Кто-то другой может бы и не заметил отражение мужчины в селфи, которое прислала Марату его девушка Наташа, но вот он сразу увидел. Не потому, что был слишком подозрительным или не верил Наташе, просто уже несколько раз обжигался и предпочитал стелить соломку, как говорится.
Он был в Нижнем Новгороде в командировке вот уже четыре недели, и эти селфи были обычным делом — Наташа была из тех современных девушек, которые дня прожить не могут без того, чтобы не запечатлеть каждый свой шаг на камеру телефона , и все это богатство она сразу отправляла всем подругам, в семейный чат и своему парню, то есть ему.
Обычно на селфи не было ничего подозрительного — Наташа вроде действительно скучала, по крайней мере, выглядела осунувшейся и грустной. На этой фотографии она широко улыбалась, растянувшись на диване, а в окне позади нее отражался незнакомый мужчина, при этом верхняя его половина была без одежды.
Что же — стоило ожидать чего-то такого, почему-то Марат вечно выбирал девушек, которые рано или поздно предавали его.
До разборок он никогда не опускался — просто заблокировал ее во всех социальных сетях, внёс номер в черный список, а вещи решил потом забрать, когда отболит, благо жили они в ее квартире, потому что она была просторней и ближе к центру, так что встречаться сейчас было необязательно.
Впрочем, сама Наташа, видимо, разборки любила, или просто не поняла, что отправила, потому что на следующий день позвонила ему с телефона подруги.
— Марат, почему я не могу дозвониться до тебя?
Ее голос звенел, выдавая близко подступающие слезы. Марат поморщился и прикусил щеку — он сложно переносил женские слезы, особенно если эти слезы Наташи.
— Потому что я тебя заблокировал, — ответил он строго, не допуская даже намека на то, что может ее простить.
— Заблокировал?
— Да.
Она удивлённо замолчала, кажется, даже про слезы забыла.
— И можно узнать почему? — наконец раздался ее голос.
— Сама подумай! — бросил он. — И вообще, не звони мне больше.
— Хорошо, — ответила Наташа и положила трубку.
И больше не звонила.
Что же, несмотря на то, что они встречались два года и десять месяцев из этих двух лет жили вместе, оказывается, он ее совсем не знал — все же Марату казалось, что Наташа его любила, а она даже не попыталась оправдаться, как это делали остальные.
Возвращаться обратно совсем не хотелось, хотя билет был куплен, потому что по плану была романтическая поездка в Италию — он купил билеты в тайне от нее, договорился только, что они вместе возьмут отпуск на две недели. А кроме билетов он купил обручальное кольцо, которое теперь придется сдать обратно, и это ещё хорошо, если примут.
Может, одному рвануть в Италию? Ну уж нет, это будет слишком для него после такого удара. И что тогда — вернуться, боясь выходить из дома, чтобы не встретить Наташу с этим ее новым кавалером? Тоже так себе вариант. И что тогда?
Он долго смотрел на экран ноутбука, листая страницы, как вдруг его взгляд зацепился за слово «Самара». А что — почему нет? Он уже пять лет не был в родном городе, как уехал тогда, так и не смог вернуться.
Уехал он из-за Иры. Они встречались два года, и дело, прямо как с Наташей, шло к свадьбе. А потом он нашел в ее телефоне странную переписку с неким Олегом, который спрашивал рассказала она все Марату или нет. И Марат не стал дожидаться, пока Ира ему все расскажет, и уехал из родного города, где, кроме Иры, у него почти никого и не было — только друг Сашка да мачеха, которая после смерти отца выгнала его из дома.
Вроде как и сейчас никого нет, но можно встретиться с Сашкой, поболтать, узнать как он там.
Не давая себе время на раздумья, он купил билет в Самару. Правда, сев в самолёт, пожалел о поспешном решении — ну правда, что он там будет делать? Блажь какая…
Гостиницу забронировал самую лучшую, и целые сутки отсыпался там, притворяясь, что вовсе он не в Самаре, и ничего глупого не сделал. Но на второй день не выдержал и отправился гулять по улицам своего детства.
Он узнавал эти улицы и не узнавал — столько всего изменилось, но столько же всего осталось знакомого — та пиццерия, куда они ходили с Наташей, теперь хоть и называлась иначе, внешне вроде осталась прежней, а вон там был цветочный магазин, а теперь банк…
В воздухе пахло асфальтовым маревом и малиной, странное сочетание. И так захотелось ему этой малины — летних сочных ягод, от одного воспоминания о которых рот наполнился слюной.
И тогда он решил пойти на рынок — а где ещё можно купить малину?
На рынке вообще ничего не поменялось: все те же бабушки с пучками укропа и лука, в мешочках свежие огурцы, а в пластиковых стаканчиках ягоды. Марат уже нацелился к одной из этих бабушек, и рванул по диагонали, не заметив девушку, в которую врезался со всего маха.
Сначала он почувствовал знакомый аромат духов — что-то сладко-цветочное, нежное, как и сама Ира. А потом увидел ее саму — золотистая копна вьющихся волос, ямочки на щеках, внимательные строгие глаза.
— Ира?
Конечно, она тоже его сразу узнала — щеки порозовели, брови взлетели вверх.
— Марат?
Они стояли друг напротив друга — повзрослевшие, испуганные.
За руку Ира держала мальчика — такие же золотистые волосы, персиковая кожа в веснушках, только глаза не серые, а карие.
— Это твой?
Он не смог сдержать непонятного горького сожаления.
Ира обхватила мальчика руками, словно встреченный Марат был не бывшим парнем, а злым Кощеем, который вот-вот отнимет у нее ребенка.
— Мой, — сказала она. — Какими судьбами у нас? Тебя, говорят, давно здесь не видели.
— Кто говорит? — удивился Марат.
— Да друг твой.
— Сашка, что ли? — обрадовался Марат. — И как он?
— А ты его разве не видел?
— Да нет, я же только прилетел. Вот, хожу, прошлое вспоминаю.
Что-то было в ее лице такое, отчего в груди у Марата стало горячо. А он и забыл, какая она милая, как ей идут эти ямочки и лёгкие кудряшки вокруг высокого лба. Эх, если бы она тогда …
Его глаза скользнули по ее руке — кольца нет. Значит, не замужем. А ребенок?
Только он успел об этом подумать, как рядом нарисовался высокий белобрысый мужчина с глазами цвета талой воды, и по-хозяйски обнял Иру. Ну вот…
Мужчина вопросительно посмотрел на Иру.
— Это мой старый знакомый, — почему-то нервно сказала она.
— Марат, — представился он, протягивая руку.
— Рома.
Рукопожатие было сильным. Слишком сильным для такого знакомства.
— Ладно, нам пора, — проговорила Ира и потянула мужчину за собой. Мальчик в это время выдернул руку и кинулся на другую сторону дороги, где старушка кормила голубей, рассыпая пшено по асфальту.
— Марат! — крикнула испуганно Ира, и он только тогда понял, что та обращалась к мальчику, а не к нему, когда она бросилась за ним, хватая за крошечную ладошку.
Марат… Значит, она назвала сына его именем? Почему, потому что помнила? Всё-таки любила?
Но пока он думал, Ира уже ушла, держа в одной руке ладошку сына, а в другой — неприятного мужчины с глазами цвета талого снега…
И тогда Марат пошел к Сашке — кто ещё сможет ему помочь в этой неразберихе?
Номера у него ничьи не сохранились, даже Сашкин. Вроде был где-то в друзьях ВКонтакте, и можно было бы написать, но хотелось как в детстве — подойти к его дому и закричать: «Сашка, выходи!». И тогда мир снова станет простым и понятным, и мама с папой будут живы, и не будет никакой Иры с этим ее долговязым кавалером, никакой Наташи с полуголым мужиком… Марат понимал, что выглядит глупо, но все равно сделал это: остановился под Сашкиным окном и позвал его. И только потом понял, что Сашка мог и переехать.
Вместо Сашки выглянула его мама.
— Марат, ты что ли? — ахнула она.
— Я, тетя Зина! — ответил Марат и рассмеялся.
В квартире мало что поменялось — вместо голубых обоев в цветочек появились зелёные в полоску, холодильник на кухне другой и шторы новые. А так — даже телевизор в углу все тот же и табуретки с мягкими накидками, связанными из старых капроновых колгот.
— Уехал Санька на заработки, через неделю только будет, — расстроилась тетя Зина. — Что же ты не предупредил, что приедешь…
Она напоила его чаем с ватрушками — «как чувствовала, напекла вчера перед сном!», рассказала про всех общих знакомых, даже про мачеху, только про Иру не сказала. Пришлось самому спрашивать.
— А Ира как?
Тетя Зина странно на него посмотрела.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну… Вообще.
— Знаешь, Марат, я к тебе всегда по родственному относилась, так что можно я скажу как родному? Я тебя, конечно, люблю, и все понимаю, дело молодое, но за свои поступки надо отвечать. А ты нагадил и в кусты, всю жизнь девочке сломал.
Чем больше тетя Зина говорила, тем больше она распалялась.
— Да погодите вы, чего я сделал-то!
— Брюхатую ее бросил, вот что! — выпалила она.
И спрашивать ничего не пришлось…
— А с чего вы взяли, что это мой ребенок?
— Да с того! Это все знают. Да и чей же, если она его через полгода после твоего побега родила.
Побега…
— У нее не я один был, — запинаясь, признался Марат. — Я сам видел у нее в телефоне переписку с мужиком одним, Олегом, и они там меня обсуждали, так что…
— Дурак ты, Марат, — вздохнула тетя Зина. — Не знаю я, что там за Олег, но мальчик — твоя копия, ты бы видел…
— Да видел уже я…
Марат прикусил щеку. Вот, значит, как получается…
Телефона Иры у тети Зины не было, но был телефон подруги мамы Иры. В общем, через полчаса она его добыла.
— Это мой сын? — спросил Марат, даже не поздоровавшись.
— Что тебе нужно?
— Ответь!
— А ты разве не знаешь?
— Нет.
Она долго молчала, потом сказала:
— Марат, ты сейчас очень не вовремя. Оставь меня в покое, пожалуйста.
— Не оставлю, пока ты не скажешь.
Послышался какой-то шум, потом мужской голос, и короткие гудки в трубке.
Марат не успокоился и снова позвонил. Ира сбросила звонок. Он позвонил опять. И тогда она написала сообщение: «Прошу тебя, не звони мне больше, я не хочу потерять Рому из-за тебя».
Но какое дело Марату до Ромы?
«Я имею право знать», — ответил он.
«Через час на нашем месте в парке».
Несмотря на формулировку, это не было похоже на приглашение на свидание или что-то подобное. Но Марат решил про себя — если этот мальчик его сын, он не отдаст его какому-то чужаку.
— Зачем ты появился в моей жизни?
Ее красные глаза выдавали недавние слезы, ямочки на щеках пропали.
— Я не искал тебя. Это судьба, Ира.
— Судьба? А где ты был все эти годы? — закричала она.
-Я не знал, что ты беременна.
— Ах не знал! Почему же тогда сбежал? Хотя чего я спрашиваю — ты всегда сбегаешь! Ты всегда так делал — с той девочкой Катей в летнем лагере, с соседкой Олей, со мной и даже от мачехи ты сбежал, не потрудившись разобраться, зачем ей деньги! А в нее, между прочим, была онкология.
Ее слова достигали цели лучше любых ударов.
— Я не сбегал, просто не хотел мешать тебе и Олегу!
— Какому ещё Олегу?
— Тебе лучше знать.
Ира прикрыла глаза, ее ноздри раздувались, а ресницы дрожали.
— Олег был моим психологом, — устало произнесла она. — Который помогал мне решиться сказать человеку, который заявил, что до тридцати не хочет иметь детей, что я беременна и скрыла это от него, чтобы было поздно для аборта. А теперь уйди, пожалуйста и оставь нас в покое. Я люблю Рому, и хочу, чтобы он стал отцом для моего сына.
Марат уставился на Иру такими несчастными глазами, что она смягчилась.
— А ты бы занялся своей жизнью. От кого ты там опять сбежал? Может, ещё не поздно все исправить?
***
В самолёте он спал, будто провалившись в какую-то яму. Ему снилась Ира с лицом Наташи и маленький мальчик, у которого вместо лица была жуткая маска. Что значили эти сны, он не мог понять, но сразу от аэропорта поехал к Наташе. Не решился открыть квартиру своим ключом, позвонил в дверь, хотя догадывался, что она его не пустит.
Но Наташа пустила. Она была бледная и измученная, кинулась к нему на шею.
Больше всего на свете Марату хотелось сделать вид, что не было никакой фотографии. Но это будет тоже своего рода побег. Поэтому он спросил:
— Что за мужчина был на той фотографии?
Наташа хлопала глазами, как советская кукла, которая хранилась у бабушки Марата. Она схватила телефон, листала там что-то, увеличивала, присматривалась. Потом по-детски прикрыла рот ладошкой. Потом засмеялась.
— Я не так хотела тебе об этом сказать.
Они взяла Марата за руку и повела в кабинет.
Стол с компьютером исчез, шкафы тоже. Комната была пуста, а вместо серых в вензеля обоев красовались жёлтые со слонятами.
— У меня был целый план и сценарий для видео, но раз уж так… Это Джамал, рабочий, он клеил обои. Я беременна, Марат.
Происходящее казалось ему таким нереальным, что Марат даже проверил, не снимает ли его скрытая камера. Но нет. Наташа стояла перед ним напряжённая и испуганная.
Марат залез во внутренний карман, достал коробочку с кольцом.
— У меня тоже был целый план и билеты в Италию на вчерашний день, — признался он. — Но я идиот, Наташа. Несмотря на это, ты выйдешь за меня замуж?
Ее улыбка была лучше любого ответа…
