— С каких пор ты стала мне тыкать и называть меня такими словами? – Ася старалась держать себя в руках, но чувствовала, что находится уже на грани.
— Да так, с сегодняшнего дня. Ты для меня больше не тетя Ася, а жирная жаба. Или просто жирная баба, выбирай, что нравится, — ухмыльнулась Лика. Она не успела понять, что происходит, когда Ася спокойно забрала у нее из рук пульт от телевизора и влепила ей пощечину.
Ася устало сбросила с распухших от усталости ног надоевшие резиновые шлепанцы и поплелась на кухню попить воды. Сегодняшняя смена вымотала ее так, что никаких эмоций не осталось. Хотелось только одного – повалиться на кровать, свесив руки и ноги, и заснуть. Крепко-крепко, чтобы никто не смог ее растолкать ближайшие пару суток.
Асе недавно перевалило за сорок, однако она не могла похвастать особыми достижениями. Высшего образования не получила, хотя очень мечтала. Вышла замуж поздно, после тридцати, детьми так и не обзавелась. Муж, точнее, сожитель, с которым она не могла расписаться по причине того, что тот за столько лет раздельного проживания так и не удосужился оформить официальный развод с первой женой, не стремился стать отцом во второй раз. От первого брака у него была дочь-подросток, которая искренне считала мачеху коварной разлучницей, и старалась всякий раз посеять раздор между супругами в надежде, что отец все-таки вернется в семью и все будет как раньше. Алексей почему-то не спешил рассказать дочери, что возврат в прошлое невозможен. Он продолжал общаться с бывшей, пока Ася старалась наладить отношения с Ликой. Однако девочка выставила непробиваемую броню, и все усилия второй половины Алексея были безуспешны.
Устав от такого непродуктивного столкновения, женщина решила – пусть будет, что будет. Она уже не демонстрировала желание подружиться и сблизиться с Ликой, и та вела себя вызывающе:
— Хотите, я скажу папе, что вы меня бьете? – провоцировала она Асю, занятую готовкой. Поскольку мачеха не отвечала, девочка садилась напротив и всеми силами старалась вывести противницу из равновесия.
— Можете не отвечать, — насмешливо продолжала Лика. – Вы все равно не такая красивая и стройная, как моя мама. Они с папой смотрелись куда круче, чем вы. И вы плохо готовите. Как папа до сих пор не отравился?
— Лика, пойди погуляй, — устало ответила Ася, продолжая думать о своем.
– Я скажу папе, что вы выгоняете меня из дома. Посмотрим, что он с вами сделает.
— Хочешь посмотреть, что он сделает? –неожиданно вспылила мачеха. – Я скажу тебе, что он сделает. Соберет свои вещички и вместе с тобой вылетит из моей квартиры. Что ты ко мне пристала? Я живу с твоим отцом не потому, что мне хотелось забрать его из семьи. Он пришел ко мне сам, через два года после того, как ушел от твоей расчудесной мамы. А почему? Может, спросишь у него самого?
Лика удивленно уставилась на нее. Она никогда не сталкивалась с проявлениями гнева со стороны мачехи и была уверена, что та не умеет отвечать таким образом. Жесткость в голосе Аси сразу показала, что девчонка перешла невидимую грань, и теперь это может иметь для Лики неприятные последствия. Сделав вид, что поправляет прическу, и не глядя на мачеху, девочка выскочила из кухни и устроилась на диване. Вскоре до Аси донеслись ее приглушенные рыдания и слова:
— Папа, скажи своей жене, чтобы она меня не била! Она меня гонит из дома, сказала, что и тебя выгонит!
Через несколько минут Ася увидела, что ей звонит Алексей. Супруг без предисловий перешел к делу:
— Ты кто такая, чтобы гнать моего ребенка из дома? Может, и меня выгонишь?
— Леша, не надо. Я ничего такого ей не говорила. Давай поговорим, когда ты вернешься домой.
— Пошла ты! – муж сбросил звонок и больше не отвечал. Ася пожала плечами и убрала телефон в карман фартука. Затем пошла в гостиную, где Лика, забыв про фальшивые слезы, весело болтала ногами и смотрела очередной сериал.
— Давай поговорим, — предложила Ася, садясь рядом на диван. Лика демонстративно увеличила звук и отвернулась. Фыркнув, девчонка повернулась снова к Асе и ехидно улыбнулась:
— На поклон пришла, жирная жаба?
— Не поняла, — Ася удивленно подняла брови. – Ты меня как назвала?
— Ну, ты испугалась, что папа придет и навешает тебе люлей, — объяснила Лика, следя довольными глазами за меняющимся лицом мачехи. – Он за меня тебя порвет, сама увидишь.
— С каких пор ты стала мне тыкать и называть меня такими словами? – Ася старалась держать себя в руках, но чувствовала, что находится уже на грани.
— Да так, с сегодняшнего дня. Ты для меня больше не тетя Ася, а жирная жаба. Или просто жирная баба, выбирай, что нравится, — ухмыльнулась Лика. Она не успела понять, что происходит, когда Ася спокойно забрала у нее из рук пульт от телевизора и влепила ей пощечину.
— Не наглей, — прошептала женщина, наклоняясь вплотную к лицу Лики. Та держалась за щеку, до конца не веря, что только что ее ударили. Пусть несильно, но все же.
— Папа тебя убьет, — пообещала Лика и начала громко кричать. Ася поняла, что этот концерт надолго, и вышла из гостиной. Она сидела на кухне и пила чай, когда заявился Алексей. Снизу соседка время от времени стучала по трубам, чтобы Лика убавила громкость воплей, но девчонка старалась изо всех сил и ничего не слышала.
— Что ты сделала с моей дочкой? – орал мужчина, прижимая к себе плачущую Лику. Он старался успокоить ее, но дочь с каждой секундой вопила все громче и громче.
— Папа, она меня ненавидит! Что я ей такого сделала? Я просто сидела и смотрела телевизор, а она меня избила! – вся красная от слез, Лика показала зареванное лицо. Следов от пощечины уже не было.
— Так, посиди здесь, — отец усадил ее и направился в кухню, прикрыв за собой дверь.
— Это как называется, стерва? – он подступил к жене, которая даже не повернулась в его сторону. Ася молча вытащила диктофон и включила запись.
— Да, я дала ей пощечину. Один раз, когда у меня уже иссякло терпение, — ответила она, когда запись кончилась.
— Почему? – Алексей, не находя слов, показал на диктофон. Супруга усмехнулась:
— Я столько раз ловила твою дочь на откровенном вранье, что устала оправдываться. Поэтому всегда включаю диктофон, когда она оказывается рядом. Ты не находишь, что нам пора всем троим открыто обсудить ситуацию? Почему ты ей не сказал, почему не живешь с ее матерью? Мне надоело выступать в роли ведьмы, которая заколдовала прекрасного принца и увела от красавицы-жены.
— Я думал, она все понимает, — у мужа вытянулось лицо.
— Да ни хрена она не понимает, потому что не хочет! Ты обращаешься при ней со мной так, как будто я твоя прислуга и обязана потакать и тебе, и твоей дочери! – взорвалась Ася. Алексей только захлопал глазами.
— Ася, да ладно… Мы можем поговорить, не вмешивай Лику в наши дела, — промямлил он.
— Я молчала, когда ловила тебя с любовницей в нашей постели. Молчала, когда выплачивала за тебя твои долги. Молчала, когда ты смешивал меня с дерьмом при своих друзьях, — Ася чувствовала, что ей необходимо выговориться, иначе она взорвется.
— Я молча тащила из аптеки лекарства, чтобы вытаскивать тебя с твоей астмой с того света. Забыл, сколько лет я делаю тебе капельницы и уколы? Забыл, сколько лет я нормально не сплю ночами, потому что боюсь, что с тобой что-то случится? Забыл, как я брала кредиты на огромные суммы, чтобы ты был хорошим папочкой для твоей принцессы?
Алексей засопел. Последний пункт был частой темой для конфликтов. Каждый раз, когда Лика приезжала на лето пожить с отцом, Асе приходилось брать кредиты, чтобы купить необходимые для школы принадлежности, одежду и обувь. Зарплата медсестры не позволяла делать такие покупки, поэтому уже пятый август подряд Ася заполняла заявки в микрокредитных организациях. Благодарности как таковой не было ни от Алексея, который считал поступки Аси обязанностью любящей жены, ни от Лики, ни от бывшей жены.
Мало того, в июле-августе начинались бесконечные визиты родственников мужчины, которым не хотелось тратиться на гостиницу, и они толпами останавливались у супругов.
— Вам хорошо, у вас море рядом, — говорили они. Почему-то никто не интересовался тем, как это Алексей, всю жизнь проживший на съемной квартире, вдруг стал считаться хозяином уютной трешки. Ася тоже не подчеркивала, что квартира принадлежит ей: мол, у супругов все должно быть общее. Но за последние несколько лет оказалось, что сожитель вообразил себя полноценным хозяином. Его раздражало, когда приезжала сестра Аси.
— Почему вам нельзя встретиться просто где-нибудь в кафе?
— Леша, она никогда не оставалась на ночевку, — примирительным тоном говорила Ася, но мужчина продолжал брюзжать.
— Моим, значит, нельзя, а этой мымре можно…
У него была своя причина не любить сестру Аси. Кира, как старшая, отличалась очень независимым нравом и дала понять мужчине, что видит его насквозь.
— Удобно устроился твой Лешенька, — услышал он однажды, когда сестры сидели на кухне и пили чай. Кира всегда приезжала с угощением. – Почему он обращается с тобой, как будто с помойки подобрал? Удобно быть любящим папочкой, когда сидишь на шее такой дуры, как ты…
Алексей не сомневался, что Кира нарочно повысила голос во время разговора. Она хотела, чтобы он тоже слышал ее слова. А он услышал и затаил злость… потому что Асю он воспринимал исключительно как удобного персонажа на вторых ролях.
— Да рад бы уйти, пропадет она без меня. Бабе без мужика нельзя, кто на нее еще посмотрит? – покровительственным тоном говорил Алексей знакомым за кружкой пива. Однако после той истории с диктофоном он уже не был уверен, что Ася смирится с такой жизнью, и усиленно показывал ей свое недовольство и обиду. Днем женщина безразличным тоном сообщила ему по телефону:
— Я сегодня уезжаю к маме после работы. Завтра, когда вернусь, чтобы тебя и твоей милой дочурки в моей квартире не было. Ты все понял?
— Ася, зачем ты так? Я же люблю тебя! – закричал было Алексей, но она прервала его:
— Не надо. Завтра я не хочу видеть никаких следов твоего присутствия. Прощай.
Ася проревела всю ночь, чувствуя прямо физическую боль. Ей было жаль стольких лет жизни, когда она с радостью обманывала себя и позволяла делать это другим. Вспоминала, как легко Алексей подчинил ее своей воле, потому что она, как последняя дура, сама дала ему власть над собой. Потому что боялась остаться одна и мечтала о любви. А ему не составило труда нажимать на нужные кнопки и управлять ею, как обычной куклой…
Наутро мать ужаснулась, увидев Асю: ее лицо было распухшим и бледным, но взгляд был полон решимости.
— Ладно, я поехала к себе.
— Доча, там… кое-кто к тебе пришел, — нерешительно сказала мать. На пороге стоял бывший пациент Аси, которого она знала уже несколько лет. Женщина выхаживала его в реанимации, пока работала в городской больнице. Он овдовел три года назад и не женился.
Теперь Игорь стоял перед ней со смущенным видом и держал в руках букет кремовых роз, которые Ася просто обожала.
— Вот… вы как-то сказали, что любите розы,- Игорь неловко протянул ей роскошные бутоны и робко улыбнулся. Алексей считал цветы напрасной тратой денег и за все годы общения и совместной жизни не подарил Асе ни одного букета. Она впервые почувствовала, что сомнения куда-то отступили и ей стало значительно легче дышать.
— Спасибо…- прошептала женщина сквозь слезы. Игорь вытащил из кармана аккуратно сложенный платок и осторожно вытер ей уголки глаз.
— Не надо плакать… все будет хорошо…
— Я знаю…
