Шторы цвета пыльной розы в квартире Ольги были всегда задёрнуты. Солнце, пробившееся сквозь плотную ткань, оставляло на паркете призрачные пятна.
Ольга не любила яркий свет. Ей нравился полумрак, в котором предметы обретали иные очертания, а мысли становились глубже и спокойнее.
Именно в такой обстановке она сейчас разбирала фотографии, стараясь не вспоминать телефонный разговор с матерью, прогремевший в ее голове набатом:
— Ты ведь не собираешься заводить детей! Ничего себе даже не выдумывая, очевидно, что квартира должна достаться племянникам.
В словах матери Оли прозвучало ледяное равнодушие, совершенно никаких эмоций. С таким же спокойствием она могла бы выбирать скатерть на стол в зале, но уж точно не решать будущее недвижимости.
Мысли в голове Оли кружились такими безумным водоворотом, что она даже отодвинула подальше свое детское фото.
На этом кадре ей не более десяти лет, голову украшала огромный бант, а глаза казались испуганными и наивными.
В руках малышки был невероятно большой плюшевый медведь, почти в рост Оленьки. Эта игрушка не сохранилась, а вместе с ней исчезла и наивность, мечты о крепкой и счастливой семье.
В дверь позвонили. Это была Марина, ее лучшая подруга. В руках у гостьи дымилась кружка кофе из ближайшей кофейни, а на лице читалось явное желание высказаться.
— Ну что, Оль как дела? – спросила Марина, осторожно присаживаясь на диван. – Что-то ты сегодня не в духе.
— Мама звонила, – коротко ответила Ольга, отворачиваясь к окну.
— И что на этот раз? – вздохнула подруга, зная о сложных отношениях Ольги с матерью. – Опять про твоё «неправильное» отношение к жизни?
— Квартира, – сказала Ольга, словно выдыхая. – Сказала, что раз у меня нет детей, то квартира должна достаться Кириллу. Племянникам, значит.
Подруга отлично знала о непростом характере родственников подруги, но это уже казалось наглостью.
Ей вообще было сложно понять, почему в приказном тоне кто-то пытается раздавать такие указания Оле.
Марина изумленно подняла брови:
— Она это серьёзно? Твою квартиру?
— Абсолютно, – Ольга горько усмехнулась. – Без тени сомнения. Словно это само собой разумеющееся.
— Да она совсем уже! – возмутилась Марина. – Это твоя квартира, Оль! Ты ее сама заработала, выплачивала ипотеку!
— Ну, с точки зрения мамы, – Ольга обернулась, – моя жизнь – это сплошная ошибка. Не вышла замуж вовремя, не родила детей, живу «неправильно». Значит, и квартирой владеть не заслуживаю.
— Бред какой-то! – Марина поставила кружку на столик и энергично потерла руки. – Что ты собираешься делать?
— Не знаю, – призналась Ольга. – Просто чувствую себя… использованной.
— А кто бы себя так не почувствовал на твоем месте!
— Знаешь, Мариш, мне иногда кажется, что с самого детства меня пытались воспитывать под себя. Делали буквально все, чтобы ничего не стремилась добиться лично для себя, принося пользу всей семье.
— Оль, всегда стараюсь не давать жесткую оценку, но тут совсем другой случай. Тебе давно пора понять, что жизнь только твоя, а потому все решения о том какой она будет принимай сама по зову сердца. Даже твоя мать не имеет права тебе выдвигать и диктовать условия.
В глубине души Оля понимала, что подруга совершенно права. Но она не привыкла отказывать близким.
Бунт против семьи казался чем-то новым. Мягкая, добрая, она всегда покорно соглашалась с пожеланиями родственников.
В дверь снова позвонили. На этот раз на пороге стоял Андрей, муж Ольги, с букетом слегка помятых ромашек и виноватым видом.
— Привет, – пробормотал он, протягивая цветы. – Я… знаю, что звонила мама.
Ольга вздохнула. Андрей всегда старался угодить всем, даже свекрови.
— И что она тебе сказала? – спросила Ольга, стараясь сдерживать раздражение.
— Она… считает, что это справедливо, – Андрей опустил глаза. – Кириллу и Тане нужна большая квартира, дети…
Марина, не выдержав, вскочила с дивана:
— Ты серьёзно, Андрей? Ты поддерживаешь ее в этом?
— Мариночка, пожалуйста, – Андрей посмотрел на нее умоляющим взглядом. – Это семейное дело.
— Семейное дело?! – возмутилась Марина. – Это твоя жена! Она должна быть на первом месте, а не ее мама или твоя мама!
Ольга молчала, наблюдая за разворачивающейся сценой. Она устала от вечных компромиссов и попыток угодить всем.
— Андрей, – сказала она спокойно, но твердо, – тебе на самом деле кажется, что нужно отдать квартиру племянникам?
Андрей замешкался. Было видно, как он борется с желанием угодить теще и поддержать жену.
Временами Ольге казалось, что у мужа с ее мамой более близкие и доверительные отношения, чем с ней.
По какой-то удивительной причине Андрею постоянно требовалось угождать родственнице. Быть может он просто стремился избегать конфликтов или попросту так и не научился отстаивать свое мнение.
— Оль, ну понимаешь… маме будет очень обидно, если ты откажешь…
Ольга кивнула. Все было ясно.
— Хорошо, – сказала она, внезапно почувствовав облегчение. – Тогда, наверное, тебе тоже стоит собрать вещи.
Андрей опешил:
— Что? Куда вещи?
— Домой, к маме! Можно даже к моей! – ответила Ольга, не отводя от него взгляда. – Тебе же так важно, чтобы она не обижалась. Вот и иди утешь ее. А я… буду жить в своей квартире. Как хочу.
— Оля, ты не можешь так поступать! – Андрей сделал шаг к ней. – Мы же семья!
— Нет, Андрей, – Ольга покачала головой. – Семья – это когда поддерживают друг друга, а не когда один жертвует собой ради спокойствия другого. Ты выбрал мою маму. Я выбираю себя.
Андрей стоял, ошеломлённый, с помятым букетом в руках. Марина молча наблюдала за происходящим, сжимая кулаки.
— Ты пожалеешь об этом. Останешься совсем одна, даже родственники от тебя откажутся! – пробормотал Андрей, разворачиваясь к двери.
— Может быть, – ответила Ольга. – Но лучше пожалеть о том, что я сделала, чем о том, чего не сделала.
После ухода Андрея в квартире повисла тишина. Ольга чувствовала себя опустошенной, но в то же время свободной. Словно с плеч свалился огромный груз.
С одной стороны, ей казалось, что теперь весь мир ополчился против нее. С другой, Оля понимала, что иногда такие родственники хуже врагов.
Расставить рамки дозволенного и поставить их на место давно следовало.
И даже супруг, который должен был стать защитником и опорой, превратился в союзника ее эгоистичной мамы, всегда ценившей больше свою старшую дочь и ее детей.
— Ну и ну, – наконец сказала Марина, нарушая молчание. – Я всегда знала, что Андрей маменькин сынок. Но чтобы еще перед свекровью так расшаркиваться…
— Ничего, – Ольга постаралась улыбнуться. – Зато теперь у меня будет больше места для новых штор. Не цвета пыльной розы, а, например, ярко-синих. Чтобы солнце заливало всю квартиру.
— И это правильно! – поддержала ее Марина. – А знаешь, что? Пойдём в бар! Отметим твою свободу!
Ольга кивнула. Ей действительно нужно было развеяться.
Вечером, сидя в баре, Ольга и Марина потягивали коктейли и смеялись над глупыми шутками. Внезапно телефон Ольги зазвонил. Это была мама.
— Оленька, – голос матери звучал жалобно, – что ты наделала? Мне звонил Андрей. Говорит, ты его выставила за двери!
— Мама, я просто попросила его сделать выбор, – ответила Ольга спокойно. – Он его сделал.
— Но как же так? – продолжала причитать мать. – Вы же столько лет вместе!
— Мне так надоело жить чужой жизнью, – сказала Ольга. – Самое время позволить себе быть счастливой. Даже если придется вычеркнуть из жизни тех, кто мне вечно что-то навязывает, я готова так поступить.
— Ты эгоистка! – выпалила мать. – Ты думаешь только о себе!
Впервые за долгие годы давление мамы казалось Оле таким жалким.
Она чувствовала в глубине души, как ощущение потери контроля над своей главной марионеткой пугает жестокую и бессердечную женщину.
В конце концов, разве способен нормальный родитель всю жизнь делить дочерей на любимую и нелюбимую, одной давать лучшее, а от второй что-то постоянно требовать.
Если бы только отец это видел…Но тот самый пушистый медведь был его последним подарком…
— Есть такая вероятность, – ответила Ольга. – Но знаешь, я больше не хочу думать о том, что ты скажешь, чего потребует Яна, что важно для Андрея.
Теперь буду выбирать и делать то, что может подарить счастье личном мне. А сейчас меня делает счастливой осознание того, что я, наконец, контролирую свою жизнь.
Она сбросила звонок и посмотрела на Марину.
— Ну что, подруга, – сказала она с улыбкой. – За новую жизнь?
Марина была невероятно рада за подругу, которая решила сбросить оковы.
— За новую жизнь! И за ярко-синие шторы!
Вечером Оля ощущала себя свободной и счастливой. Такой уверенной в себе она не была уже много лет. Даже неизвестность не пугала хозяйку дома. Ведь теперь у нее была ее квартира, ее жизнь и ее собственные правила. И никто не мог ей этого отнять. Даже мама. И даже Андрей. Ведь порой, чтобы найти себя, нужно сначала потерять все, что тебе навязывали.
