависеть от тебя, — сказала я холодно. — От твоих решений. От твоей «главенства».
Он замолчал, но его лицо покраснело от злости.
— Ты не понимаешь, — процедил он сквозь зубы. — Ты ничего не понимаешь в жизни.
— Я понимаю одно, — сказала я, глядя ему прямо в глаза. — Я не позволю тебе использовать меня и мою семью для своих амбиций.
Он стоял передо мной, сжав кулаки, и казалось, что вот-вот взорвётся.
— Ты не понимаешь, что теряешь, — сказал он наконец.
— Нет, это ты не понимаешь, — ответила я. — Ты не понимаешь, что настоящие отношения строятся на доверии, а не на манипуляциях.
Он покачал головой, как будто я была безнадёжным случаем.
— Хорошо, — сказал он холодно. — Если ты так думаешь, то нам не о чем больше говорить.
— Именно так я и думаю, — сказала я.
Он развернулся и вышел из кухни. Через несколько минут я услышала, как хлопнула входная дверь.
Следующие дни были наполнены тишиной. Он не вернулся. Я не искала его. Вместо этого я начала собирать вещи, которые он оставил в квартире. Его одежду, книги, мелочи. Всё это я сложила в коробки и отнесла в прихожую.
Когда я закончила, я села на диван и посмотрела вокруг. Квартира снова стала моей. Моей и моего сына.
Я знала, что скоро придётся подавать на развод. Но это не пугало меня. Наоборот, я чувствовала облегчение.
Прошло несколько месяцев. Я больше не думала о нём. Вместо этого я сосредоточилась на том, что действительно было для меня важно: на сыне.
Мы вместе проводили вечера, готовили ужин, смотрели фильмы. Иногда я рассказывала ему истории о том, как жили мои родители в этой квартире. Он слушал внимательно, спрашивал о бабушке с дедушкой, и я видела, что эти стены становятся для него большим, чем просто квартира.
Я поняла, что счастье — это не новые квартиры или большие деньги. Счастье — это быть с теми, кого любишь, и защищать их, даже если это трудно.
Да, я разочаровалась в мужчинах ещё больше. Но я не отчаялась. Потому что теперь я точно знала: смысл моей жизни — в моём сыне. И ничто не сможет этому помешать.
