Матвеевну в деревне не любили. А все из-за ее бабушки Марфы, на которую внучка была похожа как две капли воды. Марфу побаивались, считали настоящей ведьмой. Говорили, что у нее глаз дурной.
Сын Марфы, Матвей, женился против ее воли. Взял в жены сироту Катю. У той ни кола ни двора, зато красавица редкая. А вот дочка пошла не в нее, а была копией бабушки, будто в назидание, что не принимала бедную невестку.
Хотя Катя пришлась не ко двору, внучку Марфа привечала. Наташа частенько прибегала к бабушке, внимательно слушала ее рассказы о пользе различных растений, многие из которых Марфа выращивала на своем огороде вместо картошки. Нравилось девочке и играть с бабушкиными котятами. В отличие от односельчан, Марфа никогда не избавлялась от новорожденных малышей. Всех деток своей любимицы Ласки она умудрялась пристроить в хорошие руки. Тех, кто оставался, Марфа держала в своем дворе.
У нее была корова, поэтому миску молока для питомцев она всегда находила. Да и любила очень все живое. Только с людьми, а в частности с соседями, у нее были напряженные отношения.
― Марфа, выручи! ― как-то раз попросила ее соседка Лидка. ― Муж загулял. Боюсь, уйдет. Приворожи. Ты же умеешь!
― Ты с ума сошла?! Да разве ты не знаешь, что такие вещи бедой обернутся!
― Небось сама бы терпеть не стала!
― Да и ты не терпи! Зачем молчишь? Выскажи ему все. И пусть решает, кто ему дороже: жена с дочкой или какая-то чужая баба.
― Так ведь уйдет же!
― Ох, отчего ж еще не ушел! Гляди, уже побежал! Никуда он не денется, Лида!
― Скажешь тоже, ― обиделась соседка и ушла.
С гулящим мужем Анатолием она вскоре выяснила отношения и вроде даже помирилась, но уже через пару месяцев он снова загулял. Лидка опять пошла в Марфе.
― Что мне делать? Подскажи, посоветуй. Неужели не поможешь, не пошепчешь?
― Что я тебе должна пошептать? Он у тебя что ― с чирьем на ноге? Или испугался, как дитя? Дурит твой Толик. Гнать его надо в шею!
― Это как же гнать?! А я как потом? А дети?
― Как знаешь. Только шептать я ничего не буду. Шепчут от болезней.
― Так разве загул ― не болезнь? Она же точно его присушила! Может, у тебя и делала присушку!
― Да что ты завела одну музыку? Никого я не присушиваю, не привораживаю!
― Знаю я! ― процедила Лида со злобой. ― Все знаю! Мне отказываешь, потому что ей помогала. Небось, плату хорошую взяла.
С этими словами Лидка выскочила в дверь и уже на следующий день по всей деревне разнесла слух, что Марфа ее мужа к другой женщине присушила, а ей, жене законной, отказалась помочь.
Как назло, Анатолий в этот раз взял да и ушел из семьи. Марфа слышала, как Лидка голосила вслух, когда муж собирал вещи. Не выдержав, вышла во двор, подошла к плачущей Лиде, погладила по плечу:
― Хватит, не унижайся. Да что ты ― одна не проживешь?
― Ведьма ты! ― закричала в ответ Лидка. ― Как есть ведьма! Уйди!
С тех самых пор отношения между соседками испортились окончательно. Марфа по этому поводу не очень переживала. Репутации ведьмы она не боялась, наоборот, ей даже нравилось, что к ней не сильно суются. Меньше стали с дурацкими просьбами приходить. Только, к сожалению, внучке Наташе это вредило.
* * *
Когда Наташе было пятнадцать лет, ее любимая бабушка Марфа умерла. Наташа рыдала громче всех, Кате даже обидно было, что дочь так убивается по свекрови, с которой у нее были холодные отношения. Тогда сноха еще не знала, что Марфа о своем поведении сильно жалела и все мечтала с ней сблизиться. Но не успела. Так и ушла, не попросив у невестки прощения.
Шло время. Наталья вышла замуж очень удачно, за председателя сельского совета.
«Приворожила, ведьма!» ― говорили жители деревни. Но Наталья не переживала о сплетнях. Жила счастливой семейной жизнью до самой старости. Все было у нее благополучно. Сына вырастила, выучила, отпустила в город. Перед выходом на пенсию овдовела. Стала жить одна.
Она бы не тосковала особо. Но у соседки, одноклассницы Маши, был полный дом внуков. Сын-то у нее тоже был единственный ― Тимофей. Но он умудрился трижды жениться, и в каждом браке прижил по двое детей. А последнюю жену Тимофей взял еще с двумя дочерями от предыдущего брака. Маша всех приняла, как родных. Тимофей этим активно пользовался. В свой родительский день, когда бывшие жёны отдавали ему детей, Тимофей отвозил их к матери. Так у Маши время от времени образовывался небольшой детский сад. В такие дни у них в доме было весело и шумно. Слушая детский смех за забором, Наталья, которую к тому времени все уже стали звать Матвеевной, тихонько завидовала и вздыхала.
Ее единственный сын был занят исключительно карьерой. С женой у него не сладилось, развелись через пять лет после свадьбы, детей не было. После развода сын про женитьбу вообще слышать не хотел. Говорил только о делах, партнерах, закупках. К матери не заезжал. Некогда было.
― Приезжай ты ко мне, мам. Погуляешь по городу, ― предлагал Никита.
― Нет, сынок! Я толпы не люблю. Мне в деревне ― и то многолюдно.
― Ну, я никак не вырвусь, мам. Решай. Я тебя всегда буду рад принять.
Мать очень скучала по сыну. Но все надеялась, что он передумает и приедет сам. Верила также, что все-таки женится ее Никита и тоже станет привозить к ней внуков.
А пока она ждала, слушала смех в соседнем доме и вздыхала. Толпу Матвеевна не любила, а вот детей ― очень. Она даже пыталась как-то пригласить внуков Маши к себе в гости, но их бдительная бабушка сразу же нашла повод забрать их поскорее обратно.
― Вы туда не ходите, ― услышала Матвеевна ее торопливый шепот, ― эта бабушка очень опасная.
― Как Баба Яга?
― Как Баба Яга.
И дети стали обходить Матвеевну стороной.
Наверно, так и верили бы дети в Бабу Ягу, но все изменил один случай. Как-то ночью в дверь Матвеевны постучали. Она не спала: привыкла ложиться спать после полуночи. Открыла и увидела на пороге перепуганную соседку.
― Наталья, выручай! Сашке нашему худо совсем. Ты же знаешь, как шептать.
― Какое «шептать», Маша! Вы скорую вызвали?
― Вызвали. Приехали врачи. Посмотрели, ничего угрожающего жизни не нашли, сделали укол, уехали. А он у нас заснуть не может, весь трясется. Плачет. Испугался людей в халатах. Не можем успокоить. Спасай!
Матвеевна растерялась. Бабушкины методы знахарского лечения она знала, но никогда их не применяла. А в старинные заговоры и вовсе не верила. Еще в юности по бабушкиным книжкам пробовала отшептать зубную боль, потому что боялась идти к стоматологу. Не помогло. Все равно пришлось сверлить и закладывать пломбу.
Но соседям нужна была срочная помощь, и Матвеевна решилась.
― Веди, показывай!
― Так ты тетрадь-то возьми шептать, ― напомнила ей соседка, и добавила: ― Свеча у нас есть.
― Хорошо…
А что, еще свеча нужна?..
В большой комнате муж Маши, Олег, укачивал на руках пятилетнего Сашку. Тельце ребенка била мелкая дрожь. Малыш жалобно скулил.
― Ах ты Господи! ― всплеснула руками Матвеевна и инстинктивно потянулась к ребенку. ― Дай мне его, Олег. Вот так. Аккуратнее.
У Олега самого уже дрожали руки. Высокий мужчина покорно и растерянно протянул внука знахарке. Увидев «Бабу Ягу», Сашка снова испугался, стал плакать громче, но Матвеевна не растерялась, строгим голосом приказала:
― Не бойся. Иди на ручки, сейчас мы бабайку погоним прочь.
Малыш послушался и обнял Матвеевну за шею. Тут же к ним подскочила Маша, проворно зажгла свечу, подсунула Матвеевне под нос тетрадь.
― Ну, начинай!
― Начну, не суетись, ― сказала Матвеевна, поглаживая мальчика по спине и уже чувствуя, что тот успокаивается.
Надев очки, она стала тихонечко шептать: «На сухой лес, за болото далекое… убегай, перепуг, от раба божия… Александра, к темному озеру, глубокому омуту…». Половины слов Матвеевна не могла прочесть, поэтому додумывала на ходу, стараясь, чтобы шепот звучал как можно спокойнее, нежнее, убаюкивающе. Ребенок затихал, видимо, чувствуя, уверенность и силу державшей его на руках знахарки. Маша, стоявшая рядом со свечкой, жестом стала показывать мужу, чтобы тот готовил постель. Дочитав свой шепоток, Матвеевна поняла, что Сашка задремал, пока еще совсем зыбко и беспокойно. Она аккуратно отнесла ребенка в постель, положила его и сама присела рядом.
― Я побуду здесь еще, пошепчу ему на сон.
― Побудь, Матвеевна, ― согласилась счастливая бабушка. ― Спасибо тебе!
Через час ребенок совсем успокоился. Уставший и, наконец, успокоенный, он проспал до самого утра. Убедившись, что больше не нужна, Матвеевна ушла домой. Она была счастлива.
На следующий день соседка пришла к ней в гости вместе с выздоровевшим Сашкой.
― Мы тебя благодарить пришли, ― объявила она с порога.
― Ну так входите, чаю попьем, ― предложила хозяйка.
― А мы с пирогом!
― Вижу. Вкуснющий, наверно!
― Сейчас проверим.
После этого случая Маша в деревне рассказала, что Матвеевна ― настоящая волшебница. Спасла их внука от верной смерти. Сразу потянулись к дому странной женщины односельчане с просьбами. Кто с расстройством кишечника, кто ― с головной болью. Она всем давала свои травы и «шептала» какую-то абракадабру, сочиненную на ходу. Помогало. Эти пациенты немного досаждали, но она готова была потерпеть. Потому что теперь к ней частенько заглядывали в гости соседские внучата, с которыми она вели беседы и радовалась, что есть у нее такие благодарные слушатели. Ждать своих внуков стало не так тоскливо.
