— Серафима, кто поставил ведро в коридоре? Не пройти, не проехать! — с раздражением обратился к ней Михаил Сергеевич.
Женщина тяжко вздохнула, окинув взглядом ведро, которое стояло у стены, никому не мешая, затем ответила главврачу:
— Извините, Михаил Сергеевич, сейчас уберу.
— Не сейчас, а немедленно! Только с тобой вечно проблемы, — глава больницы развернулся и уверенно зашагал дальше по коридору.
К ней подошла медсестра:
— Симочка, почему он так к тебе прицепился? Других санитарок как будто не замечает, а на тебя всё время кричит.
— Ох, Света, даже не знаю. Наверное, я просто чаще у него на глазах, — ответила Серафима, немного лукавя. На самом деле она прекрасно понимала, на что обижен начальник, ведь у неё был свой секрет.
Три месяца назад, когда всё это началось, Серафима убирала кабинеты, рассчитывая, что все из руководства уже ушли. Вдруг дверь открылась, и вошёл Михаил Сергеевич с неизвестной женщиной. Она хотела побыстрее уйти, но женщина заговорила, и Серафима осталась, чтобы послушать.
Оказалось, что сын дамы сбил человека — жертва осталась жива, что было удачей. Женщина просила у главврача справку, будто её сын был трезв, хотя это было не так. Незнакомка передала деньги, Михаил Сергеевич что-то написал, и она ушла.
Тогда он заметил Серафиму, некоторое время смотрел на неё и сказал:
— Если кому расскажешь — уволю, окажешься на улице.
Серафима молча кивнула и быстро покинула кабинет. С детства она сильно хромала из-за того, что одна нога была слабее другой. Врачи советовали операцию, которая могла бы помочь, но у родителей не было времени этим заниматься.
В школе Серафима всегда ощущала себя иначе, чем другие дети. Она избегала дружбы, сосредоточившись на учёбе, получая только отличные оценки.
Поступление в вуз даже не рассматривалось из-за необходимости поддерживать семью, которая еле сводила концы с концами. Когда Серафиме исполнилось 22 года, и она трудилась ночной санитаркой, её родители погибли в пожаре, возникшем от непотушенной сигареты.
Она долго обивала пороги административных кабинетов, прежде чем смогла получить жильё, больше напоминавшее сарай, но она была и этому рада. Трудностей она не боялась, хотя не всегда могла справиться с ними сама. Постепенно её уголок стал более уютным: она разбила цветник, залатала дырявую крышу.
Серафима старалась не думать о том, что после трагедии жить ей стало легче. Она корила себя за такие мысли, но те не уходили.
Серафима не любила суетливые дни, особенно когда в больнице появлялся главврач. Вечера были спокойными, если только пациенты не выходили на прогулку. Однако к больным она всегда была внимательной, никогда не грубила, всегда старалась помочь. Пациенты относились к ней с уважением и часто приносили что-нибудь вкусное в знак благодарности.
Сима просто обожала вечернюю тишину, а уж ночью — особенно. Вечерами она выходила подышать свежим воздухом в парк, что рядом с клиникой. В этом тихом и ухоженном месте всегда было спокойно, и повсюду царила гармония.
Она с удовольствием садилась на скамейку и погружалась в свои мечты, даже несмотря на то, что ей уже было за тридцать. Мечтая, она ощущала себя обычной и счастливой, и в её мечтах всё всегда складывалось как надо.
Она сидела на скамейке, и её мысли тут же унеслись в лето, когда она сможет заботиться о своём маленьком садике — источнике её гордости. Все растения там росли великолепно, и её соседка всё время удивлялась и шутила, что Сима, наверное, тайно использует магию для своих грядок.
Внезапный посторонний звук прервал её мечтания. Она открыла глаза и, испуганная, начала всматриваться в темноту. Неподалёку на земле у другой скамейки лежал человек. Это был бездомный. Он схватился за бок и явно не мог дойти до больницы самостоятельно. Сима тут же бросилась к нему.
— Что с вами случилось?
— Ой, не знаю… тут всё жжёт, — произнёс он, показывая на бок.
Она помогла ему подняться, и они вместе направились в приёмное отделение. Лица медсестёр отражали удивление и недоверие, но Сима не оставила мужчину без поддержки. Вопреки первоначальному впечатлению, мужчина по имени Николай оказался не стар, борода лишь придавала ему возраста, а так ему было около сорока.
Доктор быстро установил, что у него аппендицит, и предупредил, что если бы тот опоздал ещё немного, последствия могли бы быть плачевными.
— Ох, Сима, понимаю, вы его бросить не могли, но завтра главврач точно будет недоволен, — вздохнула одна из медсестёр. — Может, лучше уйди пораньше, чтобы не нарываться на него?
— Нет, останусь, что будет, то будет, — твёрдо ответила Сима.
***
Следующее утро началось с неприятностей. Едва Сима пришла, как послышался громкий голос главврача, шедшего в сопровождении охранника и медсестры.
— Серафима, что ты себе позволяешь? Кто тебе дал право портить репутацию моей больницы? Хотела помочь, нужно было вызвать скорую! Уволена! Бегом в бухгалтерию за расчётом, и чтобы больше тебя и этого бродягу здесь не видел!
Сима даже не успела возразить, как начальник уже отвернулся и ушёл. Она всего лишь бросила взгляд на ведро и швабру.
— Ах, уволена? Ну и пусть сам убирает!
Она оставила швабру и отправилась за расчётом.
Позже, выйдя на улицу, она встретила своего спасенного Николая.
— Сможете сами добраться до машины? — спросила она его, чувствуя ответственность за произошедшее.
— Вам из-за меня попало… — начал он извиняться.
— Успокойтесь, я справлюсь, — отмахнулась Сима. — Подъеду через 10 минут.
Она твёрдо решила больше не позволять другим пользоваться её добротой. С некоторым трудом усадив Николая в такси, она потратила часть последних сбережений на оплату.
Уже у себя дома Сима разместила его на своём единственном диване, а для себя разложила старую раскладушку, решив, что это временная ситуация. Николай снова начал извиняться, но она, не выдержав, сказала:
— Ох, да хватит вам уже извиняться, — сказала Сима. — Это не изменит ничего.
Николай закрыл глаза, и Сима почувствовала неловкость. Она сменила тон на более мягкий:
— Сильно болит? К вечеру свежую перевязку сделаю.
***
Как только она вышла на улицу, её тут же остановила соседка, перегнувшись через забор.
— Симка, ты почему какого-то пьяницу к себе привела? Нам здесь таких не надо!
Сима, развернувшись, ответила:
— Валентина Васильевна, не судите всех по вашему мужу. В таком виде только он приползает. А я просто помогла человеку после операции, он ещё не поправился.
Соседка была настолько поражена ответом, что не нашла, что сказать. Сима редко позволяла себе такие смелые высказывания. Не дождавшись ответа, она отправилась в огород.
Сима сама не осознавала, что с ней произошло. Обычно она старалась избегать лишнего внимания, а теперь почувствовала прилив уверенности. Ей казалось, что её задача — защищать и заботиться об этом человеке.
В обед Сима приготовила для Николая суп и даже сбегала в магазин за нужными продуктами. К вечеру он сам смог дойти до стола. Тогда они впервые нормально поговорили.
Сима узнала, что он стал бездомным относительно недавно. Пять лет назад он застал жену с другом и в отчаянии начал пить. Пропил всё, что имел, очнувшись однажды в подвале. Потом снова запил и, оставшись без денег, пошёл на воровство. Попавшись, сел в тюрьму на год. После освобождения решил измениться, но работу найти не удавалось, и он отказался от прежней жизни.
Сима тоже рассказала о своей жизни. Николай, удивившись, поднял брови:
— Вы хромаете? Я и не заметил.
Сима была поражена. Он ничего не видел всё это время!
Дня через два, когда Николай уже уверенно передвигался, она пошла искать новую работу. Вечером, возвращаясь, увидела его на крылечке: теперь он был без бороды и выглядел очень даже симпатично.
Сима слегка покраснела, осознав, что воспринимала его как пациента, а не как мужчину. Пациенты, как известно, вне пола. Если, конечно, сотрудницы и сотрудники больницы профессиональны.
***
Через неделю она начала работать санитаркой в другой больнице. Николай стал дохозяином: готовил завтрак, кормил её, убирал.
Она ощутила, как забота окутывает её, и это было удивительно приятно. Николай преобразил всю усадьбу: старый забор он заменил новым, а материалы нашёл в заброшенном сарае. Соседка наблюдала исподтишка: её муж снова запил, и настроение у неё было хуже некуда.
Месяц спустя в доме появилась новая терраса и крылечко.
— Коля, вы столько всего делаете. Я даже не знаю, как с вами рассчитаться. У меня ведь небольшая зарплата, — сказала она.
Коля нахмурил лоб:
— К чему это? Вы меня вытащили из такой грязи. Что ещё нужно? О каких расчётах речь? Я перед вами в неоплатном долгу, — сказал Николай.
***
Однажды, вернувшись с работы, Сима обнаружила на столе оставленный завтрак, но Николай исчез. Солнце уже клонилось к закату, а его всё не было. Её охватило тревожное чувство — неужели он ушёл? Не сдержав эмоций, она неожиданно разрыдалась.
— Сима, милая, что случилось? — спросил Коля, который незаметно появился и сразу обнял её. — Неужели кто-то обидел тебя?
— Нет, — ответила Сима, — просто у меня мелькнула мысль, что ты ушёл.
Николай, улыбаясь, посмотрел ей в глаза:
— Куда бы я от тебя делся? Ты меня крепко к себе привязала. Тут соседи неподалёку попросили с ремонтом помочь.
Ещё крепче её прижав, он стал целовать её снова и снова. Она закрыла глаза, полностью отдавшись моменту…
***
Так они стали жить как муж и жена.
Николай, как выяснилось, был нарасхват как мастер — его золотые руки были нужны во всём районе. Когда во дворе Симы появилась резная беседка, соседи начали заказывать у него разные вещи, щедро вознаграждая его труд.
Сима и представить не могла, сколько стоит возведение забора или новая крыша. Николай отдавал ей большую часть заработанных денег, а о былом даже не думал. Алкоголь не интересовал его. Он говорил, что жизнь обрела смысл, и у них всё чудесно.
Но в один из дней Сима почувствовала беспокойство. Она вернулась домой и, усевшись напротив Николая, молча его изучала. Он обнял её и спросил:
— Что с тобой? Ты выглядишь так напряжённо.
— Коля, я жду ребёнка, — прошептала она.
После мгновения паузы Николай захлестнуло счастье:
— Неужели, Симка! Спасибо тебе, Господи, как же я рад!
Сима смотрела на Николая огромными глазами.
— Завтра начну оформлять все документы, — взволнованно заявил он. — Мы поженимся, ведь так? Ты согласишься стать моей женой?
— Коля, но я ведь хромаю, — сказала она нерешительно.
— А я храплю, — засмеялся он. — Все люди разные, Симка. Я так люблю тебя!
***
Минуло пять лет. Коля взял на руки их дочку:
— Папа, а мама скоро вернётся?
— Да, совсем скоро, мой маленький зайчик. Она сказала, что выйдет через пару минут.
— Мама теперь больше не хромает? — уточнила девочка.
— Нет, солнышко. Она и так у нас самая лучшая, а теперь будет и здоровая, — с улыбкой ответил Коля.
Вскоре из дома вышла Сима, едва заметно опираясь на трость, но хромота осталась в прошлом. Николай несколько лет откладывал деньги на операцию. Он не смог сдержать слёз от счастья, а Сима нежно обняла его:
— Ты самый лучший!
Они сели в новенькую машину и поехали домой. Их прежний дом стал современным коттеджем, полным комфорта, и изображение этого дома теперь украшало логотип строительной компании Николая. Сима не могла не поблагодарить судьбу за тот момент, когда её вместе с пациентом выгнали из больницы.
